Единственная для первородного вампира

Глава 14

Георгий

Сколько себя помню, я всегда был рядом с Александром. Но порой я совсем не понимаю его. Прямо сейчас лидер одной из богатейших семей плетёт интриги против Романовых и пытается заполучить власть. Но вместо того, чтобы попытаться остановить его хитростью или применить силу, Его Светлость просто бездействует. Вести, что приносят мои тайные агенты всё тревожнее. Кажется, Демидов использует кого-то из приближённых к лидеру страны. Они стремятся развязать войну, чтобы доказать всем, что люди не способны сами управлять собой. В последний раз, когда такое происходило в прошлом, к власти пришёл один из самых жестоких и кровавых лидеров в истории смертных.

Ещё и эта девушка, Яна… Кто она такая, и почему Александр уделяет ей столько внимания? Он даже пренебрёг своей безопасностью, чтобы встретиться с ней среди бела дня.

— О чём задумался? — Вика садится рядом на кровать и слегка касается моего плеча своим.

— Как-то мне неспокойно, — отвечаю я, глядя в её грустные карие глаза. — Дурное предчувствие не покидает.

Она вздыхает и опускает голову мне на плечо. Её тёмные волосы падают на лицо, закрывая его. Она словно бы хочет скрыть его от меня. Я слышу, как быстро и тяжело бьётся её сердце. Поворачиваюсь и касаюсь губами её макушки. Руки тянутся к её талии и приобнимают как бы между прочим. Вика жмётся ко мне несмело. В этом вся суть наших свиданий. Мы прячемся будто воры. Украдкой дарим друг другу ласки и снова разбегаемся на неопределённый срок. Всё потому, что мы слуги своих господ. И они, зная о том, что мы связаны, используют это для достижения своих целей. Нам же остаётся только смириться. Мы не можем уйти со службы, ведь перестать служить высшим вампирам можно только умерев. И расстаться мы тоже не можем, ведь наши сердца и судьбы связаны.

Я притягиваю Викторию к себе и целую. Она опасно размыкает губы, снова пытаясь проникнуть языком в мой рот. Я предостерегающе сжимаю её запястье. Моя возлюбленная отлично знает, что если коснётся языком острых клыков и поранится, мы оба окажемся в опасности. Мы и так рискуем каждый раз. Её кожа такая белая и тонкая, что я могу разглядеть под ней каждую вену. Потому я касаюсь её шеи с особой осторожностью. Чувствую, как её тело дрожит. С губ срываются волнующие слух стоны. Для вампиров нет других удовольствий, кроме поглощения чужой крови, а потому для меня до сих пор удивительно чувствовать желание и наслаждение от сексуальных ласк. Поскольку мы с Викой связаны, я могу ощущать её возбуждение и нетерпение. Её тело такое чувствительное, словно создано для того, чтобы его ласкали.

Мои губы поочерёдно касаются её острых сосков и опускаются ниже. Ловкие пальцы быстро расправляются с ремнём и молнией. Я нетерпеливо стягиваю брюки и бельё, случайно задевая острыми ногтями кожу на лобке. Она вздрагивает и замирает. Поднимаю глаза кверху. Вика сейчас выглядит так очаровательно. Возбуждённая и растерянная. Её глаза полуприкрыты, а на лице играет румянец. Я прижимаюсь губами к её лону. Начинаю ласкать его нежно, наблюдая за реакцией. Вика такая честная и податливая. Её не нужно спрашивать, нравится ей или нет — всё можно понять по лицу. Жар сильнее приливает к щекам, а дыхание становится частым и тяжёлым. Здесь внизу уже так влажно и горячо. Я проникаю пальцами внутрь, стремясь найти ту самую точку. Чувствую, как Вика начинает дрожать. Значит, уже скоро. Вторая рука обвивает бедро. Движение пальцев чуть ускоряется. Наконец тело Виктории вздрагивает. Она невольно подаётся бёдрами вперёд и кончает с тихим стоном.

Я ощущаю, как по моему собственному телу разливается ни с чем не сравнимое удовольствие. Такова ещё одна особенность нашей связи. Я отстраняюсь всего на миг. Но Вика уже пытается подняться, чтобы одеться поскорее. Её ноги вдруг подкашиваются. Я ловлю её и усаживаю к себе на колени.

— И что это ты делаешь? — усмехается она. — Мы ведь с тобой уже не подростки.

