Psixedelia

― Рехнулся? Зачем? ― выдавил он.

На Джоя посмотрели так, словно вопрос он задал самый

идиотский на свете. Зачем стоять на коленях перед мужиком и

расстёгивать ему ширинку? О дааа…

Хотя Джой до последнего ожидал какой-нибудь дурацкой

шутки, а не серьёзного:

― Потому что хочу, Джой. С тобой, а не с какой-то

«сексуальной актрисулькой», если ты не заметил.

И даже тогда мозг упорно пытался принять это за шутку.

Господи, да воспоминания о том, как Ники упорно

провозглашал себя закоренелым натуралом, были настолько

свежи, что…

Если бы не взгляд. Слишком серьёзный, слишком

упрямый. Во всём слишком.

Казалось бы, в такой важный момент от одного признания

должно всё подняться. У Джоя же ком встал в горле, не

позволяя ни вздохнуть, ни выдохнуть, ни сказать хоть слово. Он

молчал, смотрел на Ники, продолжая касаться ладонями его

лица, и задыхался. Ну же! Почему он не может сказать хоть что-нибудь? Потянуть обратно в квартиру и предложить

продолжить, например, если боится, что разговоры снова

приведут к истерике?

Джой с трудом сглотнул.

― Ники, мне нужно в магазин, ― вместо одного из сотни

нормальных ответов выдавил он и сам же склонился, касаясь

лбом лба Никиты.

― При чём тут это? ― хрипло поинтересовался тот.

― Я сдохну, если срочно не закурю, ― признался Джой.

― Серьёзно, упаду замертво на месте.

Он не стал добавлять, что от нервов. В двадцать шесть уже

как-то не положено вот так теряться от неожиданных открытий.

Джой был морально готов, что Никита представит на его месте

девушку, но не к подобному заявлению.

Теперь можно терять голову и признаваться в любви?

Джой усмехнулся своим мыслям, в очередной раз вызывая

у Ники недовольный взгляд, а у себя ― ощущение нереальности

происходящего.

― Ты теперь издеваешься? ― спросил Ники. ― За то, что

я попросил подождать пару минут?

Джой ещё раз ткнулся лбом в его лоб. Ну как сказать, что

всплеск адреналина прошёл, оставляя после себя выжженную

пустошь, которую нужно заполнить табачным дымом? Извини, Ники, но ты только что порвал все шаблоны!

― Давай всё-всё-всё обсудим позже, а? Я просто хочу

сигарет, ― прошептал Джой. ― Проводишь?

Никита смерил его очередным странным взглядом, а затем

тяжело вздохнул, поднимаясь с колен.

― Я год пытался осознать, чего хочу, Саш…

― Тогда не перехочешь, правда? Считай, магазин ― это

полчаса форы, чтобы ты мог сбежать. А я ― отравиться

никотином. Видишь, какой я щедрый?

Ники поджал губы и промолчал, но сам сделал первый шаг

к дороге. И замер, ожидая, пока Джой застегнётся. Сдался. Более

того, судя по горящим щекам, не одному Джою сейчас было

стыдно.

Глава 5

Факт. Джой действительно попёрся в круглосуточный

супермаркет в трёх кварталах от нового дома Никиты. Телефон

он забыл, посмотреть на карте ближайшие было нельзя, потому

Джой направился в тот, о существовании которого знал. Факт

второй. Мысли в голове Никиты метались, точно вцентрифуге, ему до чёртиков хотелось или поговорить, или хотя бы

продолжить, чтобы поговорить после, когда поставят жирную

точку. Но Джой просил раза три, что ему стоит отложить этот

разговор? Факт третий. Если Джой, казалось, реально думал

только о своих долбаных сигаретах и даже иногда что-то

говорил (вроде бы о погоде), то у Никиты желание не спадало.

Он. Хотел. Джоя. В новый год ещё это осознал, успешно вёл

себя как трус, ― а теперь переклинило. Как это не будет, если

уже почти было.

Ближайшая лужа многозначительно дала понять, что «а

вот так». Никита шёл чуть позади Джоя, чтобы не особо светить

всё ещё вздыбленными джинсами, которые даже рубашка не

особо скрывала. Да какое, к чёрту, скрывала, если минут пять

назад Джой заметил неровно застёгнутую пуговицу и абсолютно

безмятежно исправил эту оплошность, а Никиту снова таким

возбуждением окатило, что дышать стало больно? Без шуток, Джой просто шёл по дорожке под нависающими кронами

деревьев, потом на секунду оглянулся и шагнул к Ники, вынуждая остановиться. Они стояли словно в личном коконе, окутанные листвой, скрытые от чужих глаз, и Никите

нестерпимо захотелось поцеловать Джоя, а уж когда тот вдруг

начал расстёгивать его рубашку ― не только поцеловать. Но

Джой ловко увернулся от его руки, проворчал, что «даже

второпях одеваться нужно аккуратно» и снова устремился за

долгожданной пачкой сигарет!

В общем, Никита настолько ушёл в мысли о том, что

Джой, кажется, в ответку решил над ним поиздеваться, что лужу

заметил поздно: когда запнулся и удачно влетел в неё носом. В

очередной раз при Джое оказавшись по уши в грязи.

Что сделал Джой? Поржал, помог подняться, вытер руки

об него же («Не, ну ты и так грязный») и пошёл за сигаретами!!!

Потому что до магазина пять минут, а до дома ― все двадцать.

Что ж, значит, и он мог не сдерживаться.

― Джой, я всё равно хочу поговорить.

Тот оглянулся, вздохнул так тоскливо и спросил:

― Ты уверен, что точно хочешь разговаривать в таком

виде?

― Если нет, по уши в грязи буду не только физически, но

и морально.

Никита ни капельки не солгал. Он и так достаточно

молчал, чтобы из-за этого проблемы затянулись почти на

полгода. Сам не говорил, слушать не хотел, закрывал на всё

глаза, упивался обидой. Хватит!

― Ладно, ― согласился Джой, даже остановился

ненадолго в своём упорном пути к сигаретам. ― Только о чём

говорить? Я вспылил, хреново себя повёл, ударил тебя, принуждал, нёс чушь. Мне стыдно. Вот и всё.

― За что стыдно?

― За всё. За что-то… За себя. ― Джой вскинул голову и

уставился в небо. ― Я просто хочу вырезать этот эпизод из

памяти и забыть, словно не было никогда, понимаешь? Я по

жизни редко срываюсь, а с тобой постоянно, потому что…

Джой замолчал. Сглотнул, спрятал лицо в ладонях. Никите

он вновь напомнил того себя, что недавно сидел на лавке.

Который кричал, что всё равно возиться с ним, если что

случится, не Нику. Да вот только ему! Не оставит Никита его, не

хочет, даже если сложится всё не в их пользу.

― Ай, неважно.

― Важно.

Никита не стал останавливать порыв ― раз быть в грязи, так уж всем, ― подошёл к Джою со спины, положил руки на

плечи, уткнулся носом в макушку. Тот молчал, а потом

признался. Слова больно вонзались в грудь.

― Потому что с тобой я теряюсь, ещё с прошлого лета

боюсь сделать что-то не так, сказать не то, взглянуть как-то

неправильно. Превышаю лимит собственного терпения, а потом

взрываюсь. И хуже-то от этого только мне.

― С поцелуя на крыше?

Никита коснулся губами его виска, Джой вздрогнул, но

чуть склонил голову, утыкаясь затылком тому в плечо.

― С пролитого на тебя коктейля, Никит. ― Очередная

пауза и снова: ― Я тысячу раз повторял тебе: если плохо, если

какие проблемы, говори, потому что без слов я не всегда пойму, а сам молчал. Что бы я тебе сказал? ― Голос дрогнул. ― Ники, я с самого первого дня нашей дружбы…

― Что с первого дня? ― шепнул Ник, когда молчание

затянулось.

― Да всё. Ты же сам понимаешь. Вообще втянул тебя во

всё это. И извини, что сейчас так себя повёл, заставлял тебя, пытался всё сделать по-своему. Это от нервов, от страха… не

знаю от чего ещё, может, конечно, я внутри такая гнида.

― Джой.

Имя выдохнуть смог, а остальные слова застряли в горле.

Они оба наворотили дел, чтобы считать себя хреновыми

людьми, но в том-то и дело. Оба.

― Я у подъезда тоже вспылил. И после этого ты же

понимаешь, что не заставлял меня, правда? Вернее, заставлял, но… ― Громко сказать не получалось. Улица была совершенно

пуста: ни случайного прохожего, ни даже бродячего животного.

Вселенная оставила их наедине, но Никита всё равно последние

слова прошептал безумно тихо, опаляя горячим дыханием щёку:

― Чтоб его, Джой, я хочу тебя. И хотел. Но нужно было пару

минут собраться с мыслями, вот почему остановил в первый раз, а во второй…

― Я перешёл черту?

Плечи Джоя напряглись под его ладонями, Никита

мысленно выругался и торопливо добавил:

― Нет, ты сказал бред. Ты себя унизил.

― Унизил, ― покорно согласился Джой, таким тоном

словно и дальше был на это готов.

― Ой, блять…

Джой тихонько рассмеялся:

― Ты ругаешься.

― У меня хороший учитель! ― всё так же шёпотом

возмутился Ник. ― Пообещай: никакого самоуничижения, нафиг прошлое, мы пытаемся начать всё заново.

― Дружбу? ― спросили с усмешкой.

― Да, нахрен, дружбу! С минетом!

Прозвучало громко. Чертовски. Но Джой вдруг

расслабился в руках Никиты, рассмеялся как-то свободно, просто, и потёрся щекой о его пальцы. И вокруг вдруг стало

даже как-то светлей, солнечней.

― Ловлю на слове, но сигареты мне всё равно нужны, грязевое чудовище.

Секунда ― и Джой вновь впереди, тщательно отряхнулся

от приставшей пыли, выбрал нужный курс. Никита был уверен, что ему ситуация доставляет удовольствие. И то, как на грязного

Ника пялилась враз проснувшаяся девчонка-кассирша, и то, как

он пытался отклеить по пути намертво прикипевшую к груди

рубаху, и как выгребал из кармана уже слегка подсохшие

двухсотки вместе с ключами. Возможно, даже поцелуй

пришёлся Джою по вкусу. Тот самый, когда Никита, окончательно разозлившись, зажал его в коридорчике, стоило

им ввалиться в квартиру. Отвечал так охотно, что кровь

вскипала в венах.

