Флоридский ветер перемен

Annotation

Так случается, что кто-то там наверху поворачивает твою жизнь так, что ты теряешь все былые ориентиры. Вот ты счастлив в окружении любимых людей, а вот ты остаешься один, потерянный в целом мире.

Так произошло и со мной. Я осталась одна. И мне не оставалось ничего кроме, как резко поменять вектор своей жизни, растворяясь среди таких же сломленных людей планеты.

Но впереди меня ждала преграда — один из этих сломленных оказался тем, кого бы я ни за что не подпустила к себе. Однако у него на этот счет другие планы.

Флоридский ветер перемен

Лиза Гарм

Пролог

В замедленной съемке возвращаюсь взглядом на ринг.

Мощный поджарый торс спустя два месяца стал мощнее. Или это шок так действует на меня?

Я медленно веду по босым ногам, отмечаю бугристые голени, скольжу по мощным квадрицепсам загорелых бедер. Черная ткань придает мрачности его образу, а золотая вышивка с эмблемой лиги прибавляет антураж таинственности. Я очень медленно иду дальше, отмечая играющие мышцы косых живота. Жар поднимается следом во всем моем теле.

Дельтовидные мышцы приковывают внимание и я восхищаюсь этой филигранной работой. Сколько там труда.

Мне страшно подниматься выше, я помню магнетизм его суровых кофейных глаз.

Набираю полную грудь воздуха и с напускной смелостью поднимаю взгляд на источник моих волнений.

Тайлер Равьер смотрит на меня. Пол зала скандирует его имя, а он смотрит на меня. Смотрит и не моргает. Разминает плечи, крутит кистями, проворачивается в корпусе, но смотрит на меня. Нас разделяет девять-десять метров, а тяжелая волна его ауры думает, что всего пол.

Я смотрю на это равнодушное лицо, расслабленную позу, неспешную разминку и понимаю, от чего мне так страшно рядом с ним. Он — профессиональный боец. А это не просто опасность, это — зона губительного риска. Он не человек, он — хладнокровный хищник.

Звериная энергетика бойца заставляет многих девчонок подпрыгивать с места, они жадно требуют его внимания. А он смотрит только на меня. И этот взгляд возвращает мне прежние страхи с острова.

Но вместе с ними приходит и что-то другое. Забытые животные инстинкты. Весь облик мужчины взрывает мою женскую сущность, я не могу контролировать разворачивающийся пожар во всем теле. Под натиском его темнеющего взгляда я вообще не могу контролировать своих гормонов.

Этот парень в своей стихии и от уровня тестостерона бойца мой эстроген заходится диким упоением. Он просто летит в ту сторону, чтобы поглотиться.

Со мной впервые такое.

Я никогда не чувствовала такой животной похоти. Это что-то ненормальное. Дикость за гранью рассудка.

Я лечу в эти ощущения и теряю связь с реальностью. Всё, что я вижу — это груду мощного, пышущего мужественностью тела, и очень будоражащий взгляд кофейного омута.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Глава 1

Секционные ворота склада временного хранения хлопнули, замок защелкнулся. Я с волнением смотрела на преграду, разделяющую меня от моей прошлой жизни. Все вещи, накопленные за двадцать восемь лет спрятались за створкой из стальных сендвич-панелей. Вещи, что напоминали мне о моем детстве, отрочестве, молодости и моих родителях. Все осталось там. Лишь небольшой саквояж с летним гардеробом и косметичкой терпеливо ожидал на заднем сидении арендованного авто. Своё — я продала.

Глаза увлажнились, память нарисовала причины кардинальных перемен. Я тихо всхлипнула, пуская печаль в свою израненную душу.

Обман, предательство, смерть.

Все в одночасье навалилось на меня, выбивая дух из неподготовленный психики.

Сначала предательство парня, измена с моей лучшей подругой, потом смерть мамы. Так тяжело остаться одной во всем мире. Не было поддержки, одни скупые слова соболезнований. Никто из друзей не пришел поддержать на похоронах. Даже близкие подруги спрятались от моего горя подальше, отправляя банальные сообщения с наставлениями не падать духом. Вот так просто: прими мои соболезнования и не падай дух. Смешно, правда? Десять лет дружбы подарили лишь по сообщению от людей, с которыми ты делила стены университета и яркую молодость в чудесном городе, что стоит на реке Обь. Ты делила с ними горе и радость, шумные вечеринки и тихие вечера на даче, пела песни под гитару и плакала под грустные мелодии фортепьяно. Переживала с ними первую влюбленность и первое расставание. Всегда была рядом и готова подставить свое плечо в нужный момент.

Нас было четверо. Четыре веселых девчонки, которые вместе покоряли этот мир. Да, ссоры тоже были, но тоска соединяла нас обратно. Я любила своих подруг. А одна из них просто всадила кол мне в спину. Крупный заточенный кол, ломая тонкий хребет. Прямо в сердце. Через спину.

Вот так бывает. Тех, кого считаешь своей опорой — являются каменной глыбой, раздавливающей тебя по асфальту.

И не столько грустно от предательства своего парня, сколько от осознания, что твоя любимая подруга ловко обводила тебя вокруг пальца. Мило улыбалась и тепло обнимала, на стороне трахаясь с чужим мужчиной. Твоим мужчиной. Банальная история, но от того и тяжелее. Не думала, что это случится со мной. В моей картине мира друзья были преданы, благонравны и честны.

С Артуром я рассталась без сожалений, несмотря на то, что четыре года отношений пошли насмарку. Я с легкостью избавилась от предателя, не слушая глупые слова оправданий.

Что ему не хватало?

Я не перекрывала ему воздух, не устраивала истерик, давала личное пространство, всегда следила за собой и была интересной. Не теряла время зря, уверено шла по карьерной лестнице, занималась спортом, играла на гитаре и учила два языка. Я была образованной, умной и легкой на подъем. О моей внешности говорили бросаемые взгляды других мужчин, я всегда заставляла оборачиваться мне в след. Что не так то было? Чего ему мало?

Безумной страсти? Но она не живет больше года. Пусть секс у нас и не был по три раза на день как в первые месяцы отношений, но он был стабильным каждый вечер. Этого мало? Не понимаю я этих мужчин.

Регина. Вот кто сделал мне больнее всех. Девочка, с которой я делила свою жизни с самого детства. Она пошатнула мой привычный мир.

Апогеем стала смерть мамы. Молодой прекрасной мамы. Лучшей женщины на свете. Она покинула меня в свои цветущие пятьдесят лет так внезапно, что я до сих пор не могу поверить в её уход. Доброе сердце пережило инфаркт миокарда и перестало биться три недели назад. Просто остановилось. Была ли я к такому готова? Однозначно нет.

Пустые стены квартиры давили на меня как стальной пресс. Дышать было трудно.

Последний разговор с ней грустной картиной мелькал в моем подорванном сознании. Её крепкие объятия до сих пор чувствуются на моей груди. Мерный стук сердца, мягкое тепло, грустные глаза. Она тяжело приняла мой рассказ об измене Артура с Региной. В теплых каштановых глаза плескалась потерянность и печаль. Она тоже не ожидала такого крутого поворота жизни. Я оставила её тогда, и уехала к себе в квартиру переживать любовную драму наедине с собой.

Как бы мне хотелось знать, что не это явилось причиной для внезапной остановки материнского сердца. Больно неимоверно.

Её уход из жизни стал моей отправной точкой. Не сумев больше жить в этом давящем городе, я приняла решение покинуть его.

Я не знала, что ждало меня впереди. И что я искала — тоже не знала. Душа позвала за собой. Возможно, за пресловутым смыслом жизни.

И я решила последовать за ней. За душой.

Мое известие об увольнении сотрясло крупное издательство. Главный редактор покидал стены печатной цитадели спустя десять лет кропотливой работы. Я заслужено взяла эту должность на двадцать шестом году своей жизни. Уверена шла к ней, журналистика — была моим призванием. Я с легкостью бралась за сложные задачи и всегда уверенно прорывала барьеры, даже если мой интервьюируемый был непробиваемым оленем и эгоистичным подонком в моих редких в последнее время интервью. Работу с текстом смешивала с разговорами со знаменитыми людьми. Язык находила со всеми. Что ж не так было с Артуром и Региной?

Уже неважно.

Они остались за теми же створками из стальных сендвич-панелей.

Я побрела к своей серой "Тойоте", бросая последний взгляд на серую панель. Не было никаких сожалений или сомнений, страха тоже.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Теперь путь лежал к офису, в котором я провела десять лет своей молодости, начиная с первого курса поступления на журфак. Сибирский университет наградил меня не одной грамотой. Сибирское издательство — не одним благодарственным письмом. Мама гордилась.

