Его волшебное прикосновение

Глава 4

Джеймс размышлял над странным поведением компаньонки Селины. Доверить молодую неопытную девушку сомнительному покровительству незнакомца — безумный поступок. Что это — невежество или хитрый умысел? Не важно. Любой из этих мотивов ему на руку.

Он снова ощущал в девушке осторожную сдержанность, но еще больше он чувствовал ее страстную натуру. Джеймс прошел с ней около дома, рассматривая ее золотистые волосы, нежную щеку с легким румянцем, полную грудь в квадратном вырезе платья. Она напоминала нежный солнечный луч, пробивавшийся сквозь листву деревьев.

— Как сказала мисс Фишер, сегодня действительно прекрасный день. — Джеймс никогда в жизни не терял голову из-за женщины и был уверен, что этого не произойдет и сейчас — особенно сейчас. Он должен прежде всего закончить дело своего отца.

— Летти любит солнце и весенние цветы. — Голос Селины звучал тихо и хрипловато. — Я тоже люблю их, — добавила она, искоса посмотрев на него.

Джеймс непроизвольно погладил ее руку. Селина — нежное и хрупкое создание. Перед ним возник образ мерзкого Лечвита, и Джеймс стиснул зубы. Вонтел собрал достаточно сведений о жизни Дариуса Годвина: о его деловых связях, карточных долгах и низких развлечениях с проститутками в охотничьем домике в лесу. Бертрам Лечвит и его сын Персиваль были постоянными спутниками Дариуса в этих диких оргиях. Вонтелу удалось разузнать, что многие мужчины, включая и эту троицу, считали себя членами некоей Лиги любителей спорта. Об их интересах знали только они сами и те продажные женщины, чьими услугами они пользовались. Правда, Джеймс теперь тоже знал про них все.

Джеймс также был в курсе планов Бертрама Лечвита относительно Селины. Женившись на девушке, Бертрам собирался делить ее со своим сыном, как делил с ним и все остальные развлечения. Джеймс сделал глубокий вдох и напомнил себе о своей единственной задаче — покончить с Годвинами и вернуть фамильные драгоценности.

— На улице теплее, чем казалось, — произнесла Селина. Джеймс подумал, что ему следовало предложить ей взять зонтик.

— Мы можем укрыться в тени деревьев, — сказал он, указывая на растущее поодаль дерево, окруженное цветущими желтыми розами. — Там будет прохладнее. — «И подальше от дома», — добавил он про себя.

— Эти розы называются «Чаровница Тилли», — сообщила Селина. Она чуть отошла от него, обходя выбоину на дорожке, и у Джеймса перехватило дыхание от ее грациозности. Девушка покачнулась, точно тонкое деревце на ветру.

— «Чаровница Тилли», — повторил Джеймс, не сводя глаз с Селины, — Но эти розы не идут ни в какое сравнение с вашим очарованием, мисс Годвин.

Селина густо покраснела. Похоже, эта прелестная девочка не привыкла к комплиментам. Он должен рассчитывать каждое движение, чтобы достичь своей цели — быстро и уверенно соблазнить Селину Годвин. И сегодня он проверит, насколько ему удастся продвинуться, не испугав се.

Девушка отпустила его руку.

— Вот мы и пришли. Посмотрите, как разрослись здесь розы.

«Подходящее место, — подумал Джеймс. — Отсюда совсем не видно дома».

Селина отбросила с лица прядь волос. Она шла чуть впереди Джеймса, и ее васильковое платье просвечивало, четко обрисовывая линии тела. У нее была тонкая талия и округлые бедра, которые слегка покачивались при каждом шаге. Джеймс неожиданно ощутил сильный толчок и напряг мышцы живота, чтобы Селина не заметила его возбуждения. Хотя вряд ли она будет разглядывать его.

— Эти розы восхитительно пахнут, — сказал он, но куда больше ему хотелось вдохнуть ее собственный запах. На мгновение он представил ее в этом саду лежащей на траве, чтобы тени от роз падали на обнаженную грудь.

— А здесь растут полевые гиацинты, — продолжала девушка и наклонилась, чтобы сорвать нежные белые и голубые цветы. — Их запах нравится мне больше всего.

Джеймс опустился на одно колено рядом с ней, чтобы понюхать цветы. Приятный запах! Но его неудержимо тянуло к этой нежной девушке.

— А ваш остров находится в Южно-Китайском море? — спросила она, удивив Джеймса. Он поднял голову и увидел, что она совсем близко.

— Да.

Селина дотронулась до цветка, который он держал.

— Пайпань — это звучит так загадочно и таинственно.

— Таинственно? — Селина была так близко, что он мог прикоснуться губами к ее шее. Джеймс провел языком по пересохшим губам. — Думаю, таким он кажется посторонним людям. А для меня это дом, я прожил там большую часть жизни.

