Дюймовочка и Великан

Глава 40

Прошла неделя

— Господи, Лиза, я не могу поверить, тебя действительно похищали? И ты ничего не сказала?

— А, по-твоему, я просто так хожу по городу в странных тряпках?

— От тебя все что угодно можно ожидать, ты непредсказуемая.

Настя отломила большой кусок торта, запихала в рот, все еще продолжая находиться в удивлении от рассказа младшей сестры.

Волков от нее что-то скрывал, она чувствовала, но не лезла с вопросами, да и Лиза всегда была на связи. Настя была увлечена выбором цвета стен в детскую — металась между небесно-голубым и нежно-розовым. У беременной женщины должны быть только такие заботы.

— И что, что было потом?

— Наутро мы поехали в участок, я написала заявление о том, что меня похитили и удерживали насильно. Теперь будет суд, потом приговор.

— Ужас.

Лиза даже не притронулась к торту, мешала в чашке ложкой чай и смотрела в окно. Настроения не было никакого, а все потому, что Егор не отвечал на ее звонки и сообщения. Они расстались после посещения полиции, Егор отвез ее домой, сказал, что много дел, уехал и больше не появлялся.

Девушка не знала, что думать, как себя вести и что делать. Навязываться не хотелось. Вдруг для него это была некая авантюра? Взбалмошная, странная девица, которую он нашел в лесу, так удачно подвернулась в момент одиночества и своей неуемной активностью скрасила одиночество.

Но чего хотела она сама?

Лиза хотела любви. Лиза хотела нежности и страсти. Лиза хотела своего Великана — навсегда.

Лиза была влюблена первый раз в жизни.

Но за всю неделю от Егора пришло лишь несколько сухих сообщений, а Ветрова навязываться не любила и не умела, это было, по ее мнению, недостойно девушки. Это мужики должны бегать за ней, хотя один уже набегал на срок, неизвестно, чем дело закончится, адвокат у Семенихина хороший, да и он чистосердечно раскаялся и попросил прощения.

Но дело было даже не в этом, плевать Лиза хотела на Семенихина и его помощников, ее волновал Егор.

— Лиз, Лиза, ты меня слышишь? Тебе плохо? Слушай, извини, я не подумала, тебе к психологу надо, посттравматический синдром — это не шутка, я знаю одного специалиста, сейчас найду телефон.

— Не надо, Настя, прекрати, это после меня людям нужен психолог, а не мне.

— Это точно, — старшая сестра была уверена, что Лиза справится со всем, что бы ни случилось у нее в жизни, но все равно помощь и забота нужна от близких. — А это откуда, на барахолке нашла или в антикварном? Ты увлеклась античностью и классической прозой, я не пойму?

Настя рассматривала статуэтку Самсона и бюст Николая Васильевича Гоголя. Они стояли на кухонном столе около торта и чашек с чаем.

— Трофей.

— Что?

— Господи, Настя, ну ты точно отупела с беременностью.

— Не обзывайся, а то я мужу все расскажу.

— Ладно, извини, нервы. Друзья это мои новые, как родные, я ими спасалась от извращенца — короля сухарей.

— Ничего себе, — Настя с подозрением посмотрела на новых друзей сестры. — Это точно посттравматический синдром, я читала про это, нужно обязательно к специалисту, — Настя оживилась, отрезала второй кусок торта, набила полный рот.

— Не то все, Настя, не то.

— А что?

— Влюбилась я.

— Что? — Настя решила, что ей послышалось. — Влюбилась? Ты?

— А что, по-твоему, я совсем черствый сухарь и влюбиться не могу?

— Можешь, конечно, можешь, но кто-то совсем недавно называл меня влюбленной росомахой и просил, если с тобой случится то же самое, чтобы я дала тебе по лицу.

— Я бы рада, чтобы мне дали по лицу, только бы не эти страдания.

Лиза опустила голову на руки, тяжело вздохнула, любовь оказалась не так прекрасна, как все о ней говорили. Мука, страдания, переживания. Короче, вот совсем не про нее эмоции.

— Кто он, кто? Я знаю? Нет, конечно, не знаю, откуда мне знать твоих криминальных парней?

— Не знаешь.

— Так расскажи. Надо выговориться, Лиза, я сестра, я все пойму и поддержу.

Лиза подняла голову, в глазах стояли слезы, на душе было мерзко, но, глядя на сестру, хотелось смеяться. Глаза выпучены, губы перепачканы в шоколадном креме, все-таки беременные такие забавные.

— Это тот, кто спас, можно сказать, меня, нашел в лесу после первого побега от Семенихина.

— О-о-о…

— Егор его имя, Егор Хабаров, он там живет, в лесу, в доме отца, один.

— Ничего себе, вот это дела.

Хоть Настя и была потрясена новостью сестры, но фамилия ей показалась знакомой, где-то она ее слышала, и не раз. Нахмурилась, отпила чаю, постучала по столу пальцами.

— Хабаров, да?

— Да.

— Сейчас проверим.

Настя взяла телефон, забила в поисковике фамилию и имя, начала переходить по ссылкам.

— Точно, да, я вспомнила, папа рассказывал о нем.

— Папа? При чем здесь папа?

— Ой, ну вот ты теперь меня поражаешь, сидит, страдает, чуть ли не слезы льет, а элементарно погуглить фамилию не может.

— Не хочу ничего знать.

Лиза действительно не пыталась найти Егора в социальных сетях или какую-то о нем информацию, понимая, что будет думать и накручивать себя еще больше.

— Папа рассказывал, в том году было дело, ты, как всегда, где-то пропадала.

— Что рассказывал? — Лиза напряглась, если рассказывал папа, то ничего хорошего не будет.

— У главы УМВД области дочь сильно заболела, я не буду врать, что там было конкретно, но никто не давал хорошего прогноза. Нужна была операция, и наш талантливый нейрохирург дал слово, что все пройдет хорошо. Он пообещал, но не получилось, девушка не выжила.

Лиза слушала открыв рот, по спине бежали мурашки, а в голове все складывалось в одну картинку.

— У него еще от отца осталась частная клиника, кстати, хорошая, с квалифицированными специалистами. Но после того случая талантливый и гениальный нейрохирург ушел из профессии. О нем еще репортаж делали, да и в интернете все осталось, на, почитай.

Настя подтолкнула свой телефон к сестре. Лиза начала быстро читать сообщения на экране. Каждое слово, прочитанное ею, было открытием, но так же отдавалось болью в ее сердце за Егора. Он винил себя в случившемся, не мог простить себе, что не спас девушку. Он ушёл в себя, бросил свою практику и поселился в лесу.

Но эта информация ничего не давала, все что угодно может быть в прошлом, но на настоящее, на их личные взаимоотношения не должно было влиять. Не хватало еще влюбиться в мужчину с тараканами в голове, но это уже случилось.

Девушка отложила телефон, вздохнула, и в этот момент позвонили в дверь. Лиза встрепенулась, сердце забилось чаще, кинулась, роняя табурет, к двери, распахнула ее.

— Привет.

— Привет… это ты?