Эхо давней любви

10

Когда на следующее утро она вошла в свой офис, счастливо улыбаясь, Линн с некоторым удивлением посмотрела на нее.

— Доброе утро, Блаэр. Было два ранних звонка.

Подойдя к двери своего кабинета, Блаэр обернулась:

— Что-нибудь срочное?

— Не думаю, — ответила Линн. — Звучит как-то скучно. Информация и номера на вашем столе.

Глубоко вздохнув и мечтательно улыбаясь, Блаэр открыла дверь и сказала:

— Прекрасно. Займусь ими немного позже.

— Как прошел уик-энд? — не выдержав, спросила Линн. Выпрямившись в кресле, она лукаво смотрела на Блаэр.

— Самый обычный уик-энд.

Линн кивнула многозначительно:

— Вэйн, должно быть, сменил тактику? Что-то необычное произошло между вами на этот раз, это издалека заметно.

Блаэр театрально закатила глаза и тут же вспомнила перемены, произошедшие в «тактике Вэйна».

— Да уж, — произнесла она, — это точно!

Они обе рассмеялись, и Блаэр вошла в свой кабинет. Расправив юбку, она села за стол, повертелась некоторое время в кресле, потом задумчиво уставилась в окно, улыбаясь великолепному весеннему дню и своим собственным мыслям. «Быть может, — думала она, — я со стороны выгляжу дурочкой, но какое мне дело до этого, если я так счастлива?»

Наблюдая за необыкновенно красивой малиновкой, сидевшей на ветке напротив ее окна, Блаэр погрузилась в глубокое раздумье. Следя за прыжками птички, она вспомнила, что никогда раньше не загадывала желание при виде падающей звезды или задувая свечки на именинном пироге. Она всегда считала, что лишь сообразительность и решительность помогут ей воплотить свои мечты. В детстве однажды бабушка сказала ей, что можно загадать желание, увидев малиновку, сидящую на ветке. И если та после этого взлетит вверх, то желание непременно исполнится, а если полетит вниз — нет. Блаэр вдруг поймала себя на том, что хочет доверить этим ярко-красным крылышкам свое самое сокровенное желание.

— Я хочу, чтобы у нас с Митчем все было хорошо. Я так люблю его. Пусть так будет всегда, — она задумчиво улыбнулась птичке и замерла, очарованная тишиной, в ожидании момента, когда та полетит.

Неожиданно зазвонил телефон, и Блаэр быстро повернулась в кресле, чтобы нажать на кнопку, как тут же вспомнила про малиновку и опять взглянула в окно. Птичка уже улетела, и Блаэр так и не увидела куда.

Но когда несколько секунд спустя Блаэр услышала голос Линн, объявляющий: «Шарлотта Морган хочет тебя видеть», — она решила, что малиновка, должно быть, просто камнем рухнула с ветки на землю.

Через секунду открылась дверь, и Шарлотта Морган вошла в комнату. Она была одета в прекрасный брючный костюм медно-красного цвета, и с надменным видом прошествовала к креслу. Но выражение ее лица не очень-то подходило к ее уверенной походке. Она была явно чем-то обеспокоена.

До того, как та что-либо произнесла, Блаэр предупреждающе подняла руку и сказала:

— Миссис Морган, я должна проинформировать вас, что больше не являюсь вашим представителем.

Глаза Шарлотты возмущенно вспыхнули.

— Что это значит? Вы ведь были моим адвокатом все время, с самого начала.

Блаэр задумалась, а затем ответила:

— Я знаю. Но больше не могу пребывать в таком качестве. Ситуация изменилась…

Шарлотта прервала ее, громко воскликнув:

— Это уж точно, изменилась, черт побери! Дурак, за которым я была замужем, совсем рехнулся!

Она нервно облизала губы.

— Он не хочет судиться со мной, представляете себе! — она опустила глаза. — Он отдает мне все без боя! — Шарлотта замолчала, затем, снова взглянув на Блаэр, добавила: — Что-то тут не так!

