Его строптивое счастье

Глава 6

Максим

После разговора с Кириллом я все же поднимаюсь в офис Зарецкой, где меня с любезной улыбкой встречает Вероника.

Расписала и рассказала про график работы Ярославы, я чуть было не присвистнул. Яра трудоголик. И это меня слегка поразило. Нет определенного часа, когда она освобождается. Семь, восемь, а то и девять часов, когда она покидает рабочее место.

Ладно, с этим я разберусь, обязательно.

Любезная Вероника предложила мне чай-кофе, но я отказался. В общем, решив нужные мне вопросы, вернулся в машину.

Это занятие не для меня. Не для сегодняшнего меня, это правильнее. Если лет семь назад после армии первое время для меня эта работа казалась отдыхом. Хорошо, что я не успел насидеться, уволившись. То сейчас мне это не нравится. Просиживать задницу не мой профиль. Не мой…

Пальцы сами начинают тарабанить по рулю. Поглядываю на часы. Еще пара часов до ближайшей поездки.

Завожу двигатель, выключаю свет и, поставив машину на стояночный тормоз, откидываю голову на подголовник и закрываю глаза. Незаметно для себя я проваливаюсь в сон.

— Тук-тук, — раздается над ухом, а лицо обдает холодным порывом ветра. — Дрыхнешь, что ли?

Открываю глаза и встречаюсь с ее.

— Так и знала, — на лице появляется надменная улыбка. — Поехали, я опоздаю на встречу, — и забирается на заднее сиденье.

Дальше дорога проходит в тишине. Ярослава усердно копается в телефоне, периодически заглядывая в папку с документами. Несколько раз набирает кого-то.

Ее речь поставлена. Она знает, о чем говорит. Я стараюсь не вслушиваться, но тяжело оторвать от нее взгляд. Когда она вот так сосредоточена, выглядит довольно милой. Даже не знал, что она такая бывает.

Тряхнул головой, чтобы сбросить наваждение. Один раз она поймала мой взгляд в зеркале. Отвела не сразу.

— Зачем ты это делала? — сам не поняла, как вопрос сорвался.

— Что? — она не сразу понимает, о чем речь. Или хорошо делает вид.

— О вождении. Зачем? — подъезжаем к месту.

— А тебе не кажется, что это тебя не касается? — звучит холодно.

Девушка поджимает губы и отводит взгляд.

— Ты же знаешь, что отец против.

— И что? — ее брови взлетают вверх.

— Так, может, не стоит его провоцировать? — усмехаюсь, видя, как она заводится. Сейчас закипит.

— Знаешь, — она касается рукой водительского сиденья, — я вот не подумала, что новый водитель по профессии окажется психоаналитиком. Надо об этом сказать отцу, — кивает сама себе и, взяв свою сумку, выходит из машины.

Громко хлопнув дверью, девушка направляется в здание. А мне ничего лучше не остается, как просто сидеть и ждать.

В кармане начинает трезвонить телефон. Удивляюсь, заметив имя звонящего.

— Наверное, Земля с орбиты сошла, раз родной брат соизволил позвонить, — отвечаю я.

В ответ слышится смех.

— А ты не меняешься, — звучит голос Вадима. — Сколько лет уже, а все ведешь себя как пень трухлявый.

— Ты говори, да не заговаривайся, — торможу его. — Чего надо?

— Вот так сразу? Думаешь, я не могу просто так позвонить брату…

— Давай не будем вот про это все, а? — злюсь. — Не надо мне втирать, что тебе там вдруг захотелось услышать мой голос. Я не барышня кисейная, не рассыплюсь и губы дуть не буду, если ты сразу перейдешь к делу.

На том конце провода тишина.

— Ну? — мое терпение на исходе.

— Хорошо, — его голос звучит так, будто я его расколол. — От твоей проницательности можно сразу стреляться. Уже и не удивляюсь, что ты до сих пор один, как ишак, — звучит обидно.

— Это я ишак? — закипаю.

— Ты. Извини за беспокойство, всего доброго. Детям привет.

— Мог бы их и навестить, — вставляю.

— Не переживай, я их часто у мамы вижу, — отрезает и сбрасывает звонок.

