Ей светят звезды

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Ты едва притронулась к еде, — заметил Брэд. — Ты не голодна?

Голодна. Только все это происходит словно во сне, и мне трудно поверить в это. Он ухаживает за мной, старается угадать все мои желания. Примерно такие мысли вертелись в голове у Паулы. Между тем Вондеркемп поставил перед ней тарелку с едой. Паула постаралась улыбнуться.

— Мне никогда не прислуживали, — робко произнесла она.

— Так наслаждайся этим. Сегодня я здесь, чтобы исполнять любые твои желания, моя красавица.

От приготовленных блюд шел приятный, аппетитный запах. Девушка взглянула на сочный кусочек свинины в укропном соусе, хрустящий картофель, в меру поджаренную стручковую фасоль, рассыпчатый рис.

Сидя напротив, Брэд не сводил с нее глаз.

— О чем ты задумалась?

О том, какую жизнь ведут богатые и как она не похожа на мою.

— Все выглядит так аппетитно, — произнесла она вслух.

— Тогда приятного аппетита.

Брэд поднял свой бокал с вином.

Паула тоже сделала глоток, стараясь расслабиться.

— Перестань смотреть так, как будто собираешься сделать то же самое, что и Золушка!

— Что?

— Убежать от меня в любой момент.

— Я действительно чувствую себя неловко, — честно призналась Паула. — Ты, должно быть, чувствуешь то же самое. Ведь ты убежал от своих гостей.

— Ничего подобного. Я встретил каждого, когда они поднимались на палубу.

— Но ты здесь, а они…

— Пьют и едят, так же как и мы. В их полном распоряжении палуба, танцплощадка, каюты. Я им абсолютно не нужен.

— Но ведь ты… — Паула не договорила, поняв: Брэд на самом деле не осознает, что на этом вечере он — главное действующее лицо.

— Что я? — спросил Брэд.

— Тебе следовало бы остаться с друзьями. С нашей стороны не слишком разумно прятаться здесь во время твоей вечеринки.

— Но я сейчас пытаюсь обрести нового друга, — улыбнулся он. — Я хочу остаться с тобой наедине и познакомиться поближе. — Он сделал паузу. Тонкая морщинка недовольства тенью легла на его лоб. — А что ты имела в виду, говоря, что мы прячемся здесь? Я не думал, что ты предпочитаешь находиться среди гостей.

— Я имела в виду…

— А почему нет? Я нанял тот же оркестр, что играл на вечеринке у Муди. Давай спустимся вниз и потанцуем.

Она провела рукой по своему фартуку.

— Мой наряд как раз подходит для такого праздника, — с горечью ответила девушка.

— Ну, это не проблема, — заявил Брэд. — Моя мать носит такой же размер одежды, что и ты. В ее каюте наверняка найдется не меньше дюжины вечерних платьев. После нашего ужина я поднимусь и принесу что-нибудь для тебя.

Казалось, что он в восторге от своей идеи.

Паула открыла рот от изумления.

— Ты хочешь, чтобы я потеряла обе работы?

— Я совсем забыл об этом. Думаешь, что мистеру Гарри не понравится… — Он осекся, словно смысл ее слов дошел до него только что. — Обе? Ты работаешь на двух работах?

Он не сводил с нее глаз в ожидании ответа.

— Да. Я еще прислуживаю у Эшфордов. Моя хозяйка с дочерьми тоже находится на твоей вечеринке, и им…

Они наверняка взвоют от бешенства, если я появлюсь под руку с человеком, которого пытаются заполучить себе в мужья сотни девушек.

— Им наверняка не понравится, если я появлюсь среди гостей, — тихо произнесла Паула. — А что касается двух работ… Некоторым приходится самим зарабатывать себе на жизнь, — сболтнула она и тут же прикусила язык. Наверняка неприятно слышать такое тому, кто никогда не работал.

Но, казалось, Брэд не уловил колкости последней фразы.

— У тебя ведь совсем не остается времени, чтобы ездить верхом, — заметил он.

— Ездить верхом?

Он указал на кулончик-подковку, который украшал ее изящную шейку.

— Ты ведь сказала, что любишь лошадей.

— Верно. Но они так далеко отсюда!

— Твои лошади?

