Если сердце любит

Глава 9 Вдребезги

– Долгое время приходилось идти на поводу у графа, в надежде, что он сам поставит дочь в известность. Но в защиту ему сказать – он надеялся на более… естественное развитие событий. Увы, отношения наши с самого первого дня не особо заладились.

Я мысленно усмехнулась. Это мягко сказано!

– Как бы мы друг к другу ни относились, брачный договор уже подписан. Вы станете моей супругой, и ваш дар – основная причина этому.

Будто обухом по голове ударил.

– В смысле?

Идея выслушать не перебивая только что с треском провалилась. Внутри всё заледенело, а сердце, кажется, вообще остановилось. Самые страшные догадки оправдались. Отец заключил контракт. Как мог?! И ни словечка ведь не сказал! А мама? Неужели она не в курсе? Почему они так поступили со мной?!

– Я не выйду за вас замуж. – Голос слегка сел от трескучего льда, поднявшегося к горлу. – Простите, но никаких чувств к вам не испытываю. Раз уж мы сегодня боремся с недосказанностью.

– Знаю. Увы, сказать, что моей любви хватит на нас обоих, я не могу. Возможно, это прозвучит слишком… жестоко, но мы оба в ловушке. Ваша фамилия – из пятёрки подписей в древнем договоре. А вы – младшая дочь Адальстейнов. Права выбирать сердцем у вас нет. Вместо этого – уникальный дар. Не так уж велика цена за него, как считаете? А я из тех, кто может помочь совладать с этой силой. Наш союз должен стать… удачным.

В этот момент я ненавидела его. Ох, как же я его ненавидела!

– Давайте смотреть правде в глаза: вы просто не можете отказать моему отцу. Ведь от его благосклонности зависит ваша карьера.

С минуту он молчал, спокойно выдерживая полный презрения взгляд, способный поджечь на нём одежду. Затем улыбнулся кончиком губ, показывая совершенно новую сторону своей натуры.

– Вы не по годам умны, Ванесса. Это хорошее качество.

– Иди к дьяволу! – Я встала, забыв о яблоках, лежавших на коленях.

Плоды со стуком покатились в разные стороны. Сжав кулаки, почувствовала, как магия пылает в венах, грозясь вырваться на волю и спалить дотла всё вокруг.

– Он давно со мной, милая, – Рабастан поднялся следом. – Наверное, мы дошли до точки, после которой можно окончательно перейти на «ты». – Вздохнул, потерев переносицу, и вновь взглянул на меня. – Пойми, чем быстрее смиришься, тем легче будет нам обоим.

– Сам хоть слышишь, что говоришь?! Ты меня не любишь. Я… О, кажется, сегодня по-настоящему тебя возненавидела! – Вопреки воинственному настрою голос дрогнул, а глаза застлал туман накативших слёз. – Мне нет дела до клятой древней магии. Я легко откажусь от неё! Мне нужна нормальная жизнь, право выбора и шанс быть с тем, кого…

«Люблю» застряло в горле. Потому что употребить это слово в настоящем времени означало признаться самой себе: поблизости уже есть такой человек.

– …кого однажды полюблю. А папа… И ты… Так цинично лишаете меня этой возможности.

В тёмно-карих глазах Редмонда мелькнула жалость. Что окончательно прибило мою выдержку, подобно груде камней, сошедших с горы. Как бы ни пыталась я держаться, по лицу защекотало, охлаждая пылающую кожу.

К счастью, Рабастан не собирался наблюдать готовую разразиться истерику. Поднял шляпу, водрузил на темноволосую голову. Отвёл взгляд, словно видеть лично вызванные слёзы был не в силах.

– Тебе нужно время. Подумай обо всём в более спокойной обстановке. Когда соберу информацию о природе твоего дара, пришлю записку с датой первого урока. Не переживай, с расписанием пар я пересекаться не буду.