А потом волшебным пинком отправил Никиту в ванную.

Отмываться.

― Уверен? ― шепнул тогда Никита, не в силах разжать

руки.

― Я ждал год не для того, чтобы трахаться с грязевым

чудовищем, ― усмехнулся Джой, методично стаскивая его лапы

со своей спины.

Да, конечно, не для того! А для того, чтобы заснуть в

кресле, пока Никита отмывался.

Никита вывалился из душа минут через пятнадцать

максимум. Ему было плевать на время ― стрелки часов

подползали уже к семи утра, ― спать не хотелось вовсе. Он

вообще был готов пропрыгать на адреналине ещё стуки. Как

оказалось, Джой нет.

Когда Никита в одном полотенце вывалился в гостиную, Джой спокойно сопел, свернувшись клубочком в кресле, положив голову на подлокотник и свесив одну руку. Настолько

безмятежно и довольно, что Никите сил не хватило его

разбудить. Ну что бы он сказал: «Просыпайся, гнида, я ещё час

назад был готов сделать тебе минет на улице! Как ты можешь

спать?» О да, и получил бы по носу за то, что Джой, наверное, был готов на это год назад. На крыше. На рассвете.

Тяжело вздохнув, Никита прикрыл его пледом и бухнулся

на пол рядом. О-хре-неть, он был готов сделать минет. Он!

Серьёзно! Прошлым летом об этом даже подумать не мог, а

сейчас не просто «был готов», но и хотел. Впрочем, наверное, и

прошлым летом хотел, просто не мог признать. Поцеловал же он

почему-то тогда Джоя. Сам. И от этого поцелуя было

офигительно тепло, пока не пришло осознание.

Никита посмотрел на уютно спящего на кресле Джоя и

упал на диван. Ладно, поговорят чуть позже, пока можно

поспать пару часов.

***

Разбудила Джоя затёкшая рука. Нет, сначала, конечно, был

громкий стук в дверь, но потом руку, к которой вновь начала

приливать кровь, закололо так, что весь оставшийся сон выбило.

Потом осозналась настоящая причина пробуждения: не писк

домофона, не попытка кого-то извне пробиться в квартиру

Никиты, а именно упорный и нервный стук.

Растирая с трудом шевелящуюся кисть, Джой покосился на

спящего на диване Никиту, поднялся и пошаркал к двери.

Кресло с валяющимся рядом пледом осталось Джою немым

укором. Он отрубился. Вот просто докурил на балконе ту самую

трофейную сигарету, пачку которых удалось добыть, устроился

в кресле и заснул. А ведь планировал серьёзно поговорить… или

продолжить начатое, если Ники рискнул бы не одеться по-человечески, вываливаясь из ванной. Вида его в полотенце

Джой бы не выдержал.

Судя по тому, что спал Ники в одном белье, продолжение

было бы, но… Джой его не застал. Увы и ах. Хотя, возможно, даже к лучшему. Он сам вёл себя вчера неадекватно после того, как подглядел чужую ссору, у Ники тоже всё вскипело. Сон

немного отрезвил.

Но, кажется, только его. Когда Джой распахнул дверь, на

пороге оказалась Лада. Она хлопала такими же небесно-голубыми, как и у Ники, глазами, кусала губы и смотрела на

Джоя… словно с подтекстом. Он неловко помялся, но

пробурчал, оправдываясь:

― Нет, ничего лишнего, честно! Я просто вчера сообразил, что, когда ехал за тобой, забыл сумку с ключом у предков. Вот и

напросился переночевать, чтоб их не беспокоить.

И ведь не соврал ни капельки. И оправдываться было не

нужно, но почему-то перед Ладой было стыдно. Будто он

совратил её брата, хотя совращаться Ники не хотел и отбивался

целый год. Впрочем, гостье явно было плевать на все эти детали.

Она ещё пару секунд пялилась на Джоя, а затем просто шагнула

в квартиру и разрыдалась у него на плече. Благо, они были

почти одного роста.

Кажется, их с Тимом вчерашняя ссора с почти

признаниями в любви так и не получила нормального

продолжения.

Рёв услышал Ники: подорвался с дивана, проснулся, начал

суетиться и ни капли не помогал сестре в истерике. Джой вроде

бы тоже не умел успокаивать, но что такое истерика за

последний год узнать успел. На собственном примере. В груди

болезненно щемило при виде рыдающей «няньки», причина

расстройства которой тоже была младше. Не столь феерично, как у Джоя, но всё же…

Лада была очень похожа на Ники, а потому для Джоя

становилась по умолчанию красивой: те же голубые глаза, те же

тёмные волосы, прямой нос, улыбка одним уголком губ. Разве

что маленькая и хрупкая, настоящая фея. Каким мудаком нужно

быть, чтобы такую обижать? Пусть и из дурацкой ревности.

Джой замечал, что Ники откровенно теряется. Успокоился

ненадолго, пока готовил завтрак и впихивал яичницу в сестрицу, но потом снова впал в состояние «от агрессии до

замешательства». То готов был прибить Тима, то начинал кивать

в ответ на откровенную чушь.

― Ты его любишь? ― в один из таких моментов

напряжённо поинтересовался Ники. ― Я же догадывался ещё

тогда, когда привозил подарок для него. Надо было сразу

схватить тебя в охапку и забрать от этого идиота. От

неправильной любви нужно держаться подальше.

Так и сказал. Ещё бы по столу кулаком стукнул, было бы

вообще офигенно. Суровый старший братец, блин! Но слова про

«неправильную любовь» неприятно кольнули в самое сердце.

Значит, вот что он делал целый год? Держался подальше от

неправильной любви? Это же Джой признался ему тогда ― и

всё, Ники исчез.

― Любовь ― слишком громкое слово, ― пробормотала

Лада.

Вот тогда случился и тихий мат, и удар кулаком по столу, после которого Джою пришлось спешно подхватывать чашку с

чаем, чтобы не упала, и водружать в центр стола от греха

подальше. С жалобным звоном чашки пришло осознание, что

ему тоже стоит вмешаться, сказать что-нибудь. Стоит!

― У любой любви должен быть шанс, ― выдавил Джой, принимаясь перекладывать в вазочке печенье. С розовым

кремом направо, с белым ― налево. ― Какого хрена обрубать

чувства просто так? Да, подождать, да, заставить подумать над

своими поступками, но… ― И вот тут он подавился. Потому

что, во-первых, Лада вновь была готова разреветься, а во-вторых… ― Ладно, неважно.

А во-вторых, разве это не звучит как очередное признание?

Бог любит троицу? Правильно, потому нужно выпалить

признание на крыше, потом ― в прямом эфире на популярном

ютуб-канале, а затем вот ― из-за внезапной и бессмысленной

обиды на слова Никиты, которые были обращены не к нему. То

ли признание, то ли упрёк. Но Ники смотрел в сторону и вряд ли

его понял. Или всё же да?

Понял. И даже припомнил. Ближе к вечеру, когда Лада не

только успокоилась, просмотрев с ними целый сезон лёгкого

ситкома, но и пережила встречу с разгневанным Егоровым.

Бешеный малолетка, так и не протрезвев с прошлой ночи (по

крайней мере, Джой помнил его пьяным, но менее помятым), попытался завалиться сюда, но был сообща выдворен мужскими

руками.

И вот когда Лада сидела в гостиной, пялясь в экран, а

Джой сбежал на кухню за бутербродами, и случился разговор.

Джой пялился в пустые недра холодильника, за спиной

зашуршало, скрипнула дверь, и тихий голос Ники произнёс:

― Значит, «какого хрена обрубать чувства просто так»?

Он подошел чертовски быстро. Джой едва успел закрыть

дверцу, как оказался практически зажат между ней и Ником.

Сделаешь всего шаг назад ― и уткнёшься спиной ему в грудь.

― Разве плохой совет? ― пожал плечами Джой. Отступать

он не стал, но дыхание Никиты, шевелящее волосы на макушке, вызывало мурашки.

― Ты ведь это не Ладе сказал, да?

Джой всё же обернулся, упираясь спиной в холодильник и

поднимая голову, чтобы встретиться взглядом с Никитой.

― Ладе, ― спокойно ответил он. ― Если Егоров ей

нравится, незачем просто так вычёркивать его из жизни. Только

хуже станет.

Никита молчал. Смотрел пристально, напряжённо, но

молчал. Но на этот раз Джою казалось, что его наконец-то, в

кои-то веки понимают. Да, Джой говорил о Ладе, но не только о

ней, а потому продолжил:

― Он вчера в порыве ревности орал, что собирался

признаваться ей в любви. Чувства так просто не забываются.

― Даже за год? ― вдруг выдохнул Ники.

Джой лишь приподнялся на носочки, поймал ладонями

лицо Никиты и поцеловал его. Реально всё же признался ему в

очередной раз?

То, что вполне невинный поцелуй перерастает во что-то

серьёзное, Джой осознал, когда руки сначала обхватили его за

пояс, а затем спустились ниже, уверенно и нахально прячась в

задних карманах джинсов. Когда Ники с силой притянул его к

себе, не позволяя снова встать на полную ногу, а животом Джой

ощутил его возбуждение, поцелуй пришлось прервать.

― Ты вообще в курсе, что за стенкой сидит твоя сестра? ―

почему-то шёпотом поинтересовался Джой, хотя до этого они

разговаривали вполне нормальным тоном.

― В курсе, и что? ― выдохнул Никита и… твою ж мать, так чувственно укусил его в шею ― у самого основания плеча,

― что Джоя аж повело.

От его хриплого голоса по телу тоже пробегали мурашки.

― А то, что советую особо не увлекаться, иначе придётся

дрочить в ванной, чтобы не палиться, ― шикнул Джой и

добавил просто из вредности, потому что сам успел возбудиться

от одного грёбаного укуса: ― К тому же её уже занял я.

Ники гортанно застонал, отрываясь от его шеи (вот теперь

Джой точно был уверен, что ванная ― за ним), и покосился на

дверь в кухню. Обычное полотно с непрозрачными стеклянными

вставками, ручка вроде бы есть, как и намёк на защёлку, но один

минус ― конструкция не запиралась. А Лада реально могла в

любую секунду решить, что сериал не столь интересен, сколь

пропавшие невесть куда парни.

― Не надо было отрубаться, пока я мылся с утра, я бы и не

приставал, ― шепнул Ники. ― И вообще, кто тут старше?