— Они вовсе не мои. За исключением одной, — добавила Паула, улыбаясь. — Ее зовут Злючка. Именно из-за ее норова отцу и удалось купить ее. Джек, продавец, собирался отправить ее на живодерню. Она была такой дикой, почти неприрученной. Но отцу удается хорошо ладить с лошадьми. Он ее объездил и подарил мне на Рождество.

— Ты скучаешь по ней, не так ли?

— Еще бы! Мне очень ее не хватает. А также моих родителей. Я скучаю по всему, что осталось там.

— Где — там?

— В Вайоминге. На ранчо Рендольфов. Мой отец работает там управляющим.

— Ты тоже жила на ранчо?

— Всю свою жизнь, до того как приехала сюда.

— Тебе нравилось?

— Да. Я часто вспоминаю это беззаботное время. В тех местах прошло мое детство.

Брэд смотрел на ее сияющее лицо. Должно быть, эта девушка веселится и танцует даже во время работы.

— Нет, это не место, а ты, — произнес он.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне кажется, где бы ты ни была, что бы ни делала, тебя окружает веселье. Если ты так сильно любишь ранчо, почему же уехала оттуда?

Она улыбнулась, не решаясь ответить.

— Я часто об этом думаю. Но все это так сложно и запутанно, что мне не хочется сейчас говорить об этом. Лучше расскажи о себе.

— Справедливо. Я вырос в Суррее, в доме моей матери, я…

— Стоп. Все это можно прочитать в любой бульварной газете. Я хочу о тебе правду. Чем ты занимаешься, что тебе нравится? — Она засмеялась. — Я прочитала, что ты играешь в поло, да так здорово, что тебя прозвали «принцем поло».

— Это не совсем так. Друзья дали мне это прозвище, когда я был в Сэндхерсте. У меня одного не было титула. Это всего лишь шутка.

— Все равно, ты, должно быть, прекрасно играешь в поло? — спросила она.

— Ты когда-нибудь видела игру?

— Нет.

— Надо это исправить. Мы играем в четверг. Я займу тебе местечко…

— Нет, не надо! Все равно я не смогу прийти. Лучше расскажи мне об игре… как ты управляешь лошадьми?

— Как-нибудь в другой раз. — Он не хотел тратить время на разговоры о поло. — Предлагаю выпить кофе на палубе. Пойдем.

— Боже мой! — воскликнула Паула, когда Брэд открыл дверь и отступил назад, давая девушке пройти. — Как я могла не заметить этого!

— Что?

— Твою личную палубу! Надеюсь, ты не возражаешь?

До того как он успел ответить, что согласен на все, о чем бы она его ни попросила, девушка пересекла палубу и посмотрела вдаль, встав на капитанский мостик. Казалось, Паула не заметила того, что ветер растрепал ее кудри и кружевная наколка официантки слетела с ее головы. Брэд пересек палубу и встал рядом с девушкой.

— Потрясающе! — прошептала Паула.

Он кивнул в ответ, восхищаясь, как и она, закатом солнца, цвет которого был огненно-золотистым. Зарево отражалось в море несметным множеством красок: фиолетовой, желтой, голубой, и казалось, будто море и небо слились воедино. Почему он не замечал этого раньше?

— Необыкновенное зрелище, правда? — спросила Паула. — Все заботы и проблемы отходят на второй план. Кажется, что все замечательно.

Он улыбнулся ей.

— Вот что может сделать простой закат солнца.

— Мой отец говорит, что, когда человек наблюдает за тем, как луна сменяет солнце, мир кажется ему не таким уж безумным.

— Твой отец рассуждает как философ.

— Да. Он за словом в карман не лезет.

Паула замолчала на какое-то время, по-видимому наслаждаясь этой красотой. Ее взгляд устремлялся то на далекий горизонт, то на пенившиеся волны моря. Наконец она повернулась к Брэду и произнесла:

— Я чувствую себя виноватой.

— Виноватой? Но почему?

— Мне следовало бы сейчас быть на кухне и работать, вместо того… — она пожала плечами, не решаясь сказать вслух: вместе того чтобы стоять здесь счастливой, как жаворонок, парящий в небе.

Он наблюдал за тем, как ветер играет завитками ее волос, а ее глаза светятся от счастья. Ему хотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.

— Ты не должна чувствовать за собой вину.

