Ее тайный дневник

Глава 16

Роуздейл по аристократическим понятиям был довольно скромным поместьем. Изысканной постройки особняк находился в собственности Бевелстоков несколько сотен лет, и, по традиции, им пользовался старший сын как своим загородным ломом до того момента, покуда не получит титул графа и не переберется в более шикарный Хавербрейкс. Тернер любил Роуздейл, любил его простые каменные стены и зубчатые крыши. А больше всего — тамошнюю природу, совсем дикую, если не считать сотни кустов роз, высаженных вокруг дома.

Они прибыли поздно вечером, остановившись по пути только один раз, чтобы позавтракать. Миранда уже давно спала. Она предупредила его, что движение кареты ее убаюкивает. Ему нравилась тишина ночи, которую нарушали лишь стук копыт, поскрипывание колес кареты да шум ветра. Лунный свет, проникавший в окна, успокаивал. И еще ему было приятно смотреть на свою новобрачную, хотя выглядела она во сне не очень-то изящно с приоткрытым ртом. К тому же слегка похрапывала. Но все это его умиляло. Странно, но тем не менее.

Карета остановилась. Тернер спрыгнул на землю и приложил палец к губам, когда один из сопровождавших лакеев подошел, чтобы помочь. Он повернулся и подхватил на руки Миранду.

Она никогда не бывала в Роуздейле, хотя это было совсем недалеко от Озерного края. Тернер надеялся, что она полюбит его так же, как он сам, потому что чувствовал то же, что и она. Когда он это узнал? Точно не скажет, но понял одно — стоит ему посмотреть на что-нибудь, как сразу приходит мысль: Миранде это понравилось бы.

Тернер остановился в Роуздейле по пути в Шотландию и дал указания приготовить дом. Он был готов, хотя хозяин не сообщил о точном дне приезда, и поэтому слуги не собрались для приветствия новой виконтессы. Тернера это вполне устраивало — он не хотел будить жену.

С Мирандой на руках он поднялся в спальню, с радостью отметив, что в камине горит огонь — в Нортамберленде ночи в августе прохладные. Пока он укладывал ее на кровать, двое лакеев принесли багаж. Тернер шепотом сказал дворецкому, что его жена встретится со слугами завтра утром или днем, и закрыл дверь.

Миранда больше не похрапывала. Она что-то пробормотала, устроилась поудобнее и обхватила подушку. Тернер наклонился к ней и ласково пошептал ей в ухо. Она, узнав его голос, довольно вздохнула и повернул ась к нему.

— Подожди. Не засыпай. Сначала надо раздеться. — Он стал расстегивать пуговицы. — Сядь на минутку, чтобы я снял с тебя платье.

Словно сонный ребенок, она послушалась и, зевая, спросила:

— Где мы?

— В Роуздейле, в твоем теперешнем доме.

Он поднял юбку, собираясь снять платье через голову.

— О, как хорошо!

Она хлопнулась обратно на кровать.

Тернер с терпеливой улыбкой снова ее усадил.

— Еще минутку.

Быстрым движением он стянул с нее платье, и она осталась в одной тонкой сорочке.

Удовлетворенно бормоча, Миранда залезла под одеяло.

— Не так быстро. — Он ухватил ее за лодыжку. — В этом доме не спят в одежде.

И сорочка последовала за платьем.

Миранда, не заметив того, что она голая, натянула до подбородка одеяло, вздохнула и тут же погрузилась в сон.

Тернер тихонько засмеялся, глядя на свою жену. Почему он раньше не замечал, какие у нее длинные ресницы? Но возможно, это всего лишь игра света? Он тоже устал, поэтому быстро разделся и улегся рядом с ней. Миранда лежала, свернувшись, как ребенок. Он обхватил ее, придвинул к себе поближе и прижался к ее теплому телу. Какая у нее мягкая кожа! Он погладил ее, и, наверное, ей стало щекотно, потому что она тихонько охнула и перевернулась на спину.

— Все будет чудесно, — прошептал он.

Между ними существует привязанность, притяжение, а это намного важнее того, что есть у других пар. Он наклонился и поцеловал ее в губы, слегка проведя по ним языком.

Она раскрыла глаза.

— Ты Спящая красавица. Проснулась от моего поцелуя.

— Где мы? — слабым голосом повторила она.

— В Роуздейле. Ты меня уже спрашивала.

— Разве? Я не помню.

Он снова поцеловал ее.

— Ах, Миранда, какая же ты сладкая!

Ей было приятно и от его слов, и от поцелуя, но глаза закрывались сами собой.