― Вопрос, скорее, кто тут младше, и у кого гормоны

играют, ― отшутился Джой. ― Я-то уже перебесился и умею

ждать.

Он едва не заржал. О да-а-а, ждать точно умеет! Сколько

раз за этот год просыпался со стояком от мыслей о Ники?

Сколько раз злился, бил стены, готов был послать нахрен весь

мир? Ему уже ничего не страшно.

― Ты издеваешься? ― возмутился Ники.

Ответил Джой честно:

― Есть немного.

И хотел уйти. Вот просто выскользнуть из объятий и

занять ванную, оставив Ники узкое пространство уборной. Но

требовательная рука в то же мгновение перехватила его и

пригвоздила обратно к холодильнику.

― Господи, Саш, а я сдохну, если хотя бы не поцелую тебя

ещё раз, ― прошептал Никита, так, что из головы вылетели

даже мысли о «ему уже ничего не страшно». Как оказалось, страшно. Это тихое «Саш».

Джой чертыхнулся и снова ответил на поцелуй, позволяя

Ники обхватить его за ягодицы и едва ли не поднять, чтобы

удобней было целоваться. Сам Джой обвил руками шею Ника, с

трудом удерживаясь на подкашивающихся ногах.

Когда Никита всё же опустил его обратно на пол, Джой, тяжело дыша, прислонился спиной к холодильнику. Он уже не

представлял, как переживёт этот день, как сможет остановиться, если сейчас сюда завалится Лада. Впрочем, Никита тоже этого

явно не представлял ― ладонь его уверенно накрыла пах Джоя

сквозь плотную ткань джинсов.

― Блять, ты издеваешься? ― простонал он, подаваясь

навстречу. Кровь настолько отлила от мозга, что думать

становилось сложно. Слишком. Но, кажется, он повторил

недавний вопрос Ники. А тот так же успешно повторил его

ответ:

― Есть немного.

И снова поцеловал. Так глубоко и откровенно, как ни разу

до этого. Едва ли не трахая его языком, если не получалось

иначе. Хотя… почему же не получалось? Ники с лёгкостью

справился и с пуговицей, и с молнией джинсов Джоя всего

одной рукой ― вторая продолжала лежать на заднице, не

позволяя отстраниться. А когда пальцы его легли на болезненно

напряжённый член…

― Твою ма-ать! ― выдохнул Джой, кусая губы, чтобы не

заорать в голос.

― Что, уже не хочется передёрнуть в ванной? ―

усмехнулся Никита.

Не хочется? Да ему уже плевать, если за ними из-за двери

наблюдает Лада, что уж говорить об уединении в ванной? Джою

так хотелось послать Ники куда-нибудь пешим ходом за

подобное предложение, но это означало, что исчезнут и пальцы, медленно поглаживающие член. Они сжались уже увереннее.

Фак… Джой снова глухо застонал. Это. Было. Слишком.

Одно дело год дрочить, мечтая о близости и представляя, что те самые желанные руки ласкают тебя, а другое… вот это.

Когда только от этих чуть прохладных пальцев и

требовательных губ, не позволяющих надолго прервать

поцелуй, зависит, получишь ли ты разрядку. Когда возбуждение

пронзает тело настолько, что пресс болезненно сжимается от

каждого движения. Ники, словно издеваясь, вновь отпустил

член и запустил руку под майку, кладя ладонь на живот. Затем

выше ― до груди. Пальцы погладили кожу, легонько сжали

сосок ― и вот тут Джой судорожно застонал, утыкаясь носом в

плечо Ники. Член дёрнулся, то ли сильнее наливаясь, то ли

готовый уже кончить и от этого. Как? Ну как вообще можно

получить

такой

электрический

разряд

от

обычного

прикосновения?

Наплевав на всё, Джой в ответ потянулся к поясу Никиты.

Спортивные штаны это вам не джинсы, это всего лишь оттянуть

резинку, чуть спуская и получить доступ ко всему. А ещё

получить реакцию. Уже не собственную ― хотя Джой и сам

ловил кайф от ощущения бархатистой кожи под ладонью.

Но нет, просто на этот раз очередь шипеть и пытаться

подавить ругательства дошла до Ники. Он весь напрягся, запрокидывая голову, стиснул кулак свободной руки до

побелевших костяшек и выдохнул:

― Саш, только не останавливайся на этот раз…

Джой пьяно улыбнулся, целуя его в подбородок, затем в

выступающий кадык, касаясь ключиц; руки в это время чуть

спустили боксеры вместе со штанами. Останавливаться? О, мечтай, Ники!

― Бля-ять… ― подавился он матом, снова опираясь рукой

о холодильник.

Вторая ладонь так и лежала на животе Джоя, скорее

касаясь косых мышц, чем поглаживая кожу, но для адского

возбуждения хватало и этого. Вот и эрогенная зона, от которой

голову сносило. Кажется, у Ники тоже была неадекватная

реакция. Проверяя подозрения, но не прекращая поглаживать

его член, Джой задрал ему майку, невесомо проводя пальцами

по боку пресса. Ники тут же втянул живот, зашипел сквозь зубы.

― Коснись меня, это же ты всё начал, Ники, ― прошептал

Джой, упираясь лбом ему в плечо. Не добавил разве что: иначе

кончу и так.

Но Ники послушался. Опустил одну руку на

возбуждённую плоть, другой поймал Джоя за шею, заставляя

запрокинуть голову… и поцеловал. Снова так яростно и

напористо, словно вот это ― настоящий секс. И Джой мог

поклясться, это реально было сильнее, особенно в совокупности.

Потому что такого заряда острых ощущений он давно не

получал. Или вообще никогда?

Влюбился-то он, кажется, впервые.

Кончил Джой первым. Хватило всего пары движений и

этого грёбаного поцелуя, от которого всё тело становилось, как

желе. Он осознал, что заляпал спермой руку и майку Ники, но

тут он сам виноват. Нечего так потрясающе целоваться! Даже

тогда Никита не остановился. Притянул Джоя к себе, практически лишая возможности двинуть рукой, прижался

членом к его обнажённому животу ― и вот тогда кончил.

Горячая сперма ударила по коже, и Джой задохнулся от стона, ощущая, как снова возбуждается, несмотря на ледяную опору

холодильника за спиной и недавнюю разрядку.

― Ты так и будешь меня целовать или пойдёшь

застирывать майку? ― выпалил Джой на мгновение отрываясь

от его губ. ― Или дождёмся твоей сестры?

― Блять, Саш, какой же ты придурок, ― тихонько

рассмеялся Ники.

Джой спорить не стал. Он придурок. Настолько, что только

что отдрочил парню, которого хотел год, на кухне у самого

окна. А они, между прочим, на четвёртом этаже.

― А ты матершинником стал, ― только и сказал он в

ответ.

Потянулся, вырвал из подставки на столе все имеющиеся

салфетки и половину втолкнул в руку Никиты, а затем всё же

мягко отстранился:

― Вперёд. Иначе мы продолжим.

― И Лада точно пойдёт искать, ― вздохнул Никита.

― Ага, кто не спрятался, она не виновата.

Мысль была настолько смешной, что Джой заржал, стискивая в одной руке салфетки, а другой опираясь о кухонную

тумбу. Пипец, блин. Он только что кончил в руках любимого

парня, а истерично ржёт из-за его сестры. Ну и ситуация!

Очнулся, когда горячая уже рука ― похоже, когда Ники

волновался, у него тоже мёрзли пальцы ― обхватила поперёк

талии, а губы коснулись шеи. Затем зубы сомкнулись в

трепетно-нежном укусе.

― Блять, слишком давно хотел это сделать… ― прошипел

Ники.

― Что, укусить меня? ― рассмеялся Джой, но с

очередным укусом точно стало не до смеха. Новая волна

возбуждения была вот совсем не кстати.

― Угу, ещё с той ночи, ― Ники потёрся носом о его

плечо.

Су-ука...

В коридоре что-то скрипнуло. Джой вздрогнул, вырываясь

и скорее застёгивая ширинку, Ники торопливо избавился от

салфеток, прикрыв их в урне упаковкой от печенья. Но зря. Всё

стихло, а в гостиной всё так же приглушённо болтал телевизор.

― Меня так инфаркт хватит, ― пробормотал Джой. ―

Всё, иди мойся и…

― И за продуктами, ― сам же добавил Ники.

Джой вопросительно на него покосился.

― Пока голову не проветрю, ни за что не успокоюсь.

Особенно теперь, ― мрачно пояснил Никита. А потом, скотина

такая, ещё раз поцеловал. Уже не так страстно, но всё ещё

чертовски голодно, поясняя, почему именно теперь не сможет

успокоиться. Оказалось, он знал толк в извращениях. В смысле, целоваться он любил до одури.

***

Джой, похоже, тоже знал толк в извращениях. Когда Ники

ушёл в магазин, он был в смятении, настолько, что совершил

нереальное, ― предложил Ладе перебраться к нему. Нет, не

погостить, а занять квартиру на пару недель или даже месяц, а

он… у него комната есть в родительской квартире. Мама только

рада будет.

Он. Сам. Предложил. Впустить кого-то в свою святую

обитель.

В Святую Обитель!

Семейка Красновых действовала на него абсолютно

неадекватно. Но Джой не мог позволить Ладе либо жить с

Никитой, либо выселить того обратно к родителям. Да и

девчонке хотелось помочь: Егоров весь день бродил вокруг

дома, точно пьяная ищейка, постоянно добавляющая себе градус

алкоголя, Ладу следовало избавить от его общества хотя бы на

время, а он…

― Ты ведь вернёшься, когда отвезёшь её? ― спросил

Ники, перехватывая Джоя на пороге.

Лада уже спустилась на пару этажей, а Джой помогал ей с

сумками, потому задержался. Никита, похоже, только этого и

ждал, голодным волком бродя по крошечной прихожей.

― В смысле? ― нахмурился Джой.

― Ну, куда тебе ещё?

Ааа, в этом смысле. Джой усмехнулся. То есть Ники

серьёзно решил, что Джой такой весь благородный, избавил его

от кузины, а сам остался без жилья? Поэтому тоже играет в

благородство и предлагает перекантоваться у него?

Лада, кстати, спала этой ночью с Ники на диване, а вот

Джой опять ютился на кресле, и спина теперь чертовски болела.

