Дважды два (не) равно четыре

Глава 29

Стас

Тот момент, когда она под дулом пистолета охранника перелезает через железные перила моста, а потом, не оглядываясь, прыгает вниз, навсегда останется в моей памяти, как самый ужасный момент моей жизни. Ничто не вытравит его из меня.

В тот момент умер Стас, который решил, что сможет без Царёвой. Умер тот Стас, который неделю ненавидел, презирал и винил ее во всех несчастьях.

Меня ж в буквальном смысле выворачивало в больнице от Царёвой. Врачи списывали это на сотрясение мозга. Я — на то, что мне было противно от того, что во мне сидит эта лживая эгоистичная тварь.

Я с трудом помню, как меня били на стоянке общаги, но «привет» от Анастасии Эдуардовны звенел в ушах, не стихая. Я ж даже задумался над тем, чтобы Асю снова к себе подпустить, которая дежурила у моей кровати. Только даже в отместку Царёвой не смог. От близости Аси выворачивало с удвоенной силой. Прогнал. Хотя скорее она сама поняла и ушла. Лишь спросила:

— Любишь?

Молчал. А что сказать? Люблю — не точно. Ненавижу — неверно.

Жду — вот мой ответ.

Жду, когда перестанет щемить внутри. Жду, когда воспоминания улетучатся из моей памяти. Жду, когда перестану искать ее тело рядом с собой во сне.

А по итогу, просто жду ее появления.

Но она не приходила. Ни вчера. Ни сегодня. Ни завтра.

В универе тоже не появлялась. Хотя не знаю, зачем туда приперся я сам. У меня была справка освобождение от занятий после больницы.

Понимание, что всё — конец нашей истории, било не жалея. Горел в аду тоски и непонимания.

А потом появился Зорин. Пьяный.

И мозги мои заново встряхнул.

— Вот смотрю я на тебя, Громов, и не понимаю, что с тобой ни так? Девушка из-за него жизнью рискует, а он…

Пока въехал в пьяные речи Ника, голова снова разболелась. Подхватил парней и в родной город Насти помчался, читая по дороге новостную ленту, которая пестрила фотографиями семьи Царёвых.

Рома, Ян, Гордей и Демьян охранников раскидали, а я с мамой Насти поговорил. А потом на место ее казни рванул.

Когда мы с парнями подъехали ближе, Настя уже летела в воду.

Я с машины вылетел на ходу. Перемахнул через ограждение моста и, не задумываясь, полетел за ней. А подплыв в тому месту, куда Настя сеганула, принялся звать ее как ненормальный и нырять раз за разом. Но она не отзывалась. Голос сорвал, а ее не нашел.

Насть… Черт… Где же ты? Девчонка сумасшедшая…

Тут высота несколько метров… Твою ж…

Ненормальная. Какая же ты всё-таки идиотка!

Нашел ее под двухметровой толщей воды Демьян. Я из-за сломанных ребер не смог так глубоко нырнуть. Бездыханную ее вместе с Демой вытащили на берег. Ей перестало хватать воздуха.

— Если она не выживет… — воплю, обнимая ее, но парни отпихивают меня от нее.

Мне кажется, я сам не дышал, пока не услышал ее кашель и «все хорошо» Гордея, который откачал ее.

А дальше всё на уровне ощущений.

Мокрая. Холодная.

Ее руки судорожно сжимающие мою футболку.

Дикий страх и боль в ее глазах.

— Больно! — вскрикивает, когда Гордей ощупывает ее.

По лицу Гора и его чертыханиям понял, что она повредила ногу.

Дорога до больницы, приемный покой и операционная. Два часа я бился лбом о стену, ожидая хоть каких известий.

— Операция прошла успешно, — осчастливила меня медсестра.

А потом еще шесть часов в коридоре, ожидая, когда меня пропустят к ней в палату.

И вот я вижу ее, и меня накрывает упоительное осознание, что я снова живу… А потом снова зацикливает страх потерять ее… Подхожу к ее кровати и беру за руку… Больше не отпущу.

А потом просто сползаю обессиленно по стене. Устал.

Меня так и вырубило на полу около ее кровати.

— Зверюга, лапу убери и свали отсюда.

Моя Настя очнулась.