Двойной удар. Трофей для чемпионов

Глава 40

Мерцающий свет проникал сквозь полуоткрытые двери скорой помощи. Я сидела на краю носилок, завернутая в тонкое одеяло.

– Вы уверены, что вам не нужно успокоительное? – спросил медбрат, заглядывая в глаза.

– Нет, спасибо, не нужно, – ответила, сделав глоток воды из бутылки.

Снаружи мигали синие и красные огни полицейских машин, голоса людей сливались в неразборчивый гул. Я была словно в коконе, отделенном от внешнего мира шоком.

Егор стоял рядом, его пальцы нежно перебирали мои спутанные волосы. Прикосновения были бережными, будто я могла рассыпаться от любого резкого движения. Может, так и было. Я чувствовала себя хрупкой, как фарфоровая кукла с трещинами по всему телу.

Мой взгляд был прикован к сцене, разворачивающейся в нескольких метрах от скорой. Аркадия выводили из здания клуба, его руки были скованы за спиной наручниками. Он едва стоял на ногах. Правая сторона его лица превратилась в кровавое месиво, глаз почти полностью заплыл. Рубашка покрыта бурыми пятнами крови.

– Мне нужна медицинская помощь! – кричал он, пока полицейские вели его к патрульной машине. – У меня сломаны ребра и нос! Я требую адвоката! Вы не имеете права!

Его голос, раньше такой властный и пугающий, теперь казался жалким. Он несколько раз оглянулся в мою сторону, и даже сквозь опухшие веки было видно выражение абсолютного шока – он не мог поверить, что его замысел провалился.

За скорой стоял Роман, разговаривая с одним из полицейских. Он жестикулировал, что-то объясняя, периодически указывая на меня. Его лицо было сосредоточенным, но я видела, как парень то и дело бросал в мою сторону обеспокоенные взгляды. Каждый раз, когда наши глаза встречались, мое сердце сжималось от странного, почти болезненного чувства.

Прикрыла глаза, позволила воспоминаниям нахлынуть. Они вернулись рваными фрагментами, острыми, как осколки стекла.

Я снова была там, в клубе. Полумрак. Крики. Звуки ударов. Егор и Рома ворвались как ураган. Я никогда не видела их такими – глаза горели яростью, движения были четкими и смертоносными.

Охранник, стоявший возле меня, даже не успел понять, что происходит, когда Егор сбил его с ног и нанес серию ударов, от которых человек перестал шевелиться. Рома тем временем расправился с двумя другими, используя какие-то приемы, которых я раньше не видела – быстрые, эффективные, безжалостные.

А потом их взгляды нашли Аркадия, и я увидела в них нечто, заставившее меня вздрогнуть – чистую, неразбавленную жажду убийства.

Егор двинулся к нему первым, прыгнув через стол и сбив Аркадия на пол. Удар, еще удар, еще. Костяшки Егора окрасились кровью. Рома присоединился, методично, почти хладнокровно нанося удары ногами по ребрам лежащего.

Удары продолжались, и Аркадий уже не пытался защищаться, только сворачивался, пытаясь прикрыть голову. И тогда – сквозь туман боли и страха – я поняла, что они не остановятся.

Они собирались убить его.

Перед моими глазами пронеслась другая сцена – из прошлого. Мои сводные братья, отчим, наш дом. Удары. Хрипы. И его тело на мне, неподвижное, с открытыми глазами, смотрящими в никуда. А после я осталась одна, абсолютно одна.

Я не могла позволить истории повториться.

– Нет! – мой крик прорвался сквозь хаос. – Егор, Рома, остановитесь!

Но они не слышали. С трудом поднялась и бросилась к ним, схватив Егора за плечи, оттаскивая его назад.

– Пожалуйста, хватит! – умоляла я. – Вы убьете его! Я не могу вас потерять! Не могу!

На мгновение Егор повернулся ко мне с выражением такой ярости, что я отшатнулась. Но затем что-то изменилось в его глазах, он словно вернулся из темного места, куда его увлекла ярость.

