Дьявол Мафии

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Николай

Я не любил врать Тео.

Я хотел бы, чтобы между нами все было честно и открыто, но природа моей жизни не позволяла этого. Это не означало, что я был застрахован от чувства вины за это.

Он заслуживал лучшего. Я был достаточно эгоистичен, чтобы не беспокоиться. Я хотел его так долго, как только мог, даже если это означало не говорить ему правду.

Большую часть следующего часа я отвлекался на звонки, которые слушал Илья. Хотя я был в отпуске, было много решений, которые не могли ждать. Честно говоря, быть паханом было утомительно.

Я смотрел в окно, слушая, как Виктор, один из моих авторитетов в Мюнхене, перечисляет свои жалобы. Я едва слушал. Сегодня была прекрасная погода, и мне хотелось оказаться на палубе с Тео, ощущать солнце на его коже, натирать его маслом. Слушать, как он болтает о знаменитостях, моде и других вещах, которые меня не интересовали. Что бы ему ни нравилось, я хотела услышать каждую его мысль и мнение об этом.

Я устал быть один, отдавая все свое время Братве. Неужели это все, что у меня будет до самой смерти?

У Ильи зазвонил мобильный. Он опустил глаза, а затем встал, отойдя, чтобы ответить. Я не обратил особого внимания. Но когда Илья повернулся и сделал резкое движение рукой, я потер глаза и кивнул.

Неужели это никогда не прекращалось?

Наклонившись к телефону, я рявкнул: — Работайте сообща, или я отрежу вам яйца, Виктор. Затем я отключился. — Что? — рявкнул я на Илью.

— Тео пошел на мостик и спросил о нашем местоположении. Он сказал, что в Париже чрезвычайная ситуация и вертолет прилетает сюда, чтобы забрать его.

Вертолет?

Чрезвычайная ситуация?

Я вскочил на ноги. — Что за фигня? Как давно это было?

— Двадцать минут.

Blyad’!

—И они не позвонили сразу одному из нас? Я их за ногти на ногах повешу.

Я поспешил к двери, Илья последовал за мной. Он сказал:

— Капитан сказал, что они пытались, но не смогли дозвониться ни до одного из нас. Когда я бросил на него взгляд через плечо, он пожал плечами. — Я же говорил, что моя связь дерьмовая.

— Они сообщили Тео наше местоположение?

— Нет, они сказали, что сначала им нужно одобрение. Тео сказал, что поговорит с тобой, а затем покинул мостик.

Я разберусь с Ильей и командой позже. Сейчас мне нужно найти Тео. Почему он не пришел ко мне? Если ему нужно вернуться в Париж, я найду способ вернуть его.

Почему он мне сразу не сказал?

Зачем ему это, прошептала моя совесть, если ты так много от него скрываешь?

Это было другое. Это он бросил меня.

Мой живот скрутило в узел. Я еще не был готов потерять его. Мне нужно было найти его и убедить остаться. Может быть, с этой чрезвычайной ситуацией можно будет справиться здесь или с помощью его помощника в Париже. Что могло быть настолько катастрофичным, чтобы оторвать его от нашего отпуска?

Когда я направился к каютам, мое внимание привлекло движение на палубе. Тео. Он был полностью одет и нёс с собой свои сумки — все свои сумки.

Я резко остановился и изменил направление. — Тео, — позвал я, приближаясь к нему.

— О, хорошо. Ты здесь. — Он не снял солнцезащитные очки, одарив меня вежливой улыбкой. Его плечи были напряжены, осанка напряжена. Он выглядел как в то время, когда он нашел в моем шкафу рубашку из категории «быстрой моды» и тридцать минут читал мне лекцию о небезопасных условиях труда, которые использовала компания.

В моей голове зазвенели тревожные колокольчики.

— Я не понимаю. Что происходит?

— Мне жаль, — сказал он. — В Париже чрезвычайная ситуация. Мне придется прервать наш отпуск.

— Какая чрезвычайная ситуация?

— Пожар на одном из складов. Извини, Николай, но мне действительно пора возвращаться.

— Твой помощник или кто-то другой не может с этим справиться? — вмешался я понизив голос. — Я еще не закончил с тобой.

Его горло сжалось, когда он сглотнул. — Мне правда жаль.

Разочарование застряло у меня в животе. — Я понимаю. Я скажу капитану повернуть, это займет всего лишь...

— В этом нет необходимости. Я позвонил другу, и он высылает за мной свой вертолет.