То ли нерв какой защемило, то ли мышцу растянул. Старость не

радость, чтоб её! Нет, Лада, конечно, предлагала парням занять

диван, а она и на кресле поместится, но стоило Джою только

представить, как они опять с Никитой попытаются «просто

спать» вместе: один ― практически падая с края, а другой ―

влепившись в стену… О нет, спасибо! Плавали, знаем.

― Вообще-то я собирался к предкам сумку закинуть, ―

сообщил Джой. ― Проведать старую комнату, вспомнить, как и

чем жил лет в шестнадцать.

Ещё более честно, он собирался завалиться к родителям и

ещё раз принять душ, а лучше вообще отмокнуть в ванной.

Неважно, что всего час назад уже помылся гелем для душа

Ники, а потом даже волосы уложил в привычном творческом

беспорядке (а не в естественную лохматость), одежда-то была

старая. Из-за этого Джой ощущал себя ублюдочно грязным и

усталым. Да и из-за сна на кресле тоже.

― Ааа… ну, да, ― пробормотал Ники. Неловко помялся, отпустил его рукав.

Джой уже снова собирался уходить, но в следующее

мгновение оказался пойман ― на этот раз за шею. Ники

притянул его к себе, прижал к груди и поцеловал. В нос. В нос, блин!

― Приезжай ко мне, ― выдохнул он.

Джой хмыкнул:

― Посмотрим.

Переодеться можно было и дома, правда? А к родителям и

к вечеру уехать.

Господи, какой же он придурок!

***

Никита и сам не замечал, как нервно бродит по квартире, пока не кинул взгляд на фитнес-браслет, в очередной раз

проверяя время. Десять тысяч шагов! Время двенадцать часов

дня, а он, не вылезая из квартиры, успел пройти почти восемь

километров. Но волнение заставляло его двигаться.

Джой повёз Ладу к себе три часа назад, минут через

пятьдесят после этого кузина написала, что успешно заняла

гостевую комнату и даже собирается ещё пару часов с

удовольствием вздремнуть на мягкой кровати, которая «не чета

жёсткому дивану Никиты». Джой в это время, если верить её

словам, возился в комнате, собирая вещи на первое время. Ладе

было стыдно выгонять хозяина из собственного дома, так что

кроме всего прочего она просила Ники вправить ему мозги, чтобы спокойно приезжал ночевать. Она же тихая ― вовсе не

заметит!

С тех пор уже два часа Ники ждал Джоя. Нет, не для того, чтобы убедить его спокойно жить в компании Лады ― чего-чего, а этого он точно не скажет! Наоборот, Никита надеялся

уговорить Джоя остаться у него. А чем чёрт не шутит?

Однако возможно это было бы, только если бы из дома

Джой сразу направился сюда, а он даже позвонить не пытался. А

Никита нервничал и бродил по квартире кругами. Так, уже

двенадцать тридцать…

Когда зазвонил телефон, Никита кинулся к нему так, что

чуть о ковёр не запнулся. И увидев первую заглавную Д в имени

абонента, едва дар речи не потерял от волнения ― пока не

осознал, что звонит не тот Дериглазов.

― Да, Дим, привет, ― выдавил Никита, сдерживая

раздражение.

― И тебе привет! ― бодро отозвался Димка. ― Уже

больше недели не созванивались, ты как там вообще, не помер?

― Не дождёшься, ― покачал головой Никита.

И правда, с Димой они давно не виделись. Да что там, Никита его и не набирал последнее время, слишком увлечённый

мыслями о его брате. И не только мыслями, если вспомнить

вчерашний вечер. Жар тут же прилил к голове от воспоминаний.

― Если честно, я по делу, ― продолжил Дима. ― Не

знаешь, куда Ладик запропастилась, мы с Тимом тут…

― Для него не знаю, ― тут же отрезал Никита.

Димка аж закашлялся в трубку.

― Чего так категорично? ― опешил он.

― Пусть скажет спасибо, что я вчера не набил ему морду, и подумает над поведением, прежде чем снова обижать мою

сестру.

И так взволнованного Никиту упоминание Егорова

окончательно привело в бешенство, и не только из-за Лады, но и

из-за его собственных сорванных планов. Вчера их с Джоем

утро должно было начаться НЕ так, и уже тем более не так как

сегодняшнее. Впрочем, Димка-то в этом не виноват. Никита

вздохнул и сжалился:

― Ладно, тебе могу сказать, но если узнает Егоров, убивать стану тебя. Рискнёшь?

Друг замялся, пробормотал что-то, словно молитву читал, а потом выпалил:

― Ладно, согласен.

― Твой брат временно позвал ее к себе. Сам, наверное, у

вас поживёт.

Последнее выдавить удалось с трудом. Более того, Никита

наконец-то заметил, что его потряхивает. Он вытянул перед

собой свободную руку и завороженно наблюдал, как она

дрожит. Как у пьянчуги, хотя с той самой бутылки коньяка

Никита не сделал ни глотка. И он прекрасно знал, какого чёрта

так колотится.

― Стоп! Чего-о? ― спустя почти полминуты заорал

Димка. ― Ты о Джое?

― А у тебя есть другой брат?

― Джой предложил Ладе пожить в его Священной

Обители? Сам? В трезвом уме?

Никита усмехнулся. Ну, если прикинуть, насколько в

нетрезвом уме лично он был после вчерашнего происшествия на

кухне, Джой тоже вряд ли соображал на ура. Так что нет, не в

трезвом уме. Но Диме он этого не сказал.

― А это так странно? ― ответил Никита вопросом на

вопрос.

― Шутишь? Я не знаю, какому дьяволу должна была

продать душу твоя сестрица, чтобы брателла ей сам вручил

ключи, ― шокировано выдохнул Дима. ― Я сомневаюсь, что в

его логове вообще кроме меня кто-то был. Туда ход только

избранным. Хотя нет, как раз твоя сестра была уже, но это

единичный случай.

Димка ещё что-то говорил, а Никита завис на словах про

«ход только избранным». Для него с самого первого дня двери

квартиры Джоя были открыты. Пока Никита сам не попытался

их прикрыть. На душе стало теплей. Если он избранный, может, Джой всё же приедет?

― И какого хрена Санёк вообще делал с Ладой? ― вырвал

его из размышлений очередной громкий вопрос.

― Кажется, помогал искать Егорова…

Никита не стал добавлять, что после этого Джой ещё и

ночевал у него две ночи кряду. А квартиру свою предложил

Ладе явно чтобы спасти от общества сестры его, Никиту.

Избранного, мать вашу…

― Ладно, Дим, передавай Джою привет, если приедет к

вам, ― с трудом выдавил Никита.

― Что, опять хочешь подмазаться к брату? ― фыркнул

друг. ― Джой обаятельный подонок, с ним нельзя не хотеть

дружить. Ладно, бывай, передам.

Так Димка подтвердил, что к родителям Джой заявиться

ещё не успел, а Никита мысленно согласился насчет

«обаятельного подонка». Никита думал о нём целую вечность, сходил с ума от желания с той самой ночи в его квартире, а

стоило лишь немного дать слабину ― и всё. От одной мысли о

поцелуе становится не по себе. А новость, что квартира Джоя ―

место неприкосновенное, совсем подкосила. Избранный, блин.

Почему в этом блондинистом «обаятельном подонке» столько

всего трогательного? И почему от мыслей о нём у Никиты так

отчаянно трясутся руки?

Глава 6

― Да, кто там?

― Свои!

Джой так и посмеивался, пока поднимался на четвёртый

этаж. Ники на звонок домофона спрашивает «Кто там?». Не

лаконичное «да», не забавное короткое «кто», даже не просто

тычет кнопку, безмолвно открывая ожидаемым гостям. Прямо

как прилежный школьник, которому в подготовительном классе

втолковали, что кого попало в дом пускать нельзя.

― Что, не хотел приглашать в дом прокуренного дядю

Джоя? ― не удержался он, толкая дверь и заходя в прихожую.

Ответом ему послужили рывок ― сумка с вещами тут же

оказалась отброшена в ближайший угол, ― быстрые руки, задвинувшие тяжёлую металлическую щеколду на двери, и

поцелуй. Не лёгкий и приветственный, а практически

пожирающий. Первая реакция была, конечно же, ответная.

Этим губам он просто не мог противостоять. Потом пришло

осознание, что сейчас слегка не время и не место для подобных

объятий: А) они в прихожей, блин! Б) Джой только с дороги, даже руки не помыл; В) с самого утра он только кофе выпил да

перехватил крошечную булку из ларька рядом с домом и теперь

зверски хотел есть. Ники, судя по увлечённости, тоже был

безумно голоден, но совсем в другом плане.

― Ники, Ники, блин, ты чего творишь? ― взвыл Джой, успешно отстранившись на пару сантиметров. Правда, для этого

пришлось тяпнуть Никиту за губу и больно удариться затылком

о дверь, но тут уж как получилось.

― Тебя не было четыре часа, ― выпалил тот, продолжая

поцелуи. Скула, подбородок, шея… Джой чуть не замурлыкал, когда Ники прикусил мочку уха, но вовремя взял себя в руки.

― Господи, и что с того? Я собирал вещи, ― возмутился

он. Действительно пока собрал вещи, пока заправился, заехал к

Лерике передать кое-что по работе, вот и пролетело время. ―

Но это не повод набрасываться с порога, будто ничего не ел весь

день, а меня готов сожрать.

― Я и не ел. ― Поцелуй в шею у самого уха, затем ниже, ещё ниже…

― Отлично, но я невкусный, ― попытался возразить

Джой, но голос дрогнул.

Да и хмыканье Ники говорило об обратном. Невкусный?

Ооо, похоже, он о-очень в этом сомневался. Его руки, успешно

спустившиеся со спины на задницу и крепко её сжавшие, точно

были уверены, что филейная часть Джоя хоть и тощая, но

аппетитная.

― Не заставляй меня говорить пошлые банальности, ― на

выдохе взмолился Ники.

― Какие? ― Фак, а Джой всё же поплыл. Он бы и хотел

противиться, хотел оттолкнуть, но… зачем? Оказаться в этих

руках он мечтал в сотню раз дольше.

― Что я бы тебя прямо тут и съел, ― тихонько рассмеялся

Ники, подтверждая свои слова укусом. ― Пахнешь, как

булочка.

― С ванилькой, моя единственная еда за сегодня, ―

притворно уныло вздохнул Джой, а сам охотно выгнулся

навстречу поцелуям. ― А ты, оказывается, любитель кусаться, Ники.

― Только с тобой… ― прошептал в ответ он.

