Две жизни де Вриса

Глава 15

В сгущающихся сумерках де Врис осмотрел дуплекс Линдси снаружи. Золотые рождественские гирлянды бахромой свисали с края крыши, красные окаймляли окна и дверь. Деревья были украшены синими гирляндами. А по обеим сторонам дорожки разбегались разноцветные огни.

— Неплохо.

Рядом стоял Ксавье, отряхивая руки от грязи.

— Согласен. Дамам понравится.

— А свой дом не будешь украшать? — спросил де Врис, собирая инструменты.

— Эбби попросила украсить снаружи. Но, поскольку с улицы дом не особо виден, мы мало что смогли сделать. Спасибо, что использовал прошлогодние украшения Эбби — она будет очень счастлива, — Ксавье посмотрела на деревья. — Я случайно заметил, что гирлянд гораздо больше, чем она говорила.

Де Врис проигнорировал эти слова, потому что, да, он докупил еще гирлянд к имеющимся. Зандер очень любил синий цвет. И сейчас деревья смотрелись просто охрененно. Как и все вокруг. Он никогда раньше не развешивал рождественские гирлянды, ведь у него не было дома, который можно было украсить. Это оказалось неожиданно приятным занятием.

— Давай унесем инструменты. Хочешь пиво?

— Не откажусь.

****

На кухне Линдси готовила ириски. Она добавила в смесь немного ванили и вдохнула запах шоколада. Звук кипящей смеси резонировал с мелодией «О, святая ночь»[3], доносящейся из гостиной.

— Теперь мы должны мешать, мешать и мешать!

— Не вопрос, — закончив нарезать грецкие орехи, Эбби глотнула вина и указала на камин, где Блэки спал рядом с фигуркой Санта Клауса. — Мне нравится как ты все украсила.

— Это было забавно. — Подобрать и сделать украшения своими руками было непросто. А не позволить Зандеру скупить все, что ей понравилось, оказалось еще сложнее. Она уступила и разрешила ему купить елку, но отказалась от украшений. Игрушки из бумаги будут отлично смотреться. — Я как-то была не в духе на прошлой неделе. Сейчас…

Эбби расхохоталась.

— Удивительно, как отношения влияют на настроение. Похоже, что ты хорошо освоилась здесь. Уже чувствуешь, как Сан-Франциско становится домом?

— Домом? Нет. Мой дом — Техас, и так будет всегда, — она пожалела, что ляпнула это, когда Эбби нахмурилась.

— Из-за бывшего ты держишься подальше от целого штата?

— Пока что да. — До тех пор, пока кое-кто не окажется за решеткой. Она надеялась на это. — Знаешь, в детстве я мечтала жить на большом ранчо с коровами, лошадьми и детьми. И великолепным мужем, разумеется.

— Разумеется, — сухо прокомментировала Эбби. Она забрала у Линдси кастрюлю. — Моя очередь мешать. Похоже, теперь ты мечтаешь о чем-то другом…

— Вроде того, — Линдси подлила себе и Эбби вина в бокалы. Сладкое ледяное вино слегка пьянило. — Я обнаружила, что не очень-то люблю коров, не говоря уже о том, чтобы их загонять в стойло, ловить, кормить, вакцинировать и глистогонить, пасти и кормить, — она нахмурилась. — То же самое и с лошадьми. Обожаю скакать, но не хочу за ними ухаживать.

— Ты права, — Эбби интенсивно мешала смесь, ее лицо раскраснелось. — Как насчет жизни в деревне?

— Мне там очень нравилось, — Линдси сунула в рот грецкий орех. — И все же в городе мне тоже нравится. Тут все такие толерантные.

— М-м-м, уверена, тут все по-другому, — улыбнулась Эбби. — Я рада, что ты здесь. Я бы скучала по тебе, если бы ты уехала из Сан-Франциско.

— Я тоже, — она и правда будет скучать. Но это не имело значения. — Но дом — это все же Техас.

Де Врис остановился у кухни, чувствуя себя так, словно, сидя за рулем мчащегося «Хаммера», заметил прямо по курсу самодельную бомбу. Как он мог не понимать, что она все еще считает Техас своим домом?

Может, потому что у него самого не было дома — места, в которое ему хотелось бы вернуться.

