Глава пятая

Аделай

Мне не нужно было далеко ходить, чтобы найти свою женщину. Бегство через мой кабинет, чтобы избежать любых неоправданных вопросов, привело меня прямо к ней. За исключением того, что она была ранена и дрожала, как лист, и инстинкт, гудящий в моей груди, требовал, чтобы я ее утешил.

Я не понимал этого. Но не собирался подвергать сомнению свою интуицию. Эти инстинкты слишком часто вели меня по правильному пути. В войне. И притягивая эту женщину ближе, чтобы успокоить ее, определенно чувствовал себя хорошо.

— Я не видел тебя здесь раньше, — пробормотал я, не желая пугать ее.

Казалось, что она была в нескольких секундах от побега, хотя я держал ее. В ее глазах была сила. Я мог видеть это там, возможно, даже ее самую замечательную черту.

Тогда почему она казалась песком, который мог проскользнуть сквозь мои пальцы?

— Я не часто бываю на празднованиях, мой король, — тихо ответила она.

— Очень жаль.

Я покачнулся с ней под слабую музыку, дрейфующую сквозь стены бального зала.

— Верю, что ты — та самая изюминка, которой не хватало на всех моих празднованиях.

— Изюминка.

Она слегка рассмеялась, и все же, дрожала, даже когда ее взгляд оставался устойчивым.

— Никто никогда не называл меня так раньше.

— Преступление.

Наклоняясь вперед, я вдохнул ее запах. Сладкая корица и что-то земное, и незнакомое. Мой неуязвимый волк зашевелился в моей груди, наслаждаясь ароматом.

— Должен ли я объявить наказуемым, что такая красота, как ты, недостаточно оценена? — спросил я.

Напоминание ей о моей силе не казалось ужасной идеей. Казалось необходимым даже.

— Должен ли я потребовать, отрубить головы, моя роза?

При этих словах она напряглась в моих руках.

— Нет. — Ее голос прозвучал приглушенно, прежде чем она быстро прочистила горло и попыталась снова. — Нет, это не обязательно. Конечно, это не нужно.

Я отступил, нахмурившись глядя на нее, когда она снова опустила глаза.

Любая другая женщина смеялась бы над шуткой. Или, по крайней мере, покраснела и упала в обморок от моей попыткой романтики.

Черт. Я не был хорош в этом. Никогда не был.

Обычно не пытался. Но в этот раз все было по-другому. Я хотел, чтобы она доверяла мне.

— Как тебя зовут? — Мой голос был груб от желания. Это было очевидно, но мне было все равно.

Она снова встретила мой взгляд, когда ее маленький язык выскользнул, намочив губы.

— Сначала ты, — выдохнула она, — расскажи мне что-нибудь о себе, чего никто не знает.

Ее глаза были голубыми. Как сапфиры. Глядя так глубоко, я чувствовал себя потерянным на несколько вдохов.

«Моя», — грохотал мой волк внутри.

— Я беспокоюсь, что навсегда останусь один, — выпалил я. — Ни одна женщина не настолько сильна, чтобы быть моей, чтобы стоять на моей стороне, как положено королеве. Что этот мир слишком извращенный. Я слишком облажался, чтобы найти кого-то, с кем можно было бы быть таким, как мой отец был до меня.

Дерьмо.

Я захлопнул рот. Это был единственный способ остановить водопад секретов.

Музыка исчезла.

Мы продолжали двигаться.

И моя женщина смотрела на меня с такими эмоциями в этих серо-желтых глазах. Ее собственные вопросы и страхи. И понимание.

Была ли она одинока, как я? Окружена другими, но совершенно изолирована.

Наш танец закончился.

— Твое имя.

Мое дыхание застряло в груди, каждый вдох заставлял ее грудь прижиматься ко мне. Готов поклялся, что чувствую жар ее кожи сквозь кожу моего прекрасного костюма.

— Ты король, — пробормотала она, ее ладони упали мне на грудь. — Нет причины, по которой ты должен быть один. У тебя есть слуги, исполняющие любую твою прихоть. Люди, которые тебя обожают. Любая бета сочтет за честь стать твоей.

— Но никто из них не вызывает во мне никаких чувств. Что с этим делать?

Девушка склонила голову в сторону, угол ее сочного рта слегка изогнулся вверх.

— Вероятно, нужно продолжить искать.

Началась новая песня, и она покачнулась, заставляя меня двигаться.

Новый танец. Я бы использовал все это. Потому что я не хотел, чтобы она скрылась из виду. Не сейчас после того, как я глупо позволил ее красивым глазам сорвать мои самые сокровенные мысли с моих губ.

Может быть, никогда.

Я король. Я могу сделать это, держать ее так долго, как захочу.

Но это было не то, что стучало в моей груди. От этого у меня пересохло в горле, а ладони вспотели, как у подростка, который ничего не знал о женщинах или сражениях.

Я хотел, чтобы она хотела того же, что и я.