И как было реагировать? Джой словно парил где-то в

нереальности. Ещё позавчера он искренне размышлял, что всё, пан или пропал, всё кончено, а сегодня стоит прижатый к двери, тает от поцелуев и кайфует от романтичных глупостей. Такие

перемены вообще разрешены законом или за ними последует

кара?

Джинсовая ветровка ― ностальгия по 2010-м ― полетела

в тот же угол, что и сумка. От майки Джоя Ники тоже избавил

оперативно,

сорвал

между

двумя

продолжительными

поцелуями. Джой даже порадовался, что действительно

переоделся ещё у себя ― футболка приятно пахла порошком и

одеколоном, уж точно не та, в которой спали на кресле два дня

кряду. Спиной он ощущал пластиковую обивку двери, а кожей

― прохладные руки Никиты. Опять волнуется?

Впрочем, причина волнения узналась буквально через

секунду, потому что Ники снова выкинул тот же фортель, что и

на улице. Опустился перед Джоем на колени, торопливо

расстёгивая джинсы.

― Так-так-так, ― тут же выпалил Джой. Отступать было

некуда, его опять прижали к двери. ― Ты уверен, что хочешь

этого? Мне вот надо в душ, например, и…

А сам мысленно заорал: «Сука, да что я несу вообще?» Но

мысль о том, что Ники уже второй раз стоит на коленях, готовый сделать ему минет… она пугала. Серьёзно так пугала.

Вроде бы надо кайфовать и просто расслабиться, а Джою

искренне кажется, что ему сейчас откусят член. Ну, чтоб

неповадно было совращать натуралов. Он отбивался, как мог.

Хотя сама картина возбуждала. Ещё с того самого дня в

прошлом июле, мать вашу!

― Ты был в душе пять часов назад.

― А сейчас вспотел и устал!

Да он за последние две минуты от шока успел вспотеть

так, что точно не мешало бы постоять под водой. Воображение

тут же подкинуло картину: капли воды барабанят по плечам, и

они с Ники в душе… о, нет!

― Так просто обопрись об дверь и расслабься, раз устал,

― огрызнулся Ники. ― Джой, блин, встань ты спокойно. Я что, зря готовился?

Вот тут Джоя пробило на ржач, и упасть ему не позволили

разве что руки Никиты на бёдрах. Он держал чертовски крепко

― явно подозревал, что Джой сбежит. Почему слова, которые

должны были возбуждать, вызывали истерику?

― Бо-оже, Ники, только не говори, что ты листал гей-порно… ― всхлипнул Джой сквозь смех.

― Иди на хрен.

Джой не был уверен, что отправился он именно «на хрен», но вот то, что застонал в голос ― это точно. Потому что в

следующую секунду Ники действительно послал всё и всех, крепче зафиксировал его бёдра и прихватил губами член сквозь

тонкую ткань боксеров. Твою ж ма-ать! Неважно, где и как

Ники готовился, одно только осознание, что сейчас это

действительно он делает Джою минет, его горячий язык ласкает

член, его руки впиваются в бёдра, сводило с ума. Отключало все

чувства и мысли, кроме нечеловеческого возбуждения и

желания.

Когда губы сомкнулись, обхватывая головку, Джой просто

запрокинул голову, упираясь затылком о дверь, и зажмурился.

Ему хватило одного взгляда, чтобы осознать: если будет

смотреть, не выдержит уже на второй секунде. Хватило небесно-голубых глаз, глядящих снизу-вверх, и привычной улыбки

правым уголком губ. Всё. Точка. Можно было кончить прям так.

Но он держался. Потому что была закипающая кровь, восхитительный рот, ласкающий его, ладони, поглаживающие

живот… В жизни Джоя был не один минет. Господи, ещё

прошлой весной любого секса в его жизни было завались, стоило лишь найти человека, который привлекал ― и всё, перед

Джоем редко кто мог устоять. Но Ники… нет, он не пытался

взять член глубже, не проявлял «мастерства». Откуда, блин? Но

Джой слишком долго ждал от Ники хоть чего-то.

И это было круто, чёрт возьми. Даже слишком для

реальности.

― Черт, стой… Ники… ― уже ощущая приближающийся

оргазм, Джой остро осознал, что должен его остановить.

Осторожно оттолкнул, проявляя высший уровень выдержки, сам

положил руку на член… Ну не мог он почему-то кончить Ники в

рот. Не так же, не в первый минет, имейся оно всё конем!

Оргазм прокатился по телу, когда пальцы Ники легли

поверх ладони Джоя, словно в унисон с ним лаская

возбуждённую плоть. Дрожь охватила мышцы, и он попытался

свободной рукой вцепиться в гладкое полотно двери, хотя бы

опереться, чтобы устоять. Ноги реально подкашивались. К тому

же Ник застонал в ответ, упираясь лбом ему в живот. Да так и

замер на пару секунд, пока Джой пытался привести в порядок

дыхание.

― Охеренно, ― пробормотал Джой, ― у меня из слов

остались только маты.

― А мне кажется, ты вполне успешно выражаешься, ―

прошептал Ники глухо, щекоча губами кожу.

― Не ёрничай, ты понял, о чём я.

Ещё несколько секунд, разрываемых только тяжелым

дыханием и гулко бьющимися сердцами, а потом Джой потянул

Ники за плечи, заставляя подняться, и потянулся к его ширинке, расстёгивая ремень, пуговицу… Ники накрыл его запястье, аккуратно отстраняя.

― Может, лучше сходишь в душ, как и хотел?

― Ники, ты мне сделал минет и ничего не хочешь в ответ?

― Джой наградил его скептическим взглядом. ― Ты вообще

человек?

― Я… Джой, просто…

Он всё же сумел отбиться от рук Ники и расстегнуть замок

― и только тогда заметил влажное пятно, медленно

расплывающееся по ткани джинсов.

― Чтоб его… серьёзно? ― пробормотал он. ― Ты кончил.

От минета мне.

Странное ощущение. Понял, увидел, осознал ― и

наступил ступор, когда внутри сердце щемит. Вот вроде бы

пошлейшая ситуация, но… А Джой-то думал, что это его

прерогатива.

― Я слишком долго ждал, ― хмуро отозвался Никита. ―

И «дрочил в ванной», как ты сказал вчера.

― Три дня? ― не удержался от подколки Джой, подаваясь

к нему ближе. ― Помнится, раньше ты был против.

Ники вспыхнул, поджал губы, явно смутившись, и

выпалил:

― Полгода, ясно? С той ночи перед новым годом у тебя в

квартире! Какие-то претензии?

Вот тут Джой запнулся. Шутить резко перехотелось, зато

щемящее чувство в груди стало совершенно невыносимым.

― Почему же, ― едва слышно шепнул он, потянувшись за

поцелуем. ― Представь, как охрененно осознавать, что тебя

настолько хотели…

Слова, кажется, попали в точку. У Ники тут же вспыхнули

щёки, он сглотнул, чуть отстраняясь.

― Слушай, я сейчас зубы…

― Ой, блять, забей! ― выругался Джой.

И притянул его за шею, заставляя себя поцеловать. Правда, только поцелуя сейчас и не хватало для полного счастья. И еды.

Хотя если Ники решит что-нибудь приготовить, Джоя снова

переклинит от одного его вида у плиты.

***

Чтобы лишний раз не соблазняться (чудеса стоило

проверить реальностью, потому что Джой до сих пор ходил, словно во сне), решили смотаться поесть где-нибудь в кафешке.

Вышло ещё веселей: в ближайшем ТЦ в фуд-корте. Они честно

направлялись в кафе, но картошка-фри так аппетитно пахла, а в

соседнем отделе KFC как раз выдавали девочке нереальный

твистер… что Джой забил на нормальную еду и встал в очередь

прямо там, за майку утащив за собой Ники.

За новую майку. Две предыдущих и джинсы пришлось

отправить в стирку.

Никита поныл, что хочет роллы или пасту, но быстро

заткнулся, когда ему пообещали сырные подушечки. Ох уж эти

фуд-корты, любого затянут в сети, если правильно подбирать

наживку.

Последние дни выдались какими-то невероятными. Ники

вёл себя, точно добрый клон из параллельной вселенной, выдавал порой такие факты, что Джой серьёзно задумывался о

собственной адекватности… но рушить сказку не хотел. Нет, ну

должно же ему когда-то было повести? Пусть даже на несколько

дней.

― О, Александр, это ты? ― раздался за спиной голос.

Или не должно.

Это прозвучало в тот момент, когда Джой уже

примеривался откусить крупный кусок от твистера. Он только

присел за столик, ожидая, когда с остатком заказа подойдёт

Ники, и тут… знакомый голос.

Твою ж мать, призраки недавнего прошлого! Товарищ

красивый мальчик секретарь. Интересно, а если в этот раз

пролить газировку на джинсы, получится успешно сбежать?

***

Итак, Никита не только решился, но и претворил планы в

жизнь, хотя и опростоволосился слегка с собственной реакцией.

Не ожидал он, что настолько будет тащиться от тихих стонов

Джоя, вот никак не ожидал…

А ещё больше не ожидал увидеть за столиком, который

они заняли, какого-то левого типа ― то ли китайца, то ли ещё

какого-то азиата. Парень был старше Никиты, но весь такой…

смазливый, невысокий, с макияжем и идеальной укладкой.

Кипенно-белая рубашка, серые брюки со стрелкой, галстук ―

офисный принц, чтоб его. Ещё и губы блеском накрашены, это

Никита издалека увидел.

И всё бы ничего, но, во-первых, он прекрасно помнил, как

Джой когда-то смотрел на него в костюме; а во-вторых, этот

парень так откровенно заигрывал…

Никита едва поднос не выронил, заметив, как эти двое

воркуют. Слов беседы от палатки фуд-корта слышно не было, зато идеально просматривался профиль жующего Джоя и

довольная морда подсевшего парня. Рука, ненавязчиво

касающаяся плеча, коленка, прижавшаяся почти вплотную к

ноге Джоя. Блять, да этот хрен к нему подкатывает!

Никита не ревновал ― никогда и никого. А вот Джоя ―

да. И с каждым разом всё сильнее, потому что тогда, пока

смотрел стрим с учителем-геймером, хотел всего лишь

раздолбить экран, а сейчас… Есть штрафы за драку в

общественном месте? А если Никита раздробит этому азиату

нос, то доказывать побои придётся через суд? В принципе, пятнадцать суток он может и посидеть, если что.