— Вадик, блин! — ругаюсь в трубку, понимая, что разговора дальше не будет.

Ну что ж, вот и поговорили. Если мама об этом узнает, она снова будет меня отчитывать. Это брат, надо как-то научиться ладить и тому подобное.

Ладно, разберемся.

Спустя час Ярослава возвращается. Так же садится назад.

— Поехали.

— Куда? — оглядываюсь на нее.

Под глазами темные круги стали более заметны. В целом девушка выглядит уставшей.

— Домой. Ко мне. Откуда утром забирал, — говорит, не глядя на меня, а сама набирает чей-то номер.

Хорошо, я понятливый. Иногда.

А набрала она, оказывается, своем Алексу. Что ж так корежит от его имени? Саша — Алекс. Что за мода коверкать свое имя на иностранный манер?

— Я поеду к отцу, — начинает говорить девушка. — И ты, я, надеюсь, со мной, — ее голос звучит мягко, это и заставляет меня снова найти ее отражение в зеркале. — Как это, не можешь? — хмурится. — Ты всегда не можешь. Мне интересно знать, где ты есть? Я еду со встречи и на ней ты должен был присутствовать, — теперь в ее голосе недовольство. — Хорошо. Я не давлю. Нет, что ты? — а теперь будто оправдывается.

Я в шоке от этой речи.

— Хорошо. Я передам им привет. Обязательно. Не задерживайся, пожалуйста. И я тебя, — заканчивает девушка, и убирает телефон в сумку.

А я все еще под впечатлением от услышанного.

— Я могу тебя попросить? — неожиданно спрашивает.

— Да.

— Я переоденусь дома и ты можешь отвезти меня к отцу?

Торможу на светофоре и оборачиваюсь к ней вполоборота.

— Конечно, не вопрос.

— Спасибо, — звучит грустно. Но я стараюсь не обращать на это внимания. Домой, к отцу. Пока это моя работа. Надеюсь, ненадолго.

Доставил Зарецкую к дому, откуда забирал сегодня утром. Девушка быстро выскочила из машины и скрылась в подъезде. Мне остается только ждать.

Нет, я определенно вышел из того возраста, чтобы вот так бесцельно просиживать штаны.

Но хочется сказать спасибо Яре, не прошло и двадцати минут, как она вернулась.

— Поехали, — звучит ее голос. Диктует адрес родительского дома.

До места добираемся быстро. На удивление сам Зарецкий проживает в районе попроще. Не то что его дочурка.

— Во сколько быть на месте? — интересуюсь.

— Сегодня все. Завтра утром у моего дома, — отвечает холодно.

— А как же…

— Такси, — усмехается. — Я девочка уже не маленькая, справлюсь, — хмурится, поймав мой взгляд, и выходит, хлопнув дверью.

Ну завтра так завтра, принцесса.

Сам же, посмотрев на часы, которые показывают уже седьмой час, задумываюсь.

Машина. Моя тачка осталась на парковке у офиса Зарецкого. И там кресла детские. Делать нечего, надо вернуться туда.

Выезжаю от дома, выруливая на дорогу, набираю брата.

Но в ответ только гудки.

— Давай, Вадим, не морозь херню, — ругаюсь в тишине салона.

Но в ответ тишина.

— Обидчивый засранец, — откидываю трубку на соседнее сиденье.

Но делать нечего, набираю его еще раз. Потому что только он может отогнать мою тачку.

— Чего? — сквозь череду долгих гудков этот гад все же отвечает.

— Есть дело.

— Ну и? — усмехается.

— Сейчас продиктую адрес, притащишь туда свою паршивую задницу, — останавливаюсь на светофоре.

— Ты думаешь, я ща подорвусь и примчусь? — хмыкает. — Показать тебе фигуру из трех пальцев?

— Вадь, блин. Хватит уже. Мне нужна помощь.

— Так и говори, — его голос делается серьезным. — А не вот это все. Что-то с детьми?

— Нет. Нянькой сидеть не нужно. Тачку мою отогнать к дому, — плавно страгиваюсь с места.

— Ты нетрезвый, что ли? Так закажи услугу трезвого водителя, — недоверчиво звучит голос брата.

— Я трезвый. Ты можешь просто приехать, а не задавать кучу вопросов? — мое терпение на исходе.

