Ее имя ярость

Тринадцать

– Нур, просыпайся.

Нур сонно потерла глаза и, моргнув, посмотрела на меня.

– Еще же темно. Солнце даже не начало всходить. – Она села на своем маленьком тюфяке на полу в доме моей бабушки. Та немногочисленная одежда, что у нас была, валялась на полу, и вообще в комнате царил беспорядок, оставшийся со вчерашнего вечера, когда здесь было почти полдеревни.

– Дания, ты в порядке?

– Я что-то слышала. Может, крик? – Я прикусила губу. – Думаю, нам пора уходить.

Нур поднялась на ноги:

– Я оседлаю мула.

– Только быстро. Я соберу наши сумки.

Что-то в напряжении, повисшем в воздухе, казалось подозрительным, и мой голос звучал отрывисто.

Нур выглянула в окно:

– Я ничего не вижу, но там может быть засада. Возможно, кто-то передал весточку солдатам императора.

Я плотно уложила свою одежду в рюкзак:

– Солдатам императора потребуется полдня, чтобы добраться сюда верхом. Нам нужно быть как можно дальше отсюда, прежде чем это произойдет. – Я сделала паузу. – Если только кто-нибудь не сообщил в город прошлой ночью.

– А как же твоя бабушка? Ты не хочешь попрощаться?

В тусклом свете компактного кирпичного домика Нану на двери выделялась облупившаяся краска. Я засмотрелась на нее, думая о том, что сказала себе прошлой ночью. Единственный способ продолжать идти по выбранному пути – сдерживать любые эмоции, запирать все в себе. В этом деле не было места ни для моей бабушки, ни для доброты.

Я словно обратилась в камень и продолжила собирать вещи:

– У нас нет времени будить ее. Прощаться необязательно.

Нур нахмурилась:

– Но разве ты не хочешь…

– Нет. Когда все это закончится – может быть. – Я не была уверена, что по завершении того, что я запланировала, от меня останется хоть что-нибудь, и я не хотела размышлять о таком будущем. Но я увижу Нану. Может быть, я вернусь в эту деревню и буду худо-бедно влачить жалкое существование.

Казалось, Нур хотела сказать что-то еще, но вместо этого покачала головой:

– Тогда пошли.

Мы выехали еще до того, как первые лучи утреннего солнца коснулись неба. Когда мы начали подниматься в горы, я посмотрела вниз на Басраль, город императора. В воздух над долиной, становясь все ближе, поднялось облако пыли.

– Лошади.

Нур оглянулась через плечо. На горизонте мелькали черные точки – всадники императора.

– Все-таки кто-то их предупредил.

Мое сердце бешено заколотилось в груди, сквозь гнев прорывались адреналин и предвкушение. Столкнись я сейчас с солдатами Вахида, я бы оросила всю землю их кровью. Я крепко закрыла глаза и задышала через нос. Схватка с несколькими плохо обученными солдатами не принесет мне ни пользы, ни отмщения. Нам нужно убираться как можно скорее – прежде, чем они смогут убедиться, что мы тут были.

– Они пойдут за нами по пятам.

– Я бы не слишком беспокоилась по этому поводу. – Нур кивнула в другую сторону, через пустыню, туда, где небо опускалось на землю серой дымкой.

– Гроза, – выдохнула я.

– Это на время скроет наши следы. Но нам нужно поторопиться, пока они нас не догнали.

Мы ехали много дней, тщательно распределяя по частям продукты, которые взяли у Нану, и собирая в лесу в горах прочее необходимое. Оказалось, Нур отлично знала, какие растения можно есть, а какие созданы джиннами и, по ее словам, могут сжечь нас изнутри. Мы ели дикие красные сливы, коренья, сваренные в козьем молоке, чтобы убрать горечь, и горных скорпионов, которые забрели в сумку Нур рядом с костром. И каждый день, когда мы продвигались вперед, следуя маршруту Сумы, я словно мантру повторяла одни и те же имена. Касильдо. Дарбаран. Вахид. Мазин. Это заставляло меня не останавливаться, не давало мне упасть на колени и зарыдать в землю каждый раз, когда я думала о смерти отца. Потому что, если я остановлюсь, если перестану планировать отмщение, мне придется столкнуться с реальностью жизни без него.

