Дьявол Мафии

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тео

Сегодня вечером Ник вел себя странно.

Напряжение сидело в твердом углу его челюсти во время еды. Мне это не понравилось. Также Илья присоединился к нашей группе на ужин. До этого мы с Ником всегда обедали одни.

Я изо всех сил старался поддерживать легкое настроение, пока мы впятером ели, но я не был волшебником. И это было изнурительно. Здесь происходило что-то, чего я не понимал.

Один из членов команды вошел и прошептал Нику, который затем встал из-за стола и застегнул пиджак. Cazzo (Ебать), он был красив. Серебро на его висках блестело на свету, а вечерняя щетина на его лице делала его еще более опасным. Он подошел ко мне, и мне захотелось приблизиться, провести руками по нему. Заползти под его кожу и остаться там. Я не мог насытиться.

Он положил свою тяжелую ладонь мне на плечо, обращаясь к залу.

— Пожалуйста, извините меня. Я уверен, что вы все отлично проведете этот вечер без меня.

Я был разочарован, что он не остался, но умолять не стал.

— Мы обязательно попробуем, mon grand (большой парень).

Выражение лица Ника смягчилось, и я увидел удовлетворение в его взгляде, когда он наклонился к моему уху.

— Не волнуйся, luchik. Я трахну тебя безжалостно позже.

Он махнул Илье, и они оба быстро ушли. Я бросился за бокалом вина. Комната была в огне?

Джулио ухмыльнулся мне. — Я вижу, что ты очарован.

— Basta(Хватит)! Я в восторге от его члена. Ты же знаешь, я не завожу отношений.

Джулио оттолкнулся от стола.

— Давайте выйдем на палубу, подышим воздухом и выпьем еще вина.

Оказавшись снаружи, я растянулся на шезлонге и поздравил их обоих бокалом вина.

— За хороших друзей и хорошее вино.

Джулио поднял ноги, затем указал на мою юбку, похожую на килт, и потертую черную рубашку. — Твой дизайн?

— Конечно. Юбка трехсезонная, но я не могу с ней расстаться. Тебе нравится?

— Да. Это очень в твоем стиле.

Я потратил годы на разработку фирменного стиля для своего бренда, поэтому это меня очень порадовало. — Спасибо. Ношение этого помогает мне напомнить, что мое творчество еще не полностью умерло.

— Что ты имеешь в виду?

Я провел пальцем по краю бокала.

— Мне нужно сдать дизайны для следующей коллекции меньше чем через три недели, и у меня абсолютно ничего нет. — Это прозвучало еще хуже, когда я произнес это вслух.

Джулио вытянул руку на спинку стула. — Ты что-нибудь придумаешь. Ты всегда так делаешь.

— Не знаю. Я не могу перестать думать об отзывах о последнем шоу.

Морщины пролегли по лбу Джулио. — Они были нехороши?

— Жестоко, красиво. Жестоко.

— Не каждая коллекция может быть успешной, — пытался он. — На этом нельзя зацикливаться.

Не зацикливаться на этом? Как я мог забыть, когда люди говорили, что я скучный и не вдохновляющий? — Хотел бы я, чтобы это было так просто.

— Ты пробовал поговорить об этом с Ником?

— Нет.

Джулио изучал меня поверх края своего бокала, пока он делал глоток вина.

— Почему бы и нет?

— Это не отношения. Я тебе постоянно говорю. Мы трахаемся, ничего больше.

— Cazzata, (Чушь собачья), — сказал Джулио. — Я видел, как ты смотрел на него сегодня вечером.

Я проглотил дерзкое замечание. С Джулио не было никакого притворства; мы слишком долго знали друг друга. Я разгладил свою и без того гладкую юбку.

— Ладно. Думаю, он мне может понравиться. Это отвратительно.

— Тебе позволено быть счастливым. Я имею в виду дольше, чем несколько недель. Что ты знаешь о нем?

Я знал, что Ник целовал меня так, словно от этого зависела его жизнь, и что ему нравилось засыпать, обнявшись со мной. Я также знал, что его часто мучили кошмары.

И я знал, что между нами что-то происходит, и я не был уверен, что смогу с этим справиться.