У нее семья в Техасе.

Она не рассказывала о своих родных. И о своих планах. Как и он сам. Но, блин, он понял, что кое-что все же собирался сказать ей.

Взвинченный, он вошел на кухню. За ним следовали Ксавье и черный щенок.

— Мы зажгли гирлянды, — он вытащил пару банок пива из холодильника и протянул одну Ксавье.

— Отлично, — победно взмахнула кулаком Линдси. — Я хочу посмотреть. Но сначала мы закончим с ирисками. Хочешь помочь перемешивать?

— Конечно, — он глотнул пива и взял у Эбби кастрюлю. — Нужно просто мешать, да?

— Да, — Линдси посмотрела на смесь. — Придется делать это еще какое-то время. Смесь должна перестать блестеть.

— Блестеть? Это же жижа. Она так и останется блестящей.

— Это будущие ириски, и смесь перестанет блестеть. Поверь мне, Каратель.

Зная, что ее попка, скорее всего, еще ноет, он крепко шлепнул ее и получил в ответ приятный писк.

— Смотри у меня, Южаночка.

Он упивался ее смехом. Линдси охеренно смеялась.

— Кстати, Каратель, — Ксавье снял куртку и сел на стул. — Не хотел бы ты, чтобы я перестал поручать тебе наказания сабмиссивов?

Де Врис на секунду перестал перемешивать смесь.

— Не знаю. Мы прежде этого не обсуждали. — Мы. Хорошо звучит. Он всегда считал, что быть парой очень напряжно для него. Но с Линдси это оказалось приятным. Спокойно. Весело. Он обернулся к ней. — Скажи, что думаешь, детка.

Она прикусила губу.

— Ну… — ее лицо раскраснелось от жара на кухне, длинные волосы были забраны в хвост. На ней была фланелевая рубашка поверх майки-топа, джинсы и краснозеленые пушистые носки. Офигенная малышка.

— Выкладывай.

— Чувствую себя идиоткой, но меня бы расстроило смотреть на то, как ты касаешься других женщин.

Хорошо. По крайней мере, это чувство было взаимным. Любому, кто ее коснется, он переломает пальцы.

— Ладно. А что насчет мужчин?

Она улыбнулась.

— Мне, скорее всего, понравится смотреть, как ты бьешь парней.

— Хорошо, — заключил Ксавье. — Зандер, ты наказываешь мужчин, а женщин я поручу Этану или Мишелю. Хотя Этан, наверное, слишком мягкий.

— Ворнингтон отличный парень, — согласился де Врис. Наконец-то, он был в силах это признать.

— Я поговорил с УдарьМеня, — продолжил Ксавьер, — и отослал его к одному из умеющих работать с Темой терапевтов. Похоже, он так сильно мечтает о Доме, что в неверном ключе воспринимает происходящее во время сцены.

Эбби кивнула.

— Я думаю, теперь он это поймет, и все наладится.

— Отлично, — Линдси посмотрела на де Вриса несчастным взглядом. — Когда дело дойдет до него, я хотела бы, чтобы ты…

— Не буду, — не в силах удержаться, он передал кастрюлю Ксавьеру и притянул ее ближе. Он прижал ее к себе всем телом, и, на секунду удивившись, она с полным доверием прильнула к нему.

Жить одним днем было прекрасно. И, тем не менее, их ждет долгий разговор о ее планах на будущее и Техасе.

****

В среду Линдси с ужасом смотрела на видео на ноутбуке. На экране Виктор, на вид более молодой, подходил к очень юному латиноамериканскому мальчику, похожему на того, который сбежал с ранчо. Ребенку завязали глаза и привязали лицом вниз к стопке ящиков. Он плачет, потом кричит от боли, когда…

Кожа Линдси стала липкой, ее бросило в жар, а потом в ледяной холод. Когда в голове зашумело, она судорожно сглотнула, пытаясь досмотреть, потом пытаясь выключить, пытаясь…

Ее желудок взбунтовался, и она помчалась в ванную. Ее рвало снова и снова, бесконечно, выматывая, вынимая из нее все силы.

Когда рвота, наконец, закончилась, ее одежда промокла от пота, а мышцы живота болели. Трясущимися руками она опустила крышку унитаза и уронила голову на руки.