Кирпичное светлое здание располагалось почти в центре нашего немаленького города. Четыре этажа стойко высились на длинном проспекте.

Поверить не могу, что я больше не буду видеть этих стен каждый день начиная с девяти утра и как пойдет до вечера.

Тоска защемила под сердцем.

***

Ангелина Ивановна встречает меня широкой улыбкой и ясными глазами из под золотой оправы тонких линз. Зализанная строгая прическа и не менее строгий костюм даруют презентабельный вид для её сорока пяти лет. Прекрасная тетка. Держит шефа в ежовых рукавицах и не дает спуску. Гаркнуть может так, что сталинская постройка пойдет ходуном.

— Сашенька, девочка моя, — Попадаю в капкан теплых объятий. Легкий аромат Диор Жадор трепетно отзывается в израненном сердце, закручиваясь болевой спиралью. Мама тоже их любила. — Поверить не могу, что завтра тебя здесь больше не увижу.

Мягкие серые глаза заблестели печалью, рука нежно потрепала мою щеку:

— Обещай, что будешь заходить в гости! Каждый раз, как будешь в своем родном городе — сразу к нам!

— Ангелина, мы всегда будем на связи. Я не покидаю вас навечно, — Не смогла сдержать грустной улыбки. Это дама всегда относилась ко мне по-особенному. После смерти мамы её забота подскочила как птичий грипп в Китае. — Он там?

— Да, ждет тебя, — кивнула секретарь и открыла мне путь к деревянным лакированным дверям.

Легкий стук и я на пороге.

Шеф хмуро посматривает куда-то в центр экрана своего гигантского монитора, о настроении можно только гадать. Он всегда был непредсказуемым. Разораться мог ни с того ни с сего. Вот он смеется, а вот он уже орёт. В этом был весь Аркадий Вяземский. Но он хорошо ко мне относился. Я чувствовала это. Идеальный босс для идеальной работницы. Именно так он называл меня за чашкой утреннего эспрессо. Кто бы спорил, если работа всегда выполнялась раньше времени.

Кряхтит что-то там, лоб морщит.

— Аркадий Дмитриевич, морщины потом будет сложно выводить, — С улыбкой провозгласила я. — Расслабьте лоб!

Шеф дернулся и строго посмотрел. Ненадолго его хватило, через две секунды он уже светил голливудскими имплантами:

— Александра Римская! — Наиграно взметнул руки к потолку. — Собственной персоной!

— Можно подумать, вы меня не ждали, — давя улыбку, присаживаюсь на стул напротив.

— Очень ждал, — Шеф разваливается на столе и выжидательно смотрит на меня. — Не передумала?

А я что? Разве шефу объяснишь, что жить здесь хуже медленного угасания? Ну и что, что должность высокая. Пусть, что досталась так рано. И так недавно. Всего два года прошло. У кого не бывает крутых поворотов в жизни?

— Нет, Аркадий Дмитриевич. Крепка в намерении как двухсотлетний дуб в сибирском лесу. Просто постарайтесь меня понять.

Шеф тяжело вздохнул и потер глаза под толстой оправой.

— Я понимаю тебя. И поддерживаю. Ангелина рассказала о всех сложностях твоей жизни. Не знал про Артура, извини.

— Вам не за что извиняться, все в прошлом. Жизнь не дает испытаний, которые нам не под силу. Я справлюсь. Спасибо, что дали мне возможность работать фрилансером.

— Да как ж я могу потерять такой ценный кадр. Твои тексты всегда радовали мою душу, я буду рад, если ты останешься писать статьи для нас, пусть и далеко отсюда. Зарплата правда не будет такой волнительной как у главного редактора.

— Это не проблема, голодать не буду.

— Уверена?

— Сдала в аренду свою и мамину квартиру. Хороший пассивный доход. Машину продала для подушки безопасности, — Я прикрыла глаза, чувствуя подступившие слезы. Печаль теребила мою душу. Не легко прощаться с привычной жизнью. Особенно с любимым коллективов. — Шеф, я прорвусь, нормально все будет.

— Мы всегда ждем тебя обратно. Если пресытишься своим кругосветным путешествием, знай, что тебя всегда ждут дома.

— Спасибо, — хрипло произнесла я. Слеза все таки сорвалась с моих дрожащих ресниц. Неожиданная поддержка от тех, кто был просто твоим работодателем. Пусть чересчур прямолинейным, дотошно честным, строгим, но добродушным. Жизнь подкидывает свои подарки.

— Ты знаешь, я завидую тебе белой завистью, — Шеф по-доброму растянул уголки губ. — Не каждый способен так круто изменить свою жизнь. Отказаться от всего и двинуться дальше. Можно сказать, в никуда. В тебе стальной стержень, и тобой еще не раз восхитятся. Я горжусь тобой, Сашка. Твоя звезда еще загорится на темном небосводе.

Вторая слеза скатилась по моей бледной щеке. Сама не поняла, как вцепилась в своего шефа в крепких объятиях. Его слова настолько тронули меня, что порыву эмоций сложно было устоять. Сдавила его как самого нужного человека и намочила всю его белоснежную рубашку. Он, наверное, был в шоке, но виду не подал. Крепкой рукою потрепал мою спину, и подарил отцовский поцелуй в макушку. Отцовский поцелуй, которого никогда не было в моей жизни. Вот так мой шеф стал ближе ко мне в одночасье. Ближе, чем были люди, с которыми я провела десятилетия. Спасибо жизни, за эти трогательные моменты.

Сложно было прощаться со своим пусть и не очень дружным коллективом, но зато таким родным и любимым. Ребята плакали, разделяя мою печаль, даже те, с кем мы не всегда находили общий язык, а иногда и скандалили на все четыре этажа. Крепко обнимали и обещали писать. "Инстаграм" заметно пополнился новыми подписчиками. Масса теплых слов прилетела в открытые двери выхода. Я еще долго вспоминала их ласковые глаза.

Ну а впереди ждала дорога. Дорога в никуда, как точно выразился мой шеф. Страха не было, возможно, только тревога. Тревога, что может что-то пойти не так. Но я ведь и с этим справлюсь. Ведь так?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

Глава 2

— Замечаний нет. Спасибо, что воспользовались услугами нашей компаний, — Белобрысый мальчуган улыбнулся во все свои тридцать два неровных зуба. Фирменная эмблема компании по аренде авто ярким пятном красовалась на костлявой груди.

Я сдержанно улыбнулась в ответ, сгорая под лучами палящего солнца. Последняя неделя августа грозила сжарить своим светилом население заживо. Жарко как в Сахаре.

Блестящий фасад здания аэропорта ослепил глаза.

Я подняла свои пожитки и понуро покатила колесики в здание аэровокзала. Впереди ждал пятичасовой перелет до Москвы. Надеюсь, в самолете высплюсь. Ночь в отеле выдалась тревожной, сон не шел, печаль смешивалась с волнением. Кратковременные провалы в царство Морфея приносили лишь горечь. Мама отчего-то улыбалась в них, но на смену приходили хмурые лица бывшего и его любовницы. Неприятное чувство тянуло под ложечкой.

И не зря. Сегодня утром я получила очередное сообщение от бывшего с просьбой встретиться. Этот гад написал мне о том, что я слишком все близко к сердцу принимаю. Все близко к сердцу, понимаете? Что мне пора перестать дуться и выйти с ним на связь. Моя обида не может длится вечно, и мне пора стать взрослой. Взрослой, блядь!

Следом полетели послания с утверждением, что я сама во всем виновата. Смешно.

Бывшая подруга тоже не осталась в долгу. Тирада о том, что они с Артуром любят друг друга и я должна понять её. Они, видите ли, не хотели, чтобы я все так узнала. Готовились рассказать о своем романе пол года. ПОЛ ГОДА! Я должна простить и дать им жить своей жизнью, если я действительно желаю счастья своей подруге. Такого абсурда я не читала даже в бульварных романах! Моя челюсть просто обвалилась на пол с характерным звуком. Утро задалось на славу.

Интересно, Артур любит её так, как об этом говорит Регина? Или это очередная иллюзия, которую она стабильно проживает раз в год?

Саша, да какая разница? Оставь ты их уже, пусть варятся в своем счастье. Без тебя.

Эти двое даже не пришли на похороны к женщине, которую считали своей второй матерью. Вот так. Лицемерие правит миром. Смирись уже с этим, Сашка.

Катя и Оля тоже до сих пор не вышли на связь. От них я меньше всего ожидала такого хладнокровия. Три недели прошло после похорон, а они даже не спросили как я. Не поинтересовались, чем помочь, не приехали, чтобы быть рядом. Просто отправили сообщение в "Вотсапе" и пожелали крепиться. Вот тебе и близкие друзья. Десять лет спали в кроватях друг у друга после шумных вечеров и обещаний всегда быть вместе. Вместе всегда, и в горе и в радости. Как же, ага.