Наступила напряженная тишина. Блаэр не хотелось ее нарушать, но она, пересилив себя, произнесла:

— Я не думаю, что он сдался сам, скорее его решение было продиктовано судом, который принял во внимание свидетельства, бывшие в вашем деле.

Шарлотта неопределенно посмотрела на нее.

— Я соврала, — сказала она просто. — Я солгала.

Блаэр почувствовала, как ее рот приоткрывается от удивления, а лицо вытягивается. Наконец, она произнесла:

— Не думаю, что теперь это имеет значение.

Блаэр откинулась в кресле.

— Что сделано, то сделано, — сказала она спокойно.

— Нет, что сделано, должно быть отменено, — сказала Шарлотта с мрачным выражением на лице. — Я сама придумала эти бумажки, и моя подруга-нотариус засвидетельствовала подписи. Я сказала ей, что это подписал Митч и у нее не было оснований сомневаться в этом.

Блаэр на секунду закрыла глаза и легко встряхнула головой: да, теперь это Митч, а не Уильям или Билл. Ужасная слабость охватила ее, и она почувствовала, как замедляется биение сердца. Она хотела произнести осуждающе, но получилось даже тише, чем шепотом:

— Вы же говорили мне, что эти подписи могут выдержать любую экспертизу, потому что это настоящие подписи Митча.

Шарлотта выпрямилась и произнесла отчетливо:

— Да, это так. Все дело в том, что я взяла два его аннулированных чека, через копирку перевела его подписи и зафиксировала их несмывающимися чернилами. Подпись сошла бы за подлинную, если бы только кто-нибудь не обнаружил следы копировальной бумаги.

Блаэр, глубоко задумавшись, потерла переносицу. Она была ужасно разочарована.

— Зачем? — прошептала она. — Зачем же вы обманывали суд и вовлекли меня в этот грязный спектакль? Зачем вы лгали?

Лицо Шарлотты покраснело, и голос дрогнул, когда она ответила:

— Для того, чтобы заставить его платить. Я поклялась, когда он покинул меня ради этой Богом забытой страны, что этот раз будет для него последним.

Их взгляды встретились.

— Я сделала это, чтобы показать ему, что я могу сделать многое. Но я ожидала, что он будет бороться, — ее лицо вдруг побледнело, — я не думала, что этим все закончится. Я знала, что он может все изменить. Я надеялась, что он отложит развод, — продолжала Шарлотта. Блаэр слушала ее, закрыв глаза. — Это его вина. Из-за него я сделала это. Его вина в том, что он оставил меня одну на несколько месяцев. Я его жена! Но теперь… теперь в его жизни появилась какая-то другая женщина.

Блаэр открыла глаза:

— Та, которую вы упомянули в суде? Марша Партлоу? — ее раздражение росло, и она уже не могла сдерживать его.

Шарлотта ответила отрывисто:

— Нет… не Марша. Между ними никогда ничего не было. Я говорю о другой. Я не знаю ее имени. Я только знаю, что Митч собирается жениться на ней, и это произойдет, если мы быстро что-нибудь не предпримем.

— Мы! — почти вскричала Блаэр. — Мы! Миссис Морган, я же ясно сказала вам, когда вы вошли в эту комнату, что больше не занимаюсь вашим делом.

— Вы не можете! Вы представляли в суде мои интересы и вы не поможете мне исправить все, что я наделала? Заявляю вам, как своему адвокату, что я намеренно давала ложные показания в суде. Все это было не более, чем удачная ложь. Нам надо спешить, пока мой муж не предпринял что-нибудь. Я хочу отложить развод. У вас нет выбора: вы поддерживали меня, когда я лгала, вы должны восстановить справедливость.

Блаэр никогда не чувствовала себя такой несчастной. Моральные обязательства вступили в жестокое противоречие с сердечной привязанностью. В иное время она ни за что бы не упустила возможность исправить эту ошибку, но сейчас, исправив ее, она навсегда потеряет любимого человека. Любовь — это не всегда честность. Как яда точны были его слова!