Как она могла жить с монстром и в упор этого не видеть? Она снова сглотнула.

Боже, она рада, что он мертв. Она никогда не придет в себя от ужаса, что убила его, но… она была рада, что он никогда не причинит боли больше ни одному ребенку.

Он уже не мог ничего сделать, но оставшиеся двое могли. Потирая лицо, она попыталась подавить мучительное разочарование. Линдси подобрала пароль, взломала одну флешку и обнаружила там лишь это кошмарное видео. Ей нужны были компрометирующие документы, доказывающие, что Рикс и Парнелл являлись коррумпированными копами. Видео того, как Виктор насилует мальчика, каким бы ужасным он ни был, не поможет, разве что докажет наличие у нее реального мотива убить его. Люди поверят, что она убила полицейского, чтобы избежать ареста.

Ее слово против слова Парнелла, а он уже десять лет шеф полиции. Если бы она свидетельствовала против агента пограничной службы, у нее были бы те же проблемы. У агента Рикса отличная репутация.

Если бы только она могла все рассказать Зандеру. Скрывать от него — да что угодно — становилось все тяжелее и тяжелее. Она все больше жалела о том, что могло бы быть между ними, если бы не ее проблемы. Но проблемы никуда не девались.

Со стоном изнеможения она поднялась на ноги. Возможно, на других флешках хранятся улики, которые можно использовать. Пожалуйста, Господи, пусть больше не будет кадров с изнасилованиями.

Теперь, когда она взломала одну из флешек, она знала, по какому принципу Виктор придумал, по крайней мере, один пароль. Он использовал дату своего рождения, второе имя и несколько случайных чисел. Так что она могла перезапустить программу, чтобы попробовать разные вариации на эту тему. К сожалению, до следующего успешного подбора пароля может пройти еще много времени.

Между тем, хотя Виктор уже мертв, контрабандный ввоз детей в Соединенные Штаты не прекращается. Рикс и Парнелл все еще используют ее ранчо для этих преступлений. Как можно позволить им продолжать в том же духе? Она заледенела от страха. Я не могу это исправить, не могу.

Но она должна постараться.

Линдси встала. Ноги подкашивались. В видео не было ничего, обличавшего братьев Виктора или Рикса. Но внимательный наблюдатель мог бы понять, что в этих ящиках лежит контрабандное оружие и увидеть в этом больше, чем просто извращенные акты насилия.

Если она сходит в интернет-кафе и разошлет видео по электронной почте в различные офисы национальной безопасности в Техасе — таможне, пограничной службе, бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, — наверняка какой-нибудь чиновник обратит на это внимание.

Стоит надеяться, что не настолько пристальное внимание, чтобы вычислить, что она в Сан-Франциско.

Линдси вытянула руки, посмотрела, как они дрожат, и в ее голове пронеслась фраза Джона Уэйна: «Есть вещи, от которых человек просто не может убежать».

Все так.

****

Де Врис отпер входную дверь дуплекса. Каждый раз, как он брал в руки ключи, которые Линдси сама ему дала, у него улучшалось настроение.

Доверие. Охуенная штука. Они оба наглотались дерьма за эту жизнь, и доверять было непросто. И все же она потихоньку начинала ему доверять.

Он улыбнулся. И в ответ выпытывала его секреты. Любопытная зараза.

Повесив куртку на винтажную вешалку, он огляделся. В доме было тихо. Ее не было ни наверху, ни на кухне. Он вышел на задний двор.

А вот и она — стоит на коленях на одеяле рядом с клумбой. Солнечный свет струился вокруг нее, отражаясь от потрясных зелено-красных прядей в ее густых каштановых волосах. Ветер кружил сухие листья на террасе, колокольчики качались и мирно звенели.

Он пошел к ней прямо по газону. Замер. Южаночка могла шарахнуться в сторону, как наемник, попавший в зону поражения. Так что, не двигаясь с места, он громко прочистил горло.

Она вздрогнула, и страх на ее лице привел его в ярость… пока она не увидела его и не расслабилась.

— Привет, — она нахмурилась. — Неужели уже так поздно?

— Ну, да, — он прошел по лужайке и присел на корточки рядом с ней.

Со странно непроницаемым выражением лица, она положила ладонь ему на щеку.

— Рада, что ты здесь.