Я думал, что моя команда не указала наше местоположение? — Как вы узнали, куда их направить?

— Я вычислил широту и долготу. Это было не так уж и сложно.

Я не мог видеть его глаз, и мне это не нравилось. Почему он был таким далеким, таким небрежным? Сегодня утром он выкрикивал мое имя. А теперь, сегодня днем, он как будто не мог уйти достаточно быстро.

Я обхватил его челюсть ладонью. — Почему с начала ты не пришел ко мне?

Вместо того, чтобы раствориться во мне, как он обычно делал, он замер совершенно неподвижно. Наконец, он водрузил на голову солнцезащитные очки. Его глаза были пустыми, не сверкающими своим обычным озорством. — Ты был занят, и у меня не было времени. Прости.

Илья внезапно оказался позади меня. По-русски он пробормотал: — Вертолет приближается с правого борта.

Блядь! Уже?

Все происходило слишком быстро. Я терялся в догадках, что делать, что говорить. Я славился тем, что сохранял спокойствие в кризисных ситуациях, но сейчас я чувствовал, что разваливаюсь.

— Я бы отвез тебя в Париж.

— Я знаю. Но это к лучшему.

— Это вертолет? — Джулио и Алессио вышли на палубу, оба уставившись вдаль. — Что происходит?

Голос Тео оставался отстраненным, когда он ответил: — У меня чрезвычайная ситуация в Париже. Извини, но я должен немедленно уехать.

Убийца и Джулио обменялись взглядами, затем убийца сказал по-русски:

— Моя винтовка. Я хочу ее.

— Как жаль, — сказал я в ответ. — Ты ее не получишь. — Илья и команда будут вооружены против угрозы, и это все, что мне было нужно. Мне не нужен был вооруженный убийца.

Вертолет приблизился. Когда Тео начал поворачиваться, я схватил его за запястье.

— Подожди.

— Да?

Когда он стал таким холодным, таким отстраненным? Я ненавидел это. Я повел его в салон, подальше от ушей на палубе. — Увидимся на праздниках, да?

— Я не думаю, что это хорошая идея. Мы хорошо провели время вместе, так что давай оставим это.

Кровь хлынула в уши, а кожа стала горячей. Приятное время? Неужели это было только односторонним?

Я не верил, не после последних дней. Я решил надавить. — Тео. Пожалуйста, luchik. Давай я тебя куда-нибудь отвезу. Частный пляж, где мы сможем плавать и трахаться⁠—

— У тебя нет дома?

Вопрос меня поразил. Мой рот открылся, потом закрылся. Я не хотел отвечать.

Я не мог.

Ветер кружился вокруг нас, когда вертолет приземлился снаружи, но Тео и я не двигались. Было так много вещей, которые я хотел сказать, но это было невозможно.

Наконец он отступил назад. — Ник, я не могу этого сделать. Очевидно, что ты скрываешь свою ориентацию, и я отказываюсь быть твоим тайным любовником. Я не такой.

— Еще одна поездка. Это все, о чем я прошу.

— Это было бы ошибкой. Мы должны положить этому конец сейчас, пока кто-то не пострадал.

В глубине души я понимал. Но я не был готов попрощаться с ним навсегда. Ему нужно было, чтобы я умолял?

— Пожалуйста, luchik, передумай. Я не могу быть открытым геем, но…

— Нет. — Он крепко сжал губы и покачал головой. — Я не могу. Но спасибо тебе за это. Мне было весело.

Весело? Неужели все это было для него? Я потянулся, отчаянно желая удержать его еще немного, но он двинулся к свежему воздуху, к вертолету. — Мне пора.

Затем он ушел от меня. У меня не было выбора, кроме как последовать за ним, моя грудь онемела. На палубе никого не было, хотя Илья, несомненно, был где-то поблизости, неся вахту.

Через открытую дверь вертолета я видел, что сумки Тео уже на борту. Мы оба неловко стояли у гигантская машина. У меня был повод для замешательства. Но почему Тео был таким тихим?

— Прощай, Николай, — его голос был торопливым, как будто он не мог дождаться, когда уйдет.

Не Ник или mon grand (мой большой парень). Николай. Так официально.

Я ненавидел это. Я потянулся к нему и притянул его к себе, нуждаясь в том, чтобы обнять его еще раз. — Будь осторожен, luchik. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, пожалуйста, позвони мне.

Я дал ему номер одного из моих одноразовых телефонов, и теперь я никогда не уничтожу его.