— Не так уж много. Мы встретились на частном мероприятии в Париже, и я не мог оторвать от него глаз. Между нами проскочила мгновенная искра, как бум! Он вывел меня на балкон, и мы пили шампанское под звездами, говоря о нашей любви к глэм-группам.

— Глэм-группы? Из 1980-х, типа Bon Jovi?

— Mon dieu (Боже мой), неужели американская школа ничему тебя не научила? — Я махнул рукой. — В любом случае, одно привело к другому, и я клянусь, что потерял пять фунтов только из-за пота за последние несколько недель.

— Он выглядит очень сильным — усмехнулся Джулио, что заставило Алессио резко ткнуть его локтем.

— Как и ты, ассасин, — пробормотал мой друг человеку рядом с ним.

— Дело не только в этом, — сказал я, необоснованно стремясь защитить свои чувства. — Ник... милый. Сильный, но нежный, когда я меньше всего этого ожидаю. Когда мы были в его номере отеля, я сказал, что мне хочется настоящей тосканской феттунты и ле брускетты. На следующий день он привез мне целый обед из Тосканы. Все мои любимые блюда и даже больше. Я чуть не заплакал, еда была такой вкусной.

— И что же происходит в конце вашего отпуска?

— Ничего. — Я огляделся, чтобы убедиться, что мы не над головой, а затем высказал свои опасения. — Я не уверен, что его нет дома. Мы все время в Париже жили в его номере отеля. Никаких посетителей, кроме одного или двух охранников. А потом он привозит меня сюда, на эту яхту. Либо он скрывает это, либо стесняется меня. Или женат. Может, и все это.

— Ты его спрашивал?

— Ma dai (Ну давай же). Не будь смешным. Мы знаем друг друга меньше месяца. Я хочу наслаждаться каждым временем, которое мы проводим вместе, и не портить его тяжелыми разговорами.

— Ты боишься ответа.

— Да, конечно.

Я провел достаточно времени среди теневых людей, чтобы распознать одного. Круги, в которых я вращался, были заполнены политиками и миллиардерами. Не говоря уже о Джулио, который вырос в калабрийской мафии. Я давно понял, что лучше не задавать вопросов.

Джулио снова наполнил наши бокалы вином. — Но ты готов снова стать чьим-то секретом? Я помню, как тебе было больно с тем мужчиной, с которым ты встречался.

— Это совсем другое, потому что это временно. Если Ник хранит меня в тайне, кого это волнует?

Мой друг нахмурился.

— Ты заметил команду? Оружие?

Неужели Джулио думал, что я тупой? Великолепный и с потрясающим стилем, да, но не глупый. — Конечно. Николай, очевидно, очень богат. Мы бы удивились, если бы на борту не было оружия, не так ли?

— Возможно, — сказал Джулио, обменявшись быстрым взглядом с Алессио. — Но я беспокоюсь о твоей безопасности.

Это меня раздражало. Джулио был в бегах с тех пор, как его бывший парень был взорван в машине. Половину времени я не знал, жив он или мертв.

Я обернулся к нему. —Справедливо, тогда, потому что я провел последние четыре года, беспокоясь о твоей.

— Извини, но ты же знаешь, у меня не было выбора.

Я не был уверен, что это правда, но я отпустил это. — Где ты был до Ниццы?

— Шотландия. Верхние Гебриды.

Я нахмурился. — Это звучит очень холодно и совсем не по-гейски.

Его губы дернулись. — Было холодно. Но я нашел это на удивление веселым.

— Держу пари, что так и было. Ты достаточно красив, чтобы вызвать любопытство у самых обычных людей. — Я кивнул в сторону Алессио.

Когда Алессио промолчал, Джулио сказал:

— Он би.

— Ага, — одобрительно кивнул я. — Я могу оценить мужчину, который заказывает с обеих сторон меню.

— А как же Ник?

Я помолчал. — Не знаю. Мы никогда не говорили о том, были ли у него женщины или нет.

— Тебе стоит больше с ним разговаривать. О твоем прошлом, о твоей работе.

— Вот ты где, — сказал знакомый глубокий голос. Появился Николай, шагая по палубе, и мое тело начало гудеть. Я бы хотел обвинить вино, но это был на сто процентов этот человек.

