Душою и телом

36

Следующий день выдался удивительно ясным. Было прохладно, но безветренно, а солнце светило так ярко, что Джесону больно было смотреть на небо. Он шел по дорожке, вымощенной плитами, которые, по настоянию Миранды, были когда-то привезены из Италии.

Впервые за год Джесон провел ночь в этой усадьбе. Он лег чуть ли не под утро, но спал крепко – так, как не спал уже давно. Разбудил его будильник. Он тотчас поднялся, умылся и, чистя зубы и бреясь, размышлял над тем, что сегодня первый раз за много месяцев он не видел во сне Миранду. Он спал на громадной, королевской кровати, которую когда-то делил с ней, но ни разу не представилось ему ее лицо, не померещился ее голос. Он приехал в то место, которое она всегда считала своим единственным настоящим домом, но не застал ее там, даже призрака Миранды здесь не было. Он открыл занавески – яркий утренний свет наполнил комнату, солнечные зайчики забегали по стенам.

Он позвонил в полицию, в больницу, и лишь потом Хивер – сказать, что все в порядке. Хотя сам еще не вполне был в этом уверен. Касси осталась жива, но…

– Физически ей уже лучше, но мы боимся за ее умственные способности, – признался доктор, когда Джесон звонил ночью в больницу. – Она пришла в себя, но ничего не понимает, ничего не помнит. Мы принимаем все меры, приставили к ней сиделку. Но должен сказать вам честно: мы не уверены в том, что от пережитого шока у нее не помутится рассудок.

Утром он позвонил в больницу снова. Старшая медсестра отвечала на его вопросы очень уклончиво, но разрешила прийти навестить пациентку начиная с одиннадцати часов – в обычное приемное время. Тем временем прислали машину из полиции, и он поехал в участок. Местные полицейские разговаривали с ним как нельзя более вежливо, но по их тону Джесон понял, что заниматься расследованием придется полиции Манхэттена.

На ноги подняты были все: представители окружного прокурора, полиция Нью-Йорка, юристы из «Магнус Медиа» и еще Бог знает кто. Но необходимость в их помощи, в сущности, уже отпала. Еще ночью всех освободил от дальнейших поисков преступника рядовой полицейский из Ист-Хэмптона. Он попытался задержать Магнуса, но тот начал стрелять. Полицейский вынужден был защищаться, и убил телевизионного императора выстрелом в сердце. «Просто классическая перестрелка, – подумал Джесон. Как в кино! Парень теперь наверняка прославится».

Хотя вчера вечером Джесон уже дал подробные показания в полицейском участке, сегодня туда понаехало огромное количество народа. Собравшись в душном зале для прессы, все ждали, что Джесон повторит свой рассказ.

– Вчера вечером, около десяти, мне позвонила раненая, истекающая кровью Шейла Томас, в которую стрелял в своей квартире Магнус. Он был уверен, что убил ее…

– Протестую, – визгливо закричал адвокат из «Магнус Медиа». – У вас нет точных доказательств.

– А мы и не в суде, – возразил за Джесона старший полицейский. – И никто не ведет здесь запись, мы просто собираем все важные детали. Если не хотите слушать, можете уйти. Продолжайте, мистер Дарин.

Далее Джесон рассказал, как немедленно позвонил по 911, вызвал полицию и скорую, а сам помчался на помощь к Шейле и повез ее в больницу Рузвельта. Хотя Джесон нашел ее в квартире Магнуса лежащей на полу без сознания, в машине девушка пришла в себя. Джесон сидел рядом с ней и держал за руку. Увидев, что она открыла глаза, он попытался ее как-нибудь успокоить, но она вдруг сказала:

– Я не хотела ему говорить. Он сначала притворился, что… Он во всем обвинял вас, уверял, что беспокоится о Касси. И я ему поверила, я сказала ему, где она. Я не знала, что он…

– Шейла, успокойтесь. Вы потеряли слишком много крови, поговорим об этом завтра.