Не буду врать, какая-то жалость к самой себе прорывалась в потрепанную душу. Я чувствовала себя одинокой в целом мире. Ни родителей, ни братьев или сестер, ни бабушек с дедушками, никаких родственников. Никого не осталось в живых. Друзей, и тех смыло. А были ли они вообще? Может я купалась в розовых лучах, слепла и не видела истины?

Все может быть.

Я, наверное, не хотела признавать самой себе, что с девчонками мы отдалились за последние два года. Сложно назвать причину. Может скоропостижное сочетание браком Оли и Кати со вторыми половинками сыграло весомую роль, семейная жизнь отняла время на подруг. Бытовуха засосала. Распространенное явление. Но разве брак кому-то мешал сохранять теплую дружбу через годы? Дарить поддержку и крепкое плечо? Слабое оправдание.

— Девушка, долго вы там рассматривать пол собираетесь? — Грубая представительница авиакомпании выдрала меня из лирических блужданий. — Регистрироваться будете?

— Буду, — Мрачно ответила я, не желая вступать в полемику по поводу любезности персонала, и покатила чемодан до стойки. Шлепнула паспорт на стальную поверхность и выставила багаж на ленту. Скромный такой багаж. Всего пятнадцать килограмм. И это вместе с прочным чемоданом от именитого бренда. Не густо, но путешествовать налегке — мой недавно-приобретённый девиз. Обычно, уезжая в другие страны, я тащила с собой всё, на всякий случай. Баул вызывал удивление на стойке регистрации, особенно когда даты отлета и прилета разнились всего семидневной разницей. Вот такая я была запасливая. Сейчас это потеряло былой смысл. Хотелось освободиться от всего и сразу.

Место, которое ждало меня в первую очередь, славилось дикой жарой и просторным океаном, поэтому в чемодане нашел покой только летний гардероб и пару туфель на особый случай. Которого, если честно, я не особо ждала. Ходить на свидания в планы не входило. Четырехлетние отношения, закончившиеся так банально, отбили желание вступать в новые. На курортные романы тоже не тянуло. Хотелось побыть наедине с собой и побаловать душу новыми красками. Романтика осела на дальние полки. Мне нужно разобраться в самой себе и понять, куда двигаться дальше.

Ностальгия снова взяла меня в плен, стоило усесться на мягкий диван у панорамного окна шумного вокзала. Картины жизни мелькали перед глазами, время проведенное здесь отзывалось щемящей тоской. В этом городе я оставляла двадцать восемь лет ярчайшей жизни. Она была наполнена до краев. Я была счастливой девушкой. Не смотря на трудное детство, в котором нам с мамой приходилось несладко, я считала себя счастливым человеком. У меня было все и даже больше. Потрясающая мама, веселые друзья, насыщенные школьные годы, бурлящая студенческая жизнь, любимая работа, интересные задачи, горячо-любимый парень, тайные поклонники, любимая гитара, строгие учителя языковой школы, дороги в путешествия. Все было здесь. И все это я оставляла сейчас здесь. Вот так спонтанно, и возможно под покровом бездумного решения. Дикого для моей практичной особы. Я хоть и была легка на подъем, но всегда принимала взвешенные решения. А тут я, и в никуда.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

Усмехнулась, делая глоток игристого шампанского. Мелкие пузырьки покатились по горлу, пощипывая, сладость разлилась по рецепторам.

Да, я заказала себе этот бокал. Как символ нового будущего. Неизведанного и туманного. И не важно, что на часах было всего двенадцать дня. На рубеже жизни на них не смотрят.

Волна расслабления накатила на уставшее тело. Теперь в самолете будет спаться крепко.

В последний раз с грустью окинула панораму за большим стеклом, допила остатки до дна, со звоном поставила бокал на стол, встала с дивана и ушла, не оборачиваясь.

Вернусь ли я еще сюда? Наверное, но не скоро…

Порыв теплого ветра потрепал мои длинные светлые волосы, прощаясь со мной в простом жесте дуновения. Непроизвольная капля сорвалась с щеки на родную землю. Ноги ускорили шаг на забитом людьми трапе.

Место у окна скрыло меня от посторонних взглядов. Складывая джинсовую куртку под голову, прикрыла глаза, отпуская все чувства и эмоции. Провалилась в дремучую бездну, оставляя прошлую жизнь за стеклом маленького иллюминатора.

Глава 3

Чересчур звонкий голос бортпроводника, оповещающий об успешном прибытии в столицу, выдрал меня из бескартинного сна. Желудок жалобно забурчал. Шампанское на его пустые внутренности — было не лучшей идеей. Но такой необходимой.

Я со странной легкостью на сердце встречала солнечную Москву. В душе была тишина, разрывающаяся редкими вспышками восторга. Давно я сюда не приезжала.

Ворчливый таксист не испортил моего настроения, лишь заставил посочувствовать его неинтересной серой жизни. Винтик в такой большой громоздкой системе. И ведь менять он ничего не будет. Наверное, как и многие, жалующиеся на жизнь люди.

Развалившись на большой кровати номера столичного отеля близ Патриарших прудов, я наконец включила свой телефон. Впредь, на него будут поступать звонки только от моего шефа и риелтора. Для всех остальных он будет недоступен.

На новеньком экране звонкими оповещениями посыпались пропущенные от надоевшего Артура. Семь звонков — рекорд для наших последних месяцев отношений. С легкой руки отправила его в черный список контактов. Нет тебя больше в моей жизни.

Следом полетела Регина со своими сетующими нравоучениями. Она все еще взывала к моей совести и памяти о двадцати годах дружбы. Смешная лицемерная дура. Другого не скажешь. О какой дружбе ты думала, трахаясь с моим парнем? Где же была твоя двадцатилетняя дружба, когда я стояла у открытой могилы своей любимой матери? Где была твоя дружеская рука?

Я гулко выдохнула, отпуская жалостливые ноты. Жалость разрушает. Долой страдания. Долой злость на фальшь и несправедливость. Мне еще не раз придется обжечься. Впереди целая жизнь.

Я протянула руку и выставила камеру фронтального обзора, щелкнула пальцем и запечатлела себя с легкой улыбкой на голубом покрывале. Волосы веером раскидались по атласному настилу аки солнышко. Легким движением руки в "Инстаграм" полетела первая фотка за три последних месяца с надписью “Привет, Москва! Здравствуй, начало новой жизни”.

С чувством выполненного долга поднялась, приняла душ с дороги и отправилась бродить по улицам суетливой столицы.

Меня ждали три невероятных дня, чтобы напомнить себе о том, как прекрасен этот город.

***

Люди спешат куда-то, на лицах вырисовывается хмурая напряженность, а я вальяжно разбиваю массу, прокладывая себе путь к величественной красной площади. Послеполуденное солнце печет неимоверно, когда я с восторгом замираю у Спасской башни. Толпа китайских туристов дерут глотки, а я медитативно наслаждаюсь масштабом строения. Шум города остается где-то в другой реальности, легкий ветерок остужает кожу. Запахи перемен витают в воздухе. Динамичная Москва наполняет вдохновением.

Неспешно прогуливаюсь по внутренней территории. Очередь в мавзолей, как всегда, бьет рекорды. Никогда не понимала людей, желающих потратить несколько часов, чтобы попялиться на забальзамированный труп умершего человека. Ни разу там не была. И вряд ли буду.

Кормлю уток на Патриарших прудах и задумчиво ковыляю до метро, с желанием прогуляться по вечернему Арбату.

Солнце катится за горизонт, разбрасывая рыжие краски на чистом небе. Мои русые волосы нежно теребит приятный ветерок, путая их в пуговицах куртки. Благостная улыбка расползается на моем лице. Мирно и спокойно. Никуда спешить не надо. Рай для побитого сердца.

Толпы людей обтекают меня, заливистый смех наводняет старый Арбат. Буйство красок насилует внимание.

Добрый "Старбакс" дарит вкусный теплый латте с корицей и апельсиновой стружкой. Овощной салат с уткой утоляет голод. Я с довольной улыбкой пялюсь на гуляющий народ в большие окна любимого кафе, согревая руки в дымной чашке кофе. Очередная фотография летит в соц сеть с хештегом #всетольконачинается#.

Первый пост, опубликованный по прилету, изобилует комментариями, я с грустью отмечаю активизировавшихся подруг.

“Что ты делаешь в Москве?”

“Что значит, здравствуй начало новой жизнь?”

“Ты в отпуск? Когда вернешься?”

Горькая усмешка прорезает уста. Вот значит как надо привлекать внимание и напоминать о себе. Смешно. И грустно.