Девушка улыбнулась.

— Не знаю, может быть, ты и прав. Одно я знаю наверняка: я сейчас самая счастливая девушка на свете. Ты знаешь, я первый раз плаваю на яхте, за исключением путешествия с Тоби.

— С Тоби?

— Да. Тоби — сын помощника моего отца. Однажды мы построили маленький плот и спрятали его на реке. Иногда, взяв с собой немного еды, мы плавали вниз по реке.

Брэд взял ее за руку. Он почувствовал внезапную ревность.

— Расскажи-ка мне об этом Тоби… и о твоей жизни на ранчо. Подожди меня здесь, — попросил он, помогая девушке сойти с мостика и усаживая ее в кресло возле столика. — Я принесу кофе.

Вскоре Брэд вернулся с кофе, фруктами и сыром. Устроившись напротив Паулы, он снова задал вопрос о сыне помощника.

— Тоби — просто друг детства, — ответила Паула, с удивлением открыв для себя, что это именно так. Друг, который, повзрослев, стал банкиром и женился на девушке по имени Синди.

Сейчас он стал таким далеким и занимал незначительное место в ее памяти.

— Ты упомянула о том, что путешествовала с ним на плоту.

— Да. Но однажды этот плот перевернулся, и отец Тоби задал моему другу такую трепку, что мало не показалось. Он запретил нам и близко подходить к берегу реки: ведь мы могли утонуть. Какая глупость! Мы оба хорошо умели плавать, и даже пороги ничего не значили для нас. Моя мама была очень возмущена тем, как мистер Джонс наказал Тоби. Она сказала, что он не имеет права бить даже свою лошадь, а уж тем более сына. А ты как думаешь? — спросила Паула.

Странно, но для нее было очень важно знать его мнение.

Брэд покачал головой.

— Я вспомнил, как моя старая няня легонько шлепала меня, когда я…

— У тебя была няня?

— Конечно. — Он посмотрел на нее непонимающим взглядом. — Она воспитывала меня до пяти лет. Потом мне наняли преподавателя, а потом…

Слова собеседника вихрем проносились в голове Паулы. Какие-то незначительные пустяки из его жизни трогали ее до глубины души.

Его старая няня твердила, что мужчины не плачут, в то время как Свен, один из садовников, утверждал обратное: «Это вполне нормально — плакать по тому, кого ты любишь». Именно он помог Брэду втайне похоронить Смоки, спаниеля, недалеко от поместья.

Тогда Брэд плакал навзрыд, потому что Смоки значил для него куда больше, чем кто-либо другой.

— К тому же эта собака спасла мне жизнь, грустно закончил Брэд. — Я был бы на его месте, если бы змея укусила меня, а не Смоки.

Паула почувствовала огромную жалость к одинокому мальчику, которого по-настоящему понимал один лишь садовник.

Между тем солнце скрылось за горизонтом. Паула задумчиво рассматривала звезды.

— «На звезды смотрю, им говорю: Пусть сбудется то, о чем я молю!» — процитировала она.

— О чем ты мечтаешь сегодня вечером? Знаешь, если тебе удастся увидеть на небе первую звезду, ты можешь загадать желание.

— А я проглядела ее. Разговор с тобой меня так увлек, что я не обращала ни на что внимания, кроме твоих слов.

— Жаль.

— Не стоит, я уже загадала сотни желаний, и я… — ни на какие сокровища в мире не променяла бы наш разговор, закончила про себя Паула. — Я… мне нравится смотреть на звезды. Захватывающее зрелище! Хорошо, что нет луны.

— Становится прохладно. — Брэд накинул ей на плечи свой пиджак, который все еще хранил тепло его тела и освежающий мускатный запах дорогого одеколона.

Это то же самое, что и находиться в его объятиях, подумала девушка, опьяненная сладостным удовольствием.

— Почему хорошо, что нет луны?

— О… я…

Вот что значит лишиться дара речи. Это всего лишь его пиджак, глупышка.

— Что ты имеешь против луны?

— Ничего, — сказала Паула сдержанно. — Ты разве не слышал, что, чем темнее ночь, тем ярче сияют звезды? Лунный свет затмевает их. Но в темную ночь, как эта, звезды горят во всей своей красе. Смотри, какое ясное небо! Можно легко увидеть, какие звезды мерцают, а какие неподвижны.