– Юль… – хрипло произнес он, и его руки, только что наносившие удары, бережно обхватили мое лицо.

Рома замер, тяжело дыша. Он посмотрел на свои руки, потом на Аркадия, который уже не пытался встать, лишь стонал на полу.

– Вызывайте полицию, – сказал Рома одному из людей, приехавших с ними. – И скорую.

Громкий крик Аркадия вернул меня в настоящее. Полицейские заталкивали его на заднее сиденье патрульной машины, а он продолжал протестовать и требовать медицинскую помощь.

– Юль, – тихо позвал Егор, заметив, что я вздрогнула. – Ты здесь? С нами?

Я посмотрела на него, и внезапно горло сдавило от подступающих слез. Его лицо было так близко, глаза смотрели с такой болью и нежностью, что это почти разрывало меня на части.

– Спасибо, – это все, что я смогла выдавить из себя.

Он притянул меня к себе, осторожно обнимая. Я зарылась лицом в его плечо, вдыхая знакомый запах – кровь, пот и тот особенный аромат, который я всегда ассоциировала только с ним.

– Я думал, что потерял тебя, – прошептал он, уткнувшись лицом в мои волосы. – Когда мы нашли твой телефон около клуба… Я словно… черт, чуть не умер в тот момент. Я чуть не сошел с ума.

Его голос дрогнул, и он нежно поцеловал меня в висок.

– Я люблю тебя, Юль. Я так тебя люблю. Пожалуйста, прости меня за все мои глупости. За все, что я когда-либо делал не так. Я клянусь, что больше никогда…

Он не закончил фразу, просто продолжал гладить мои волосы, изредка касаясь губами виска или щеки. Каждое его прикосновение отдавалось во мне волной тепла, но и болезненной неопределенностью тоже.

– Спасибо, – снова прошептала я, не находя других слов, Гор не ждал ответа на свое признание, я это чувствовала.

Я смотрела поверх его плеча, как Рома, закончив разговор с полицейским, направляется к скорой. Его обычно безупречная одежда была измята, на рукаве виднелось кровавое пятно. Но походка оставалась уверенной, а в глазах, когда он поймал мой взгляд, светилось что-то, что заставило мое сердце сжаться.

– Как ты? – спросил он, подойдя к открытым дверям скорой.

– Жива, – ответила, не отстраняясь от Егора, но и не отводя взгляда от Ромы.

Что-то странное повисло между нами тремя в этот момент. Какая-то невидимая нить, связывающая нас крепче, чем просто дружба или даже любовь. Это было почти физическое ощущение – словно электрический ток, циркулирующий от одного к другому, создавая замкнутый контур.

– Полиция хочет твои показания, но я сказал, что сейчас тебя нужно в больницу, – сказал Рома, и его обычно твердый голос звучал непривычно мягко. – Они согласились отложить допрос до завтра.

– Спасибо, – снова это слово, единственное, что я могла произнести.

Между ними произошел короткий обмен взглядами, который я не смогла расшифровать полностью. Что-то похожее на понимание, смешанное с чем-то еще, более сложным и глубоким.

– Я поеду в отделение.

– Не нужно, – возразил Егор. – Ты тоже выглядишь так, будто тебе нужна медицинская помощь.

Рома слегка усмехнулся, но его глаза оставались серьезными, почти болезненно серьезными, когда он смотрел на меня.

– Это всего лишь царапины. Видел бы ты, как я выглядел после… – он осекся, бросив взгляд на меня. – В общем, я в порядке. Позабочусь о бумажной работе.

Он протянул руку и осторожно коснулся моего плеча. От этого простого жеста по телу пробежала дрожь, и я благодарно накрыла его руку своей, все еще не отстраняясь от Егора.

– Все будет хорошо, Юль. Теперь все будет хорошо, – сказал Рома с такой уверенностью, что на мгновение я действительно поверила ему.

