Если сердце любит

Глава 14 Признание

Полетели недели первого семестра моего последнего курса в Северной академии рун.

Не сказать, чтобы я чувствовала нечто особенное, посещая пары или общаясь с однокурсниками. Наверное, не относилась к числу тех, кто после выпуска будет с ностальгией вспоминать своё обучение. Скорее, мне хотелось поставить точку в этом промежутке жизни и двинуться дальше.

Темой выпускной работы выбрала «Древние руны в первомагии» и теперь каждый вечер сидела в библиотеке, обложившись десятком старых фолиантов. Часто в этот момент рядом находился Джейми, рисуя или раскрашивая уже готовые картинки. Как ни странно, с ним оказалось легко. Истерик и попыток сбежать от меня больше не происходило. Разве что он стал слишком тихим, не стремился поиграть или пообщаться с кем-то ещё, хотя раньше был очень живым ребёнком. Я списывала это на пережитый стресс и тоску по родителям. Шарлин всё ещё пребывала в магической коме, а Генри за сентябрь ни разу не попытался нас навестить. Это выглядело более чем странно, учитывая то, с каким трудом он согласился оставить сына со мной.

Родителям я не писала. Они передавали мне «приветы» с Фабианом и несколько раз присылали коробки со сладостями. Я передавала с братом спасибо в ответ, и на этом наше общение заканчивалось. Не сказать, что это чем-то отличалось от прошлых лет учёбы, но они явно знали о моей осведомлённости касательно договорного брака.

От Рабастана три дня назад прилетел самолётик с посланием: «Урок двадцать девятого сентября. О времени и месте сообщу накануне». Это было первое его появление на горизонте после разговора в беседке почти месяц назад. Сказать честно, нашей встречи я очень ждала. Дар ни разу не давал о себе знать, и это не на шутку тревожило. Сколько бы ни пыталась повторить эксперимент со старением яблока, ничего не выходило.

С Томианом я не общалась.

Никак не могла найти подаренный им браслет, хотя точно помнила, что не снимала артефакт с руки. Несколько дней переворачивала комнату вверх дном, но тщетно. Потом разглядела в этом дурной знак. Принялась избегать любой встречи с Томом, притворялась, что меня нет в комнате, когда он стучал в дверь, не раз пользовалась магией замка, дабы наши пути никоим образом не могли пересечься. Это было самое глупое, что я когда-либо делала. И самое сложное. В какой-то момент он перестал пытаться поймать меня. И стало ещё труднее. Теперь ловила себя на том, что сама искала его в толпе. А не находя, чувствовала себя ещё хуже. Оказалось, обучаясь на разных факультетах, можно с лёгкостью не видеть друг друга в течение всего года.

Однажды вскользь поинтересовалась насчёт него у Фаба. Оказалось, Том с головой ушёл в какое-то личное дело и даже посиделки с лучшим другом свёл на нет. Я чувствовала в этом свою вину. Но ничего поделать не могла, хотя порой очень хотелось плюнуть и обо всём рассказать.

Что, кажется, влюбилась в него.

Что по некому договору пяти семей любовь эта запретна и почти невозможна.

Что обещана мужчине на одиннадцать лет старше и после академии, скорее всего, выйду за него замуж.

И что не знаю, как с этим всем быть.

– Опять ты здесь прозябаешь!

Звонкий девичий голос вывел из задумчивости и заставил оторвать невидящий взгляд от раскрытой книги. Напротив, опёршись на спинку стула, стояла Марина Лемьер – моя двоюродная сестра. Её собранные в высокий хвост каштановые локоны выделялись на фоне светло-голубой блузки, приковывая к себе внимание.

– Привет, – отстранённо пробормотала я, с трудом переводя взгляд на раскрытые страницы.

Кажется, уже давно буквы слились в один сплошной кирпич текста, из которого ровным счётом нечего было выделить. Вздохнув, захлопнула фолиант и вновь посмотрела на Марину.

– Я здесь прячусь от Фаба, ты знаешь. Он хочет затащить меня на вечеринку сегодня вечером.

– Тогда найди новое место, уже всем известно, где пропадает новоиспечённый книжный червь Ванесса Адальстейн.

– Иди ты…

– Нет, я серьёзно! – Она отодвинула стул, уселась напротив и вперила в меня взгляд задорных синих глаз.

«Как у Тома», – промелькнуло в голове. Зажмурившись, спрятала лицо в ладонях и растёрла кожу. Это уже смахивает на помешательство. Не было дня, чтобы я о нём не думала.

– Посмотри на себя! Бледнющая, мешки под глазами! И, как мне кажется, похудела. Учёба только началась, а ты уже положила себя на алтарь знаний и готова принести в жертву.

– Не преувеличивай.

Я встала, принимаясь раскладывать книги по стопкам и потоком магии отправляя их по местам на стеллажах. Возможность колдовать после двух недель запрета воспринималась настоящим подарком.

– Ничего не преувеличиваю, – поднялась следом Марина, маяча рядом, пока все тома не оказались на полках. – Тебе надо развеяться, и сегодняшняя вечеринка – идеальный вариант. К тому же Кристофер обидится, если не явишься. Как-никак ты наша кузина. И не надейся, что переданным через Фаба подарком сможешь отделаться от семнадцатилетия моего братца.