Парень провёл пальцами по щеке Джоя, у самых губ, точно

смахивая крошку.

Нет, не может посидеть за избиение. Должен!

― Остаток заказа, ― рыкнул Никита, в два гигантских

шага оказываясь у столика и грохая поднос с едой на его

поверхность.

Сырные подушечки, бургер и картошка фри с двумя

коктейлями уныло подпрыгнули, грозясь упасть. Одна

подушечка вывалилась на поднос, и азиат ее нахально

приватизировал. Причин дать ему по морде стало на одну

больше.

― О, Саш, а это кто? Твой брат? Кажется, ты говорил, что

младший есть, ― хрипловатым баритоном протянул

незнакомец. Голос оказался приятным, как назло.

Итак, он ткнул Никиту разницей в возрасте. Откровенно

нарывался!

Джой, по мнению Никиты, тоже нарывался, потому что

чужую руку, собственнически лёгшую на коленку, сбрасывать

не спешил. Хотя, возможно, ему этот жест и не казался

настолько интимным. Вдруг вспомнилось, как точно так же на

колене Джоя лежала ладонь Влада, а Никита… он тогда впервые

по-настоящему приревновал. Мать вашу…

Джой проглотил кусок курицы и сообщил, взмахнув рукой:

― Никит, это Стефан ― мой знакомый. Стефан, это

Никита. Хороший друг.

― Парень!

Никита и сам прифигел, что посмел такое ляпнуть. Но

только сказал ― и понял: да. Да, чтоб его. Признал, что хочешь

человека, что не можешь без него, признай и статус, который

желаешь иметь. Когда-то Никита обижался, что Джой не считает

его другом, но, кажется, ещё в то время злился совсем по

другому поводу. Но когда привычный мир рушится, сложно

признать, что человек тебе просто нравится, что хочешь…

большего. Что испытываешь к нему такие яркие эмоции, что они

скручивают тебя, лишая воли. Что ты в него влю… Вот тут

Никита завис, осознавая. А Стефан ещё сильнее сузил глаза и

подозрительно протянул:

― Что-о?

― Я его парень.

Мозг не работал, зато голос успешно справился с задачей.

Никита словно со стороны себя услышал: уверенно так сказал, не дрогнув. Морду держал кирпичом, на лавку напротив этих

двоих приземлился гордо, с прямой спиной. А потом, перехватив охреневший взгляд Джоя, мысленно заорал: тот едва

челюсть не потерял от шока. Так и застыл с не донесённым до

рта твистером, затем сглотнул, положил его в коробку и просто

молча уставился на Ника. Неодобрительно? Или в шоке?

― Понятно. И давно?

Судя по тому, что ориентация Джоя не удивила Стефана

(Никита аж передёрнулся от имени, хоть у самого брата и звали

Адриан), этот хрен действительно пытался к нему подкатывать.

А возможно, и не только подкатывать.

Ревность и какая-то яростная обида накрыла с новой

силой, когда Никита осознал вдруг, что это он весь год не мог

даже смотреть на других, а Джой, вполне возможно, спокойно

крутил интрижки. Почему бы и нет? Имел полное право, но…

― Полгода, ― ляпнул Никита. Вот же детский сад.

Джой спрятал лицо в ладонях, словно подтверждая: где-то

в промежутке после нового года он крутил интрижку с этим

типом. Подло было сейчас вот так реагировать, подло

подставлять Джоя, но Никита не мог себя заткнуть.

― Хмм… ― протянул Стефан.

― Вообще-то год, но мы надолго разбегались, думали, что

не сошлись в мировоззрениях, ― простонал Джой. ― И вот

недавно снова сошлись. Вроде бы.

Стефан пристально посмотрел на Джоя, затем ― на

Никиту и, не отводя взгляда, поправил Джою растрепавшуюся

чёлку. Тот вздрогнул.

― Ну что ж, если разбежитесь снова, номер мой у тебя

есть, ― ухмыльнулся он. ― Ладно, наслаждайтесь едой, я

вообще тут племяшке за мороженым забежал. Если опоздаем в

кино, она меня прибьёт. До встречи.

Джой даже не двинулся, а Никита кивнул. Проследил за

удаляющейся фигурой Стефана в этих мерзких идеальных

брюках и белоснежной рубашке… и лишний раз подавил

всколыхнувшуюся агрессию. Нос разбивать не стоит, а вот

удалить номер хрена с мобильного Джоя ― очень даже можно.

Никита снова со вздохом повернулся к столу и наткнулся на

хмурую физиономию Джоя.

М-да, можно, если тот разрешит.

― Я вот даже не знаю, Ники, мне радоваться или сразу

плакать, ― вздохнул он, отодвигая коробку с твистером.

Доедать, похоже, не собирался.

― Он к тебе клеился, ― выдал в своё оправдание Никита.

И сам же понял, что ни черта это не оправдание. Джой

поморщился.

― Ешь и поедем к тебе.

Джой вздохнул, стащил из ведёрка палочку картошки, повертел в пальцах…

― Джой… ― окликнул его Никита и, только дождавшись, когда тот посмотрит на него, спросил: ― Тебе он был важен?

Стало стыдно. Вот как-то так ублюдочно стыдно. Вдруг

Джой действительно за эти полгода нашёл себе человека, который стал ему важен и нужен. Больше, чем он, Никита. Всё

же шесть месяцев ― огромный срок.

Но он же сам сказал, что «чувства не забываются».

― Нет.

От сердца отлегло.

― Тогда… ты против?

― И это тоже нет, Ники. В том-то и дело, ― грустно

рассмеялся он, всё же закидывая кусочек картошки в рот.

***

― Значит, «парень»? ― не удержался Джой, стоило им

переступить порог съёмной квартиры Никиты и закрыть за

собой дверь.

Вернее это Джой успел зайти и даже разуться, а Никита

только-только достал ключ, чтобы запереть замок изнутри.

После вопроса Джоя ключ был убран в карман, так и не

использованный, а дверь ― заперта на щеколду, так быстрей.

Джой не решился заводить разговор в машине, опасаясь

въехать случайно куда-нибудь не туда. Но молчать дальше не

было никаких сил. Он терпел с момента, как ушёл товарищ

секретарь, болтал что-то о ситкоме, который вчера смотрели с

Ладой, ел, не чувствуя вкуса. Всё, хватит!

Господи, да Джоя чуть инфаркт не хватил, когда Никита

назвался его парнем. И да, наверное, стоило просто принять как

факт, но… он действительно имел в виду это? Потому что лично

Джой, как бы счастлив ни был, воспринимал происходящее как

странный сон. Вот сейчас Ники попробует то, что хотел, и снова

смоется.

Установка «будь, что будет» уже не спасала.

Вашу ж мать! Действительно, и кто здесь вроде бы

взрослый, а?

― Он… ― Ники обернулся. ― Джой, что ещё я должен

был сказать?

― Друг? ― предположил Джой.

― Когда он к тебе клеился?

― А если бы не клеился? Был бы просто другом?

Чёрт, не хотел он спорить, просто желал услышать

подтверждение, но слишком боялся спросить прямо.

Доспрашивался. С Ники шутки плохи, пусть год спустя он и

казался намного взрослей. Нет, даже не год, а пару дней, с той

ругани на улице. И с почти признания. Что случилось? Это у

него что-то в голове на место встало или у Джоя?

― То есть тебе все «просто друзья» делают минет в

прихожей и дрочат на кухне? ― спросил Ники, шагая к нему. ―

И целуют каждый раз, когда удаётся уличить момент?

И он поцеловал, да так затягивающе, что Джой на минуту

выпал из жизни, растворяясь в ощущениях, а когда очнулся, уже

был в наполовину расстёгнутой рубашке и без пиджака.

Любимого, клубного.

― Просто-друга, который бы целовался так охрененно, ещё не было, ― пробормотал Джой, позволяя губам Ники

спуститься на шею. ― И такого озабоченного. Год шарахался

ведь…

― Наверстываю упущенное, ― согласился Никита.

Ещё один поцелуй, окончательно расстёгнутая рубашка, и

очередные вопросы, которые они задали почти одновременно:

― То есть тот хрен из торгового центра не такой друг?

― То есть ты действительно подразумевал, что ты мой

«парень»?

Так же одновременно оба замолкли. Первым отмер Джой, вздохнул и пробормотал:

― Как же тупо звучит мой вопрос. Я словно

старшеклассница. И нет, Ники, Стефан не «такой друг». У нас…

это долгая история, но в итоге там ничего не было. Одна встреча

и специально пролитый на брюки кофе.

― Зачем? ― опешил Ники.

Джой поджал губы, оттолкнул его и прошёл в зал.

Промолчать было слишком подозрительно, признаться ― как-то

стрёмно.

― Чтобы сбежать. Парня обижать не хотелось, а у меня на

него не встал. ― Он оглянулся. ― В своё оправдание скажу, что

виноват ты. Вот и всё.

Признаваться стрёмно, зато переложить вину на другого

(притом за дело) было приятно. Джой опустил голову. За спиной

послушались тихие шаги, а потом он всем телом ощутил чужое

тепло. Одна рука Ники перехватила его под рёбрами, другая

легла чуть ниже шеи, заставляя выгнуться и спиной прижаться к

груди.

― Готов быть виноватым во всём, ― прошептал Никита и

тут же добавил: ― Блять, Джой, что ты со мной делаешь?

Горячее дыхание коснулось уха. Вереница осторожных

поцелуев спустилась к плечу, а руки сжались крепче, точно

Ники не обнимал его, а раздавить хотел. Но Джою нравилось.

Серьёзно, ему хотелось, чтобы эти объятия были ещё крепче, до

боли. Сегодня. Всегда.

― Понятия не имею, ― так же тихо ответил Джой. ― Учу

материться?

Он хотел перевести всё в шутку, но Ники судорожно

вздохнул и заговорил:

― Я полгода о тебе думал. Не мог не думать. Ни на кого не

смотрел, уставал от любой девушки через пятнадцать минут

свидания, лежал ночами, до рези в глазах пялясь в потолок. Я

помешался на тебе, знаешь это?

Джой накрыл ладонью руку Ники, погладил напряжённые

пальцы, потёрся о неё щекой…

― Не знаю, но хочу верить, Никит. И всё же ты эти самые

полгода меня сторонился, пока вдруг не понадобилось помочь

сестре. Почему так?