Мы с Нур ехали в основном молча, и я чувствовала, что она дает мне возможность побыть наедине со своими мыслями. По ночам она корректировала наш курс, сверяясь со звездами, что-то бормоча себе под нос и ведя нас зигзагообразной тропой через горы. Вечера я проводила за заточкой ножа. Кулон Мазина холодил мне грудь, и каждый раз, когда он проскальзывал под мою курту, я медленно вздыхала. Это было напоминанием.

Мы разбивали лагерь под открытым небом лишь на короткие промежутки времени – на случай, если солдаты все еще были у нас на хвосте. Из-за этого мы никогда не ехали прямым маршрутом и несколько раз меняли направление, чтобы запутать след. Наконец мы перебрались на другую сторону гор, где землю усеивали огромные валуны, из-за чего передвигаться было практически невозможно.

– Мы на месте, – сказала Нур, глядя на скалы так, будто могла отличить одну от другой.

– Как ты это поняла?

– Сума указал мне точное расположение и хорошо описал это место. Он назвал его кладбищем камней.

Я оглядела это обширное пространство, и нагромождения камней там действительно были похожи на могилы.

– Как здесь вообще можно что-нибудь найти?

– С помощью подсказок. Сума дал мне карту.

Я резко посмотрела на нее:

– Как тебе удалось пронести карту в тюрьму Тохфсы?

– Я не проносила. – Она постучала себя по виску. – Все здесь. Сума заставил меня все запомнить.

Теперь, когда мы добрались до места назначения, ее лицо сияло в утреннем свете, а глаза блестели еще ярче.

– Ты счастлива, что мы здесь, – медленно произнесла я, отмечая легкость ее шагов по мере того, как она пробиралась через валуны.

– Я наконец-то смогу увидеть сбережения всей жизни Сумы, – она улыбнулась мне. – Сокровище, которое он спрятал от всего остального мира.

– И удостоверишься, что он доверил его именно тебе, а не кому-то другому?

Нур встретилась со мной взглядом, и ее улыбка угасла.

– Да, и это тоже.

Сокровище могло быть где угодно, и ориентироваться в такой местности было невозможно. Мы могли переворачивать скалы в поисках этого мистического сокровища джиннов всю оставшуюся жизнь.

Я прикусила нижнюю губу, прикрывая глаза от солнца:

– Что еще сказал Сума?

– Что тут есть место, где четыре каменные могилы стоят в ряд. А рядом – пещера, невидимая глазу.

Я привязала мула к наполовину сгнившему финиковому дереву и последовала за Нур. Мои ноги подкосились, когда прямо передо мной показалась черная змея и скрылась в редких кустах. Я сдавленно вскрикнула, потеряла равновесие и упала в грязь.

– Почему он выбрал такое необычное место, чтобы спрятать его? – спросила я, морщась и стряхивая с колен камешки. Новая курта, которую я взяла у бабушки, порвалась, и, прислонившись спиной к большому валуну, я стала осматривать легкую ткань.

– По той же причине, по которой ты сейчас расстроена, – оно хорошо спрятано. Никто не наткнется на это место случайно, на самом деле его, вероятно, скорее обойдут стороной. Оглянись вокруг – здесь почти нет жизни. Здесь нет вообще ничего.

Она была права. Нагромождение скал простиралось до самого горизонта, словно жуткая каменная армия. Чтобы найти здесь что-то, нужно было точно знать, что именно ищешь. Я встала и продолжила идти, пробираясь между камнями и стараясь не упустить ничего, что напоминало бы могилу. Нур последовала за мной, ногами пиная камни. Краем глаза я заметила что-то вдалеке и остановилась так быстро, что Нур врезалась мне в спину.

– Что за…

На выступе холма возвышались четыре каменных надгробия, расположенные так органично, что их нельзя было заметить, если не встать в нужном месте. Я шагнула к ним, и у меня перехватило дыхание. Нур молча последовала за мной. Чем ближе мы подходили, тем очевиднее становилось то, что это было сделано намеренно: большие валуны стояли внизу, камни поменьше были навалены выше, а на самой верхушке оказался один почерневший камень.

– Это должно быть где-то здесь, – выдохнула Нур.

Я осмотрела выступ. Пещера здесь никак не могла быть спрятана. Мы были окружены валунами всех форм и размеров, за которыми открывался вид на большое пустынное пространство.