— Тернер…

— Да, киска?

— Прости.

— За что?

— Прости, но я не могу… я так устала. — Она зевнула. — Не могу сейчас исполнить свой супружеский долг.

Он с улыбкой заключил ее в кольцо своих рук и поцеловал в висок.

— Шш… Не думай об этом как о долге. Это — замечательное занятие. А я не такой грубиян, чтобы навязывать себя женщине, измученной после дороги. У нас с тобой много времени впереди, так что не волнуйся.

Но она всего этого не услышала, потому что спала.

Тернер коснулся губами ее волос.

— У нас впереди целая жизнь.

На следующее утро Миранда проснулась первой. Она открыла глаза и широко зевнула. Через шторы проникал дневной свет. Ей было уютно и тепло, но не от солнечных лучей — рука Тернера покоилась у нее на талии. Господи, этот человек излучает жар.

Она чуть-чуть отодвинулась, чтобы лучше рассмотреть его спящего. Лицо мужа показалось ей по-мальчишески беззащитным. Ну просто ангел, никакого налёта цинизма.

Миранда легонько коснулась его щеки.

Он пошевелился, что-то бормоча во сне.

— Поспи еще, любимый. — Зная, что он ее не слышит, она позволила себе ласковые слова. — Мне так нравится смотреть на тебя!

Тернер спал, а она прислушивалась к его дыханию.

Боже, какое блаженство!

Наконец он потянулся и открыл глаза. Муж смотрел на нее сонным взором и улыбался.

— Доброе утро, — произнес он.

— Какой же ты засоня!

Он зевнул.

— Ты давно не спишь? Есть хочешь? Я скажу, чтобы принесли завтрак.

Миранда покачала головой.

Он снова зевнул и улыбнулся:

— Ты такая розовая с утра.

— Вот как? — удивилась Миранда.

— Мм… Твоя кожа… блестит.

— Ничего подобного.

— Блестит. Уж поверь мне.

— Моя мама предупреждала меня не верить мужчинам, которые говорят: «Поверь мне».

— Ну, она не была со мной хорошо знакома, — быстро нашелся он и провел по ее губам указательным пальцем. — Твои губы тоже розовые.

— Неужели?

— Мм… Очень! Но не настолько, как другие места.

Миранда сделалась пунцовой.

— Вот эти, к примеру.

Он накрыл ладонями розовые сосочки. Затем его рука с нежностью взяла ее за щеку:

— Ты очень устала вчера.

— Да.

— Слишком устала, чтобы заняться кое-какими важными делами.

Миранда нервно сглотнула, стараясь не застонать от удовольствия, когда он провел рукой у нее по спине.

— Полагаю, что пора начинать наши брачные отношения, — прошептал он ей на ухо.

Миранда посмотрела на него с шутливым упреком:

— Мы уже все осуществили. Если помнишь, это произошло даже несколько преждевременно.

— Это не считается, — весело отмахнулся он. — Мы тогда не были женаты.

— Если бы это не считалось, то мы не поженились бы.

Тернер беспечно усмехнулся:

— Ну, ты права, конечно. Но ведь все в результате образовалось, и ты навряд ли разочарована мной.

Миранда на это ничего не успела ответить, потому что его рука переместилась ей на грудь и начала теребить сосок. Она постепенно соскользнула с подушки и, лежа на спине, ощутила прикосновения его рук по всему телу: груди, животу, ногам. Казалось, что на ней не осталось ни одного места, до которого он не дотронулся. Миранда извивалась и постанывала от удовольствия.

— Тебе это нравится?

Тернер губами касался нежной кожи под коленкой.

— Мне нравится все, — задыхаясь от восторга, произнесла она.

Он чмокнул ее в губы со словами:

— Не могу выразить, как мне приятно это слышать.

— Но это… неприлично.

Он засмеялся:

— Не более неприлично, чем то, что я проделывал в карете.

Миранда покраснела, вспомнив о том, что было, и прикусила язык, чтобы не попросить его повторить это снова.

Но он прочитал мысли по ее лицу и, замурлыкав от удовольствия, покрыл поцелуями все ее тело сверху донизу.

Миранда уже не смущалась, и ей было совершенно не стыдно — она просто хотела вкусить наслаждение.

— Какая сладкая! — прошептал он и положил ладонь на пушистый бугорок.

Его горячее дыхание коснулось кожи, он наклонил голову и поцеловал нежную плоть под бугорком.