Но чего именно я хочу? Блядь.

Миллион бет могли бы сказать мне «да» сегодня вечером, и, как она сказала, сделали бы это. Но только ее «да» имеет значение.

— Продолжать искать, а?

Я осторожно развернул ее в своем кабинете, притворяясь, что коврик был нашим танцполом.

— Просто перебрать всех бета-самок, одну за другой, пока их больше не станет. А что потом? Когда у меня закончатся беты, и ни одна из них не окажется моя, что мне тогда делать?

Моя фантазия о том, чтобы спариваться с женщиной-омегой врезалась в мой разум, становилась нежелательной и еще больше шокировала моего животного. Я моргнул, но это переросло во что-то новое. Видение на этот раз.

Моя безымянная женщина подо мной, сводящая меня с ума своим ароматом. Ее феромоны превращают меня в сумасшедшего зверя жаждущего ее тела. Ее стоны как музыка для моих ушей. Ее ногти скребут по моей спине, умоляя меня облегчить ее боль, пока я толкаюсь в нее, отчаянно пытаясь наполнить ее, чтобы охладить ее жар.

В моих руках моя роза сместилась ближе, прижимаясь к моей ноющей эрекции, когда мы покачивались.

— Хм, закончившиеся беты могут быть проблемой. Но держу пари, ты сможешь найти ту самую.

Я посмотрел на нее. Мой волк пытался сказать мне что-то о ней, но я не мог понять.

— Может быть, та, кого я никогда раньше не видел. Та, кто не скажет мне свое имя. Как ты?

Она тихо рассмеялась. Как будто она делала это не часто.

— Я? О, не думаю, что вы найдете то, что ищете во мне, мой король.

— Нет?

Девушка сжала губы и слегка покачала головой.

— Что ты думаешь, я ищу?

— Ну…

Мне показалось, что она подошла еще ближе? Мы были практически приклеены друг к другу. Она могла чувствовать мое желание к ней, прижимающееся к ее животу.

— Давай посмотрим… тебе понадобится красивая женщина, чтобы стать королевой. Так прекрасна, что никогда не устанешь просыпаться рядом с ней по утрам.

— М-м.

Я позволил большому пальцу скользить по коже ее щеки.

— Та, кто краснеет, как цветок под утренним солнцем.

Покраснение ее щек растекалось по шее от моего прикосновения.

Ее реакция доставила мне огромное удовлетворение.

— Что еще?

Девушка прищурилась, изучая меня так, как будто могла понять, чего я хочу, просто взглянув достаточно пристально.

— Женщина, которая будет достойна тебя. Та, которая родилась в похожих условиях.

Я нахмурился, но она приподняла подбородок, показывая, что она такая женщина.

— Из какой ты семьи?

— Не из тех, что вы знаете, мой Король.

— Я знаю всех.

— Не мою.

— Ты родилась за пределами этих ворот?

— Да, — прошептала она.

Мои губы, казалось, приближались к ней с каждым словом. Я хотел попробовать их. Я сделаю это до окончания ночи.

— Скажи мне, кем ты рождена.

Ближе.

— Пока нет.

Ее горячее дыхание смешалось с моим, и все же мне нужно было приблизиться.

— Что еще? — попросил я.

— Вы бы хотели женщину, которая делает то, что вы ей говорите.

— Только иногда, — утверждаю я. — Например, когда мы занимаемся любовью. Мне нравится быть доминантом в постели. Я многого требую и много даю взамен.

Ее глаза расширились.

— В любое другое время я хочу, чтобы моя женщина была смелой.

Я мягко постучал пальцем по ее виску.

— Я хочу, чтобы она бросала мне вызов с помощью вопросов.

Я поднес палец к ее губам, обводя ее рот, пока она не задрожала от нужды. Она хотела моего поцелуя так же сильно, как я хотел ее.

— Я хочу, чтобы она говорила мне, когда я становлюсь занозой в заднице.

— Ты заноза в заднице, — выпалила она, а затем захлопнула рот, широко раскрыв глаза.

Выражение ее лица было таким чертовски восхитительным, что я даже не мог разозлиться, как она явно ожидала от меня. Вместо этого мои щеки распространились с улыбкой, которую я не мог сдержать. Когда кто-нибудь говорил со мной так легко, кроме моих людей?

В моей груди поднялся смешок, когда музыка, под которую мы танцевали, затихла. В ответ ее улыбка тоже росла, пока мы оба не рассмеялись. Ее голос звучал как утренние колокольчики, объявляющие восход солнца.

Черт.

Если бы кто-нибудь видел меня сейчас, вот так, они бы задались вопросом не сошел ли я с ума. И, возможно, так и есть. Но моя роза заставила меня почувствовать…

Свободу.

Свободу, а я даже не знал, что в цепях.

Она моргнула, дразнящий блеск исчез из ее глаз, пока она не выглядела… грустной.