На краткий миг он обмяк в меня и прижался лицом к моему горлу. И я клянусь, что он вдыхал меня, словно пытался запомнить мой запах. Или, может быть, это было то, что я делал с ним, кто, черт возьми, знал?

Не говоря больше ни слова, он сжал мое плечо и отстранился. Паника наполнила меня, узел сжал мои внутренности. Но я ничего не мог сделать.

Затем он забрался внутрь. Он одарил меня небольшой, напряженной улыбкой, прежде чем дверь закрылась. Вертолет вскоре поднялся в воздух, унося его прочь от меня.

Я не мог пошевелиться, мои ноги приросли к палубе. Я стоял и смотрел. Ушел. Он ушел. Я не мог этого осознать. Я не был готов к этому.

Когда вертолет скрылся из виду, я пошел в салон и налил себе большую рюмку крепкой русской водки, которую я пил, когда хотел напиться.

Я как раз допил второй стакан, когда пришел Илья с планшетом. — Тебе нужно это увидеть, — сказал он.

— Не сейчас. Я хочу пить, пока не отключусь.

— Поверь мне. Тебе захочется это увидеть. — Он опустился рядом со мной и разблокировал устройство. У него было загружено программное обеспечение безопасности яхты. — Смотри.

Видео с одной из камер начало воспроизводиться. Это был Тео. Он был в коридоре возле моего кабинета, замер у двери, подслушивая. Я выпрямился, мое тело насторожилось.

— Когда это было?

— Когда мы встречались с Раваццани и Риччи.

Блядь! Тео подслушал нашу беседу? Ничего конкретного о моей позиции не было сказано, я не думаю, но контекст ясно дал бы понять, что я преступник.

— А теперь посмотри это, — сказал Илья, нажимая какие-то кнопки. — Это ты точно захочешь увидеть.

Он нажал кнопку. Это был Тео, набиравший сообщение в одной из пустых кают. Его большие пальцы летали по клавиатуре, затем он провел по стеклу. Открываете приложение? Он нахмурился, морщины разочарования прорезали его лоб, пока он продолжал прокручивать и печатать на своем телефоне.

Затем он вздрогнул от удивления.

Он всмотрелся в свой телефон, его глаза округлились и расширились. Секунду спустя он прислонился к стене. Выражение его лица... оно было опустошенным. Разрушенным. Удивление и замешательство, за которыми последовали боль и страх. И я знал, что это был тот самый момент.

В этот момент он узнал, кто я и что я такое.

Ебать.

У меня перехватило горло, когда я увидел, как любимый мной мужчина согнулся в талии, словно его могло стошнить.

Я его отравляю.

Узел в моей груди скрутился, душив меня. Тело Тео сжалось в комок, так что я не мог видеть его лица, но мне это было и не нужно. Я практически чувствовал его боль, его полное опустошение. Мои секреты были для него слишком велики, и теперь он знал правду.

« У т ебя нет дома?»

Гораздо проще задать вопрос вместо: «Ты в Братве?» Неудивительно, что он поспешил от меня убежать.

— Хватит, — сказал я, отталкивая планшет. Я не мог больше на это смотреть. Это разрывало мне сердце.

— Что ты собираешься делать? — Илья изучал меня. — Это очень плохо для нас

— Он никому не расскажет.

— Ты этого не знаешь. Он мог бы…

— Он не сделает этого! — резко ответил я. — Он не жестокий и не мстительный, не такой, как мы.

Тео хотел бы забыть меня, вернуться к своей жизни с шумными вечеринками и ярким светом, оставив позади мои тени и тьму.

И я любил его достаточно, чтобы позволить ему это. Он был там, в центре внимания, чтобы все его обожали. Он никогда не был моим, чтобы его оставить. Я не мог покинуть Братву, а Тео никогда не мог присоединиться к ней, даже если бы захотел.

Я оперся локтями на колени и уставился на свои ноги. Блядь. Я не ожидал, что будет так больно.

— Прости, Коля, — тихо сказал Илья, вставая.

Да, мне тоже было жаль. Но после жизни, проведенной жестоким преступником, я знал, что нет времени для слабости. Нет времени для душевной боли или желания, чтобы моя жизнь была иной.

Мне нужно было управлять империей.

— Вышвырни итальянцев с яхты. А потом вернемся в Мюнхен, — сказал я Илье. — Мы слишком долго отсутствовали.

И, возможно, пока я там, я смогу забыть.