Такое неприкрытое выражене чувств потрясло его. Она бледнее обычного, понял он. Он накрыл рукой ее ладошку и поцеловал пальчики.

— И я, детка. — Пакет семян лежал на траве. — Ты что-то сажала?

— Я решила, что попробую посадить латук. Он может быть красивым, и его можно класть в салат, — она вскопала небольшой участок клумбы перед высокими растениями. — На улице так хорошо. Мне снова захотелось покопаться в земле.

Он провел пальцем по ее щеке, стряхивая грязь.

— Не привыкла быть городской девчонкой, да?

Печаль мелькнула на ее лице, а потом она улыбнулась.

— На самом деле мне нравится здесь жить. По крайней мере, пока я молода и могу наслаждаться этим, — она закончила закладывать семена в землю. — Так здорово, что здесь есть задний двор. Я не понимала, насколько замкнуто себя чувствовала в квартире.

— Ясно. Я вот рос в многоквартирном доме, — Зандер сел рядом с ней на уголок одеяла. Запрокинув голову, он посмотрел в небо. Светло-голубое и несколько облаков на его фоне. Чудесный день в районе залива, и он бы не смог оценить его без этого участка на заднем дворе. — Я и не знал, чего мне не хватало.

Дома и душевной, общительной, энергичной, покорной женщины, с которой можно в нем жить.

— Правда? — ее лицо просияло. — Приходи сюда, когда захочешь.

— Спасибо, детка. — Это, что, был осторожный способ пригласить его переехать? Не похоже на ее обычную прямолинейность, но она все еще не вернулась к прежней легкости в общении с ним. Нуждаясь в большем контакте, он обхватил ее ногами. Время первого штурма.

— Тебе одиноко жить так далеко от Техаса?

— От дома? Да, — ее неприкрытая радость немного померкла. И все же, вместо того чтобы отодвинуться, она поставила локти ему на колени. Чертовски приятно, что она любит дотрагиваться до него и любит, когда он к ней прикасается.

Так кто же его соперники?

— Твоя мама по-прежнему живет в Техасе?

— Ага. Мама и Мелис… — она оборвала себя на полуслове. — И сестры.

Он чувствовал всем телом, как она напряглась, несмотря на то что тон ее голоса оставался легким.

— У нас больше никого нет.

Никого нет. Значит, Мелис-кто-то там. Мелисса? Не так много вариантов. Это имя он тоже включит в поисковый запрос. Южаночка с такой готовностью откликается на «Линдси», что это, скорее всего, ее настоящее имя. Мелисса и Линдси. Сегодня ночью он введет это сочетание имен в программу.

Копать под любимую женщину противоречило его принципам. Жаль, она не оставила ему выбора. Черт возьми, когда она перестанет от него закрываться?

— Ты получила ранчо после развода? Кто-то из твоей семьи управляет им сейчас вместо тебя?

Если ранчо принадлежит ей, то почему у нее такие проблемы с финансами? И почему она находится сейчас здесь?

— Все сложно, — выдав этот уклончивый ответ, она напряглась еще больше, а потом улыбнулась. — Никто не доверил бы маме управление ранчо. Она с небольшим домом-то едва справляется. Мама нас любит, Господи, очень любит, но она ужасно непрактичная.

— По крайней мере, она вас любит, — пробормотал он. Хотя и был раньше женат, он никогда не встречал настоящую любовь. Большим разнообразием способов Линдси продемонстрировала ему, что он упустил. Например, она стирала его одежду вместе со своей. Оставляла включенным свет перед входом, когда он задерживался. Покупала его любимую еду и добавляла что-то вкусненькое, если думала, что ему понравится. Готовила его любимые блюда. У нее в холодильнике всегда стояло его пиво любимой марки. Она всегда обсуждала с ним интересные новости.

Мама все это делала для него… до того, как умер папа.

— Твоя мама тебя любила, — возразила Линдси. Он взял ее за руку.

— Любила, — он отвел взгляд и посмотрел, как ветряной колокольчик блестит на солнце. — А потом перестала. Ее любовь растворилась в наркотическом угаре. Это я выяснил, когда мне было десять, и она продала меня за дозу.

Линдси открыла рот и прорычала:

— Вот сука!