Повернулся и ушёл, оставляя меня с такой непосильной тяжестью на плечах, что стоять ровно оказалось трудно. Попятившись, рухнула обратно на лавку. Спрятала лицо в ладонях и дала волю сдавившим горло обиде, горечи, собственной слабости. Я терпеть не могла быть слабой! Это так унизительно. Где-нибудь в тёмном углу, когда никто не видит – да, но не вот так, на глазах того, кто больно ударил и сбежал.

Мне необходимо во всём разобраться. В проснувшемся даре и ситуации с брачным контрактом. Узнать подробнее про договор с пятью фамилиями, о котором упомянул Редмонд, и каким образом древняя магия лишает выбора. Быть может, тогда получится понять, почему отец так поступил со мной.

Но я никак не могу успокоиться. Сжавшись на лавочке садовой беседки, давлюсь слезами.

Наверное, это был тот случай, когда никого в роли жилетки видеть рядом не хочется. Мне нужно пореветь в одиночестве, без свидетелей и успокаивающих слов.

Постепенно истерика сошла на нет, оставив один на один с тягучей тишиной. Я сидела откинувшись на спину и блуждала взглядом по серым доскам деревянного пола, задерживаясь на красных пятнах яблок, закатившихся под лавки. Одно даже убежало на среднюю ступеньку, остановившись бочком на самом краю. Неожиданно всплыла аналогия меня с этим яблоком. Поднявшись, я подошла и взяла его в руки. Покрутила, нащупывая вмятину, и сосредоточилась на ней.

Как там сказал Редмонд? Можно повернуть вспять действия определённых предметов. Жаль, что чужие решения обратного пути не имеют… Было бы неплохо отыскать момент, когда папа решил связать меня узами брака с выгодным для него человеком. А потом заставить эту идею пуститься прочь из его головы.

Мягкость под кончиками пальцев медленно исчезла. Вмятина выровнялась, мелкие трещинки на кожуре срослись. Я крепче сжала плод, сердце ускорило ритм, а дыхание участилось. Мне удалось задействовать дар! Но на этом сила не отошла в сторону. Яблоко начало терять цвет, красный становился бледнее, а затем вовсе заменился зелёным. Вздрогнув, выронила фрукт и попятилась. Нужно учиться контролировать эту магию. Только как? Сейчас я впервые осознанно применила её, даже не вспомнив о запретах целителя.

Господи, как же много всего навалилось! Ещё утром единственной бедой оставался некромант и последствия его нападения. А теперь проблемы облепили плотным коконом. Но… лучше уж знать о них, чем быть в неведении.

Неожиданно в груди шевельнулось странное чувство, похожее на благодарность.

Рабастану Редмонду.

У него хватило совести, прямолинейности, а может, просто безразличия к моим нежным девичьим чувствам, чтобы выдать горькую правду. Вот так, в лицо, без долгих хождений вокруг да около. Он не стал пытаться играть в любовь, обхаживать меня и разыгрывать представление с предложением руки и сердца. Неизвестно, к чему привёл бы такой вариант течения событий. А вдруг я влюбилась бы? Сама того не ведая, попала в сети однобоких отношений, принимая за искренние чувства тот суррогат, что выдавал бы мне жених. Когда-нибудь правда всё равно б всплыла, разбив меня на мелкие кусочки.

Поэтому я должна быть благодарна ему. Он поступил лучше, чем мои родители. Как бы грустно это ни звучало.

Но следовать его совету смириться и принять свою участь всё равно не собираюсь. Я не выйду за него замуж. Ещё не знаю как, но договор разорву.

Подобрав раскатившиеся по беседке яблоки, отправилась обратно в замок. Джейми слишком долго оставался наедине с самим собой. Духа в расчёт брать нет смысла. Я до сих пор не решила, как совместить племянника с весьма плотным расписанием шестого курса. Ведь ни с кем другим из взрослых в моё отсутствие он находиться не может. Таскать ребёнка с собой на занятия? Кто ж мне позволит. И вообще, столько незнакомых ему людей будет вокруг… Да, заведомо плохая идея.

