Дважды два (не) равно четыре

Глава 21

Стас

— Нужно поговорить, Царёва, — выдаю слова на автомате, а сам вдыхаю ее.

Она пахнет раем. Сладким и запретным.

— Зверюга, лапы…

— Я знаю, — перебиваю ее, отпуская. — Можешь даже не начинать пускать свой яд. Я по делу.

Отошла, но не далеко. А я и шагу не смог ступить. Смотрел на чужую девушку и зверел. Не могу отпустить. Нервы, как канаты, натянулись и тащат меня к ней. Расслабляюсь только, когда чувствую ее.

Всё еще люблю. До красной пелены перед глазами. Весь мир готов положить к ее ногам. А она…

А ей мало.

Ненавижу.

И держаться бы подальше от корыстной стервы. Да вот только не могу… Сам не знаю, что творю. Но чувствую, что не всё мы еще с ней решили. Глаза ее грустные вижу, губы поджатые и понимаю, что не то что-то. Она другая. Растерянная, взволнованная, зажатая.

Несчастная. Больно от этого. Помочь хочу. Но она не примет помощи. Будет корчить из себя высокомерную принцессу, посылая меня. Но я попробую… Не получается напрямую, пойдем окольными путями…

— Ты должна выступить со мной на конкурсе. Богданова со сломанной ногой не может, а заявка уже подана.

В прошлом учебном году Катюха собрала группу разноплановых танцоров. Я пришел в «Just» с улицы. Катя и Ренат облагородили мой уличный стиль. Катя и Ренат вообще очень талантливые танцоры-профессионалы, а еще молодые хореографы. Остальные участники группы — Настя, Полина, Злата и я — танцоры-любители. Поэтому без Кати группе приходилось сложно. И в идеале нужно было бы отказаться от конкурса, так как мы явно не дотягиваем, но в конкурсной индустрии всё взаимосвязано. Отказ от одного конкурса мог повлечь за собой не одобрение заявки на другой.

— Я не могу, — резко выпаливает Настя и разворачивается, чтобы уйти.

— Царёва, ты группу подводишь, — давлю на совесть.

— Зверюга, я не уличный танцор. Это не мой стили. Я народница, если ты забыл. Мой максимум — контемпорари, но никак не хип-хоп.

— Мы изменили номинацию. Будем участвовать в номинации «Современный танец». Ренат ставит хореографию.

— Танцуй с Полиной. Вы с ней ближе по стилям.

— Полина вместо Кати танцует с Ренатом, а у Златы сольный номер. Так что, Царёва, ты танцуешь со мной. Репетиция в шесть вечера.

— Я не приду.

— Из-за меня?

— Нет. Мне просто это больше не интересно.

— Не интересно? — выпалил я слишком громко и эмоционально.

Но быстро обсел, увидев слёзы в глазах и поджатые губы.

— Насть, что происходит? — сделал к ней шаг. Она не отодвинулась, но опустила глаза. — Тебе же нравились танцы…

— Раньше и ты мне нравился, — ответила, стирая слёзы. Протянул рука, чтобы обнять, но она остановила, — Не нужно. Всё изменилась, Стас. И между нами, и даже с танцами. Я не буду танцевать.

— Что ты заладила «изменилось, изменилось»? Объясни, что изменилось? Мы же можем всё вернуть, Насть. Не думаю, что ты любишь Ника…

— Замолчи. Это не твоё дело, — подняла на меня свои глаза, полные слёз и злости. — Я сама решу, кого любить и чем мне заниматься. Если тебе так интересно, то мы с Ником решили пожениться.

— Дура, — развернулся и ушел.

Не мог смотреть. Не хотел слушать. Старался разлюбить.

Разрывало от отчаяния и боли.

Ее слёзы и резкие слова. Диссонанс. Всё это долбило по мозгам так, что учёба не лезла в голову. Отсидев первую пару, свалил с универа. Колесил по городу и сам не заметил, как припарковался около фитнес-клуба Ветрова. Друг и по совместительству одногруппик так же как и я забивал на учёбу. Рома не появлялся в универе уже несколько недель подряд. Надеюсь, он в клубе и согласится на спарринг. Мне вот реально нужно кому-нибудь врезать, а лучше чтобы врезали мне. Вернули мозг на место, который совсем не въезжает в происходящее.

От Ветрова вышел с разбитой губой и дельным советом. Рома хоть еще больший косяк в делах любовных, но к его предложению я решил прислушаться.

— Не веришь, что Настя к тебе остыла. Тогда возьми и проверь. Забей на свою гордость, на Зорина, на ее сопротивление. Откройся ей. Скажи о чувствах. Сделай всё, что можешь. Даже то, что не можешь, тоже сделай. Выверни себя. И пусть она уже решает, что дальше. Или ты такой, какой есть, или другой, — высказался друг и продолжил яростно долбить грушу.

Ему уже сказали «нет», а мне это, наверно, предстоит услышать…

Хотя глубоко внутри тлел огонек надежды…