— Вы, наверное, скоро вернетесь туда, мистер Иглтон. Похоже, вы скучаете по нему. — Она присела на корточки и положила руки на колени. Вблизи ее глаза были цвета бренди.

— Джеймс, — сказал он.

— Что?

— Простите меня, я иногда могу быть довольно резким. — Он заставил себя улыбнуться. — Я буду рад, если вы станете звать меня Джеймсом.

Она наклонила голову и тихо повторила:

— Джеймс! Это хорошее имя, мужественное. Оно вам подходит.

Черт возьми, она оказывала на него странное воздействие, завораживала его.

— Вы позволите называть вас Селиной?

— Если вам так нравится, — ответила девушка и улыбнулась.

— О, мне очень нравится, такое красивое имя.

— Никто раньше не говорил мне ничего подобного. — Селина прижала руку к губам и отвернулась.

Джеймс осторожно приподнял ее лицо и повернул к себе.

— Не смущайся, моя золотая девочка. Многие мужчины мечтали бы говорить тебе комплименты. Просто ты не кокетничаешь с ними, и это озадачивает и пугает их. — Он рассмеялся. — Но я рад этому, поскольку теперь могу совершенно ошеломить тебя сладкими речами.

— Вы смеетесь надо мной, — прошептала девушка.

— Я? — Не сводя глаз с ее губ, Джеймс приближался, пока их дыхание не смешалось. — Неужели я смеюсь, славная моя девочка?

— Да.

— Почему ты так думаешь? — Он нежно прикоснулся к губам Селины. Девушка вздрогнула и закрыла глаза.

Джеймс чуть отстранился и принялся разглядывать нежные черты ее лица и приоткрытые губы.

— Скажи, почему ты сомневаешься в своей красоте? Грудь девушки приподнялась при вздохе, и Джеймс сжал кулаки. Каждое его движение должно быть рассчитано.

— Я слишком высокая, неинтересная и своенравная. Джеймс не удержался и громко засмеялся.

— Высокая, неинтересная и своенравная? Думаю, я смогу легко развеять эти выдумки, — сказал он, заметив обиженное выражение ее лица.

— Но мои родители постоянно твердят, что я своенравная.

Господи, как он ненавидел Годвинов!

— А почему они так считают?

— Потому что я настойчивая и часто делаю то, что они не одобряют. Он задумался.

— Это значит, что они не знают о твоих проделках, да? Девушка смутилась.

— Иногда.

— Тогда почему они считают тебя своенравной?

— Они просто так говорят.

— Ну, ты совсем не высокая и тем более нельзя назвать тебя неинтересной.

— Но я такая, — настаивала она и придвинулась ближе, чтобы доказать очевидное.

— Ты чуть выше моего плеча. Я считаю это прекрасным ростом для женщины. А что касается твоего лица… Ну-ка, посмотрим.

Джеймс зажал лицо девушки в ладонях и принялся сосредоточенно изучать его.

— Красиво закругленные брови — мне нравится. Слегка вздернутый носик, глаза как у дикой косули — восхитительно. И губы… Селина, у тебя совершенные губы. Можно мне поцеловать тебя?

Она испуганно отпрянула, но ее взгляд тут же переместился на его рот, и девушка чуть заметно кивнула.

— Ты разрешаешь, Селина?

Джеймс прижался к губам девушки, постепенно углубляя поцелуй, и вдруг почувствовал, что она отвечает ему. Робкие и несмелые движения ее губ так воспламенили Джеймса, что он готов был сорвать одежду с нее и с себя и овладеть ею немедленно.

— Именно так, моя милая, — прошептал он, оторвавшись от ее губ.

Девушка встала на колени, сильнее прижимаясь к нему. Джеймс погладил ее шею, нежные ключицы, а когда принялся целовать эти места, то заметил, как участилось дыхание Селины. Он осторожно стянул вниз маленькие присборенные рукава ее платья, но заставил себя остановиться и начал ласкать гибкую и податливую спину девушки. Селина так чутко отзывалась на его малейшее прикосновение, что у Джеймса пот выступил на лбу.

Он знал, что должен сделать. Он войдет в жизнь этой девушки настолько, что она будет думать только о нем. Он превратится для нее в смысл существования и тогда сделает ей предложение. Годвины легко соблазнятся его состоянием и не узнают, кто он на самом деле, пока он не будет готов жениться на Селине. К тому времени ему удастся убедить их, что ему ничего не известно про старое преступление против его родителей. И тогда наступит развязка, Годвины останутся с соблазненной дочерью и разрушенными надеждами на выгодный брак. Они потеряют самое дорогое в жизни — своего единственного ребенка. В отличие от Бертрама Лечвита с его отвратительным сыном Джеймс никогда не питал пристрастия к совращению невинных девушек. Однако в отноше нии отпрыска его заклятых врагов этот шаг будет оправдан. Главное — завлечь девушку настолько, чтобы у нее не осталось сил вырваться от него, пока ее родители не догадаются о грозящей им опасности.

