Двойной удар. Трофей для чемпионов

Глава 41

Прошел месяц с момента событий, произошедших в клубе, и задержания Савельева, Ваганова и моего спасения. Теперь уже официально им было предъявлено обвинение в похищении. Следователь, молодой парень с усталыми глазами, сказал мне, что дело серьезное, и срок они получат немалый.

Аркадий, оказывается, имел подпольную лабораторию по производству синтетического наркотика, который он тестировал на девушках, нашлись несколько пострадавших, которые до этого боялись сказать слово против него.

Все эти дни прошли как в тумане, я была окружена заботой Романа и Егора. Все было слишком хорошо, но я все еще не могла понять и принять, что мы вместе. Втроем.

Больше всего я хотела увидеть сводных братьев, не просто слышать их голос раз в месяц, а посмотреть в глаза и сказать, что со мной действительно все в порядке, и уговорить подать апелляцию о пересмотре дела. Несколько раз я звонила в колонию, но мне говорили, что Артур и Тимур внесли меня в список нежелательных посетителей.

Они были против свиданий. Не хотели, чтобы я видела их там, за решеткой. Гордость? Стыд? Я не знала, но это разбивало мне сердце.

В конце концов мне помог отец Егора. Он знал каких-то важных людей, сделал несколько звонков. «Я не говорил им, что ты придешь, – предупредил он меня. – Так будет лучше. Иногда людям нужно помочь принять то, что им действительно нужно».

Удивительно, но родители Егора и Романа приняли меня хорошо. Даже узнав всю правду обо мне – кто я, откуда взялась, почему появилась в их жизни. Мать Романа даже обняла меня при встрече, что меня очень смутило.

Но я видела их замешательство. В их глазах читался невысказанный вопрос: «С кем же ты все-таки?» Этот вопрос витал в воздухе при каждой нашей встрече. Я и сама не знала ответа, нет, не так, – знала, но боялась, что нас могут не понять взрослые.

Для всех у нас было все сложно, а вот для нас – проще некуда.

***

Колония встретила меня серыми стенами и запахом казенного учреждения – смесью хлорки, старой краски и чего-то неопределенного. В животе завязался узел тревоги, когда тяжелая дверь с лязгом закрылась за моей спиной. Охранник, мужчина средних лет с невыразительным лицом, монотонно объяснял правила: «Свидание сорок минут. Физический контакт минимальный. Передачу проверим».

Я слушала вполуха. Мысленно я уже была там, за следующей дверью, с Артуром и Тимуром. Братья, которых я так давно не видела, которые сами не знали, что я приду сегодня.

– Готовы? – спросил охранник.

Я кивнула, хотя совсем не была готова. Сердце колотилось где-то в горле.

Следующая дверь открылась, и я увидела их. Они сидели за длинным столом – оба в одинаковой серой форме. Артур – всегда подтянутый и собранный, с резкими чертами лица и прямым, немного суровым взглядом. Его темные волосы были коротко подстрижены, подчеркивая четкую линию скул и подбородка. Тимур – более расслабленный, с вечной полуулыбкой, смягчающей его лицо. Его волосы были чуть длиннее и спадали на лоб, придавая ему более юный вид, несмотря на то что они с братом были одного возраста.

Артур что-то говорил Тимуру, но когда дверь открылась, они оба посмотрели в мою сторону.

Шок на их лицах был настолько явным, что я замерла на пороге. Артур даже привстал, опираясь руками о стол. Тимур просто застыл с открытым ртом.

– Юля? – наконец выдохнул Артур. – Что ты здесь…

Я не выдержала. Слезы хлынули сами собой, и я закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. Это было слишком – видеть их здесь, в этом месте, зная, через что они прошли.

– Мы же просили… – начал Тимур резко, но осекся. – Мы не хотели, чтобы ты видела нас… такими.

– А я не послушалась, – ответила я, вытирая слезы.

Повисла тишина. Я стояла у двери, они – у стола. Между нами была пропасть из недосказанных слов и прошедших лет.

– Иди сюда, малышка, – наконец сказал Тимур, и его голос дрогнул.

Я бросилась к ним, забыв обо всех правилах о минимальном физическом контакте. Я обняла их обоих сразу, уткнувшись лицом куда-то между их плечами.

– Ну-ну, – проворчал Тимур, но его рука уже гладила меня по голове. – Расплакалась тут.

– Мы не хотели, чтобы ты видела нас такими, – тихо сказал Артур. – Мы думали, что тебе будет легче, если мы просто исчезнем из твоей жизни и не будем своим видом напоминать о том, что случилось.

– Легче? – я отстранилась, вытирая слезы. – Вы серьезно думали, что мне будет легче не знать, как вы и что с вами?

Мы сели за стол. Я смотрела на их осунувшиеся лица с новыми морщинами у глаз. Артур по-прежнему был серьезен и собран, на переносице у него залегла глубокая складка. Тимур казался более расслабленным, но я видела, как напряжены его плечи.

– Ты совсем взрослая, – сказал Артур, внимательно разглядывая меня. – Красивая.

– Выросла, – кивнул Тимур и вдруг прищурился. – Глаза блестят. Влюбилась?

Я почувствовала, как краска заливает мое лицо. Братья всегда видели меня насквозь.

– Неважно, – отмахнулась я. – Я не об этом хотела поговорить.

Я решила не развивать эту тему. Не могла же я рассказать им о Егоре и Романе сейчас, когда сама еще не разобралась. Вместо этого я достала из сумки папку с бумагами.