Руки Вики обвивают мою шею. Слышу, как бьётся её сердце.

— Но я влюблён в тебя без памяти, будто подросток, — произношу я, касаясь ладонью её розовой щеки.

Виктория тяжело вздыхает и цепляется за мою рубашку. Я чувствую, что она хочет мне что-то сказать, но боится. Здесь, в отеле Роял, говорят, даже у стен есть уши.

— Прости меня, — шепчет она мне на ухо. Я напрягаюсь и пытаюсь заглянуть ей в лицо.

— За что ты просишь прощения? — спрашиваю хмурясь.

Она не отвечает. Просто поднимается и начинает быстро одеваться.

— Я вспомнила о важном деле, — говорит она, не смея посмотреть на меня. — Потому мне придётся уйти. Уверена, что и у тебя найдутся важные дела.

Голос её вздрагивает на последней фразе. Сердце начинает биться ещё быстрее. Я понимаю её намёк и киваю. Ухожу из номера первым. Впрочем, Вике не привыкать, что я вечно оставляю её. Наши встречи запрещены. Если она вдруг решится предать своего хозяина, то умрёт. Но даже так Вика пытается помогать мне. Вероятно, она слышала о планах Демидова, а потому и настояла на том, чтобы я уходил прямо сейчас. И пусть это только предположение, но мне кажется, что старый граф задумал что-то. Мне нужно немедленно отыскать Александра.

Глава 15

Я еду в ресторан семьи Мейснер. Заметив заблокированный въезд на подземную парковку, я понимаю, что что-то не так. Приходится воспользоваться входом для обычных посетителей. Даже непрямые солнечные лучи оказываются для меня очень болезненными. И лишь мысль о том, что Александру может грозить опасность, заставляет меня двигаться вперёд.

Оказавшись внутри, я осматриваюсь и принюхиваюсь. Ощущаю запах крови откуда-то из глубины залов. Вижу, что персонал перепуган, хотя и старается вести себя естественно. Я спешу вслед за кровавым следом через подсобные помещения на минус первый этаж. По пути мне попадается перепуганный администратор, человеческая женщина лет тридцати на вид.

— Вы ведь Георгий Бестужев, верно? — произносит она дрожащим голосом. — Пожалуйста, только не трогайте моих работников. Они ни в чём не виноваты. Эти люди ворвались в вип-зону, не спрашивая разрешения. Мы ничего не могли поделать!

Я оставляю её объяснения без внимания. Пока что не до неё. На минус первом всё перевёрнуто. Мебель разбросана по всему залу, большинство межкомнатных перегородок сломано. Свет раздражающе моргает. Впереди всё ещё слышны звуки борьбы.

— Ваша Светлость… — я бегу на шум.

В одной из комнат замечаю Степана, бьющегося с вампиром в маске. Раньше я никогда не видел Степана в схватках, но многое слышал. Он двигается быстро и почти не уступает вампиру в силе. Его привычный серый костюм перепачкан кровью. Во время одной из атак вампир открывается, и Степану удаётся схватить его за горло.

— Так значит это правда, что у Светлейшего князя на службе охотник на вампиров?! — хрипит убийца. — Предатель на службе у предателя!

— Милостью Господа я освобождаю эту душу! — произносит Степан, игнорируя выпад противника.

Что-то блестящее мелькает в его ладони, что ложиться на лицо вампира, и срывает маску. От ладони начинает струиться холодный свет, но что происходит дальше, я рассмотреть не успеваю. Чувствую тень позади себя и в последнюю секунду успеваю блокировать удар. Второй убийца нападает на меня с серебряным кинжалом. Мне удаётся отбросить его. Оглядевшись в темноте, я различаю силуэт его Светлости над неподвижным телом. Неужели это та девушка? Так вот откуда запах крови! Даже с большого расстояния я чувствую злость и отчаяние Александра. Девушка ещё жива, но в смертельной опасности. Её сердце едва бьётся. Нужно разобраться с убийцами поскорее.

Я подаюсь вперёд и настигаю противника. Меня ведёт праведная месть. Никто не смеет покушаться на жизнь Его Светлости. Серебряный клинок в чужих руках ранит и обжигает. Раны от него затягивается медленно. Но мне нет до них дела. Я рву вампирское тело голыми руками. Гнев пробуждает древние инстинкты. И когти становятся клинками, а скорость — лучшим щитом. Улучаю момент и вырываю неживое сердце из груди. Мой противник тут же обращается в кучу угля и пепла.