— Меня зовут…

Но я не хотел, чтобы она грустила.

Я не хотел, чтобы этот момент заканчивался.

Я хотел забыть о дежурстве и моей должности, и быть свободным немного дольше.

Я поцеловал ее.

Мой рот раздавил ее, сначала она была слишком грубой, но не отстранилась. И когда она задохнулась от удивления, я погрузил язык внутрь, чтобы, наконец, почувствовать вкус, которого я жаждал. Она была слаще меда. Жара и духота, как раньше, до того, как все за стенами превратилось в пыль.

Ее руки переместились от моей груди к шее, сначала неуверенно, но, когда наши языки запутались и потанцевали, девушка стала смелее и провела пальцами по моим волосам, требуя большего. Спрашивая вещи обо мне, о которых никто никогда не решался.

Простой ответ: я бы дал ей все, блядь.

Наслаждаясь ее горячим ртом, я протащил ее до стола, ее стоны вели меня до конца. Прервав поцелуй, я прижался губами к ее подбородку и вниз по шее, пока не достиг восхитительных изгибов, которые были видны наверху ее платья.

— Я… мой Король… я… — ее слова были хриплыми. Она сходила с ума так же, как и я. — Что-то происходит.

— М-мм, да, моя роза. Что-то определенно происходит.

Ее ногти покалывали мою кожу головы, когда я целовал каждый дюйм открытой кожи.

— Ты будешь моей сегодня вечером.

Беспомощное хныканье покинуло ее горло. И боги, ее запах. Я не мог получить достаточно этой коричной земли. Что это было? Почему я никогда не чуял этого раньше?

Ее нуждающиеся руки вцепились в мою кожу, желая прикосновения. Но она была либо незнакома с раздеванием мужчины, либо слишком перевозбуждена, чтобы расстегнуть мою одежду.

Любой вариант был просто чертовски хорош для меня.

Я отпустил застежку на форме и позволил ей распахнуться. Моя роза прижала ладони к груди, лаская кубики моего пресса. Ее прикосновение было похоже на полет в рай, и я закрыл глаза, наслаждаясь им.

Тихое рычание сорвалось с ее губ, и мои глаза открылись, и я увидел ее голодное выражение, уставившееся на мой член, который выпирал перед моими штанами.

Да, женщина.

— Ты будешь моей сегодня вечером.

Мое животное спорило, что «навсегда», но я игнорировал его.

Я смотрел в ее глаза. Наблюдал, как ее зрачки вспыхивали, пока они не стали почти черными.

— Мм, мой Король… я… — ее голос изменился. Он был гладким и мелодичным с намеком отчаяния.

Она практически извивалась в моих руках.

— Мне нужно… мне нужно что-то.

Ее аромат становился все сильнее. Я чувствовал запах ее сладкого возбуждения. Должно быть, она практически текла между этими гибкими ногами.

— У меня есть все, что тебе нужно, женщина. Все.

Я притянул ее ближе, чтобы снова поцеловать, на этот раз нежно, но она хотела другого. Она впилась в мои губы, рыча, когда отступила, широко раскрыв глаза от страха.

Страх?

Определенно страх.

— Мне пора, — прошипела она. — Мне следует уйти. Прикажи мне.

Я нахмурился. Приказать ей уйти? Когда она так нуждалась, а я еще не доставил ей удовольствия?

Никогда.

Как будто она просто не говорила, ее губы прижались к моей груди, целуя путь вниз.

Дааа…

Она оттолкнулась назад, оставив пространство между нами.

— Мне нужно идти, мне нужно немедленно уйти, — прошептала она. — Сейчас. Уходи, просто уходи.

Она разговаривала сама с собой?

Она захныкала, когда я снова попытался сократить расстояние.

Необходимо.

Хочу.

Взять.

Сделать.

Моей.

Мой волк заревел в моей груди, и я был почти пьян от ее запаха.

Она снова потянулась ко мне, но отдернула руку, прежде чем вступить в контакт.

Что, черт возьми, происходит? Что не так с моей женщиной?

«Нуждается в тебе. Ты очень нужен».

Тогда почему она уходила так далеко? Почему она медленно приближается к двери?

— Мой… мой Король, — почти скулит она, ее лицо сморщилось в маску отчаяния. — Я должна идти. И ты должен позволить мне.

Я покачал головой, чувствуя, что я в густом тумане. Превратился в желе. Ничто больше не работало, меньше всего мой ум.

Я видел, как по ее мягкой щеке текла одинокая слеза, оставляя под ней крошечный след светлой кожи. Я знал, что это значит, даже если не мог заставить себя признать это.

Еще нет.

Я должен удержать ее. Держать. Пока не смогу мыслить ясно. Разобраться, что с нами происходит.

Но, прежде чем я успел добраться до нее, она обернулась, держась за живот, как будто ей стало плохо, и выбежала из кабинета.

Убежала, ускользнув сквозь пальцы, как песок пустыни.