Катя что-то строчит в директе. Я пролистываю вниз, не желая вступать в разговор. Строчка с иконкой одноклассницы мерцает среди добрых пожеланий бывших коллег легкой дороги в путешествии.

Я открываю сообщение, вспоминая давно забытую девчонку. В школе мы тесно дружили. Но после окончания она улетела в столицу покорять МГУ. Диалоги сошлись на нет, ограничиваясь лишь лайками в инста-сети. Расстояние всегда разделяет. В прямом и переносном смысле. Елена Ростовская была третьей подругой в нашем трио с Региной Шульц. Только после отлета Елены в Москву к нам с Региной присоединились Оля и Катя. И нас стало четверо.

С тех пор много воды утекло. Елена Ростовская ни разу не приезжала в свой родной город.

“Ты в Москве?” — пишет она.

“Да” — неторопливо отвечаю, замечая её статус онлайн.

“Какие планы? Надолго? Давай пообедаем завтра? Столько лет не виделись.”

С удовольствием соглашаюсь на эту встречу. Ностальгия накатывает, хоть и связывает её нежеланный объект. Ведь придется поведать о Регине Шульц. Клещами будет вытягивать. Бойкая девчонка по имени Елена способна разговорить мертвеца. Мне еще долго не хватало её авантюрного характера. Безбашенные приключения не раз вспоминались мной в первые годы учебы в университете. Регина была не такой. Приходилось сталкивать её с дивана, чтобы увлечь в какое-нибудь приключение. Занудство и леность приходилось пресекать жестким словом. И хмурыми взглядами Оли с Катей.

***‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Девушка, ваши глаза открыли во мне талант поэта, — Крепкий блондин с хулиганской прической бесцеремонно усаживается ко мне за столик напротив. Внешность приятная, но белоснежные виниры вызывают тошноту. То ли сам парень, как представитель мужской половины, вызывает спазм в горле. Сложно сказать, что именно отталкивает от общения с ним. Наверное, все вместе.

— И чего же в них поэтичного? — Слабо поддерживаю разговор, ища пути к отступлению.

— Они как теплая водная гладь, притягивают своей глубиной и потрясающим оттенком, — Парень подается вперед, складывая руки на стол и прикасаясь к моим пальцам. Белая футболка с известным логотипом натягивается на крепких плечах.

Ненавижу такой самоуверенный подкат. Отдергиваю руку, хмуро пронзая карие глаза.

— А в порыве гнева ваши глаза похожи на буйство бескрайнего океана, — Продолжает он. — Вы покорили меня. Давайте познакомимся.

— Как вас зовут? — Нехотя спрашиваю я. Надо тактично отделаться от нежданного воздыхателя. Хотя наглые искры во взгляде вряд ли задержат его надолго в этих рядах. Знаем, проходили. Мальчики, живущие одним днем для удовольствий и развлечений, не скрывая своих кобелиных задатков.

— Станислав, а вас? — Вальяжно приподнимает правую ухоженную бровь.

— Станислав, — Аккуратно начинаю свою операцию по избавлению. — Я девушка не свободная, поэтому не смогу вам ответить взаимностью.

Вру безбожно, но а что поделать?

— Разве это проблема? — Хитро улыбается в ответ.

Вот зараза. Хоть бы постеснялся. Ни каких принципов и границ дозволенного. Не удивлена.

— Для меня — да. Не поражена ядовитым вирусом аморальности современного общества.

— Почему же ядовитым? Очень даже полезным, — Так-с, задача усложняется. Парень непробиваем и начинает бесить.

— Станислав, мне это не интересно. Не тратьте зря время. У меня самолет через три часа, вынуждена вас оставить, — поспешно собираю вещи со стола.

— Куда летите? — Не сдается парень.

— Домой.

— Из какого города?

— Хабаровск, — бросаю первый вспомнившийся город. Главное, что далекий от сюда. Желания навещать меня там точно не возникнет. Надо было Петропавловск-Камчатский назвать.

— Может передумаете? Оставайтесь на недельку. Билет обратно куплю. Чудесные каникулы обеспечу. У меня загородный дом, большой бассейн и бар с изобилием игристого вина. Сделаю вам потрясающий кальян и обеспечу прекрасным обществом.

Мой рот от шока открылся.

Он серьезно? Я должна купиться? Бросить все и кинуться в его райские хоромы? Что за стадо беспринципных дегенератов. Ни души, ни морали. Желчь растеклась по горлу, негодование чуть не сорвало пару тяжелых слов с языка.

— Станислав, на хорошем. Желаю вам обзавестись хоть толикой нравственности, — Вылетела из-за стола как ошпаренная. Ноги со скоростью марафонца понесли меня к выходу. От таких экземпляров нужно держаться подальше. Жаль, тут Регины нет. Её поля ягода.

— Бежишь так, будто боишься согласиться, — Прилетела мне в спину ироническая усмешка.

Дебил. Такой вечер испортил.

Поспешно смешалась с толпой, желая затеряться среди шумных гуляющих. Спешила, поглядывая назад, боясь увидеть неприятную фигуру мерзкого блондина. Надеюсь, гордость не даст ему познать мастерство сталкерства. Что в головах этих аморальных уродов, одна мать знает. И то не факт. Дома, наверное, божий одуванчик.

Поторапливала таксиста будто действительно опаздывала на самолет. Залетела в гостиницу, не сбавляя темпа. Лишь захлопнув дверь, выдохнула с облегчением.

Потрясный вечер, ничего не скажешь. И чего так испугалась? Видать, шлейф журналистского дела окутал меня. Журкруги помогли познать много вопиющих событий. Впечатлительность не осталась в стороне. Привет динамичному воображению.

Порция мелатонина помогла мне попрощаться со стрессом и уснуть в одиннадцать вечера. Засыпающий мозг торжественно развесил транспарант “Долой развратных самцов”. На том и уснула.

Глава 4

В Царицыно сегодня ветрено. После прогулки по ВДНХ под палящим солнцем, резиденция Екатерины второй казалась спасительным островком. Я елейно втягивала прохладный воздух, любуясь ритмичным танцем фонтанов. Нужно приехать сюда на закате, уверена, водная светомузыка подарит неописуемый детский восторг. Красота захватывает. Я всегда была неравнодушна к историческим дворцам. Да что там говорить, я просто неравнодушна к истории. С благоговением прикасаюсь к объектам культурного наследия. Мурашки бегают по спине, на столько это затрагивает струны моей души.

Если не толпа туристов и гуляющих, я бы получила экстаз наравне с нирваной. Красивый ландшафт и след истории в одном месте способны отключить от реальности.

С Леной мы договорились о встрече в кафе у реки недалеко от Воробьевых гор, поэтому я с грустью поднялась с облюбленной лавочки, и прошествовала в сторону метро, боясь опоздать. Здесь очень душевно, но остался час.

В подземном поезде меня снова размазали по вагону, от резкости запахов затошнило. Непривычная толкучка для сибирского жителя. Столица, что сказать.

Назначенное место встречи оказалось ничем иным, как двухпалубной яхтой! Я была приятно удивлена и даже не догадывалась, что это за место. Мои глаза удивленно распахнулись, потому что я предполагала увидеть обычное невысокое здание из дерева на берегу реки. Детская радость пробежала стройным рядом. Лена — молодец! Пленительное место! А я — кукушка, хоть бы про заведение в интернете почитала прежде, чем запереться сюда.

Плетенная мебель, натуральный тик и захватывающий пейзаж вызывают бурю восторженных эмоций. И даже не очень чистая вода в реке вызывает упоение. Яркие эмоции.

Лены еще нет, потому я решаю пропустить бокальчик белого вина перед сытным обедом. Это место будто само подсказывает мне пригубить чего-нибудь покрепче. Официант не заставляет долго ждать, чувствуя мое настроение. Итальянский напиток приятно согревает грудь. Я с блаженством прикрываю глаза. Чувствую себя аристократкой, позволяющей праздный образ жизни, ведь часы показывают два дня. Усмехаюсь про себя.

— Детка, годы тебе идут только на пользу, — Провозглашает торжественный голос. Я улыбаюсь и не сразу распахиваю глаза. Как давно я не слышала этот потрясный меццо-сопрано.

Подаюсь на встречу крепким объятиям утерянной подруги.

— Ты и вовсе не изменилась, все такая же лучезарная и искристая как французское шампанское, — Я с нежностью разглядываю тонкие черты миловидного лица своей школьной брюнетки. Мелкие морщинки спрятались за профессиональным макияжем, успеваю заметить пробежавшуюся тень в миндальных глазах. Что-то тревожит её.

— Решила напиться как представитель бомондского общества пораньше? — Лена обнажает свои чересчур белые зубы. Хоть не виниры, уже радует. — Хотя, в отпуске можно пить в любое время.