Вздохнув, потёрла переносицу.

– Ладно. – Подхватив со стола толстый блокнот, куда записывала всю нужную для выпускной работы информацию, направилась к выходу из библиотеки. Марина пристроилась рядом, вцепившись в мой локоть.

– Умница! Теперь пойдём посмотрим, что там у тебя из нарядов имеется.

Я застонала.

– Чего? Надеялась, что поверю тебе на слово и отпущу? Нетушки, Несси, до вечеринки три часа, и проведём мы их вместе!

В коридоре в меня врезался самолётик.

Охнув от неожиданности, проследила, как он медленно приземлился на пол, источая слабый золотистый свет. Марина очнулась первой, присела и подняла послание. Повертела его в руках и протянула мне.

– На крыле твоё имя.

Наверное, Редмонд сообщает о времени и месте для первого урока. Не раздумывая, развернула сложенный в самолётик лист и вскинула бровь. То, что почерк был не Рабастана, сразу же бросалось в глаза.

– Кто это тебе записки шлёт? – Любопытный носик Марины тут же оказался в моём письме. – Любовные?

Сложив лист пополам, убрала в блокнот и осуждающе взглянула на кузину.

– Имей совесть, Маринка. Это личная переписка.

Она фыркнула и, взяв меня под руку, потянула вперёд.

– Ладно, давно пора тебе парня завести. Только что в этом секретного? Не понимаю.

Я не слушала, задумчиво покусывая губы. Нужно поскорее прочитать послание и понять, от кого оно. Но при Марине делать этого почему-то не хотелось.

В комнате, пока я заглядывала к Джейми и удивлялась его слишком уж длительному послеобеденному сну, кузина выпотрошила мой платяной шкаф. Бросив на кучу платьев беглый взгляд, примостилась на краешек кровати и всё же вытащила письмо из блокнота.

«Привет, моя прекрасная леди!

Как насчёт дружбы по переписке? Кивни, если согласна…»

Я дёрнулась и осмотрелась.

Никого, кроме бубнившей что-то под нос Марины, поблизости не было. Она едва ли не полностью скрылась в шкафу, проводя ревизию нарядов.

По спине пробежал холодок. Я вернула взгляд к строчкам.

«…Шутка! Я же тебя сейчас не вижу. Будет здорово, если пришлёшь ответ волшебной почтой».

И всё.

Озадаченно нахмурившись, перевернула лист и даже просмотрела его на свет. Никаких больше записей.

– Бред какой-то… – Сложив послание обратно в блокнот, крепко задумалась.

Похоже, меня решили разыграть. Узнать бы ещё шутника!

– Ух ты! Почему я раньше его на тебе не видела? – раздался приглушённый возглас, а следом более громкое: – Не носить такую красоту – преступление!

Я отложила блокнот и взглянула на Марину. На вытянутых руках она держала шёлковое платье нежного бирюзового цвета. Подол сверкал заметными лишь при движении морозными узорами, а невесомые бретели, по задумке дизайнера, должны были ниспадать с плеч.

– Потому что я купила его этим летом. Думала надеть на Зимний бал. Согласись, оно слишком шикарно для обычной вечеринки.

Маринкины глаза загорелись.

– Обещай, что в январе увижу на тебе это произведение искусства!

Вздохнув, улыбнулась:

– Обещаю. А сейчас лучше вернуть всё на место. – Описав красноречивым взглядом кучу вещей на кровати, приподняла брови. – Я уже знаю, в чём пойду. Иди, сама подготовься. Встретимся через два часа у твоей комнаты. Фаб так и не успел сказать, где пройдёт веселье.

– Ты права. – Она озабоченно потеребила подол обычной клетчатой юбки, а затем пригрозила пальцем. – Но смотри мне, без глупостей! Мы тебя правда очень ждём. За этот месяц совсем отдалилась…

– Я приду, – пообещала, коротко кивнув.

Когда кузина ушла, руки сами потянулись к блокноту. Снова. Вытащила злополучный лист записки, положила на кровать. Встала и направила на бумагу несколько заклинаний. Проверила на сторонние чары и следы тёмного колдовства. Откуда взялась эта паранойя, объяснить не получалось.

За прошедший месяц ничего плохого не произошло – нападение на дом Норрингтонов оказалось последним ходом таинственного некроманта. То ли он после этого решил залечь на дно, то ли готовился к чему-то более серьёзному. Но факт оставался фактом. Пострадавших от его рук больше не значилось.

На моё письмо Летиция ответила эмоциональным полотном в три листа. В подробностях рассказала, как всё произошло и как сильно она испугалась. Больше всего её ужасало то, что нежить целенаправленно ломилась в детскую к её младшему брату. Словно знали, где находится его комната. Если бы нарушенные кем-то охранные чары всё же, хоть и с опозданием, не сработали – могло случиться непоправимое.

К счастью, обошлось.