– Несси! – вдруг взвизгнули совсем рядом.

Дёрнувшись, как от удара, обернулась на голос Таллии Маклинд – моей напарницы по практикуму рун.

Друзей как таковых в академии у меня не наблюдалось. Здесь учился Фабиан, и на первых порах его с головой хватало. Потом появился Том, ставший лучшим другом Фаба, а затем Кристофер и Марина Лемьер – наши двоюродные брат с сестрой. Этой компании оказалось достаточно, чтобы нескучно проводить свободное от учёбы время. Было ещё несколько человек, с кем я общалась больше, чем с другими однокурсниками. Таллия – одна из них. А ещё с конца прошлого курса она внезапно прониклась симпатией к моему брату. От чего он, мягко говоря, не в восторге. Её навязчивость набивала оскомину.

Блондинка с прямыми волосами до плеч и ровной чёлкой, очень ей шедшей, торопилась в мою сторону. Чуть позади шли ещё две девушки, левитирующие перед собой огромные чемоданы.

– О. Тал. Привет. – Я остановилась, без особого энтузиазма дожидаясь, пока Маклинд меня нагонит.

Быстро очутившись рядом, Таллия бросилась с объятиями, словно мы век не виделись. Охнув, я прижала яблоки к себе, едва не выронив их.

– Ох, милая, я так тебе сочувствую, так сочувствую!

Я нахмурилась, терпеливо дождавшись, пока Тал отлипнет.

– Слышала, что стряслось с твоей сестрой. Бедняжка, не заслужила такого!

Кто вообще ей это сказал?

– Эм-м, да. Спасибо. Шарлин уже идёт на поправку.

– Как жаль, что целителям не удастся полностью избавиться от шрамов. Она была такая красивая!

Степень осведомлённости совершенно далёкого от моей семьи человека серьёзно настораживала. И раздражала. Вряд ли целитель Менэ распространялся подробностями своей работы, даже если был знаком с Маклиндами.

– Прости, а откуда тебе это известно? – решила прямо спросить я.

– Так разве ж тут есть какой-то секрет? – Серые глаза Таллии удивлённо расширились. – Погоди!

Она потянулась к замершему рядом с ней чемодану, открыла верхний отсек и вытащила сложенную трубочкой газету. Я напряглась, предчувствуя неладное. Расправив желтоватые листы, Тал перевернула несколько страниц и ткнула пальцем в середину.

– Вот! – протянула мне.

Взяв газету одной рукой, медленно опустила глаза на указанною статью.

– Чёрт подери…

Цветная фотография в красках запечатлела сцену перед салоном мадам Жюли. Как раз тот момент, когда на Шарлин занялась огнём юбка, а я сбивала пламя со штанов Джеймса. Крупными буквами ниже было написано: «Адальстейны под ударом. Как старый Ворон ответит на это?»

Вороном называли в некоторых кругах моего отца. За извечно чёрные одежды и особенности работы. С годами он выстроил особую тактику операций. В подробности я не лезла, но именно после этого прозвище к нему и прилепилось. Сейчас дома живут несколько приручённых птиц, ставших чуть ли не визитной карточкой папы.

Скользнув взглядом по дате, поняла, что в печать номер вышел сегодня утром. Опустив газету, посмотрела на Таллию.

– Можно я возьму почитать?

– Конечно! Ты выглядишь удивлённой. Чтобы выпустить статью, должны были взять у вас разрешение.

Я двинулась в сторону смотровой башни, намеренно ускоряя шаг.

– Знаю. Как-то прошло мимо меня. Я обещала Фабу помочь кое с чем, давай на ужине поговорим?

– О, Фабиан так и не ответил! Я писала ему всё лето. Как он поживает?

– Вечером сама спросишь, – бросила через плечо, улыбнулась и взбежала по ступеням.

На входе меня никто не остановил. Мистер Груль готовился принимать новую партию жертв своего плохого настроения. Скоро за спиной раздался его скрипучий голос и щебет прибывших девушек.