— Я хочу точно знать, собираетесь ли вы сотрудничать со мной? — резко спросила Шарлотта. — И если да, то начать надо как можно скорее.

— Может быть, я и добьюсь пересмотра вашего дела, но считаю, что вы должны принять к сведению один важный факт: я и есть та самая женщина.

Шарлотта не произнесла ни звука. Она только хлопала глазами. Наконец, сдавленным голосом она произнесла:

— Что?!

Блаэр, собравшись с духом, отчетливо повторила:

— Я — та самая женщина.

Шарлотта казалась совершенной сбитой с толку. Ее лицо выражало недоверие.

— Вы лжете!

Стараясь держать себя в руках, Блаэр ответила лишь одним словом:

— Нет, — и заметила странный блеск в глазах Шарлотты. Затем добавила: — Я не лгу. Лжец находится в этой комнате, но это не я.

Застыв в кресле, Шарлотта в полном недоумении прошептала:

— Это невозможно. Это просто неэтично!

Блаэр смотрела в сторону, тщетно стараясь успокоиться.

— Вполне возможно, это и неэтично. Но это правда, — какое-то странное чувство протеста поднялось в ее душе. — Итак, я возобновлю ваше дело о разводе, но учтите, когда все будет закончено, Митч получит развод и часть своего имущества, будете вы тому сопротивляться или нет. Все кончено. Хотите ли вы признать это или не хотите, но для вас все закончилось.

Слезы ярости выступили на глазах Шарлотты, и она воскликнула:

— Я отстраняю вас! Вы нарушили правила профессиональных взаимоотношений. Вы не умеете хранить чужие тайны!

— Я ничего преступного не сделала! — вспыхнула Блаэр. — Но я сделаю то, что должны были сделать вы.

Шарлотта направилась к двери и, обернувшись, закричала:

— Вы уволены!

Глаза Блаэр сверкнули.

— Как мило, — пробормотала она.

— И забудьте о том, что сможете что-то вернуть ему!

Блаэр поднялась с кресла.

— Вы не хотите прекратить этот спектакль? — спросила Блаэр так спокойно, как только могла. — Я не хочу вмешиваться, но, по-моему, вы уже достаточно испортили ему жизнь. Ведь в том, что произошло, нет никакой его вины.

Шарлотта прямо задохнулась от злости. А потом заорала так, что затряслись стены:

— Вы украли его! Скажите-ка, мисс Беннет, каково это — украсть мужа своей клиентки? Но с ним вы далеко не убежите! Я не позволю!

Блаэр смерила ее взглядом, полным презрения.

— Вы построили весь процесс на лжи, — спокойно сказала она, — на лжи, которая в итоге обернулась против вас. Так что, вините меня, если вам от этого легче. Или даже вините Митча, я думаю, он возражать не будет, — она подумала и показала пальцем на Шарлотту. — Но только о себе не забудьте! Вы были пойманы на месте преступления. Вы запутались в собственной паутине обмана. Захлебнулись во лжи, — она отвернулась и, глядя в окно, добавила через плечо: — Нам больше нечего сказать друг другу. Поверьте, нечего.

Она даже не обернулась, когда за Шарлоттой громко захлопнулась дверь. Долгое время Блаэр стояла неподвижно, затем вернулась к столу.

Все еще под сильным влиянием разговора с Шарлоттой Блаэр вышла из офиса в полдень. У них с Митчем была назначена встреча за ланчем. Войдя в ресторан, она осмотрелась и увидела его, сидящего за столиком и внимательно изучающего меню. Блаэр постояла некоторое время, глядя на него, и затем направилась к столику. Тревожно прикусив нижнюю губу, она подошла к Митчу, растерянно улыбаясь.

Он поднял глаза, тепло улыбнулся в ответ и встал ей навстречу.

— Привет! Я уж подумал, не забыла ли ты меня?

— Нет, пока еще не забыла, — ответила она, садясь напротив.