Но, несмотря на вполне спокойный сентябрь, сейчас я даже самой себе казалась слишком напряжённой и подозрительной, направляя на несчастную бумагу очередной луч света. Письмо всколыхнулось и загорелось. Не рассчитала силы.

Торопливо убрав огонь, прикрыла веки, вздыхая.

«Боже, Ванесса… Это всего лишь записка. Глупая шутка какого-нибудь адепта».

В дверь постучали, взрывая облепившую меня тишину. Распахнув глаза, посмотрела в сторону выхода.

Постучали ещё раз.

– Ну что ещё! Сказала же, приду… – Открыв, осеклась и замерла статуей.

Передо мной стоял Томиан, опираясь одной рукой на притолоку. Бледный и напряжённый, смотрел исподлобья, почти обжигал насторожённой синевой, так напоминающей чистое летнее небо.

Я резко дёрнула рукой, пытаясь захлопнуть дверь, но он оказался быстрее, не дав мне этого сделать. Ничего не оставалось, как попятиться.

Задержавшись на пороге, он медленно прошёл внутрь и так же неторопливо прикрыл за собой. Обернулся. Не поднимая головы, кинул на меня взгляд из-под упавших на глаза волос.

– Здравствуй, Несс.

Голос, более низкий, чем обычно, хлестнул по натянутым нервам, как по оголённым проводам. Кажется, я целую вечность его не слышала. Подавив острое желание броситься с объятиями, прикрыла на пару секунд веки.

– Привет, – пискнула, удивляясь, как беспомощно это прозвучало.

– Ты избегаешь меня, – вкрадчиво, не повышая тона.

– В последние недели, скорее, это делаешь ты.

В воздухе повисло такое напряжение, что было странно отсутствие треска и огненных искр. Томиан молча двинулся на меня. Я же отступала. Ноги сами тащили спиной вперёд, пока я этой самой спиной не ткнулась в закрытую дверцу шкафа. Вторая всё ещё распахнута, и чудо, что привалилась я не на полметра левее.

Том сжал пальцы на крае дверцы, отрезая меня от зияющей пустоты выпотрошенного Мариной шкафа.

– Верно. Решил подыграть. На какое-то время даже убедил себя, что так будет лучше. Обрадовался, что сама всё поняла. И избавила от своего присутствия рядом.

– Ч-что? – ошеломлённо хлопала ресницами, во все глаза глядя на него.

Он выглядел словно после долгой болезни. На таком близком расстоянии это особенно заметно. Том будто не услышал, скользнув взглядом по моему лицу.

– Это какое-то проклятье. Не иначе.

– Что ты несёшь, Старквуд? – попыталась пустить в голос стальные нотки.

Поднял глаза. Штормовое море, потемневшее перед бурей почти до черноты.

– Я тебя люблю, Ванесса. Люблю уже несколько лет.

Застыла, быстро заморгав.

– И всё это время как-то справлялся. Но сейчас… Оказалось намного сложнее не замечать своих чувств. Они буквально рвут изнутри, понимаешь?

Я ничего не понимала. Задержала дыхание и забыла об этом. Воздух обжигал лёгкие, требуя выхода, но было всё равно. Во все глаза смотрела в серьёзное лицо напротив и мысленно умоляла, чтобы он говорил дальше.

– Если раньше тормозил договор, увещевания деда, здравый смысл, то сейчас, – Том опёрся второй рукой рядом с моей головой, окончательно захватывая в капкан, – вдруг стало плевать абсолютно на всё.

Повисла тишина, в которой я наконец судорожно выдохнула и схватила ртом чистый воздух. Он оказался пропитан запахом цитрусов и мороза. Его запахом. Сделала ещё один глубокий вдох. Кажется, не могла надышаться.

– У меня есть жених. Родители заключили выгодную сделку.

Почему?! Почему с языка сорвалось именно это? И слова прозвучали до тошноты жалобно. Я словно пыталась оправдаться в несуществующем проступке. И всем сердцем желала, чтобы Том убедил меня в абсолютной неважности этого.

– Было бы странно, если б его не было.

– А ещё есть договор. – Губы дрогнули, и я поджала их, чувствуя, как глаза становятся влажными, а голос – более тонким.

– В пекло эту древнюю бумажку.

Всхлипнула, ощущая защекотавшую по щеке слезу.

– Это может плохо кончиться.

– Это обязательно плохо кончится.

Больше у меня аргументов не находилось. Отлепившись от опоры, качнулась вперёд. Скользнула похолодевшей ладонью ему по груди, к шее, нырнула в волосы на затылке. Следя за движением своих пальцев, не верила, что делаю это. А потом ткнулась лбом в плечо Томиана и выдохнула. Так облегчённо, словно с плеч только что осыпалась прахом огромная каменная глыба.

В тот же миг крепкие объятия сжали меня в тёплый кокон, виска коснулось горячее дыхание, и губы скользнули вниз, к щеке.

– Несси, я хочу кушать.

Едва не подпрыгнув на месте, отскочила, стукнувшись о несчастный шкаф.

Рядом стоял Джеймс, сонно потирая один глаз, а вторым глядя на нас снизу вверх в своей детской непосредственности.