Его рука задержалась под моей, в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего у меня перехватило дыхание. Но перед тем как уйти, он наклонился и что-то тихо сказал Егору, на что тот кивнул.

Я проводила его взглядом, чувствуя странную пустоту внутри. Столько эмоций бушевало во мне – облегчение, страх, благодарность, шок и что-то еще, что я боялась назвать даже мысленно. Любовь. К ним обоим. Такая разная и одновременно такая сильная, что она почти разрывала меня на части.

Медики вернулись, чтобы закрыть двери скорой.

– Мы отвезем вас в Центральную городскую больницу, – сообщил один из них. – Молодой человек, вы поедете с нами?

Егор кивнул, не отпуская моей руки. Когда двери закрылись, приглушив шум снаружи, я почувствовала, как напряжение начинает отпускать меня, уступая место изнеможению.

Скорая тронулась, сирена завыла, пробивая нам путь сквозь ночной город. Егор держал меня за руку, время от времени поглаживая пальцем внутреннюю сторону моего запястья, словно проверяя пульс – убеждаясь, что я действительно жива.

– Я люблю тебя, – повторил Егор, заправляя прядь волос мне за ухо. – И клянусь, что больше никогда не дам тебе повода усомниться в этом. Я буду рядом. Всегда.

Мое сердце разрывалось от нежности и боли одновременно.

Я любила его – эту истину невозможно было отрицать. Любила его улыбку, его прикосновения, его запах, весь этот сумасшедший огонь, который он разжигал во мне. Но там, в глубине души, была и другая правда, в которой я боялась признаться даже себе.

Чувства к Роме – сложные, противоречивые, но такие же сильные.

Как я могла сказать Егору, что люблю его, когда мое сердце разрывалось надвое?

– Спасибо, – снова прошептала я, ненавидя себя за неспособность ответить на его признание.

Я подняла глаза и встретилась с его взглядом – открытым, уязвимым, полным такой безграничной любви, что это почти причиняло боль. Он понимал. Конечно, он понимал. Егор всегда читал меня как открытую книгу.

– Тебе не нужно ничего говорить, – прошептал он, легко касаясь губами моего лба. – Я знаю, что ты через многое прошла. Я подожду. Сколько потребуется. Мы подождем.

Закрыла глаза, пытаясь разобраться в хаосе собственных эмоций. Как получилось, что я оказалась на этом перекрестке чувств? Как я могла быть настолько запутавшейся в собственном сердце?

Я любила их обоих. По-разному, но с одинаковой силой. И это рвало меня на части.

– Спасибо, что нашел меня, – хрипло сказала я, и это была первая настоящая фраза, которую я произнесла с момента спасения.

– Я бы искал тебя вечно, – просто ответил он.

Мы замолчали, держась друг за друга, пока скорая мчалась по ночным улицам. На периферии сознания я понимала, что скоро нас ждут больница, допросы, суд над Аркадием, длинная дорога восстановления. Но сейчас, в этом моменте, были только мы.

И третий – тот, кого физически не было рядом, но чье присутствие я ощущала так же явственно, как тепло рук Егора.

Скорая затормозила. Мы приехали. Двери распахнулись, впуская яркий больничный свет и суету приемного отделения. Медики начали готовить каталку.

– Я буду рядом, – сказал Егор, словно читая мои мысли. – Всегда.

Кивнула и на мгновение представила, что на его месте сидит Рома, говорящий те же слова. Эта мысль отозвалась болезненным уколом в сердце. Они оба были готовы отдать за меня жизнь.

А я? Я даже не могла разобраться в собственных чувствах.

– Все будет хорошо, – сказал он, и в его глазах было столько уверенности, что на мгновение я действительно поверила.

Но глубоко внутри я знала, что ничего не будет просто. Ни с моими травмами – физическими и душевными, ни с этой запутанной историей любви, в которой я оказалась.

Я сжала руку Егора и слабо улыбнулась. Впервые за эти бесконечные дни кошмара.

Я была жива. И это было только начало.