— Атмосфера навеяла на меня греховный шлейф. Сама знаешь, я не злоупотребляла алкоголем раньше, ничего не поменялось и сейчас. Но не буду врать, в последние дни он незаметно с завидным постоянством проникает в меня.

— Бывают такие состояния души. Если ты не склонен к алкоголизму, то не стоит сопротивляться. Давай за встречу! Я так рада видеть тебя, — Лена заказала целую бутылку, и я поняла, что обед будет долгим. Не удивлюсь, если перетечет в ужин.

— Ты не представляешь, как Я рада видеть тебя, — Проговариваю, когда официант удаляется. — Ты после отъезда совсем исчезла с радаров. Хочу сказать, что мне очень тебя не хватало. Все студенчество о тебе вспоминала.

— Регина не смогла исполнить мою роль? — В голосе Лены прозвучала усмешка. А вот и та, о которой говорить совсем не хотелось. Девчонки всегда напряженно относились друг другу, можно было назвать это своеобразной холодной войной. Лена никогда открыто не выступала против Регины, но я чувствовала, что она не проникается к ней симпатией. Регина же в открытую трубила, что Лена — не та, кем кажется. Себя, наверное, имела в виду в те моменты.

— Сама знаешь, Регина и активная жизнь — стоят по разным баррикадам.

— Я всегда удивлялась, зачем ты так настойчиво её таскала по всюду за собой.

— С детского сада дружили, помнишь ведь, как я отношусь к дружбе с пеленок, — Я грустно выдыхаю, понимая свою глупость в полной мере. Жаль, истинное лицо Регины раскрылось только двадцать лет спустя. Будь раньше — легче приняла бы.

— Помню. Таких людей как ты сложно найти в этом мире, — В голосе подруги улавливается грусть. И что-то еще. Не поняла, что именно, но общий печальный антураж отпечатался и на моем настроении.

После того как нам разливают вино, мы с подругой поднимаем бокалы и звонко брякаемся, стараясь побороть нахлынувшую хандру.

— Чего тогда спряталась от меня как от нежеланного воздыхателя? — Задаю вопрос в лоб, пригубив терпкого вина.

Взгляд подруги стремительно темнеет, она замолкает, что-то выискивая на водной глади реки. Я задумчиво сканирую её хмурые черты лица, отмечая тень и несвойственную потерянность.

— Эй, — мягко прикасаюсь к её руке, замечая увлажняющиеся глаза. — Малыш, ты чего? Можешь ничего не утаивать, я всегда готова прийти на помощь.

— Знаю, — Рвано выдыхает Лена и утирает срывающуюся слезу. А я теряюсь от такой резкой смены настроения. Что могло случится?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

— То время сложно вспоминать, — Её голос немного охрип. — Не от лучшей жизни закрылась от всех друзей и знакомых.

Подруга переводит потерянный взгляд на меня, и что-то больно стреляет мне прямо в сердце. Истинное лицо открывается передо мной, в душе закручивается ураган. Ураган страха перед болью другого человека. Нутром чувствую, что мне придется соприкоснуться с травмирующей частью жизни своей подруги, глаза которой сейчас выражают всю тяжесть пройденного пути. Возможно, ещё продолжающегося.

— Ты знаешь, — тихо продолжила она. — Никогда не хотела делиться с кем-то о том отрезке жизни. Подругами я так и не обзавелась. А сейчас увидела твои сопереживающие глаза и поняла, что зря бегала от тебя. В то время мне казалось это лучшим решением, чтобы не вскрывать раны и не слыть неудачницей. Мне тоже тебя очень не хватало, сейчас прочувствовала это отчетливо.

Я сгребла руки школьной подруги и взглядом указала продолжать, передавая свое тепло и поддержку. Своя драма осталась позади.

Лена глубоко вздохнула, осушила бокал до дна и, опустив взгляд, начала:

— Я всеми силами хотела быть гордостью своих родителей, — Такое далекое начало отзывается ещё более неприятным предчувствием, я неосознанно задышала реже. — На фоне брата-чемпиона это казалось непростой задачей. Все лавры всегда доставались ему, поэтому я, можно сказать, сбежала с дома подальше. Родители удивленно приподняли брови когда я сказала, что хочу попробовать поступить в МГУ. Билет мне купили, но знаешь, во взгляде читался какой-то морок сомнения, будто это прихоть самоуверенного ребенка, который просто мечется от отсутствия мозгов. Поддержки там не было. Одни разговоры о светлом будущем моего братца.

Подруга горько хмыкнула, а я поняла, что так мало знаю о ней. О сложных отношениях в её семье слышала впервые. Её родителей помню сдержанными людьми, скупыми на эмоции, но Лена никогда не жаловалась.

— Но я поступила туда. На юрфак как и хотела, — Я с улыбкой вспоминаю студенческий билет МГУ, опубликованный ею в одной из соцсети. — Да только гордости у родителей это не вызвало. Только сухие слова поздравлений и указание подыскивать себе работу на пол ставки, так как денег содержать меня в Москве нет. Им видите ли, необходимо сейчас думать о спортивном будущем брата, так как хоккей — не дешевое удовольствие. А мне пора становиться взрослой.

Мне грустно слушать эти слова. В моих отношения с мамой всё было совсем не так, любовь и поддержка лилась через годы, она была моим другом и опорой. Я ни разу не видела разочарования в её глазах, даже когда совершала глупые поступки. Она даже с ментовки забирала меня с воодушевлением, не ругаясь за то, что мы влезли ночью в городской музей. Окно было открыто, нам было по шестнадцать, а любопытство — не отстающим спутником. Мама тогда лишь посмеялась надо мной, слушая оправдания о забытом реферате на тему исторических личностей нашего сибирского города. Слабо поверила, но виду не подала. Лена тоже тогда с нами была. Я её потом неделю в школе не видела, а когда она появилась — упрямо молчала и не хотела говорить подробности. В силу своего характера я и не стала выпытывать.

— И мне пришлось становиться взрослой, — Лена вырывает из воспоминаний хрипловатым голосом. — Общагу родители оплачивали, а все остальное обеспечивала сама. Ночные смены в ресторанах и барах, подработка на кафедре. Спала от силы по пять часов и нередко прям на парах. Учеба давалась тяжело, но я не отставала. Все изменилось через пол года, — Лена глотнула из вновь наполненного бокала. Чувствуя дальнейшую тяжесть истории, я сделала тоже самое. — На одной из смен в ночном клубе я познакомилась с Тимуром. Он был красив как бог и настойчив как одержимый маньяк. Красиво ухаживал и ждал под дверями, чтобы отвезти домой. Сама не поняла как втюрилась в него по уши. Пропала, стирая границы своего личного пространства. Утонула в нем как в океане. Ждала встречи, считая минуты. Спустя два месяца забрал жить к себе в съемную квартиру. Потом было еще два месяца райского бытия. Родители, узнав, что я больше не живу в общежитии, требовали объяснений. Поведала о наших с Тимуром отношениях, а мне заявили, что я — глупая девчонка, которая сошла с нужной дистанции. И что не за горами моё болезненное и унизительное падение. Больно было в очередной раз. Мать стала звонить реже, отец вообще игнорировал как нерадивое дитя.

Слеза покатилась по её ухоженной щеке, а мне внутренности свернуло узлом. Стало так больно, что руки затряслись. И я со страхом понимала, что дальше будет то, что выбьет дух напрочь.

— Как в воду глядели, — Тихо произносит она, глотая слезы. Я пододвигаюсь ближе и крепко сжимаю её руки, желая передать свои силы и сказать, что рядом. Никто не осудит здесь.

Тишина затягивается, а я не спешу прерывать её, давая подруге возможность собраться с силами и настроиться на дальнейших рассказ. Стоит ли говорить, что еда не лезет в горло. Горячее ризотто медленно остывает, а запеченная рыба теряет аппетитный вид. Белое вино стремительно опускается на дно. Печальный рассказ не даёт алкоголю затянуть сознание, кажется, он просто обостряет все рецепторы. Я перестаю дышать, когда Лена убитым голосом продолжает:

— В одну ночь на смене в том же клубе Тимур с друзьями праздновал свое день рождение. Мне не удалось подмениться, поэтому я присутствовала там косвенно. Пришлось работать, изредка заглядывая в их ВИП-кабинку, чтобы поцеловать любимого. Ничего не предвещало беды, в три часа ночи я спустилась к себе в подсобку, чтобы немного отдохнуть и переодеться. Смена закончилась. Прилегла на диван и не сразу почувствовала постороннего рядом. Подскочила, когда услышала щелчок замка. Передо мной стоял пьяный парень из компании Тимура, я знала его плохо, он всегда был молчаливым в нашей компании и редко обращал на себя внимание. Был сыном какого-то главы криминалитета с нерусскими корнями, — Лена делает очень глубокий вздох, а меня парализует. Я уже знала, что будет дальше, от того и больнее слушать продолжение. — В общем, он меня изнасиловал, — На одном дыхании произносит она и взрывает ожидаемую бомбу в моем сознании.