– Нет, нет! – Она попыталась приподняться, так что Джесон и два санитара с трудом ее удержали – и откуда только взялись у нее силы? – Вы должны перехватить его! Остановите его, или он убьет Касси!

– Вы о чем? – не на шутку испугался Джесон.

– Магнус отправился вслед за Касси в вашу летнюю усадьбу, в Ист-Хэмптон.

– Но Касси там нет. Она поехала к какой-то подруге… я думал, что к вам.

– Джесон, поверьте мне, она в беде. Магнус может убить ее, посмотрите, что он сделал со мной.

В битком набитом зале воцарилось молчание. Потом шеф полиции спросил:

– Поэтому вы сразу нам и позвонили? Прямо из больницы? Честно говоря, сэр, вы изъяснялись не очень четко – иначе бы мы могли действовать быстрее.

– Это не имеет теперь значения, – ответил Джесон, хотя прекрасно понимал, что вчера это могло иметь огромное значение. Они настояли на том, что обыщут дом, и уверяли, что найдут Магнуса за те два часа, пока Джесон доберется до Ист-Хэмптона. Их медлительность могла стоить Касси жизни. Он с болью осознал, что его собственная медлительность – слишком много времени ему понадобилось, чтобы понять, что за человек Магнус! – тоже дорого обошлась. – Если у вас нет больше ко мне вопросов, – сказал он, – то я хотел бы уйти. Я спешу в больницу.

Не успел он выйти из зала, как к нему подскочил адвокат из «Магнус Медиа».

– Я требую немедленного судебного вмешательства в это дело. Этот сегодняшний «брифинг» – противозаконная травля. Это несправедливо по отношению к памяти Вэнса Магнуса. Я требую, чтобы дело немедленно передали в суд Манхэттена.

Один из полицейских подвез Джесона к больнице, где вчера вечером он оставил свой мотоцикл. Улицы Ист-Хэмптона были тихими и безлюдными. Но Джесон и сидевший за рулем полицейский не прониклись этой мирной атмосферой – они слишком были взволнованы событиями предыдущей ночи. Трагедия, разразившаяся здесь, потрясла даже полицейских, не говоря уж о жителях этого маленького городка. В считанные часы весть о случившемся облетела весь город: телевизионный король Вэнс Магнус убит полицейским.

Но Джесон думал не об этом. Только одна жизнь имела для него значение. Когда вчера вечером он услышал торопливые объяснения несчастной Шейлы Томас, он еще раз понял, насколько дорожит Касси. Прежде чем пропустить Джесона к Касси, молодой доктор счел своим долгом переговорить с ним:

– Простите, это вы делали вчера пациентке искусственное дыхание?

– Да, а что?

– Ну что ж, в таком случае ей именно вас следует благодарить. Вы спасли ей тем самым жизнь. Скорее всего, она отделается пневмонией. Говорить, конечно, еще рано, но в целом, я думаю, скоро ее дела пойдут на поправку. Только прошу вас пока не занимать ее долгими разговорами. Ей сейчас необходим покой.

Сперва ей показалось, что она спит. Ее глаза были закрыты, а рука, подсоединенная к капельнице, безжизненно висела. Он сел на стул подле ее кровати. Мертвенно-бледный цвет лица Касси, ее неровность дыхания ужаснули его. Он не хотел ее будить, но чисто машинально взял ее руку.

– Привет, – с удивлением услышал он тихий голос. – Что случилось? У тебя такой напуганный вид.

– Касси, милая, – пробормотал он, сжимая ее пальцы. Слова застряли у него в горле – ее щека была расцарапана, под глазом чернел синяк.

– Скажи мне, что с ним? – спросила она взволнованно. – Мне здесь никто ничего не говорит. Его поймали?

– Какое счастье, что ты жива, – прошептал Джесон. – Я все расскажу тебе потом, – добавил он, – тебе нельзя волноваться. А сейчас, быть может, ты поспишь?

Она еле заметно кивнула и действительно заснула очень быстро.

Когда он пришел к ней вечером, вид у нее был уже гораздо более бодрый. С улыбкой протянул он ей букетик поздних ноготков из сада.