Миранда вскрикнула от чувственного восторга. Она разжала ладони, стиснутые в кулаки, и вцепилась в волосы Тернера. Бедра ее задвигались. Он хотел поднять голову, но ее руки его не отпускали. Наконец ему удалось освободиться, и его лицо оказалось на одном уровне с ее глазами.

— Я испугался, что ты меня никогда не отпустишь, — пошутил он.

Миранда залилась краской, хотя чего уж теперь краснеть.

Он покусал ее за мочку уха.

— Тебе это понравилось?

Она нашла в себе силы лишь кивнуть.

— Тебе еще предстоит многому научиться.

— А смогу я?..

Как спросить его?

Он снисходительно улыбнулся:

— О чем ты хочешь спросить? Не стесняйся, я к твоим услугам.

Она смутилась, но все-таки спросила:

— Могу я тоже тебя потрогать?

Вместо ответа он взял ее руку и направил вниз по своему телу. Когда она коснулась его члена, то инстинктивно отдернула ладонь. Она не ожидала, что это такой горячий и твердый орган. Тернер терпеливо вернул ее руку обратно, и она осмелилась осторожно погладить мягкую кожу.

— Какой он… странный, — с удивлением произнесла она.

Тернер хмыкнул, борясь с нахлынувшим желанием, и сказал:

— Мне он никогда не казался странным.

— Я хочу взглянуть.

— Господи, Миранда, — сквозь зубы процедил он.

— Нет, я посмотрю.

Она откинула одеяло и впилась глазами в его обнаженное тело.

— Боже мой! — вырвалось у нее.

И все это помещалось у нее внутри? Она с трудом верила тому, что увидела. Движимая любопытством, она взяла в ладонь его член и чуть-чуть сжала.

Тернер едва не свалился с кровати.

Миранда мгновенно отдернула руку.

— Я сделала тебе больно?

— Нет, — прохрипел он. — Еще раз.

Миранда с довольным видом улыбнулась и продолжила свои ласки.

— Я могу тебя поцеловать… туда?

— Лучше не надо, — снова прохрипел он.

— Я подумала, раз ты меня целовал…

Тернер застонал:

— Потом. Ты потом это сделаешь.

Не в состоянии больше сдерживаться, он с силой впился губами ей в рот и коленом развел ей нош.

Миранда интуитивно приподняла бедра. Он легко проник в ее лоно, а она подивилась тому, что ее тело смогло так же легко принять его. Движения Тернера, сначала ритмичные и медленные, стали быстрее.

— Ох, Миранда! — стонал он. — О Боже мой! Ты моя. Моя!

— Я знаю. Я знаю!

Миранда металась по подушке. Тернер своей тяжестью плотно прижимал ее к кровати, но она не могла лежать неподвижно.

Он вдруг замер и пронзил ее взглядом.

— Скажи это.

— Я — твоя, — со стоном прошептала она.

— Каждая твоя клеточка. Каждая ароматная клеточка. Отсюда, — он взял в ладони ее грудь, — и досюда. — Он провел пальцем по круглой щеке. — И досюда.

И с силой вонзился в нее.

— О Господи, Тернер! Да. Все, что захочешь.

— Я хочу тебя.

— Я твоя. Клянусь.

— Никто другой, Миранда. Обещай мне.

Он приподнялся над ней, а она испугалась, что перестанет ощущать в себе его плоть.

— Я обещаю! — задыхаясь, выкрикнула она. — Пожалуйста, не уходи от меня… продолжай…

Он погрузился в нее со словами:

— Никаких других мужчин. Слышишь меня?

Миранда с облегчением выдохнула. Она знала, что эти слова вырвались у него не просто так. Причина — предательство Летиции. Но ей и в голову не пришло поругать его за то, что он посмел в момент их близости подумать о своей умершей жене.

— Клянусь! Мне никогда не будет нужен никто другой.

— И никого другого у тебя не будет, — заверил ее он.

— Никогда! Пожалуйста, Тернер, пожалуйста… Ты мне нужен. Мне нужно…

— Я знаю, что тебе нужно.

Его губы сомкнулись у нее на соске, а погружения в ее лоно сделались быстрыми и стремительными.

Приливы наслаждения сводили ее с ума. Она не вынесет больше ни одного мгновения этой сладкой муки, она сейчас умрет! Тело Миранды судорожно сотряслось, замкнув в себе его член подобно шелковой перчатке. Она выкрикнула его имя, вцепилась ему в руки и достигла своего пика наслаждения.