Я в шоке не нашлась, что сказать, с застывшими слезами рассматривала вымученное лицо подруги и переживала те минуты вместо неё. Горечь растекалась по горлу, я поспешно запивала её новой порцией алкоголя. Ждала, что он потушить рвущуюся боль наружу, но вызвал только сильнейшую колючую судорогу по спине.

— Мои крики обратили на нас внимание, люди поспешили на помощь, но было поздно. До сих пор помню холодный пол под разорванной юбкой и кровь под ногтями. Блузка была мокрой от слез. Толпа людей и потерянные взгляды.

Я сильно резко выдыхаю. В какой-то момент представила себя на её месте. Стало очень холодно.

— А что Тимур? — Мне страшно задавать этот вопрос.

Лена горько усмехнулась:

— Разбил ему лицо и пропал. Я две недели места не находила в нашей квартире, а он не выходил на связь. Я не знала, что с ним, разные картины лезли в голову. Боялась, что за избиение сына криминальной шишки с ним расквитались, но вскоре пришло СМС от него. Со скупыми словами, чтобы я не искала его.

— И все? — Не вериться в такой финал. С напряженным ожиданием всматриваюсь в лицо любимой одноклассницы.

— У меня до сих пор сохранено это сообщение как память о самом горьком повороте судьбы, — Подруга протягивает телефон, открывая мне черные буквы на белом экране: “Мы не можем быть больше вместе. Я не могу принять тот факт, что не уберег тебя. Ты будешь всегда болезненным напоминанием моего бессилия. Квартира оплачена до конца года, она в полном твоем распоряжении. Не ищи меня.”

Я читаю строчки раз за разом и не могу осознать их до конца. Все сливается и меркнет. Как можно было бросить любимую в такой момент? Что за глупые оправдания можно придумать, перечеркивая то, за что нужно бороться? Я не способна была понять этого человека, от того чернее становилось на душе.

— Это все пустые слова, — прерывает мои мысли Лена. — Он не из-за этого разорвал наши отношения. Просто не смог принять, что мною овладел кто-то кроме него. Я с самого начала замечала его маниакальную одержимость по поводу моей невинности. Он боготворил мою девственность как нечто уникальное. Из нашей первой ночи создал целую ванильную сказку, продумывая до самых мелочей. Тогда я как дура верила в его глубокие чувства и желание сделать меня счастливой. А на самом деле делал из меня безоговорочную неприкосновенную собственность. Собственность подверглась нападению — сказка закончилась, — В безжизненном голосе слышится ироничная усмешка. А я сижу и смотрю на свою девочку растерянным взглядом, не зная, что сказать в ответ и как отыскать слова поддержки.

— Что с насильником? — Неуверенно спрашиваю, голос хрипит. Сама не знаю, зачем задаю этот вопрос. Наверное, очень хочется справедливого наказания для него.

— Его отец пришел ко мне в квартиру спустя три дня. Не знаю как узнал адрес, но таким как он — это раз плюнуть. Бросил пачку денег в долларовом эквиваленте и сказал молчать, иначе хуже сделаю только себе. А мне было так все равно на всё, что даже мысли не возникло бороться за ответ за свою униженность. Купалась в черных эмоциях и желаниях закрыть глаза навечно. Требовала от него сказать, что он сделал с Тимуром, а он лишь криво усмехнулся. И вышел, не прощаясь. Просто молча ушел, а я завыла в голос.

— Боже, — сглотнула я, чувствуя её раздирающую боль.

— Не помню как жила те две недели после. Все было как в тумане. А после пришло сообщение от Тимура и мне захотелось выброситься в окно. Дважды стояла на корме. Кишка тонка оказалась. А еще через два месяца моя жизнь вообще перечеркнулась глубокой трещиной. Я оказалась беременной.

И вот тут я не выдержала, слезы градом побежали, и я уткнулась в руки, теряя нить с реальностью. Это будто переживаешь жизнь героя какого-то тяжелого драматического романа. Все как наяву. И сердце рвется на части.

— Два с половиной месяца не замечала изменений тела, угасая в тяжелой депрессии. А когда врач сказал беременна, и что аборт делать уже поздно — свалилась в обморок. Две недели в стационаре на сохранении казались нереальным сном.

Дальше все было как в замедленно съемке, её рассказ о родителях, которые отказались принять Елену дома, считая, что она позорит семью, их требование оставаться в Москве, её перевод на заочный, нежеланный ребенок от насильника, сложные роды, отчаяние и пустота, отсутствие Тимура и тяготы жизни матери-одиночки. Под эту мрачную беседу открылась вторая бутылка вина. Я слушала излияния подруги и мир вертелся вокруг меня, открывая израненные души, которые казались мне куда более одинокими, чем я сама. История Лены окончательно выдрала меня из розового мира и открыла иные стороны жизни. Не один ты страдалец, у кого-то судьба всегда найдется тяжелей.

— Как ты решила судьбу своего ребенка? — Набралась храбрости всё таки задать этот вопрос.

— Ты знаешь, когда мне дали его в руки, там в роддоме, мир потерялся в красках. На меня смотрели голубые глаза сына и новая надежда мелькала на горизонте. Что-то светлое влилось в меня и не позволило сделать опрометчивых поступков. Я боялась увидеть в этом ребенке черты ненавистного преступника, а увидела свет. Когда он подрос, я окончательно убедилась, что отец этого малыша — вовсе не мой страшный мучитель. Ромка — сын Тимура. Теперь я абсолютно в этом уверена.

— Ого, — только и смогла выдохнуть это слово. — Он знает?

— Нет, он оборвал все связи. А я последовала его совету и не искала Тимура больше. Единожды столкнулась с ним, пересеклись в ГУМе на рождественских праздниках лет пять назад. Он не видел меня, был сильно увлечен молодой дамой азиатской внешности, — Лена прикасается губами к бокалу с вином, вкуса которого мы уже не чувствуем. — Мне глубоко все равно, где он, с кем он, и что с ним. Я прошла черную полосу. Закончила университет, нашла хорошую работу. Полтора года уже веду частную практику. Пока денег не сильно много, но мы с Ромкой питаемся сытно, одеты тепло и все, что нужно — есть. Тимур в прошлом.

— А родители?

— Скупо помогали финансово вначале, пока на ноги не встала. Благодарна им, но общаться сложно. Осуждение по сей день читается за их длинным монологом нравоучений. От того и созваниваюсь с ними не чаще раза в месяц. И без них знаю, что я — не пример для подражания.

— Лена, — С укором смотрю на неё, не веря, что она может такое говорить про себя. — Ты в одиночку пережила такую трагедию, после которой другие падают в пропасть. В одиночку вытянула ребенка и в одиночку заслужила свое место под солнцем! Ты встала на ноги под тяжестью суровой реальности и после этого ты считаешь себя не примером для подражания?? Да я восхищаюсь тобой! Ты самый сильный человек, которого я встречала за свои двадцать восемь лет! Откуда такая не любовь к себе? Я горжусь тобой, слышишь?

Подруга слабо улыбнулась.

— Твои родители настолько слепы и безжалостны, что не видят отсутствия твой вины?? Лена, тебя изнасиловали, а они закрыли на это глаза?? Я что-то не понимаю?

Если честно, после её слов о не примере для подражания меня накрыла дикая волна негодования. Эмоции боли резко перетекли в эмоции злости. Мне захотелось позвонить её родителям прям сейчас и сообщить им на сколько они отвратительные недородители. От агрессии тряслись руки. И алкоголь был не единственной причиной. Я просто не понимала таких отцов и матерей. У меня однозначно глаза налились кровью, потому что я услышала успокаивающий голос подруги:

— Тш-ш-ш, не реагируй так бурно. Они не знают.

— Что? — Не до конца поняла, о чем она ведет речь.

— Родители не знают про изнасилование. Они думают, что Тимур сделал мне ребенка и сбежал от ответственности. А на меня злятся, потому что похабно отнеслась к здоровью и не увидела признаков беременности раньше.

— И что? Они хотели, чтобы ты сделала аборт?

— Саш, я и сама хотела сделать аборт, — Она прямо, с вызовом, смотрит на меня.