— И никогда не забудешь? — поинтересовался он театральным тоном, тоже усаживаясь. — И, конечно, никогда не сможешь забыть, если я скажу, что сегодня в меню, — он открыл меню и шутливо произнес: — Только сегодня — мясные деликатесы, зеленый горошек, картофель фри, — он поднял палец, драматически продолжая: — Ах, пока ты не упала со стула от восторга, я должен предупредить, что это еще не самая лучшая часть. Слушай внимательно, тебе надо принять ответственное решение насчет десерта. Ты можешь заказать стаканчик ванильного мороженого или кусочек яблочного пирога, но, если съешь и то, и другое, предусмотрена специальная скидка.

— Митч, — сказала она серьезно, прерывая его шутки. — Мне нужно поговорить с тобой.

Он удивленно поднял брови.

— До или после мясных деликатесов? — он смотрел на нее, и веселые искорки постепенно погасли в его глазах. — Что такое? — спросил он уже угрюмо.

Она кивнула и отпила глоток воды из стакана.

— Я бы не хотела обсуждать это здесь. Может быть, пройдемся до моей конторы?

— Хорошо, — вздохнул он грустно, — наплевать на деликатесы и на десерт.

— Моя контора всего в квартале отсюда.

Шагая по тротуару, он заглянул ей в глаза:

— Что же случилось?

Блаэр озабоченно улыбнулась.

— Я не знаю даже… — она замолчала, блуждая взглядом по тротуару.

— Я люблю тебя, — сказал он шепотом.

— И я люблю тебя, — ответила она тоже шепотом.

Они подошли к адвокатской конторе Блаэр, она повернула ключ в замке и толкнула дверь. Митч повеселел:

— Секретарши нет? — шепнул он ей на ухо. Она взглянула на него.

— Линн ушла пообедать, но вернется ровно в час дня.

Закрыв за собой дверь, он прижал ее к себе.

— Это же целых сорок пять минут! Ты случайно не знаешь, что можно успеть за сорок пять минут? — он довольно хихикнул. Взгляды их встретились, и у Блаэр опять закружилась голова, но она пересилила себя и коротко усмехнулась:

— Иногда она возвращается и пораньше.

— Насколько пораньше? — он лукаво улыбнулся.

— Достаточно рано, чтобы мы успели проделать то, о чем ты думаешь.

Она прижала ладони к его груди:

— Кроме того, сейчас лишь полдень, впереди еще половина рабочего дня.

Его руки сжали ее тонкое тело, и они опять оказались так близко друг к другу, как только это было вообще возможно.

— Самое подходящее время — полдень, — сказал он низким голосом; его губы прижались к ее щеке, его дыхание щекотало ей ухо. — У тебя разве есть способ лучше начать вторую половину дня?

На миг опьянев от его прикосновений и звука его голоса, Блаэр опустила голову ему на грудь. Затем отодвинулась и сказала строго:

— Может быть, и нет способа получше, но сегодня слишком много неблагоприятных обстоятельств.

— Назови хоть одно, — пробормотал он, наклоняясь и нежно целуя ее ухо.

— Могу хоть четыре назвать. Первое — времени мало. Второе — Линн скоро придет. Третье — у меня встреча в час. И, наконец, если ты внимательно посмотришь вокруг, то заметишь, что здесь только кресла, столы и шкафы.

Он вздохнул, а затем смеясь произнес:

— Ну, почему ты не психиатр?

— Должна была бы быть им. Кажется, нам понадобится каждому по психиатру, пока этот идиотизм не прекратится.

Он еще раз поцеловал ее ухо и, ослабив объятия, спросил:

— А в чем дело?

Блаэр глубоко вздохнула и внимательно посмотрела на него.

— Митч, есть вероятность, что Шарлотта захочет вернуть тебя обратно.

Его лицо выразило недоумение.

— Что? — вспыхнул он. — Да при чем тут это?! Зачем я ей сдался?

— Затем, что ты, видимо, ведешь себя не так, как она рассчитывала, — Блаэр внимательно смотрела на него. — Она была здесь сегодня утром, и я не знаю, чего теперь можно от нее ожидать.

Он бессильно опустил руки.