Когда она сжала кулак, черт, он улыбнулся. Если бы ей дали шанс, сабочка ввязалась бы бой без правил.

Только Линдси могла его развеселить, когда речь шла о матери.

— Полегче, Южаночка, — он разжал ее пальцы. — Я сбежал. В итоге попал в приемную семью. Там пришлось несладко, но было лучше, чем у нее.

Когда он услышал, как она зарычала себе под нос, ему не оставалось ничего другого, кроме как притянуть ее к себе и целовать до тех пор, пока она не забыла про его прошлое, свое прошлое, и пока они оба не смогли думать только о настоящем. Будущее могло немного подождать.

****

Где, черт возьми, у Линдси лежат марки? В пятницу вечером де Врис сердито взглянул на часы и нахмурился. В любую минуту может приехать Саймон.

Де Врис был не в восторге от сумасбродной идеи поездки на выходные в «Серенити». Этим утром Линдси отвезла Диксона и Рону в офис Демаркиса. Они хотели уйти втроем пораньше, чтобы осмотреть достопримечательности Йосемити. Поскольку Саймону и Де Врису пришлось остаться, чтобы закончить дела, они поедут вместе.

Зандер покинул офис, уверенный, что все сделал. К сожалению, уже дома, он вспомнил — бумаги, над которыми он работал прошлой ночью. Их нужно было отправить сегодня. Если он найдет гребаные марки.

Он прошел на кухню, чтобы открыть красную коробку из-под конфет и вытащить горсть ирисок Линдси. Он никогда не понимал женщин и их пристрастие к шоколаду, но вот это дерьмо было охуенным. Жаль, что она раздала большую часть в своих любимых приютах. И взяла большую жестяную банку с ирисками, чтобы закинуть ее миссис Мартинес, когда забирала Рону и Диксона.

Линдси любила праздники. Она уговорила его помочь украсить елку. Он сумел выиграть битву за рождественскую музыку, так что вместо Вилли Нельсона пела Элла Фицжеральд. На кухонном окне висели ангелочки из папье-маше. У камина красовались сшитые ею войлочные чулки, а на каминной полке стояли открытки, сделанные женщинами и детьми из приюта. В комнатах пахло елкой и шоколадом.

Он странно себя чувствовал, глядя на то, сколько удовольствия она получает, создавая праздничную атмосферу. Может, потому что ему это нравилось.

Она хохотала, как сумасшедшая, когда он подарил ей уютную коричневую толстовку с медвежьими ушками на капюшоне. В награду Линдси надела только ее на свое обнаженное тело, когда они сели смотреть телевизор.

Сосредоточься. Ты должен найти марки. Он нахмурился. Может, они лежали в столе. Он открыл верхний ящик. Ручки, карандаши, ножницы, разноцветные скрепки. Следующий ящик, кажется, был заперт. Но дерево так деформировалось, что он открылся после легкого покачивания. Зандер обнаружил там конверты и марки. А под ними… вырезки из газет. Он нахмурился, увидев заголовок «Сан Антонио Дейли». Она разве не из Далласа?

Ожидая увидеть объявление об окончании школы, свадьбы или рождении ребенка, он обнаружил, что перевая статья была о женщине, застрелившей своего мужа. Приехавший на место убийства полицейский был убит Линдси Рэйбен Парнелл, женой хозяина ранчо.

Блять. Вчера его поисковая программа обнаружила сестер Линдси и Мелиссу. Обе урожденные Рэйбен.

Убийство полицейского? Чувствуя, словно получил кулаком в живот, он рухнул в кресло у письменного стола. Это и есть секрет, который скрывает Линдси?

— Нет, — прошептал он. Нет, блять, она не могла никого убить.

Он просмотрел следующие вырезки. В одной из них намекали, что жена изменяла с одним из работников ранчо. Она подралась с мужем и убила его. Может… может, так и было. Не то чтобы она обманывала. Однако, если ее муж педофил, он заслуживал смерти. Так что она могла его и убить.

Но он не мог представить себе ситуацию, в которой она убила бы копа.

На одной из вырезок было фото убитого полицейского. В наглаженой и начищеной форме. Выглядел наивно. Возможно, даже помладше Линдси. Она не могла убить такого человека.