― Потому что помешался? ― Ники тихо рассмеялся. ― А

вообще, наверное, боялся. Или по той же причине, что и ты не

пытался найти меня. Я разблокировал все контакты ещё в

апреле, но ты так и не написал.

― Я не знал…

Откуда бы он знал? Ещё в январе Джой решил, что хватит

с него панической осады соцсетей Никиты, хватит вообще туда

заходить и бередить себе душу.

― Так и думал, что записку ты вышвырнул, не читая, ―

печально сказал Ники. ― А сам я оказался трусом. До тошноты

иногда пересматривал то дурацкое видео, ваш с другом поцелуй.

Саш, я псих, правда? Смотрел, злился, но снова смотрел.

Джой напрягся, он уже задавал этот вопрос и даже знал

ответ, но должен был спросить ещё раз:

― И ни разу до конца?

― А смысл? ― голос звучал хрипло, болезненно. ― Или

там было что-то ещё хуже для моей психики? Оно бы меня

окончательно добило? Я вообще-то и так экран раздолбил, когда

это впервые увидел.

У Джоя по спине мурашки пробежали. Серьёзно? Даже

так?

― Там было лучше. Гораздо.

Они замолчали. Джой обдумывал слова о записке, но не

хотел лишний раз накалять атмосферу вопросами, а Ники

застыл, так и не разжимая объятий. Дышал тяжело и

поверхностно, поглаживал пальцами обнажённую кожу и

молчал.

― Без шуток, мы там не целовались, Никит, просто

красиво позировали на камеру. Я не смог с Владом. Это как с

братом… А закончилось бы для твоей психики абсолютно

прекрасно.

Но Господи, как же легче стало дышать от понимания, что

Никита действительно не видел признания в любви. Ни разу. Не

проигнорировал, а просто не смог досмотреть. Собственно, как

сделал бы и сам Джой на его месте.

― Неважно. Сейчас ты не с ним, и мне плевать.

Джой снова попытался отстраниться, а когда Ники всё же

разжал руки, повернулся к нему лицом и повторил первый

вопрос:

― Так что насчёт «парня»? Тоже без шуток?

Ники выглядел так, словно разговор высосал из него все

силы. Впрочем, Джой тоже словно пару километров пробежал.

― Такой ответ устроит? ― серьёзно поинтересовался

Ники, склоняясь к его губам.

Поцелуй был долгим, нежным, как сладкая горячая

карамель. Его и последовавшие за ним прикосновения, окончательно выбивавшие из реальности, Джой точно принял за

положительный ответ.

Глава 7

Неделя. Джой выпал из жизни ровно на неделю ― до

первых заказов, хотя с удовольствием бы забил и на них. Он

прочно поселился в однушке Ники: спал на диване у него под

боком, мылся его гелем для душа (на котором было написано

«Морская свежесть», но пах он то ли клубникой, то ли

персиками), обходился небольшой сумкой вещей и ноутбуком, хотя всё же заскакивал пару раз к себе ― за тем или иным.

Не всегда было удобно, не всегда удавалось претворить

планы в жизнь, но Джой всё равно не мог избавиться от

ощущения, что он во сне. Как-то ночью даже посетила странная

мысль: а может, в то утро, когда они ругались, по дороге всё же

ехала машина? Один удар ― и всё, он в блаженной коме. Лежит

где-нибудь в больнице, подыхает, представляя себе идеальный

мир, а Ники даже не всплакнёт потом над его трупом.

Спастись от паники помог всё тот же Ники. Почувствовал, как Джой завозился у него под рукой, промычал что-то явно

ругательное и поцеловал в плечо. А потом уткнулся носом в

макушку и крепче прижал Джоя к себе, будто доказывая, что не

собирается никуда отпускать. Вот так просто. Один нежный

поцелуй и крепкие объятия, но Джою хватило их, чтобы

смириться с мыслью: даже если это бред ― пусть. Почему бы и

нет, если вот так же и дальше просыпаться по ночам?

Удивительно, но Ники словно всегда существовал в его

жизни. Настолько комфортно Джою не было даже с семьёй: одновременно уютно и как-то свободно. Почти как в начале

общения, когда они валялись на пледе на крыше и с

удовольствием молчали. У одного на мобильном была

раскраска, у другого ― паззлы… Только в отличие от прошлого

лета теперь он имел полное право залипать на Ники, любоваться

его движениями, нахмуренными бровями, чувственными

губами… просто любоваться. Без опасений быть пойманным.

Скорее даже с желанием, чтобы его поймали, потому что после

этого всегда следовал потрясающий поцелуй.

Они просто жили в каком-то своём мирке, где не нужен

был никто другой. Устроили маленький медовый месяц, правда, без свадьбы, но если двум людям вместе просто классно ― во

всём, ― разве что-то имеет значение?

― Ты специально готовишь без майки? ― пробормотал

Джой как-то утром.

Никита решил устроить самый неполезный и нелёгкий

завтрак ― жарил картошку, а Джой выполз на запах и в

приступе какой-то бесконечной нежности обнял его со спины, утыкаясь лбом в плечо.

Шёл шестой или седьмой день их совместного

существования. Джой не считал, просто наслаждался. Но мини-отпуск подходил к концу. На днях Димка наведался к Джою в

гости и застал там Ладу. Благо, та не растерялась и уверила, что

Джой ушёл гулять с Никитой. Ох, насколько же в тему ляпнула!

Хотя потом допытывалась, где был Джой на самом деле. Никиту

закладывать не хотелось ― так что Джой отлично отыграл

другую роль: расписал, как шикарно проводит время с одной

невероятной девчонкой. Почему бы и нет? А вчера позвонила

Лерика и напомнила, что они вместе работают через пару дней, значит, нужно переписать сценарий и скататься на квартиру, чтобы собрать весь реквизит. Но как же не хотелось!

― Чтобы ты спросил? ― усмехнулся Ники, накрывая

свободной от лопатки рукой ладонь Джоя на своей груди.

― Чтобы я залипал на мышцы у тебя на спине, ― со

вздохом отозвался он.

Ники обернулся, теперь и сам ловя Джоя в объятия.

Упёрся подбородком ему в макушку, погладил по спине и

протянул:

― Не-ет, но это приятный бонус.

Они так и стояли пару минут, и казалось, руки Ники с

каждым бешеным ударом сердца сжимают его всё крепче и

крепче. Джой и сам вцепился в него, словно утопающий. Рядом

с Ники он ощущал себя таким мелким, таким спокойным и

уязвимым и с затаённым страхом понимал, что на этот раз

доверился окончательно. А это слишком большой козырь, дарованный одному человеку. Если Ники посмеет сбежать в

очередной раз… Джой уже не выдержит, не спрячется и не

спасется в работе. У любого паяца есть предел. Это был его.

Если что-то случится, он уже не сможет выйти с улыбкой к

толпе. Разве что вместо доброго шутника станет настоящим

Джокером. Шоу не сможет продолжаться. И как бы ни было

больно признавать, всё это в руках Ники.

― Мне нравится, ― согласился Джой.

Никита не ответил, да и отвечать было нечего. Он просто

отложил лопатку на плитку, пальцем поддел подбородок Джоя и

чмокнул в нос. Святая наивность.

― А мне нравишься ты.

Нравишься. Самое сильное слово, которое говорил Ники, и

потому Джой продолжал бояться. О любви речи не шло, потому

он тоже не распространялся. Хватит громких слов на записи

грёбаного стрима, который он активно пытался заставить Влада

удалить. Друг упирался всеми конечностями, уверяя, что запись

до сих пор собирает аншлаги, а значит, работает на него. Как

удалять?

Никак.

Вот и в любви лишний раз признаваться тоже было никак.

― Завтра уже заказ, так что после обеда поеду в ресторан

и к себе на квартиру, за вещами, ― отбрасывая в сторону

ванильные мысли, сообщил Джой.

― С тобой съездить?

― К твоей кузине? С какими словами придёшь? ―

хмыкнул Джой. ― Привет, я кот?

Ники схватил ртом воздух, собираясь что-то сказать, но

так и не осмелился. Джой снова вздохнул ― так он и знал, что к

сестре Никита вместе с ним не сунется. Понимание неприятно

кольнуло, но с другой стороны… это же логично. Он год бегал

от Джоя, неделя мало что меняла.

К Ладе он в итоге поехал один. Ближе к трём часам вечера

натянул первую попавшуюся толстовку, для разнообразия

подкрасил глаза, чтобы не выглядеть слишком уж

расслабленным, и подхватил брелок с ключами. Лада вроде бы

безвылазно сидела дома. Работы у неё пока не было, зато

имелось унылое настроение. Может, Джою стоило пнуть её

учителем в гимназию, которую когда-то окончил сам? Почему

бы и нет? Хоть развеется девчонка.

Примерно об этом он и думал всю дорогу до дома и потом

― пока они с Ладой пили чай. О том, что сестрице Ники стоит

развеяться, а ему… ему лучше почаще к ней заезжать. Она ведь

так или иначе ― тоже Краснова, а Джой, кажется, обязан был

пригреть их всех.

― Как там твой мелкий говнюк? ― поинтересовался

Джой, утаскивая из кулька уже пятую конфету.

Лада, бледная и с темными кругами под глазами, все же

улыбнулась. Интересно, Джой тоже выглядел так жалко, когда

храбрился?

― Понятия не имею, мы не общаемся.

― А Никита имеет: Тим уже раза три за неделю к нему

наведывался.

Он должен был передать Ладе, что Егоров её не забыл. По

крайней мере, самому Джою было бы приятно, если б Ники вот

так долбился в чужие двери ради него. Но нет, долбился в своё

время только он сам.

― Надеюсь, он хоть пить перестал, ― поджала губы Лада.

― А вот это не всег… ― Джой так и заткнулся на

полуслове.

Записка! Ники же говорил что-то о записке, которую

Джой, скорее всего, вышвырнул, не читая. Но записок не было, был только…

― Подарок.

― Что? ― в замешательстве ахнула Лада.

Джой хлопнул себя по лбу:

― Извини, мне срочно нужно кое-что найти, пока

вспомнил.

Подарок! Коробка до сих пор должна была валяться на

балконе.

И Джой зарылся в гору хлама, которая с каждым годом

становилась всё больше. Коробка из-под кофеварки, старый

чайник, фен ― зачем ему фен? ― какой-то стрёмный одеколон

от однокурсниц, который валялся тут уже лет семь. Всё, что

душа пожелает, но не грёбаная малюсенькая упаковка с

подарком ― простая, без опознавательных знаков. Когда Джой

уже совсем отчаялся и искренне решил, что в порыве

раздражения швырнул её в мусор, коробка всё же нашлась ―

сама свалилась с ближайшей полки, где пряталась за кастрюлей.