— Так тебя можно понять! Ты думала, что это ребенок твоего истязателя! Я вообще не знаю, как в таких ситуациях думать о материнстве! — Буря кипит, а я плохо соображаю. Откидываю салфетку в сторону, понимая, что говорю о живом человеке. Мне не стыдно за свои слова, потому что я сама не знаю, чего бы хотела, будь в такой ситуации. Стала бы я рожать ребенка, зная, что он — результат изнасилования? Я вообще плохо представляю, что было бы со мной и какие мысли кружили в моей голове в такой ситуации. И пусть я буду отвратительным человеком, склоняясь к аборту, но зато не лицемерным.

— Прости, — Я тихо выдохнула, понимая, что меня несет. — Просто они знали, что это дитя от твоего возлюбленного. И я понимаю, почему ты не рассказала им про преступление над тобой. С твоими родителями я бы вообще им ничего не рассказывала.

Надо прекращать с вином. Не нужные эмоции глушат и я начинаю лезть не в свое дело. Но несправедливость в судьбе подруги распаляет похлеще керосина. Трясет так, будто это моя жизнь выносится на обсуждение.

— Ты всегда была настоящим другом, — С улыбкой отзывается подруга. — Твое сопереживание когда-то снесло мои барьеры. Я то твою Регину терпела, только лишь бы тебя не потерять. Знаю, она много говна на меня лила, черпала его из бесконечного источника, но ты продолжала быть рядом. Да и вообще твое собственное мнение в любом деле и упрямство были моими любимыми чертами твоего характера. Излишняя осмотрительность правда подбешивала, — Лена искренне улыбнулась.

— Регина — подлая двуличная стерва, но я поздно это осознала до конца, — Выдала я.

А потом крепко обняла подругу и смачно поцеловала в щеку. Поставила точку в своей эмоциональной буре и утянула Лену за руку из прекрасного ресторана, на выходе рассчитываясь по счету.

Голова не много плыла, а мы неторопливо гуляли по вечерней набережной. Погода была спокойной, закат на чистом небе — потрясающим. Мы делились историями своих жизней, я как на духу рассказала о причинах моего появления в Москве. Поведала о дальнейших планах, вызывая у подруги одобрительную улыбку. Она поддержала меня как в былые времена.

— Я не сильно удивлена поступку Регины. Ты меня прости, но её сучесть была видна еще в школьные годы. Не раз обращала внимание, как она смотрит на парней своих подруг. Не думала, что ей хватит наглости поступить так в отношении друга детства. Но увы, и тут она не сильно поразила. Надеюсь, ты быстро откинешь эту боль.

— Ты знаешь, после смерти мамы я переоценила жизнь и всех людей в ней. Всё это показалось каким-то неважным. Сама жизнь оказалось важной. Она всегда будет наполнена взлетами и падениями. Сколько еще таких “друзей” будет в моей жизни. Моя искренность от этого не пострадает, но иммунитет выработается. Сейчас могу сказать, что я перевернула страницу “Артур и Регина” и готова идти дальше.

— Вижу, ты молодец, — Подруга приобняла меня и мы как качающиеся бычки поплелись дальше. Погода располагала, вечер не хотелось заканчивать.

— Ну что, какая страна первой на повестке? — Подруга отрывается от меню, с восхищением рассматривая меня.

Мы присели на открытой веранде какого-то ресторана на старом Арбате. В желудках была буря, поэтому решили хоть немного перекусить.

— До сих пор не могу справиться с удивлением от твоего плана.

— Сама в шоке, — Усмехаюсь я, отпивая глоток облепихового чая с медом. — Мексика. Сняла себе скромные апартаменты в Акапулько. Тихий океан, морской бриз, жара и новые краски. Поживу там пару-тройку месяцев, попутешествую по стране, в планах много чего увидеть. Освою навыки по выживанию в других странах. Долой жизнь на широкую ногу, — С улыбкой заканчиваю.

Меня не страшит жизнь за границей. Я готова к режиму экономии. Мне хочется новых мест и ярких красок, а не пятизвездочных отелей и услуг “все включено”. Поэтому с энтузиазмом жду новую жизнь кочевника, тревога очень редко посещает меня.

— Сашуль, идея прекрасная, но Мексика — не простая страна. А ты — не простая девчонка, — Подруга удостаивает слишком внимательным взглядом. — Не шляйся по ночам в одиночку. Ищи проторенные маршруты. Старайся не выделяться. Ты — девочка красивая, светленькая, глаза такие яркие, синевой отдают. Мексиканцы быстро приметят тебя, а с ними и проблемы нагрянут. Одинокая молодая красивая женщина — красная тряпка для быка. Пообещай, что будешь осторожной.

— Ленусь, я хоть и светленькая, но не глупая, — С улыбкой отзываюсь, пытаясь пошутить над общепринятым стереотипом. — Мешковатая одежда, очки на пол лица и панамка — уже уложены в моем чемодане. В злачные места не затянет даже под антуражем захвативших приключений.

— Узнаю свою подругу.

Под общим смехом мы быстро расправились с нашим поздним ужином, прогулялись еще немного, а потом очень долго прощались.

Встреча с этой сильной девушкой помогла окончательно побороть жалость к самой себе. Я знала, что таких судеб ещё будет много в моей жизни, но такая драматичная история близкого тебе человека особенно цепляет душу. Она помогает посмотреть на жизнь совсем под другим углом, незаметно изменяя меня изнутри, пусть и не кардинально, но вполне достаточно, чтобы двигаться дальше без печали и сожалений.

Лена пообещала прилететь ко мне на зимних каникулах вместе с сыном. В любую страну, в которой буду я. Не знаю, где буду я через пол года, но ради подруги готова посетить хоть Африку. И туда я планирую когда-нибудь добраться. Впереди целая жизнь, весь мир можно увидеть. В паспорте стоят Шенгенская и Американская визы. Для многих стран русскому путешественнику обеспечен безвизовый въезд. Куда я собираюсь отправиться после Мексики — сложно сказать. Но это точно будет теплая страна. Мои зимы будут проходить только в странах, которые согреют тело под лучами палящего солнца.

Глава 5

Почти четыре мексиканских месяца

Мексику я выбрала не просто так первой страной в моем длинном путешествии. Я очень хотела совершенствовать свой испанский язык, красота звучания которого дарила мне эстетическое удовольствие. Нетфликс и редких переписки с носителями языка на сайте языкового обмена давали свои плоды, но нет ничего лучше практики в реальном мире.

А потому, сразу по прилету я с большим удовольствием начала терроризировать своим акцентом продавцов в магазинах, служащих кафе, консультантов на выставках, кассиров в билетных кассах. С улыбкой приставала к пожилым людям на лавках в парках и на набережных, находила о чем поговорить с матерями, катающими коляски с розовощекими малышами.

Открытые люди с доброй душой шли мне на встречу, рассказывая о своей стране и местах, обязательных к посещению. Спрашивали и о жизни в России.

Я не признавалась, что нахожусь здесь одна. От греха подальше сообщала, что путешествую с друзьями, которые потерялись где-нибудь в одном из музеев. Кратко рассказывала о своей жизни на родине, в основном делясь о культуре России.

Приятнее всего было общаться с людьми пенсионного возраста. Они с нескрываемым восторгом вступали со мной в диалог и давали немерено ценных советов относительно нахождения в их стране. Широко улыбались и могли болтать со мной часами. Одну такую пару я пригласила в ресторанчик в Акапулько, в котором жила на тот момент уже второй месяц. У нас завязалась своеобразная дружба. Я частенько наведывалась к ним в гости, рассказывая о своих приключениях за день за кружечкой чай и купленными мною сладостями. Относились ко мне очень по-теплому. Может, потому, что своих детей у них не было.

Акапулько, Мехико, Пуэбла, Веракрус — города, которые были мной освоены в первые месяцы Мексиканских каникул. Путешествовала автобусами, надежно прячась в неприметных одеждах, останавливалась в капсульных отелях, ночами прижимая сумку с документами и деньгами ближе к груди. Первое время было немного страшно, но от того и так волнительно. Через месяц колесить на автобусах и жить в эконом отелях стало менее боязненно, я много встретила таких путешественников и уняла свою внутреннюю тревогу. Но оставалась начеку. С мексиканских улиц старалась убраться до заката, закрываясь в номере посещаемого города или апартаментах в Акапулько после приезда с путешествий по другим городам. Пряталась в своих скромных стенах, погружаясь в работу. Она сыпалась на меня как снег на голову в ноябре на бескрайней Сибири. С радостью бралась за статьи и вкладывала весь энтузиазм, полученный во время моих скитаний. Тексты для редактуры тоже летели ко мне на почту, но не сказать, что я любила их. Платили за них больше, да только времени отнимало не хило, а вместе с ним и силы. Править чей-то текст — не радостная задача.

Но я дышала полной грудью. Душа ликовала, и я все больше погружалась в свой кочевнический образ жизни. Время наедине с собой дарило огромные волны вдохновения и счастья. Кайф проявлялся во всем, что я делала и за что бралась.