Вместе со Степаном мы бросаемся прочь из комнаты. Движемся к потайному выходу, откуда и пришёл неприятель.

— Ваша Светлость! Заберите человека и уходите через парадный вход. Мы со Степаном прикроем. Со свидетелями я разберусь позже!

Замечаю, как Александр потихоньку приходит в себя. Я могу лишь догадываться, что произошло и что он чувствует сейчас. Учитывая, насколько эта девушка стала ему близка, он, должно быть, в шоке. К тому же запах её крови, вероятно, сводит с ума.

— Яна… — шепчет Александр, склоняясь над бездыханным телом. Потом аккуратно поднимает её на руки.

Мы со Степаном вытесняем наёмников на лестницу и блокируем дверь с внешней стороны. Тот, кто посмел напасть на Его Светлость, понесёт страшное наказание…

Мы прибываем в нашу частную клинику спустя два часа после окончания драки. В отсутствие Александра мне приходится допросить персонал и разобраться с охраной в ресторане, а также поговорить с самим графом Мейснером, найти всех свидетелей и скорректировать их воспоминания.

— Какие новости? — спрашивает Александр, глядя сквозь стеклянную перегородку на пострадавшую девушку.

Она тоже была ранена серебряным клинком. Однако в её случае всё оказалось настолько серьёзно из-за глубины раны, а не из-за типа оружия. Пострадали внутренние органы, вдобавок она потеряла много крови. Сейчас она находится без сознания в палате интенсивной терапии.

— Мейснер утверждает, что ему ничего не известно о нападении. Он также не в курсе, почему охрана перешла на сторону убийц. Он выражает глубокое сожаление и готов доказать свою преданность любым возможным способом. Пока что всё указывает на то, что заказчиком был Демидов.

— Мне показалось, что у них не было цели убить меня, — тяжело вздохнув, произносит Александр. — Каждый из нападавших норовил добраться до Яны.

— Думаете, им зачем-то нужна её смерть?

— Скорее всего, они таким образом хотели меня запугать, — Александр бросает на меня пронизывающий взгляд. — Полагаю, им откуда-то известно, что Яна мне дорога. Всё это нужно было, чтобы заставить меня изменить решение по вопросу власти над людьми.

— И что вы собираетесь делать?

— Пока что не знаю. Демидов ждёт, что я буду мстить за Яну. Поймав меня на этом, он может поднять меня на смех перед членами Синклита, обвинив в сочувствии к людям. Но и оставить всё как есть, я тоже не могу. Мне нанесли оскорбление. И кто-то должен заплатить за него кровью.

Он сжимает кулаки и снова возвращается взглядом к Яне за стеклом.

— Единственное, что я пока могу сделать, это избавить Яну от тех ужасных воспоминаний, — произносит он печально. — Пожалуйста, друг мой, сделай милость.

— Понял, — киваю я. — Будет исполнено.

Глава 16

Я не очень люблю стирать людям воспоминания против их воли. В такие моменты приходится хорошенько покопаться в чужой голове. И порой я нахожу там то, чего никогда предпочёл бы не видеть. Поэтому я стараюсь убедить человека, что он хочет забыть что-то, как, например, было со свидетелями в ресторане. Они сами показали нужное воспоминание, и весь процесс прошёл быстро и безболезненно.

Стоя у кушетки Яны, я размышляю, как бы она отнеслась к тому, что Александр решил всё за неё. Как по мне, поступок Его Светлости немногим лучше поступков дяди Яны. Нельзя лишать человека выбора. Однажды это выйдет Александру боком. Я в этом убеждён.

Собравшись с духом, я кладу ладонь Яне на лоб и прикрываю глаза. Медперсонал наблюдает за мной с подозрением. Кажется, они считают меня и Александра какими-то сектантами. Но мне всё равно, лишь бы не мешали процессу.

Я погружаюсь в поток её мыслей. В бессознательном состоянии под обезболивающими он похож на разноцветное желе. Я продвигаюсь дальше к более чётким формам. Пытаюсь выцепить нужный маркер. В первый раз промахиваюсь и вытягиваю воспоминание об издевательствах в университете. А у неё, оказывается, куда больше проблем, чем я думал. Возвращаю воспоминание на место и цепляюсь за следующее. Снова не то. Какая-то больница. Видимо, нужно взять масштаб побольше. Хотя постой-ка… Что это?