— Да неужели? Некоторые мерцают, а некоторые нет?

Паула сердито посмотрела на него.

— Ты когда-нибудь смотрел на звезды?

Он улыбнулся, посмотрел на небо, а потом снова на нее.

— По-настоящему смотрю только сейчас.

— Взгляни вот на эту. — Паула указала на звезду. — Посмотри, как она мерцает! А рядом с ней совсем неподвижная…

Девушка указывала то на одну звезду, то на другую, отвечая на его вопросы.

— Не знаю, почему это происходит. Папа говорит, что, возможно, это связано с движением планет. — Паула указала на созвездие Большой Медведицы. — Ты знаешь, а она движется. Когда я жила дома, то наблюдала за ней каждую ночь. Ее ковш всегда указывает на Полярную звезду. Посмотри. Благодаря ей путники могут найти дорогу без компаса, ведь она всегда указывает на север.

— Откуда ты так много знаешь о звездах? — поинтересовался Брэд.

— От моего отца. Ему нравилось рассматривать ночное небо. Когда он шел на пастбище, то всегда брал с собой бинокль. По его словам, когда ему было уныло и одиноко, звезды составляли ему компанию.

— Никогда бы не подумал, что звезды могут быть друзьями.

— Да, такой уж он человек, мой отец. Он с уверенностью утверждал, что на одной из далеких звезд сидит одинокий пастушок и они с отцом смотрят друг на друга. Он искренне верит, что на других планетах живут люди. Мой папа говорит, что мы вскоре получим тому доказательство. Совершая полет в космос, мы раскроем тайну галактик и вселенной и убедимся, что там живут такие же люди, как и мы.

Она рассмеялась, ожидая, что и он присоединится к ее задорному смеху. Но Брэд остался серьезен.

— Мне бы очень хотелось познакомиться с твоим отцом.

Она оставила без ответа его просьбу, а вместо этого спросила:

— А твои родители вели с тобой подобные разговоры?

— Никогда. В нашей семье каждый был занят исключительно собой.

— Даже когда ты был ребенком?

— Разумеется. Всегда что-то происходило: благотворительный бал, охота, вечеринка у нас или у знакомых. Кроме того, родители много путешествовали. Мой отец предприниматель, у него дела по всему миру.

— Ну, а как же ты?

— Что ты имеешь в виду?

— Чем ты занимаешься?

— Многим. Например, теннисом, гольфом, не говоря уже о поло. К тому же я часто путешествую.

Глупо было спрашивать. Что еще он может делать, кроме как играть?! И что, собственно говоря, в этом плохого? А сама Паула пошла бы работать, если бы в этом не было необходимости? Но в то же время она чувствовала бы себя бесполезной и никчемной.

— А что тебе нравится делать? — спросил Брэд.

— Обожаю плавать! А еще я немного играю в теннис, — ответила она. — И как выяснилось, мне нравится яхта, океан, морские путешествия. Спасибо тебе за этот вечер.

— Это тебе спасибо, — тихо ответил Брэд.

Потом произошло то, чего она меньше всего ожидала. Возможно, причиной этому послужил его рассказ о себе. Одинокий мальчик, который мог поговорить только с садовником. Ей вдруг безумно захотелось прикоснуться к нему.

Паула нежно провела рукой по щеке Брэда и поцеловала его. Он, в свою очередь, заключил ее в крепкие объятия, и их губы слились в страстном поцелуе.

Легкая дрожь пробежала по всему ее телу. Она обвила руками его шею, мечтая лишь о том, чтобы он не отпускал ее никогда.

Казалось, время остановилось. Больше ничего не существовало, кроме мужчины, который сейчас обнимает ее, покрывает лицо жаркими поцелуями и шепчет ей на ухо нежные слова.

Резкий гудок проходящего парохода вывел Паулу из забытья. Она попыталась оттолкнуть Брэда, но его объятия были слишком крепки.

— Не убегай от меня, моя маленькая Золушка.

Услышав это имя, Паула окончательно вернулась с небес на землю.

— Прости, но я должна… — Вернуться к грязной посуде и салфеткам, подумала она. — Я должна вернуться к работе, пока меня не начали искать, — воскликнула она, сбегая вниз по лестнице.