Он просматривал одну статью за другой и обнаружил много информации о полиции техасского городка, пограничном патруле и агенте по имени Рикс. Он также нашел электронные адреса ИТП — иммиграционной и таможенной полиции. Что, блять, она делает?

На дне ящика он нашел статьи о восстановлении паролей и взломе зашифрованных файлов. У социального работника нет никаких причин их читать, если только она не хочет что-то взломать

Он сжал зубы, сунул вырезки обратно в ящик и с грохотом его захлопнул. Линдси серьезно вляпалась в какое-то дерьмо. И, черт возьми, ей придется принять его помощь.

Детка, нам надо поговорить. Обо всем.

В следующем ящике, наконец, обнаружились марки. И в этот момент он услышал, как подъехала машина. Саймон приехал.

****

Уже находясь в «Серенити Лодж», на базе отдыха братьев Хант в горах, рядом с Национальным Парком Йосемити, Линдси вышла из домика и остановилась, оглядываясь. После привычных туманных окрестностей залива, окружающий пейзаж поражал суровостью. Вокруг лежали снега, и уходили ввысь темные стволы деревьев. Над ними серые гранитные вершины низких горных хребтов переходили в первозданные белые пики.

— Бр-р-р, — запахнув посильнее пальто, она двинулась по узкой тропинке к главному зданию. Будем надеяться, Зандер скоро приедет. Сегодня не было никаких запланированных мероприятий, и она надеялась провести с друзьями тихий вечер у камина. Завтрашний день обещал быть интереснее — вечеринка в Темнице.

Линдси заметила Саймона, идущего в соседний домик.

— Вы уже здесь?

Позади него в комнате стояла Рона и доставала из чемодана брюки.

Саймон обернулся.

— Мы только что приехали. Ты уже обустроилась?

— Ага. — Ну, какой еще мужчина мог бы носить роскошную одежду и при этом идеально смотреться в домике в глуши? Только Саймон. — Я собираюсь в главный дом, поесть что-нибудь и уговорить Ребекку дать мне подержать Анселя.

Линдси видела малыша только в день, когда он родился. Сверхзаботливый Ксавье настоял на том, чтобы роды прошли в Сан-Франциско, где рукой подать до роддома. К неудовольствию Ребекки, ее муж Логан с радостью согласился на это.

— Ты потерял Зандера по дороге сюда?

— Он задержался в большом доме, чтобы позвонить со стационарного телефона Логана.

— О. Хорошо, — она уже обнаружила, что сотовый не ловит связь, а стационарные телефоны есть только в нескольких домиках. — Увидимся позже.

Прикрыв лицо рукой в варежке, она пошла по расчищенной тропинке. Хотя выпавший днем снег хрустел под ногами, ей было тепло. Слава богу, Линдси удалось купить в секонд-хенде ботинки, куртку с капюшоном и варежки. К ее радости, ножны, которые ей дал Зандер, отлично поместились в новых ботинках.

Более того, после удачного шоппинга ей хватило денег, чтобы зайти в торговый центр и купить ночнушку шлюхи-девственницы, о которой она мечтала. Зандер будет в восторге, тем более что обычно она носит его фланелевые рубашки.

Лесная тропа выходила на широкую поляну. Слева стояло двухэтажное главное здание, дорога уходила вправо в лес, а в дальнем конце поляны была обустроена парковка, наполовину скрытая за вечнозелеными кустами. Она свернула в ту сторону, чтобы быстро глянуть на машину. Вряд ли в такой глуши есть преступники, но она все равно нервничала.

Боясь оказаться слишком далеко от доказательств, которые могли бы спасти ее шкуру, она вытащила флешки из поддельного детектора дыма и спрятала половину за автомобильной стереосистемой, а другую — у задних фар.

Линдси внимательно осмотрела парковку. Все выглядело нормально, поэтому она вернулась к главному зданию.

Зандер стоял у стойки регистрации и разговаривал по телефону. Когда она подошла к нему, он сузил глаза и долго, довольно неприятно сверлил ее взглядом, будто никогда раньше не видел. Наконец, он улыбнулся и протянул ей руку.

Линдси поднялась на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щеку, а затем кивнула мужчине, сидящему за столом.