– Ты уверена, что он сказал «пещера»?

– Да, – отрезала Нур, похоже начиная осознавать то же, что и я.

В указаниях Сумы не было смысла. Нур раздраженно выдохнула:

– Извини, я просто не верю, что он стал бы мне лгать. Тут должно быть что-то еще.

Я подошла поближе к четырем грудам камней и принялась изучать их. Мне в голову пришла мысль.

– Нур, он сказал «надгробия»?

– Да, а что?

В моей груди зародилось что-то теплое. Я посмотрела на Нур:

– Пещера находится под землей. Подумай об этом: надгробие.

Она моргнула, а затем подлетела ко мне, разражаясь эйфорическим смехом:

– Должно быть, где-то здесь есть подземная пещера!

Я встала на четвереньки и провела руками по земле вокруг груды камней, и от предвкушения у меня затрепетало сердце. Кончиками пальцев я за что-то зацепилась – за трещину в камне. Но в камнях не бывает таких трещин. Я шумно выдохнула.

– Сюда, – позвала я Нур.

Она бросилась ко мне:

– Что это?

Я стала изучать трещину: она была слишком аккуратной и симметричной, чтобы не быть намеренной.

– Думаю, это своего рода вход.

Мы вместе начали сметать в сторону грязь и камни, наши руки уже полностью были покрыты пылью. Наконец мы расчистили пространство размером с крупного человека. Под слоем пыли и камней обнаружилась гладкая каменная поверхность с круглым отверстием, в которое могла пролезть рука.

– Это люк.

Нур просунула руку в отверстие и потянула, но камень не сдвинулся с места.

– Давай попробуем вместе.

Мы ухватились вдвоем и сконцентрировали усилия в одном направлении. Люк распахнулся, отчего в воздух поднялось облако пыли, окутавшее нас обеих. Я закашлялась и отползла от входа, пытаясь отдышаться.

– Дания, ты в порядке?

– Да, только дай мне минутку.

Я вдохнула свежий воздух и протерла глаза от грязи, а затем вернулась к углублению. Земля разверзлась, подобно бездонной яме, готовой поглотить нас, и открыла путь в темную пещеру, находившуюся под слоем земли.

– Пожалуйста, только не говори мне, что хочешь, чтобы мы пошли туда. – Я посмотрела через край в ожидающую нас темноту.

– Давай без глупостей, – выдохнула Нур. – У меня далеко не такая спортивная подготовка, как у тебя. Я хочу, чтобы ты пошла туда.

Я бросила на нее сердитый взгляд, преодолела тошнотворное чувство страха, зародившееся в животе, и приблизилась к входу. Если там была магия джиннов, именно я должна была ее извлечь.

– Сума не стал бы ставить никаких ловушек, – прошептала позади меня Нур. – Будь это так, он бы сказал мне.

– Так почему ты не идешь туда? – выпалила я в ответ.

– Потому что, если там придется с чем-нибудь сражаться, ты лучше для этого подходишь.

– С чем там придется сражаться? – спросила я, и мои брови взлетели вверх.

– С чем-нибудь незримым.

Впервые я осознала, что мы делаем и каковы могут быть последствия. Мы искали сокровище джиннов, силу настолько редкую, что сам император заключил сделку с существом из другого мира, только чтобы пользоваться ею. И мы вот-вот заберем ее себе. Я дотронулась до рукояти складного кинжала Бабы, спрятанного под моей куртой.

– Когда все это закончится, я научу тебя, как вести себя в бою! – крикнула я Нур.

– Зачем, если у меня есть ты?

Я фыркнула, и паника, тисками сжимавшая мне грудь, немного отпустила. Я свесила ноги с края входа, пытаясь увидеть дно. Я не могла прыгать, не узнав глубину.

– У нас есть веревка?

– Нет. Но твоя бабушка дала мне одну из своих дупатт – может, мне обвязать ее вокруг твоей талии и аккуратно спускать тебя вниз?

– Давай попробуем.

Нур достала из сумки темно-красную дупатту – шаль, вышитую мягкой желтой нитью, с северным цветочным узором, которую часто носила моя бабушка. Я обвязала дупатту вокруг талии, а Нур взяла другой конец.

– Не урони.

– Ничего не могу обещать. – Она быстро улыбнулась мне, когда я оскалила зубы.

Затем я спустилась в темноту.