Плечи Тернера дернулись и подскочили на кровати, и он, в свою очередь, издал хриплый крик и снова с силой вонзился в нее. Его наслаждение было настолько велико, что он с трудом мог поверить, что такое возможно. Он упал на нее абсолютно без сил. Никогда он не испытывал подобного чувственного восторга, никогда. Даже в тот первый раз. Теперь, когда он уверился в том, что она вся его и только его, каждое движение, каждое прикосновение наполнилось невообразимым блаженством. Он ощутил себя собственником. Он заставил ее поклясться в верности ему. Разве это правильно? Разве можно было использовать ее страстность для удовлетворения своего желания стать ее единовластным обладателем?

Не рассердилась ли она? Не станет ли упрекать его за это? Он поднял голову и вгляделся в ее лицо. Глаза у Миранды были закрыты, губы изогнулись в легкой улыбке. У нее был вид женщины, вкусившей удовольствие. И он понял, что она не сердится и не обижена.

— Ты такая розовая, киска.

Он погладил ее по щеке.

— До сих пор? — не открывая глаз, лениво спросила она.

— Еще больше порозовела. Но, как я уже сказал, тебе это очень идет.

Тернер улыбнулся и приподнялся на локтях, чтобы не давить на нее своей тяжестью. Пальцем пробежал по овалу щеки, по контурам рта, а потом — по тонкой коже у глаз. Потрогал ресницы.

— Открой глаза.

Она подняла веки.

— Доброе утро.

— Действительно доброе.

Она смущенно заморгала:

— Тебе удобно так лежать?

— В высшей степени.

— Но твои руки…

— Достаточно сильные, чтобы удержаться еще немного. К тому же мне нравится смотреть на тебя.

Она окончательно смутилась и отвела глаза.

— Нет-нет-нет. Не отворачивайся. Смотри на меня. — Он начал тереться носом о ее подбородок, пока она снова не посмотрела на него. — Знаешь, а ты очень красивая.

— Ничего подобного.

Она-то знает, что это не так.

— Перестань противоречить мне. Я старше тебя и повидал много женщин.

— Повидал?

— А это, моя дорогая жена, совершенно иная тема, и обсуждать ее не стоит. Я просто хотел указать тебе, что я больший знаток, чем ты, так что тебе придется мне поверить. Если я говорю, что ты красивая, — значит, так оно и есть.

— Тернер, ты, право, очень добр…

Он уткнулся носом ей в нос.

— Жена, ты начинаешь меня сердить.

— Господи, да ни за что на свете я этого не хочу.

— Я тоже так думаю — не стоит.

С шаловливой улыбкой она произнесла:

— А ты тоже очень, очень красив.

— Благодарю. Видишь, как мило я принял твой комплимент. Учись.

— Но ты испортил впечатление, похваставшись своими хорошими манерами.

Он покачал головой:

— Ну и язычок у тебя! Как сделать так, чтобы ты его на время осадила?

— Поцеловать? — предложила она.

— Ммм, это нетрудно. — Он провел языком по ее губам. — Ах, как вкусно!

— Я не фруктовое пирожное.

— Опять этот дерзкий рот, — вздохнул он.

— Тебе придется долго меня целовать.

Он нарочито глубоко вздохнул, словно ему предстоит тяжелый труд.

— Я согласен.

На этот раз он просунул язык ей в рот и облизал ровный гладкий ряд зубов. Ее лицо сияло.

— Боже мой, Миранда, ты на самом деле прекрасна. — Тернер перевернулся на бок и обнял ее. — Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь выглядел так, как ты в эту минуту. Давай просто полежим рядом.

Он погружался в сон с мыслями о том, что начало браку положено замечательное.

6 ноября 1819 года

Сегодня наступила десятая неделя моей семейной жизни… и третья с тех пор, как у меня опять задержка. Меня не удивило, что я так быстро снова забеременела, — Тернер очень страстный муж.

Я не сетую.

12 января 1820 года

Сегодня вечером, когда я принимала ванну, то могу поклясться, что заметила, что мой живот слегка пополнел. Теперь я твердо поверила в свою беременность.

30 апреля 1820 года

Ох, какая же я толстая! Осталось ждать почти три месяца. Тернеру, кажется, нравится моя полнота. Он убежден, что будет девочка. Постоянно шепчет: «Я люблю тебя» — моему животу.

Но не мне. Если быть честной, я тоже не говорю ему этих слов, но он-то знает, что я его очень люблю. Я ведь говорила ему это до нашей свадьбы, а он как-то сказал, что человек не может вот так просто взять и разлюбить.

Я знаю, что я ему не безразлична. Почему он не может меня полюбить? Или если любит, то почему не может этого сказать?