Я постарался, чтобы мой голос звучал легкомысленно.

— Mon grand (мой большой парень)! Пойдем смотреть на звезды вместе с нами.

Джулио и Алессио встали, чтобы уйти, но я едва заметил это. Николай устроился в кресле, не отрывая от меня глаз. Мой живот подкатил к ногам. Когда он смотрел на меня вот так, как будто больше никого не существовало, он заставил меня почувствовать себя самым важным, самым красивым мужчиной в мире. Как будто он принял меня, не задавая вопросов.

Он похлопал себя по большим бедрам. — Иди сюда, solnyshko.

Как я мог устоять?

Я рассеянно пожелал спокойной ночи Джулио и Алессио, когда они уходили, затем поставила свой бокал. Когда я был достаточно близко, Ник схватил меня за бедра и потянул к себе на колени, затем обнял своими большими руками. Я прислонился к нему, впитывая его тепло. — Хочешь вина? — спросил я.

— Нет. Только тебя. — Он поцеловал меня в лоб. — К тому же, я думаю, ты выпил достаточно вина для нас обоих.

— Я не пьян, — запротестовал я, но понял, что это ложь, как только слова слетели с моего рта. — Ну, может быть, чуть-чуть.

Он усмехнулся, звук, который я не часто слышал от него. Я дорожил каждым.

Его свободная рука скользнула мне под юбку, чтобы погладить мои голые ноги. — Тебе было весело за ужином. С твоими друзьями.

Я кивнул ему в щеку, прижимаясь ближе. — Я…

— Было приятно наблюдать за тобой вместе с ними.

— Ты, кажется, был на взводе. Они заставили чувствовать себя некомфортно?

Он не ответил. Вместо этого он спросил:

—Что Джулио имел в виду, когда говорил, что ты должен поговорить со мной о своей работе?

— Ох, — я опустил голову, — Да ничего.

— Это должно быть что-то. Расскажи мне.

Может быть, это было вино или магия его прикосновений к моей коже, но я начал рассказывать ему о своей величайшей неудаче, о своем последнем унижении. Отзывы, жалкие продажи. — И теперь у меня ничего нет на следующий год. Я полностью заблокирован.

— Ты не заблокирован, — нежно сказал он, целуя меня в висок. — Ты погряз в страхе. В русском языке есть поговорка: Volkov boyat’sya – v les ne khodit’. Это значит, если ты боишься волков, ты в лес не пойдешь.

Я сморщил нос. — Но я боюсь волков и не хочу идти в лес.

Он снова усмехнулся, его большая грудь загрохотала у меня на груди.

— Нет, Лучик . Это значит забыть о своих страхах и просто сделать это.

— Ну, я думаю, Ник сказал это более лаконично, но спасибо. — Я поцеловал его в челюсть. — Я ценю, что ты пытаешься помочь.

— Ты очень талантлив, — тихо сказал он мне в волосы. — Просто посмотри, что ты носишь, какой ты. У тебя есть дар, Тео. Так что доверяй себе, а не критикам.

Теплота наполнила меня от его похвалы. — Ты правда так думаешь?

— Я знаю. Это то, что привлекло меня к тебе в первую очередь в Париже. Никто в той комнате не сиял так ярко, как ты, solnyshko.

Сердце бешено забилось, я закусил губу и прижалась к нему еще крепче. — Осторожнее, а то я никогда не позволю тебе покинуть эту яхту.

— Это было бы не так уж и ужасно.

Он продолжал гладить мою ногу, ночное небо было идеальным фоном для такого романтического вечера. Мы долго сидели в тишине, довольные тем, что просто были вместе, пока он не сказал: — Ты и Джулио. Вы когда-нибудь...?

Я не мог сдержаться. Я рассмеялся. — Нет. Он был влюблен в моего близкого друга, который позже умер. Между нами никогда не было ничего романтического.

Может, поэтому он так странно себя вел во время ужина? Я откинулся назад, чтобы увидеть его лицо. — Ты ревновал, mon grand (большой парень)?