«… Для выяснения нам нужно сделать биопсию. Настораживают её размеры. Она почти с грецкий орех. Полагаю, что жить с ней Яне было очень непросто…»

Это что ещё за ерунда? Яна больна? Я пытаюсь сосредоточиться на деталях воспоминания, но меня будто выталкивает из её подсознания.

— Георг? — шепчет слабый голос. — Что вы делаете? Где Алекс?

Я открываю глаза и встречаюсь с болезненным взглядом Яны. Приходится убрать руку.

— Не волнуйся, — отвечаю я успокаивающим тоном. — Ты упала с мотоцикла. Но теперь уже всё хорошо. Очень скоро тебе станет лучше.

— С мотоцикла? — растерянно повторяет она. — Но я помню, что на нас напали! Всё казалось очень странным. Будто это были вовсе не люди. Их глаза светились красным. И Алекс… он дрался с ними.

— Это всё неважно! — отвечаю я, схватив её за руку. — Лучше ответь мне, у тебя, правда, опухоль?

На лице Яны появляется страх. Она отводит взгляд в сторону.

— Не говори никому, — произносит она морщась. Чувствую, как её ладонь обмякает. Она вновь теряет сознание.

На несколько секунд я оказываюсь совершенно растерян. Я не особо понимаю, а надо ли вообще стирать её воспоминания. Она больна, отчим её домогается, в университете, где она учится, над ней издеваются. Кажется, что нападение вампиров — едва ли не самая невероятная вещь в её жизни! Во всяком случае Яна осталась жива после него. Чуть успокоившись, я отбрасываю эмоции и всё-таки делаю то, о чём меня просили. Однако вопрос о её болезни остаётся.

Я оглядываюсь по сторонам. Его Светлости нигде не видно. Возможно, он отлучился по делам. В конце концов, я просто покидаю палату Яны.

— Так это и есть та самая девушка? — спрашивает Анастасия, прильнув к стеклу. — И что в ней такого? Выглядит обычно.

Удивляюсь, как она смогла подкрасться незаметно. Впрочем, бессмертные девушки ловчее и быстрее мужчин.

— Так или иначе, а сейчас она фаворитка Его Светлости, — отвечаю я, складывая руки на груди.

Анастасия недовольно морщится. Ей, как невесте Александра, слышать такое неприятно. Полагаю, несмотря на формальность их помолвки, у неё всё равно есть какие-то чувства к Александру.

— Ты сказал, она больна. Что ты имел в виду? — она прищуривает глаза. Вместе с нарядом из блестящего шёлка и кожи это делает её похожей на змею.

— Откуда ты?..

Я цокаю с досадой. Выходит, она наблюдала за мной с самого начала. Мне стоит быть внимательнее! Особенно сейчас, после покушения.

— Похоже, что всё так и есть, — отвечаю я, переводя взгляд на Яну за стеклом. — Насколько всё серьёзно, я не знаю. Ясно только, что после того, как узнала правду, она занялась рейсингом.

— Значит, умереть она не боится, — задумчиво произносит Анастасия. — Весьма полезное качество для фаворитки высшего вампира. Выходит, Александр ни о чём не догадывается?

— Нет. И мне страшно сообщать ему такие новости, — признаюсь я. — Он слишком привязался к этой девушке.

— Тогда и не говори ему, — Анастасия разворачивается ко мне лицом.

— Но ведь… — я пытаюсь подобрать какой-то аргумент против, но, как назло, ничего толкового не приходит в голову.

— Любой человек рано или поздно умрёт. Александру прекрасно об этом известно. Мы не должны привязываться к людям.

На последней фразе она делает особый акцент. И мне начинает казаться, что её слова адресованы конкретно мне и моей симпатии к Вике. Анастасия уходит, оставляя меня в ещё большем смятении. С одной стороны, она права. Если Его Светлость полюбит эту девушку, это не принесёт ему ничего, кроме боли. Но с другой стороны, я вспоминаю мгновения, проведённые с Викой. Когда я рядом с ней, то чувствую себя абсолютно счастливым. И мне совершенно безразлично, что у наших отношений нет будущего: ни короткого, ни длинного. Любой аргумент против разбивается, когда я вижу её сдержанную улыбку и слышу её голос.