— Диктуй, — сдается.

Подъехав к офисной парковке, никого рядом с машиной своей не вижу. Этого олуха еще придется подождать. Но, может, оно и к лучшему. Паркуюсь рядом с машиной. И достаю щетку из багажника, принимаюсь счищать снег с авто, заодно и завел, чтобы прогрелась.

Спустя полчаса на парковке появляется брат.

— Почему без шапки? — смотрю на него.

— Только давай ты не будешь играть роль нашей мамочки, ладно? — усмехается.

— Вот ключи, — протягиваю ему. — К дому подгони.

— А ты? — он рассматривает машину Зарецкой, работающую за моей спиной. — Это чья?

Молчу. Вижу, как у него сверкнули глаза.

— Да ладно? — усмехается и обходит тачку. — Серьезно? Или я что-то путаю?

— Путаешь.

— Не-а, — качает головой. — Не могу поверить, что ты снова подался в водилы, — ржет.

— Маме ни слова, — прошу я.

Но понимаю, чтобы Вадик и не проболтался? Да он спецом меня сольет родительнице.

— Угу, — кивает, но ведь вижу, врет.

— Вадь, — предупреждаю.

— Слушай. Ну только дашь на дашь, — все, я понял его. Просто так помочь? Да как же!

— Ну?

— Раз тебе машина пока не нужна… — начинает он, но я его перебиваю.

— Нет.

— Тогда, — разводит руками. — Не могу ничем помочь.

— Блин, — меня злит этот балбес. Каким бы спокойным я ни был, этот говнюк умудряется меня вывести.

Брат стоит чуть в стороне и наблюдает за мной. Расчетливый какой. И в кого только?

Все еще киплю, но подхожу к своей машине и достаю оттуда детские кресла, закидываю их в багажник машины Зарецкой.

— Бабу опять катаешь? — не спускает с меня глаз.

Молчу.

— Ту же самую? Стерву? — не сдается он.

— Заткнись, — предупреждаю. — Машина в твоем распоряжении. Но, — торможу его радость, — если она мне понадобится, вернуть в целостности и сохранности. И не дай бог ты ее грохнешь, — даю наставления.

Парень рванул за руль.

— И телок на заднем сиденье не тр… — спотыкаюсь на слове.

— Хорошо, буду на переднем, — ухмыляется.

— Дебил.

— И тебе хорошего вечера, папаша, — захлопывает дверь и срывается с пробуксовкой.

— Господи, я же не ошибся с решением? — провожаю взглядом свою машину.

Домой приезжаю почти в девять. Отпускаю Аллу.

— Завтра? — смотрит на меня.

— Все в силе. Пока у меня ненормированный график. Но очень надеюсь, что не буду так часто задерживаться, — оправдываюсь.

Няня уходит. Банда выходит меня встречать. Оба надуты, руки сложили на груди. Взгляд из-под бровей.

— Протест? Бунт? — интересуюсь, раздеваясь.

— Волнение народа, — буркнула Лика.

— Так, — тяну я. — И чем народ так взволнован?

— И часто ты теперь так поздно будешь приходить? — прищуривает глазки.

— Пап, — подает голос Лука. — Ты же обещал.

— Что буду с вами? Так я с вами, — прохожу в кухню.

Пахнет вкусно. Аллочка нас балует.

— Что за работа? — хвостики за мной следом.

— Это допрос? — накладываю в тарелку картошку с грибами. Сажусь за стол.

— Это допрос, — подтверждает Лика и подает мне вилку.

Зачерпываю ей картошку и зависаю. Дети смотрят на меня.

— Вы хотите, чтобы я подавился? — откладываю вилку.

— Пап, — хмурит бровки дочь. — Мы против этой работы.

— Это только первый день.

— Тем более. Если в первый день уже такой график, то нам не подходит, — дует щеки.

— Значит так, дети, — вздыхаю. — Задерживаться буду как можно реже. На ваших праздниках буду присутствовать. Обещаю.

— Точно? — с недоверием спрашивает Лука.

— На крови поклясться? — усмехаюсь.

— Ладно, принимается, — Лика берет брата за руку и уводит его.

“Принимается”. Усмехаюсь.