Рука Ника двинулась выше, мимо моего колена и к внутренней стороне бедра. Я сдвинулся, чтобы слегка раздвинуть ноги. Мой пах напрягся, мой член ответил на его прикосновение, как это всегда было. Я проложил дорожку поцелуев вдоль его челюсти.

— Завидую твоей истории, — сказал он. —Так что да, немного завидую. Я тебя обожаю.

Это было самое близкое, на что он был способен, чтобы раскрыть свои чувства ко мне. Моя грудь сжалась. Я не знал, что сказать.

— Ты бы...? — Он замолчал и посмотрел на мое лицо. — Ты бы рассмотрел возможность провести со мной еще один отпуск? Возможно, на каникулах, если я смогу уехать.

Внутри меня вспыхнуло чистое счастье, и мне пришлось закрыть глаза, прежде чем я сказал что-то глупое. Я так сильно этого хотел. Оставалось всего несколько месяцев. Мы могли бы уплыть куда-нибудь в теплое место, чтобы трахаться, плавать и отдыхать вместе.

Но что потом? Даже если бы я был готов нарушить свое правило «никаких отношений», он явно пытался меня спрятать. Спрятать нас .

Вместо ответа я уклонился от ответа, немного расставив ноги. Его рука поползла выше, и он обнаружил мое удивление.

Брови Ника взлетели вверх, когда его пальцы коснулись моих яичек. — Ты здесь голый.

Я укусил его за челюсть, царапая зубами его усы.

— Весь ужин я не мог дождаться, когда ты узнаешь.

— Блядь, — выдохнул он и обхватил мой член своей теплой рукой. Затем он подвинулся, чтобы поцеловать меня... и это чувство правильности снова охватило меня. Я мог утонуть в этом ощущении. Николай был сильнее любого наркотика или спиртного, и с каждым разом с ним становилось все лучше.

Наши языки переплетались, его губы тянули и дразнили, пока его пальцы творили со мной магию. Вскоре я был полностью твердым, кожа моего члена натянулась. Теплый ночной воздух окутывал нас, звук яхты, разрезающей воду, был едва слышен из-за наших грубых выдохов.

— Тебе нравится твой сюрприз?

Рот Ника скользнул, чтобы облизать и поцеловать мою шею. — Мне нравится в тебе все, — пробормотал он мне в кожу. — Ты еще не усвоил это?

Merda ( Дерьмо), это был хороший ответ.

Поскольку я был мазохистом, я сказал: — Скажи мне, что тебе нравится больше всего.

Он замер и прижался лбом к моей щеке. Его голос был тихим, но пронизанным искренностью. — Я не могу выразить это словами. Ты как прекрасный утренний восход после многих лет изнурительной темноты.

Мое сердце растаяло. Как я мог устоять перед этим большим, покрытым шрамами мужчиной с его сладкими внутренностями? Я держался за его челюсть и нежно целовал его губы. — Пойдем вниз. А потом ты можешь сказать мне, что еще тебе нравится.

Его пальцы сжались вокруг основания моего ствола, и я резко втянул воздух.

— А что, если я хочу трахнуть тебя здесь, под звездами, когда весь мир окружает нас?

Тогда я бы ему позволил. Мне было все равно, кто видел на этой яхте.

— Это то, чего ты хочешь?

Он молчал.

Вуайеристские надежды рухнули, я поцеловал его, без слов сказав ему, что я понял. Мы уже скользили на незнакомую и опасную территорию, так что не было нужды усугублять ситуацию.

Просунув руки под меня, он встал одним плавным движением, прижимая меня к груди и неся, пока мы продолжали целоваться, его сила была огромным возбуждением. Он пробирался через роскошные комнаты, пока мы не достигли каюты владельца, великолепного люкса в носовой части, с которого открывался вид на мили Средиземного моря.

Поставив меня на ноги, он снял с меня обтягивающую черную рубашку и провел ладонями по моей груди. Я быстро расстегнул молнию и вышел из юбки. Затем Николай снял свою одежду, пока я сидел, чтобы снять ботинки. Мышцы перекатывались и хрустели под его татуированной кожей, отвлекая меня, и я пустил слюни при виде его члена, уже твердого, когда он снял брюки.

— Ложись на кровать, — приказал он, наклонив голову к матрасу. — Прямо сейчас же, блядь.