Логан Хант вместе со своим братом были хозяевами «Серенити Лодж». Стальные голубые глаза, небольшой шрам под левой скулой, потемневшее от ветра и солнца лицо. Шесть футов роста, сплошные мускулы. У него была та же военная выпрака и опасная аура, что у Зандера.

Логан оглядел ее с головы до ног. Бесстрастно, но достаточно властно, чтобы она вспомнила — он здесь известный Дом.

— Ты тепло одета. Отлично.

— Спасибо, — она огляделась. В комнате было несколько зон отдыха, там стояли кожаные диваны, темно-красные мягкие кресла и лежали яркие коврики. В каменном очаге пылал огонь. На каминной полке стояли фигурки волков, вырезанные настолько реалистично, что, казалось, сейчкас они завоют. В дальнем конце, у стеллажей с книгами и настольными играми, стояли карточные столы. — Бекка здесь?

— Она надеялась, что ты придешь пораньше. Она на кухне, — он кивнул в сторону двери по левую сторону.

— Понятно.

В огромной кухне витал аромат свежевыпеченного хлеба. Как и Линдси, Ребекка любила печь, и прошлым летом они обменялись любимыми рецептами.

— Эй, привет, — Ребекка приветственно махнула деревянной ложкой. Она подогревала гамбургер в сковороде на плите. — Я готовлю пастуший пирог в честь твоего приезда.

— Звучит великолепно, — она заметила на тарелке разноцветное рождественское печенье и, когда Бекка ей кивнула, угостилась. Санта с шоколадной крошкой — кто же устоит? — Я еще не видела Джейка и Кайли. Разве они не здесь? — Брат Логана и его жена жили в доме за главным зданием.

— Кайли проиграла братьям пари, и ей пришлось ехать в Модесто за припасами. Джейк отправился с ней, потому что запланировал для нее в городе ночь-сюрприз, — Бекка улыбнулась. — Он любит напоминать ей, что она красивая женщина, так что заставил меня упаковать для нее чемодан сексуального нижнего белья.

— Теперь всем рулит Дом, — сказала Линдси. Кайли выросла среди мальчишек и имела привычку одеваться, как они.

— О, это точно. Они вернутся завтра, к вечеринке в Темнице.

— Хорошо, — Линдси проглотила последнее печенье и отряхнула руки. — Теперь скажи мне, пожалуйста, что твой малыш здесь. Я хочу обниматься.

— Он всегда готов обниматься, — Ребекка кивнула в угол. В колыбельке лежал темноволосый младенец рядом с изрядно потрепанной немецкой овчаркой.

Когда Линдси подошла, пес вскочил на лапы. Ни виляния хвостом. Ни собачьей улыбки. Кто-то серьезно относится к обязанностям сторожа.

— Тор, да? — она протянула ему ладонь, которую он обнюхал. — Бекка сказала, что я могу взять на руки Анселя. Все в порядке, приятель?

Через минуту Тор расслабился. Разрешая Линдси подойти, он завилял хвостом.

— Хорошо, — Линдси вытащила ребенка из колыбели и посмотрела в его темно-синие глаза. — Вы будете совершенно неотразимы, когда вырастите, Мастер Ансель.

Ребенок ударил ее крошечным кулачком по подбородку и заагукал.

— Правда? — подала голос Ребекка. — По крайней мере, он сможет завести девушку. Можешь представить себе, каково быть дочерью Логана? До тридцати лет нельзя было бы ходить на свидания.

— Ха. Сначала ей придется найти смельчака, отважившегося пригласить ее на свидание, — Линдси прижала теплого малыша к груди, вдохнула молочный запах младенца и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Все в порядке? — мягко спросила Бекка.

Линдси закусила щеку, чтобы не разрыдаться.

— Моя племянница была такого же возраста, когда я уехала из Техаса. — Через пару месяцев Эмили будет год. Линдси не видела, как она росла. Тоска по дому была такой сильной, словно кто-то вырвал из груди сердце, оставив эхо пустоты.

Ребекка нахмурилась.

— Я уверена, Ксавье отпустит тебя съездить домой.

Черт, предательские эмоции.

— Я… пока держусь подальше от дома. Когда я уезжала, все было очень мрачно.

— Бывший муж?

Линдси перевела взгляд на младенца и кивнула. Виновато поджав губы. В ее мире друзья не врут друг другу.