Джой подхватил её, упал на колени прямо на балконе и

заворожённо уставился на подарок.

Открывать или нет? Может, действительно не стоит

ворошить прошлое?

Было страшно. Вдруг Джой зря не открыл когда-то? Вдруг

будет сейчас сожалеть?

Он рвано вздохнул и всё же дёрнул крышку, отлепив

маленький кусочек скотча. Открываться коробка не спешила ―

скотч оказался и с другой стороны, и даже по углам, видимо, чтобы отколупывать было сложней. Джой едва не зарычал и

принялся кропотливо избавлять упаковку от скотча, а потом…

Внутри оказались мятые обрывки бумаги, какими

забивают коробки для объёма. Поверх них лежала длинная

кожаная полоска шириной буквально с пару сантиметров, а

сбоку ― сложенный вчетверо клочок бумаги. Не рассматривая

подарок, Джой схватил записку и развернул ее.

«Саш, с днём рождения!

Знаю, ты не любишь настоящее имя, но мне так как-то…

роднее, наверное.

Вот и стал ты на год старше, но возраст так мало

значит, на самом-то деле. Можно чувствовать себя стариком

и в шестнадцать, но молодым в пятьдесят. Желаю тебе всегда

ощущать себя на восемнадцать. Потому что ты ― Джой.

Спасибо, что ты есть.

P.S. Извини, что блокировал тебя. Блок снят, мне уже

давно стало стыдно. Жаль, что мы так и не смогли хотя бы

остаться друзьями, но я буду рад, если ты позвонишь или

напишешь. Очень.

Н».

Вот так просто и одновременно чертовски сложно.

«Спасибо, что ты есть». Какое-то извращённое признание, от

которого ком вставал в горле.

Джой с трудом сглотнул и перевёл взгляд на сам подарок.

Кожаная полоска браслета темнела выбитым узором и буквами: JOY. Ники не только розочку подарил, он подарил шанс

встретиться снова почти на полтора месяца раньше. Пытался

рассказать, что скучал, но Джой этого не увидел: слишком был

обижен и не хотел даже замечать. Как Никита не увидел его

признания на стриме. Замкнутый круг.

С трудом восстановив дыхание, Джой достал браслет из

коробки и нетвёрдыми пальцами застегнул на правом запястье.

Пусть займет законное место.

***

Мобильный звонил уже в третий раз, а Никита волком

ходил вокруг, не решаясь ответить. Всё же телефон не его, это

Джой забыл свой дома, а звонила Лерика ― значит, по работе.

Конечно, Никита знал, что заказ у Джоя только завтра, так что и

вечером сможет перезвонить, но вдруг что-то срочное?

Кое-как задавив очередной порыв, он вышел в кухню.

Джой и так сегодня лишний раз дал понять, что не стоит

светиться перед знакомыми, и Никита пытался уважать его

мнение. Хотя нет, по большей части он волновался.

Если Никита считал, что последние полгода он был сам не

свой, то теперь понял, как катастрофически ошибался. Нет, полгода он жил спокойно: его ломало, выкручивало мыслями о

Джое, он скучал, страдал, пытался начать жить по новому. Всё

это было отлично! А вот последнюю неделю он действительно

сходил с ума. Потому что нельзя, просто нельзя настолько

бояться отойти от человека даже на шаг. Это уже попахивает

безумием. А Никита боялся. Ему страшно было отпускать Джоя

даже к Ладе, что говорить об остальном? Но Джой недавно

соловьём заливался, придумывая правдоподобную ложь для его

сестры на тему «куда он делся и где живёт». А сегодня лишний

раз ткнул этим фактом. Конечно, Никита и сам не спешил

рассказать кузине, но… блин, Димке, наверное, он бы рассказал.

Тот давно уже должен был подозревать, что между его другом и

братом что-то происходит.

Мобильный зазвонил в четвёртый раз. Затем в пятый… Ай, плевать, скажет, что в гости зашёл, а Джой выскочил за

сигаретами!

― Да? ― выпалил Никита в трубку, принимая звонок.

― Джой? Ну наконец-то! Тут такая задница творится! ―

защебетала Лерика.

― Лер, Джоя пока нет, ― прервал Никита. ― Он отошёл, телефон дома забыл.

Рианова секунд десять молчала, а потом вдруг

восторженно взвизгнула:

― Никита? Господи, ты у Сашки? Вы помирились, да?

Помирились? ― И столько счастья было в её голосе, что Никита

аж стушевался. Переступил с ноги на ногу, неловко кашлянул и

скромно сообщил:

― Да. Передать ему что-нибудь?

― О. Мой. Бог! ― В трубке раздалась очередная порция

писков. ― А я ведь говорила Владу, что когда-нибудь запись

выстрелит, говорила, чтобы не удалял, потому что это было

слишком охрененно. И вот! Ты посмотрел, да? Боже, Никиточка, приезжай завтра Джою помогать на юбилей, я так соскучила-ась! Хочу нафотать тебя снова, потрясающе получается, и вас

вместе тоже обязана буду поймать. Вместе вы на фото просто

секс, такой химии ни у кого ещё не видела.

Слова лились сплошным потоком, Никита даже поспеть за

ними не мог, голова шла кругом. Точно уловил желание

пофотографировать их с Джоем и имя «Влад».

Влад!

― При чём тут геймер? ― хмуро уточнил Ники.

Лерика вмиг замолкла. Вспомнились старые вестерны, города-призраки, свист и ползущее по степи перекати-поле.

Рианова неловко откашлялась.

― Так запись же, ― пробормотала она, затем ещё тише

добавила: ― Вы не поэтому помирились, да?

― Не поэтому…

Лерика взвыла. Никита так и представил, как она рвёт в

ужасе своё светлое каре:

― Ёшки-матрёшки, Джой меня уроет. Слушай, не

рассказывай ему, что я вспоминала о записи, окей?

― Какой записи? ― Вопрос прозвучал требовательно, хотя у Никиты и так была догадка. Одна, пусть и не самая

приятная.

― Да неважно. Можешь вообще ничего не говорить, я

позже перезвоню и…

― Лер, что за запись? И может, я всё же передам Джою

причину твоего звонка?

― Да там время сбилось, просто попроси перезвонить! ―

выпалила она, отключаясь.

Вот и поговорили. Но Влад и запись в одном предложении

означают одно ― самый страшный его кошмар.

Никита собирался с силами почти час. Сварил кофе, убрался на кухне, сбегал выкинуть мусор, снова занялся кофе…

только когда нервы окончательно сдали, не позволяя забыть

визги Лерики, Никита открыл ноутбук и полез в закладки. Нет, серьезно, как они могли помириться из-за того стрима? Да они

только сильнее переругаться могли!

Новая вкладка уже прогрузилась, смех учителя-геймера

загрохотал в динамиках, когда из прихожей раздался голос

Джоя:

― Ники, а чего это у нас дверь не заперта?

Никита чуть воздухом не подавился. Торопливо воткнул в

гнездо наушники, чтобы Джой по звуку не запалил, что именно

он смотрит, и в панике захлопнул крышку. Влад Ежов

продолжал болтать вступительную речь (Никита помнил, что в

это время Джой отстранённо рассматривал геймпад).

― Вещи собрал, чай с твоей кузиной попил, ―

отрапортовал Джой, заходя в комнату. ― Задумался, может, её в

школу работать устроить, чтобы не хандрила?

― Неплохая идея, ― натянуто улыбнулся Ники, сжимая

пульки наушников в руке. Пожалуйста, Влад, только не ори

слишком громко, чтобы тебя не услышали!

― Мне кто-нибудь звонил? ― Джой кивнул на телефон. ―

Только на обратном пути вспомнил, что забыл его.

Никита ответил честно:

― Лерика что-то хотела.

И вздохнул с облегчением, когда после короткого «ясно»

Джой подхватил телефон и направился на кухню ―

перезванивать. Никита в это время смог спешно приоткрыть

крышку и вырубить запись стрима. Ладно, завтра пролистает, когда Джой уедет работать. Рианова пробудила в нём зверское

любопытство.

Браслет

Никита

заметил

только

ночью,

когда,

измучавшись бессонницей, лежал и рассматривал Джоя в

тусклом свете уличных фонарей. Тогда-то взгляд и зацепился за

нечто непривычное на запястье. Сердце пропустило удар.

Серьёзно? Он накрыл своей рукой ладонь Джоя, погладил кожу, косточку запястья и коснулся браслета. Кончики пальцев

нащупали знакомую надпись. Его подарок. Тот самый.

Никита зарылся носом в волосы Джоя и втянул запах

шампуня. Жажда никогда и ни за что не отпускать этого

человека накатила на него с удвоенной силой. Даже дышать

стало больно.

Что, блин, Джой с ним творит?

***

Джой уходил из дома только в четыре часа, и до этого

времени Никита был как на иголках: с одной стороны, не хотел

отпускать его, с другой ― срочно должен был оказаться в

одиночестве. Долбаный стрим… к утру Никита понял, что

слышал о нём слишком часто в последнее время. О нём

вспомнил сам Джой, теперь Лерика. Нарастало ощущение, что

что-то было в оставшихся двадцати минутах после того, как он

расколошматил экран. Было, и всё тут.

Дверь за Джоем закрылась. Никита подождал, пока он

спустится и, проводив взглядом из окна до машины, устремился

к компьютеру. Ну, вперёд! Он морально готов, и так всё утро

изводил себя раздумьями. Блин, он морально готов даже снова

смотреть, как они там миловались.

Минут десять спустя понял: всё же не готов. Не совсем

рассчитал минуту, на которую стоило перещёлкнуть видео, случайно открыл момент, когда Джой с Владом действительно

миловались: Джой смеялся, как идиот, а геймер поправлял ему

чёлку и смотрел, так смотрел… Или Ежов настолько шикарный

актёр, или это Никита видит лишнее. Но ревность вновь змеёй

свернулась в груди.

Очередные кадры, ещё кусочек игры, болтовня со

зрителями и вот ― поцелуй. Никита залип на этом моменте, не в

силах переключить. Ладонь геймера, частично прикрывающая

камеру, его склонённая голова, пальцы на подбородке Джоя…

Фокус размыт, камера фиксируется на линиях ладони, но они

целуются. Или нет?