Приподняв подбородок Селины, Джеймс страстно, не сдерживаясь, поцеловал ее. Он раскрыл ее губы и ощутил, как она вздрогнула. Это была женщина, ожидавшая, чтобы ее пробудили. Прошло несколько мгновений, и она ответила Джеймсу, подражая движениям его языка.

— Ты так прелестна, — прошептал он у самой щеки Селины. — Само совершенство.

— Джеймс, — ответила она, и ее голос пресекся.

— Да, да, моя прелесть. — Он снова начал целовать ее, все ниже стягивая маленькие рукавчики платья. Джеймс посмотрел вниз и увидел ее грудь, выскользнувшую из выреза платья. Он затаил дыхание. — Какая красота, — вырвалось у него. Он не мог оторвать взгляд от полной, белоснежной груди с розовыми сосками, которые словно молили его о внимании к себе.

— Ох! — воскликнула Селина и попыталась прикрыться.

Джеймс отвел в сторону ее руки, не сводя глаз с груди.

— Такую красоту нельзя дольше скрывать от мужчины, — сказал он. Подвинувшись, он обнял ее за спину, и совершенная грудь стала доступной для него. Он заглянул в глаза Селины, а затем наклонился и лизнул сосок. Тихий вскрик девушки вызвал у него улыбку, и Джеймс на миг вернулся к ее губам, заставляя умолкнуть. Но вскоре он снова дотронулся кончиком языка до ее соска и ласкал его, пока Селина не притянула его голову к своей груди. Тогда Джеймс захватил сосок в рот и нежно прикусил розовый бутон.

— Джеймс! — выкрикнула Селина. — О, Джеймс!

Снова улыбнувшись, он принялся за другую грудь, и эти ласки заставляли девушку тихо вскрикивать от удовольствия.

— Я… я чувствую… такой жар внутри, — промолвила она. — Это такое… такое ощущение, Джеймс. Жгучее и… — Она Неожиданно замерла.

Джеймс чуть приподнял голову, не в силах оторваться от роскошной груди, которая заставляла его мужскую плоть вырываться из стеснявшей ее одежды.

Девушка продолжала молчать, и тогда он спросил:

— Ты чувствуешь жар, моя милая? Приятный жар?

— Да… О Боже… не может быть.

— В чем дело? Скажи мне, — попросил он.

— Мне кажется, я мокрая. Отчего? И у меня такое странное ощущение во всем теле, — говорила Селина, замирая почти после каждого слова.

Джеймс только улыбнулся, и, когда обессиленная девушка прижалась к нему, он скользнул рукой под ее юбку, погладил ногу в шелковом чулке и добрался до невероятной-нежной кожи вверху.

Селина застыла.

— Джеймс! Что ты делаешь?

Теперь он должен быть крайне осторожным!

— Нечто приятное, чтобы унять жар, моя милая, — ответил он и проворно положил руку на мягкие волосы внизу ее живота.

— Джеймс, нет, нет!

Он искусно раздвинул влажные лепестки женской плоти, скрывавшие ту крошечную сердцевинку, которая могла привести девушку в такой восторг, о котором она и не подозревала.

— О, Джеймс, Джеймс!

Он поднял голову и прислушался, но чужих шагов не было слышно. Наблюдая, как девушка прижалась к нему и запрокинула голову, погрузившись в созданное им море страсти, Джеймс захотел увидеть и ту часть тела, что скрывала васильковая юбка. Он подняв платье и посмотрел на белые стройные ноги. Шелковые васильковые чулки с вышитым верхом сползли до коленей девушки.

Джеймс снова принялся ласкать ее грудь, пока Селина не задрожала от охватившего ее невиданного наслаждения.

— О! — вырвалось у девушки, прежде чем она обмякла в его объятиях.

Джеймс крепко прижал ее к себе, в то время как его дыхание выравнивалось. Он завлек ее туда, куда хотел, но одно неверное движение — и его тщательно подстроенная ловушка может захлопнуться, ничего не поймав.

— Ну, моя милая, — прошептал он на ухо Селине. — Твоя компаньонка может отправиться искать тебя, а мы же не хотим, чтобы она застала нас в таком виде, правда?

Селина медленно открыла глаза.

— О Боже!

— О Боже, это точно. — Джеймс осторожно поправил ее чулки и юбки. — Мы с тобой совершили необыкновенное открытие, но его могут отнять у нас. Ты понимаешь, о чем я, Селина?