Но в ее мире и нет места обвинению в убийстве. Мир меняется. Она никогда не поставит друзей перед выбором: нарушение закона или предательство.

— Я хочу встретиться с этим твоим бывшим, — хриплый голос Зандера прорезал теплую кухню, словно бензопила.

Линдси обернулась.

— Привет. С делами на сегодня покончено?

— Ага, — с поджатыми губами он шел к ней по комнате хищной походкой. Коротко поцеловал… и отошел.

Беспокойство холодными пальцами прошлось по позвоночнику. Это что еще за странные взгляды?

У нее на руках Ансель заерзал, захихикав, ему явно понравился вошедший мужчина. Возможно, он тоже заметил, что Логан и Зандер испускают одинаковые опасные вибрации.

Черты лица Зандера смягчились нежностью.

— Клевый малыш, Бекка, — сказал он. — Ты отлично поработала.

— Я бы сказала, Логан поучаствовал больше, чем я. Нос у Анселя мой, в остальном он — чистый Хант.

Зандер провел пальцем по щеке младенца, и крошечные пальчики поймали и вцепились в его палец.

— Ты крутой мужичок, да?

— Он такой, — Линдси раскачивалась взад и вперед с малышом на руках. — Что мне подарить этому мачо на его первое Рождество? Может, погремушку-топор или детскую ковбойскую шляпу?

Бекка рассмеялась.

Ансель все еще сжимал пальцы, и Зандер не шевелился. Что такого в том, чтобы смотреть на большого, сильного мужчину с беспомощным младенцем? Линдси почувствовала, как сжалось сердце.

Но Зандер смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

— На следующей неделе ты будешь особенно сильно скучать по своей семье. На Рождество, мне, наверное, стоит отвезти тебя в Техас. Я смогу сделать так, чтобы твой бывший тебя не беспокоил.

— Эй, это отличная идея, — согласилась Бекка, сосредоточенно помешивая мясо.

Сердце Линдси сжалось еще сильнее, расплющившись, словно сбитый машиной зверек. Кровь не поступала в мозг. Вернуться в Техас с Зандером? Линдси выдавила смешок.

— Нет, я не уверена, что Техас готов к войне, которую ты можешь начать.

— Правда? — спросил Зандер. — Я думаю, даже в Техасе людям не понравится, если я убью твоего бывшего.

Он словно холодной водой ей в лицо плеснул, и она еле сдержалась, чтобы не охнуть.

Не отнимая руку у младенца, Зандер в упор смотрел на Линдси.

— Ненавижу, когда копы висят у меня на хвосте.

Она не смогла сдержать дрожь.

Он сузил глаза.

— Детка, пришло время тебе…

— Так, Ансель, давай посмотрим, как ты справишься с погремушкой, — руки дрожали, когда она опускала Анселя в колыбельку. Зандер сказал это случайно, или он что-то знает? Хотела ли она, чтобы он на самом деле узнал? Часть ее хотела бежать как можно дальше, другая же — кинуться ему в объятия и выложить все, как есть.

— Де Врис, хочешь пострелять? — с порога спросил Логан. — Саймон привез твою оружейную сумку.

— Линдси и я….

— Линдси, ты пойдешь с нами? — Логан обратился к ней, поторопившись с выводами.

Фу. Но если она уйдет, то cможет избежать разговора с Зандером. Она не была готова все выложить прямо сейчас. Почему-то она не могла себе представить, что он вызовет копов. К сожалению, это означало, что его могут арестовать за то, что он не выдал ее. Боже. Ладно, надо согласиться на предложение Логана, и, как только Зандер окажется занят, она ускользнет. Линдси хотела поговорить с ним — хотела, — однако сначала ей нужно было придумать. Что-то придумать.

— У меня нет пистолета, но, конечно, я с удовольствием пойду с вами.

— Я возьму револьвер Бекки для тебя, милая, — сказал Логан.

Зандер поднял бровь и кивнул.

— Пойдем.

Уже на поляне Саймон отдал де Врису темную сумку.

— Ты с нами, Линдси? Отлично.

Через пару минут вернулся Логан и повел их вверх по тропе.

Линдси почувствовала, как внутри бушует метель, заполняя кровь льдом. О чем она думала? Она ненавидит оружие. Ненавидит, ненавидит, ненавидит.