– Это мне следовало бы преподнести тебе цветы, – сказала она. – Доктор сказал, что именно ты спас мне жизнь.

– Да, нет. Приехала скорая помощь.

– А доктор говорит, что, если бы не ты, они не успели бы ничего сделать. Но я совершенно ничего не помню, кроме того, что, наконец, научилась плавать.

– Ты, пожалуйста, только не обижайся, Касс, но, судя по твоему виду, тебе еще долго придется приходить в себя.

Она улыбнулась, а потом спросила серьезно:

– Его больше нет?

– Да.

– Я знала. Я поняла это, как только очнулась. Была ночь и очень тихо, светила серебристая луна в окне, и я почувствовала вдруг такое успокоение, что подумала: или я умираю, или Магнуса больше нет на свете.

– Его убил в перестрелке полицейский. Он умер сразу. Мне очень жаль, Касси.

– А мне – нет. Конечно, нехорошо так говорить, но ведь он оказался убийцей.

– Я знаю, Касси. Шейла мне все рассказала.

– Шейла!? Но он же сказал мне, что убил ее?

– Он хотел это сделать, – ответил Джесон, целуя ее руку. – К счастью, пуля прошла в нескольких сантиметрах от сердца. Она сейчас в больнице Рузвельта, и ей гораздо лучше. Последний раз, когда я звонил туда, медсестра сообщила мне, что она проклинает всех на свете, твердит, что если они будут кормить ее и дальше такой бурдой, то она загнется.

– Да, это очень на нее похоже. Значит, это Шейла сказала тебе, где я?

– Да, и зачем ты туда отправилась, тоже.

– Она рассказала тебе о Фелиции? От чего она умерла?

– Да, несколько слов. Но я-то дурак, сам должен был давно догадаться. Видишь ли, незадолго до смерти Миранда стала обвинять меня в том, что это я убил девушку. Я страшно вспылил, мы жутко переругались. А когда она погибла, я чувствовал себя виноватым. Мне казалось, что она была в бешенстве и поэтому потеряла способность контролировать ситуацию и попала в аварию.

«Значит, об обстоятельствах смерти Миранды он еще ничего не знает», – подумала Касси и спросила:

– И все это время ты чувствовал себя виноватым в ее смерти?

– Да, и поэтому не мог говорить с тобой об этом. Представляю, что ты обо мне думала…

– Нет, ты вряд ли себе это представляешь, любимый, – сказала она, поднося к губам его руку. – К тому же ты еще не знаешь всей правды…

– Магнус был прав только в одном, – проговорил, наконец, потрясенный ее рассказом Джесон. – Я действительно перестал любить Миранду, почти сразу же после свадьбы. Она не хотела, чтобы мы заводили ребенка. Твердила, что не готова еще к этому, что я хочу сломать ей карьеру и все такое прочее. Именно тогда я и разочаровался в ней. С большим трудом удалось мне отговорить ее от аборта. Я пообещал, что буду во всем ей помогать, найму сколько угодно нянек. Думаю, она согласилась только потому, что боялась развода. Но при этом постоянно повторяла мне, что я тиран.

– Я ничего этого не знала…

– Конечно, я тоже был перед ней виноват, – продолжал Джесон. – Я слишком многого от нее требовал. А у нее были свои собственные планы, она иначе видела мир. Ее прельщала только блестящая карьера. А я-то надеялся, что рождение ребенка ее изменит. Куда там! Она и бедную маленькую Хивер сделала орудием против меня. Позволяла ей делать то, что не разрешал я. Мы перестали быть нормальной семьей, но развода она не хотела. Сказала, что, если я подам на развод, она уничтожит меня. Но когда к нам на Пасху приехала ты, я понял, что так дальше жить нельзя, и перестал бояться даже огласки.

– Но почему?

– Потому что я полюбил тебя. И чем сильнее становилась моя любовь к тебе, тем сильнее я ненавидел Миранду. Ее убил Магнус, Касси, но в душе я убил ее гораздо раньше, чем он.