Две стороны луны

На свет

В субботу все тело по-прежнему болело. Она чувствовала себя маленькой бумажной копией прежней Мэллори.

Она осторожно умылась, легкими круговыми движениями массируя щеки. Закончив умываться, Мэлли внимательно осмотрела свое лицо в зеркале и осталась довольна. Никаких ссадин видно не было. Девочка нанесла вазелин на веки. А потом… Больше она не знала, чем еще себе помочь. День, проведенный на холоде, сделал ее кожу обветренной и шероховатой на ощупь. Казалось, если она улыбнется, кожа треснет, разорвется на тысячу маленьких, не больше квадратного дюйма лоскутков. Мэллори порылась в выдвижных ящиках, заставленных почти идентичными баночками с косметикой Мередит. Солнцезащитный крем «СПФ-15». Она много слышала о его достоинствах. Не нужно, чтобы на лице была видна картина всех ее грехов, надежд и неудач. Пусть на нем станут незаметны даже те дни, которые она провела в «лагере», лежа на спине в воде ручья.

Мэллори натянула на себя слаксы и, сама не зная почему, короткую черную юбку, потом красно-серый свитер и блузку, которые она купила вместе с Эден. Волосы она стянула сзади заколкой, а на губы нанесла блеск.

Мэлли принарядилась, вот только идти ей некуда.

Было довольно облачно, но девочка все равно наложила на кожу солнцезащитный крем. «Ловца снов» она повесила на шею на длинной серебряной цепочке. Гранат алел каплей крови.

Когда Мэллори вышла за почтой, то наткнулась на Дрю.

— Что случилось, Бринн? Ты пытаешься выдать себя за сестру?

— Сама не знаю, что со мной. Такое ощущение, что за ночь я из тыквы превратилась в… бутылочную тыкву, — сказала Мэлли. — У меня еще один братишка появился. Он родился раньше срока, но ничего, все обошлось.

— Знаю. Тим мне рассказал, когда ты болела.

— Я не болела. Просто меня немного помяли.

— Я слышал, Эден уехала куда-то к тете, — сказал Дрю.

— Да. Риджлайн многим кажется слишком скучным местом для того, чтобы жить в нем.

— Памела, видно, тоже так считает. Когда она была в университете штата Огайо на ознакомительных лекциях, то повстречала какого-то парня из местных.

— Получил от ворот поворот, Дрю? Когда тебя бросают накануне бала, это полный… Ты уже смокинг напрокат взял?

— Взял. Серый, с укороченными фалдами.

— Думаю, меньше восьмидесяти баксов он обойтись не мог. Они тебе возместят? Или уже возместили?

— Без проблем, Бринн! Она все равно собиралась отправиться на Дикий Запад. Долго наши отношения не продлились бы. Памела еще маленькая, если честно…

— А еще симпатичная, — сказала Мэлли. — Я пойду домой. Холодно здесь. Хочешь посмотреть со мной какой-нибудь сериал?

— Ни за что на свете, — ответил Дрю. — Я лучше пройдусь с лопатой по всем тротуарам города. Хочешь, поиграем в лазерные шахматы?

— Пусть лучше мне пришьют третью ноздрю, — ответила любезностью на любезность Мэллори.

— Как насчет пиццы? Я могу на вечер захватить даже несколько. Хочешь, заплачу я? — предложил Дрю. — Так поступают честные парни, к которым, надеюсь, меня можно причислить. Я очень честный парень.

— Пиццы у тебя дармовые, так что о степени твоей честности буду судить я, а не ты, — сказала Мэлли.

— Что ты думаешь насчет бала учащихся предпоследних классов с социологической точки зрения? — спросил парень. — Тебе не любопытно?

— Ни капельки. Даже во сне ничего такого не вижу… Извини. Я не была с тобой до конца откровенна, но манипулировать тобой, обманывать тебя я не собиралась.

Дрю оперся руками о черенок лопаты.

— Я думал об этом и пришел к мнению, что имею дело с очередной странностью, присущей тебе, Бринн. Ты бросилась спасать Ким Джеллико… Я не знаю и знать не хочу о дурном глазе и всей этой чертовщине…

— Поверь мне. Для тебя так будет легче. — Мэллори с хитрым видом прикрыла ладонью один глаз. — Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на бал? Если так, то премного благодарна. Конечно, мне пока не разрешают ходить на свидания, но ради тебя я могу сделать исключение.

— Ты уверена, что не против того обстоятельства, что тебе придется немного принарядиться?

— Да брось ты! Когда моя сестра узнает, у нее крышу сорвет. А платье я у Нили Чаплин одолжить смогу. У нее не то девять, не то двадцать платьев от известных дизайнеров. Мы им покажем класс!

— Я даже беру уроки бальных танцев, — сказал Дрю.

— Папа научил меня в одиннадцать лет. Мы покажем им класс, как говорит мой дедушка Артур, когда приглашает на танец бабушку. Вот только мама скажет, что к полуночи я должна быть дома.

— Ничего страшного, — улыбнулся юноша. — Я заказал столик в «Аппетито». Но только не надевай белое платье. Я знаю, как ты ешь.

— Ты разве не знаешь женщин, которые по-настоящему много едят?

— Знаю, но забываю о них, как только вижу, как ты уплетаешь за обе щеки свою и мою пиццу. А Купер не будет против?

— Купер вернулся в Бостон. Я бы сказала, что он… как бы это выразиться… отдалился от меня.

— Ну… Жаль, вроде как… — произнес Дрю.

— И мне жаль… вроде как… А с другой стороны, как это ни смешно, я чувствую облегчение. Как думаешь, такое вообще бывает? Как можно чувствовать облегчение после того, как закончилось то, чего раньше очень хотелось?

— Не знаю, — честно признался Дрю. — После расставания с Памелой я тоже чувствовал себя потерянным и в то же самое время свободным. Возможно, все дело в том, что мы еще молоды. В молодости легко начинать все сначала. Если бы нам было столько лет, сколько нашим родителям, то тогда, конечно, совсем другое дело. Быть может, это моральная компенсация за прыщи, постоянные придирки со стороны взрослых и обязанность лучшие годы жизни провести за учебой.

— Согласна. Если бы ты был постарше, то с ума сходил бы после ссоры с Памелой.

— О чирлидерше я бы убиваться не стал, Бринн.

— Ладно. Она потеряла, я нашла, вроде того… Верно? Будем считать, что это свидание.

— Я обещаю не разбивать тебе сердце.

— Не сможешь… уже разбито, — сказала Мэллори.

— Купера работа? — играя желваками, спросил Дрю.

— Нет. Мое сердце разбито с тех пор, как сбежала моя кошка. Много воды с тех пор утекло…

— Должно быть, — сказал он. — Я и не помню, что у тебя была когда-то кошка.

Мэллори глубоко вздохнула.

— Я никогда ее не забуду, но все в этой жизни когда-то заканчивается.