– Послушайте меня, – твердо сказала я. – Я говорила с адвокатом. Хорошим адвокатом. Мы можем подать апелляцию о пересмотре дела.

Артур покачал головой.

– Юля, мы уже приняли…

– Нет, – перебила я его, раскладывая документы. – Теперь все по-другому. Я готова дать показания. Полные показания о… о том, что произошло. Они обязаны заново открыть дело и выслушать ваши показания и мои.

Лица братьев напряглись. Они знали, о чем я говорю. О том, что произошло со мной и почему они вмешались.

– Ты не обязана, – тихо сказал Артур. – Мы не хотим, чтобы ты снова через это проходила.

– Но я хочу, – твердо ответила я. – Я уже не та испуганная девочка. Я выросла и готова бороться. Мои показания будут приняты во внимание. Адвокат говорит, что это серьезно повлияет на пересмотр вашего дела.

Я говорила быстро, страстно, приводя все доводы, которые мы с адвокатом подготовили заранее. Рассказала о смягчающих обстоятельствах, о новых показаниях, о том, что теперь у нас есть влиятельные люди, готовые помочь.

Артур и Тимур переглянулись. У них всегда была эта способность – понимать друг друга без слов, словно между ними действительно существовала какая-то телепатическая связь.

– Ты действительно веришь, что это сработает? – спросил Артур.

– Я не просто верю, – ответила я. – Я знаю это. И не успокоюсь, пока не вытащу вас отсюда.

Тимур неожиданно улыбнулся – широко, почти беззаботно, как будто мы разговаривали где-то в парке, а не в серых стенах колонии.

– Ты и правда выросла, – сказал он. – Раньше ты и двух слов связать не могла, чтобы возразить нам.

Артур кивнул, и впервые за всю встречу его лицо смягчилось.

– Хорошо, Юля. Мы подадим апелляцию.

Остаток свидания мы провели, обсуждая юридические детали. Я объясняла им процедуру, рассказывала о сроках, о том, как будет проходить новое слушание. Они внимательно слушали, иногда задавая вопросы. Это было так непохоже на Тимура – быть серьезным и сосредоточенным, но сейчас он слушал меня с таким вниманием, что я почувствовала гордость. Они верили в меня. Доверяли мне свою судьбу.

– У нас все получится, – сказала я, когда охранник объявил, что время свидания истекло. – Скоро вы будете на свободе.

– Ты всегда была оптимисткой, – Артур положил руку мне на плечо.

– Я тоже рад, – добавил Тимур. – Хотя я все еще считаю, что тебе лучше было бы не видеть нас здесь.

– Глупости, – я крепко обняла их обоих. – Я буду приходить каждую неделю. И вы от меня так просто не избавитесь.

Улыбнулась, радуясь своему успеху. Главным было, что они согласились бороться. Согласились дать себе шанс на свободу.

***

Выходя из колонии, я почувствовала странное облегчение. Как будто тяжесть, которую я носила в себе много лет, наконец начала отпускать. Лучи солнца казались ярче, воздух – чище. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как надежда наполняет меня изнутри.

У ворот колонии, прислонившись к машине, стояли Егор и Роман. Оба напряженные, оба взволнованные, оба – ждущие меня. Оба в кожаных куртках, небрежно расстегнутых, несмотря на прохладу. Такие похожие и такие разные, но оба важные для меня.

Увидев их, я вдруг поняла, что не смогу выбрать. Хотя меня никто делать выбор и не просил. Не смогу отказаться от кого-то из них. И не буду. Оба стали частью моей жизни, моей судьбы, моего сердца. И, может быть, именно в этой странной, запутанной любви к двоим и заключалась моя сила.

– Ну что, согласились? – спросил Егор, когда я подошла ближе.

– Да, – я улыбнулась, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. – Они подадут апелляцию.

– Это хорошо, – Роман осторожно коснулся моей руки, нащупывая пульс, проверяя, насколько я нервничаю. – Ты в порядке?

Кивнула, не в силах говорить. В тот момент я была просто счастлива. Счастлива, что нашла своих братьев. Счастлива, что у них появился шанс на свободу. Счастлива, что эти двое мужчин ждали меня здесь, готовые поддержать, что бы ни случилось.

– Поехали домой, – сказал Егор, открывая дверь машины. – Тебе нужно отдохнуть.

Я села в машину, Роман устроился со мной на заднем сиденье, Егор за рулем. Машина тронулась, увозя нас прочь от серых стен колонии, к новой жизни, полной надежд и непростых решений.

Но одно я знала точно – больше я никого не потеряю. Ни братьев, которых так долго искала. Ни этих двоих парней, которые стали моей опорой в самое трудное время. Я буду бороться за них всех, как они боролись за меня.

– Да, кстати, отец оправился от аварии, и в выходной свадьба, мы официально приглашены.

– О, нет. Я не смогу, мне нечего надеть.

Представила, что снова нужно будет общаться с родителями парней и уклоняться от ответа, с кем из них я встречаюсь. Врать было невыносимо.

– Гор, давай в центр, там много бутиков, наша девушка должна выбрать себе самое шикарное платье, – Ром обнял меня и поцеловал в нос. – Хотя голая она лучше.

– Ром!

– Да, да, он прав, рыжик!

– Сумасшедшие!

– Мы такие, потому что любим тебя.

– И я… я вас тоже люблю.

Сказала, а у самой словно выросли крылья, и поцелуй Романа вызвал в теле дрожь.