— Она и ко мне сегодня заходила. Мне, наверное, не следовало ничего ей говорить, когда она спрашивала о моих планах.

— А что ты ей сказал? — осторожно спросила Блаэр.

— Немного, — он с трудом улыбнулся. — Она захотела знать, буду ли я отвоевывать имущество. В ответ я отдал ей свои ключи от дома, машины и почтового ящика. Ей-Богу, ей было нужно только это. Чем она теперь не удовлетворена? — спросил он рассерженно.

— Я не знаю, — прошептала Блаэр. — И я не знаю, как поступит суд, потому что никогда раньше не сталкивалась с подобным случаем. Предполагаю, что она заявит, будто представила ложные свидетельства, у судьи не будет другого выхода, как только признать предыдущее решение недействительным, — с оттенком раздражения продолжала она. — Я знаю, Шарлотта не ожидала, что развод будет так быстро оформлен. Она не думала, что ты уступишь ей. Она считала, что ты будешь бороться, Митч.

Он стоял безмолвный и мрачный. Вдруг его губы сложились в странную улыбку.

— Не имеешь ли ты в виду, что независимо от моего желания я в итоге женюсь на ней опять? Ты это хотела сказать?

— Ох, Митч, я не знаю. Все зависит от нее.

— Я думаю, она по-своему любит тебя. Все это она устроила только для того, чтобы преподать тебе урок.

Блаэр почти плакала.

— Все было хорошо спланировано с самого начала. Она и не думала разводиться с тобой.

Митч старался успокоить ее.

— Любовь — это не оправдание всему тому, что она сделала. Ты ошибаешься, полагая, что решающее слово за ней. Оно за нами. Если ты выйдешь за меня замуж, то не найдется такого судьи в мире, который осмелится аннулировать развод, — он шагнул вперед и крепко сжал ее руки. — Последнее слово за нами. Сегодня, сейчас! Мы должны сейчас же воспользоваться преимуществом, которое дает нам судьба, а то, кто знает, будет ли еще такая возможность.

Она смотрела на его бледное потерянное лицо и чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Я люблю тебя, Митч, люблю. Но выйти замуж за тебя в спешке — это не решение. Я не знаю, зачем она сделала то, что сделала, но я уверена, что со всем этим должно быть покончено до того, как ты и я будем жить вместе, — Блаэр с мольбой всматривалась в его глаза.

— Я люблю тебя, Митч, так сильно, что не боюсь ничего, что ждет нас. Что бы ни случилось, я знаю: моя любовь сохранится.

— Ты уверена, Блаэр? — спросил он с некоторым сомнением.

— Да, я уверена. Я люблю тебя, Митч. Я всегда буду любить тебя. Независимо от того, что происходит сейчас, — ее глаза скользили по его лицу. Они блестели под его отчаянным взглядом. — Буду, — прошептала она задыхаясь, — буду.

Плотно сжав губы, он покачал своей темноволосой головой.

— Думаю, когда-нибудь с этим действительно будет покончено, — он вздохнул глубоко и добавил: — Я надеюсь.

Вечером, за ужином Митч пребывал в глубоком раздумье, часто встречаясь взглядом с Блаэр, но ничего не говоря. Наконец, она спросила:

— О чем ты сейчас думаешь?

Он улыбнулся:

— Я не хочу портить тебе аппетит! Давай поговорим попозже.

— Скажи мне сейчас, — пробормотала она.

— Это связано с Шарлоттой. Я был у нее сегодня.

— И?

Его руки опустились на колени:

— Она напугана больше, чем когда-либо, Блаэр. Но, я думаю, она впервые поняла, что дороги назад нет. Что сделано, то сделано.

Блаэр с волнением проговорила:

— Что она собирается делать?

— Я не знаю точно. Нам, возможно, придется еще несколько раз встретиться с ней, чтобы окончательно принять решение.

Блаэр улыбнулась и кивнула.

— У тебя есть какие-то опасения? — спросил Митч.

— Нет, — ответила она просто. И у нее действительно их не было.

Если Митч и Шарлотта спокойно разговаривают, все решится в свое время.