В огромных глазах девушки застыл ужас.

— Да, понимаю.

Что-то в ее поведении встревожило Джеймса.

— Надеюсь, что так, потому что если ты хочешь, чтобы мы с тобой снова разделили эти волшебные мгновения, то должна делать так, как я скажу.

Тут она едва не вырвалась от него. Джеймс поймал ее, когда она с обнаженной грудью побежала к тропинке. Он усадил ее рядом и улыбнулся. Он нежно поцеловал девушку и осторожно погладил ее грудь.

— Тише, моя золотая девочка, — произнес он, — тише. Тебя потрясло это новое восхитительное чувство. Ты привыкнешь к нему.

Селина молчала. Она замерла, когда Джеймс поправлял вырез ее платья и рукавчики.

— Мужчины не так восприимчивы к этому, да? — неожиданно спросила она.

Джеймс озадаченно нахмурился.

— Восприимчивы? — переспросил он, поднимая ее с земли вслед за собой.

— К тем чувствам, которые приводят к… падению.

— К падению? — Тут до него дошел смысл сказанного, и он улыбнулся. — Чувства? Ну конечно! Я понимаю, что ты имеешь в виду. У нас они тоже есть, но проявляются несколько иначе.

— Вы можете контролировать себя. Ее голос прозвучал так потерянно, что Джеймс попытался обнять ее. Селина решительно отстранилась.

— Дэвид разочаруется во мне.

— Дэвид? Кто это? — потребовал ответа Джеймс. В глазах девушки появились слезы.

— Это мой давний друг. Он священник. Он будет очень разочарован, узнав, что я так пала. Но возможно, еще не поздно спастись.

Ее слова сильно задели Джеймса.

— Но послушай…

— Нет, нет. Я должна послать Дэвиду записку, а потом я отправлюсь в Дорсет. Иначе единственной альтернативой будет монастырь.

— Монастырь? Черт возьми! — Джеймс даже не потрудился извиниться за свои выражения. — Монастырь! Ты останешься здесь и никому ничего не скажешь о том, что было между нами, понятно? Девушка посмотрела на него.

— Я должна вернуться домой.

— Прежде всего ты должна ответить мне.

Зачем? Вы скоро устанете от моих требований. О Боже! — Она провела рукой по лицу. — Я и понятия не имела, насколько сильны эти чувства. Неудивительно, что их так трудно сдерживать.

— Их и не надо сдерживать, черт побери! — Джеймс прижал девушку к себе и заглянул ей в глаза. Селина смотрела на него, и он отметил угрюмую решимость на ее лице. Оставалось только одно — придется солгать, чтобы как-то исправить положение, иначе будет поздно. — Селина!

— Да?

— Я собираюсь кое-что объяснить тебе и хочу, чтобы ты пообещала никому ничего не говорить об этом.

— Обещаю, — произнесла она безжизненным голосом.

— Хорошо. — Он сглотнул. — То, что я открыл с тобой, совершенно ново для меня. Глаза девушки прояснились.

— Правда?

— То, что произошло сейчас, произошло между тобой и мужчиной, который никогда прежде не испытывал подобной страсти. Ты очень нужна мне, и поэтому о монастырях не может быть и речи.

— Но…

Джеймс не дал ей договорить:

— Больше никаких вопросов. Мы должны подождать и посмотреть, что будет. А пока ни одна душа не должна узнать о том, что было между нами. Ты можешь обещать мне это?

— И мое падение не имеет значения?

— Это абсолютно нормальное чувство, моя дорогая. Тебе ведь понравилось?

Она кивнула, потупившись.

— Я хочу, чтобы ты перестала беспокоиться из-за этого. Предоставь все мне. Да, чуть не забыл! — Как вовремя его осенило! — Я должен передать тебе приглашение.

Девушка ждала, скрестив руки на груди, что придавало ей очень пикантный вид. Джеймс постарался взять себя в руки и сосредоточиться.

— По дороге сюда я случайно встретил маркиза Кастер-бриджа… Того, о котором упоминала мисс Прентергаст.

— Это он дает бал, да?

— Думаю, тебе хотелось бы туда пойти. Селина наклонила голову, ее лицо оживилось.

— Я не настолько важная персона, чтобы меня пригласили.

— Заверяю тебя, Селина, что ты слишком низкого мнения о себе. Ведь маркиз остановил меня, потому что я упомянул о своем намерении нанести тебе визит. Он попросил меня лично пригласить тебя, а то приглашение где-то затерялось на столе его секретаря, но завтра его доставят, я уверен. — Конечно, он сам позаботится об этом. — Маркиз просто умолял меня пригласить тебя.

— Правда?

— Разумеется.

Его план начал воплощаться весьма удачно.