За эти месяцы только раз случилось неприятное событие. В один из вечеров я заметила слежку за собой. Какой-то мексиканец не сразу обратил на себя внимание. Спохватилась только на второй день, замечая его в поле зрения уже в четвертый раз. Страх скрутил внутренности, поэтому я интуитивно решила быстро покинуть полюбившийся Акапулько с его волшебными пляжами и отправиться подальше.

Сложнее всего было прощаться с моей добродушной парой стариков, за эти месяцы мы как-то незаметно сблизились. Я заехала к ним на рассвете перед отлетом. Долго обнимались и я обещала посетить их еще не раз. Взяла их контакты и сделала для себя отметку пересылать небольшие денежные переводы для поддержки, о чем конечно умолчала. Раз в месяц потом отправляла по пятьдесят-сто долларов, чтобы хоть как-то поддержать и отблагодарить за радушный прием. Небольшие деньги, но для пенсионеров Мексики были хорошим довеском.

Уже сидя в аэропорту Акапулько-де-Хуарес на чемодане, ожидая регистрации, пустила слезу. Грустно смотрела на доску ближайших отлетов. Я и не думала, что могла так просто привязаться к тем, кто пробыл со мной всего короткий миг. Мария и Матео были удивительными людьми. И они однозначно оставили свой след на моем сердце от глубокой мудрости и нескончаемой доброты.

С тяжелым сердцем покупала билет до Канкуна. В этом райском месте я провела еще один месяц свои мексиканских каникул, периодически выбираясь за его границы и путешествуя по полуострову Юкатан.

Канкун, Мерида, Кампече, Четумаль — восхитил своими красками, архитектурными строениями и непростой историей. Карибское море утянуло тревогу и печаль.

Чичен-Ица — неописуемый центр майя-тольтекской цивилизации — пустил ток по венам. Это было так волнительно прикасаться к следам тысячелетней истории. Руки подрагивали, когда я гладила ими полуразрушенные стены. От камней исходила такая волна силы, что ладошки чувствовали морозный холод и покалывание. Тонула в ощущениях. Гуляла под лучами палящего солнца и впитывала в себя культуру Майя, чувствуя как мелкие мураши ползут по спине. Долго гадала причину, по которой в конце 12 века этот город опустел. Что-то искала в интернете, приставала к туристическим гидам, но тайна так и осталась нераскрытой. Позже получила откровение от одного из старожил, что цивилизация майя ушла в параллельные миры. Ушла за границы земного мироздания. Их уровень развития позволил покинуть обреченную землю, поднимаясь выше и становясь рядом с высшими разумами вселенной. Таинственное откровение, оно было такое сомнительное, но что-то кольнуло под ребрами, задело струны моей души.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Тулум завершил мое путешествие по юго-восточной Мексике. Дальше ждала долгая дорога до Гвадалахары с множественными пересадками.

Автобус был самым доступным и простым способом передвижения. Молча любовалась мелькающими картинами за окном, не привлекая к себе внимания. Очень волнительно было, ведь такой длинный путь в этой стране мне приходилось делать впервые. С облегчением выдохнула только на вокзале культурной столицы. Усталость взяла свое, поэтому первые два дня я просто отсыпалась в скромном мотеле кишащего города. Шум за окном не потревожил моего беспросветного сна.

Гвадалахару можно было смотреть целый месяц и не посмотреть до конца. Эта пятисотлетняя Жемчужина запада заставляла меня носиться по ней как ужаленной. Постройки испанской колониальной архитектуры пробирали до мурашек. Я вертела головой по сторонам, безжалостно забивая память в телефоне. Улыбка не сползала с моих губ, даже плотный поток населения не расстраивал мою душу отшельника, которая за три месяца привыкла к своему уединению и меньшей массе людей на улицах. Настроение пестрило яркими эмоциями.

Церкви в стиле барокко поглотили меня на два дня. Именно у одной из них, сидя на каменных ступеньках и жуя свой сендвич, я познакомилась с компанией американской молодежи. Их было шестеро (две девушки и четыре парня), очень легкие на подъем, а самое главное не задающие лишних вопросов. Младше меня на пять лет, но разница осталась неуловимой. Они незаметно втянули меня в свою компанию, благо, английский я знала не хуже испанского. Спасибо всё тому же Нетфликсу и урокам языковой школы.

Вместе бродили по туристическим достопримечательностям, посещая музеи, тематические парки, объекты культуры и старинные улочки. Ели мексиканскую еду, запивая настоящим Пульке. Посетили музей-мастерскую художника Хосе Клементе Ороско и даже побывали на Родео. Правда, в Мексике это называют чарреада.

Пять дней такого круговорота выбили меня из рабочей стези, только строгий голос Аркадия Дмитриевича вернул меня на землю. Сроки горели, а я так и не приступила к своим заказным статьям. Пришлось в следующие два дня отбиться от своих новых друзей и уйти с головой в работу. Писала до глубокой ночи, давая жизнь шести статьям, повествующим обо всем, что выпускает наше издательство. Мы занимались не только публикацией книг, у нашего детища были свои журналы и газеты. Бизнес, финансы, политика, культура, спорт, путешествия. На все проливали свет. Я не бралась только за финансы, интереса вообще не вызывали. А позже отказалась и от политики. Сложно писать о ней, когда далеко от своей страны, а голова забита оптимизмом. Шеф не настаивал.

Из плена рабочих щупалец меня выдернула моя шумная компания на третий день уединения. Они всей толпой завалились в мой маленький номер, забивая собой пятнадцать квадратов. Стены норовили лопнуть, настолько стало тесно. От галдения чуть не поехала крыша, но я улыбалась. Их идея поехать в Медный каньон отозвалась в моей душе бурным “да”. Я в прямом смысле запрыгала на месте как маленькое дитя, вызывая широкие улыбки у своих американских друзей.

Кстати, они все оказались друзьями детства и отправились в это путешествие после успешного подкидывания конфедераток в небо. Очень простые и добродушные калифорнийцы. Общение у нас складывалось легко, а потому, в один из теплых вечеров под текилу я рассказала им свою историю жизни и события, приведшие к новому витку. Мне понравилось наблюдать за удивлением и восхищением в их глазах. Утвердилась в правильности выбранного пути. Ещё больше вдохновилась. И тревога покинула меня окончательно.

***

Путь до мексиканского “Гранд-Каньона” был непростым. Нам на автобусе пришлось ехать до Мехико, а оттуда пересаживаться на поезд. Шестьсот километров проделывали по железной дороге. Но какие это были километры! Дух захватывало от открывающихся картин: зеленые горы, в местах с заснеженными верхушками, просторные поля, бурлящие реки и ниспадающие водопады. Мы проехали по тридцати живописным мостам и пересекли больше пятидесяти тоннелей! Это было непередаваемо. Мы всемером пищали от восторга. Радость была неимоверная. Фотографии с телефона перегружала в нетбук прямо в поезде, память постоянно заканчивалась от обилия снимков.

Достигнув места, разместились и кинули вещи в скромном отеле города Креэля — маленького городка с крашенными домиками и узкими улочками — и пошли перекусить. А после плотного позднего завтрака поняли, что все хотим спать. Еле доковыляли до номеров. Мы с девчонками остановились в трех местном номере и чуть ли не упали на одну кровать. Вырубились как младенцы после грудного вскармливания.

Наши викинги разбудили нас почти на закате. До аренды велосипедов бежали как на концерт любимой группы, очень не хотелось пропустить горящие краски садящегося солнца среди скалистых ущелий и бурных рек.

Когда мы достигли каньона Кандаменья, солнце уже почти опустилось за горизонт, разливая огненные краски по восхитительным вершинам. Казалось, вся картина каньона горит. Это было невыразимое буйство красок, которое зажигало костер жизни в глазах.

Именно там, стоя по среди величественных вершин и наблюдая за ниспадающим водопадом Басасеачи — одним из высочайших в Мексике — я собрала свое сердце воедино. Последние кусочки встали на свои места. Я переродилась. Грудь сделала полноценный глубокий вдох. Боль отвалилась. Осталась только тоска. Маму я буду помнить всегда. Любовь к ней сохранится до последнего вздоха. А остальные люди — лишь череда событий на жизненном пути, у меня есть только я.

И именно там родился первый ориентир в жизни, казалось, сама мама подтолкнула меня к нему с небес. Я загорелась идеей стать тревел-блогером. Нет, не тем, который прыгает по популярным туристическим точкам с расходом в пять звезд и рекламирует все непродающиеся товары. А тем, который будет рассказывать о каждом месте с душой и на простом языке. Показывать людям восхитительные возможности путешествий при скромных расходах. Показывать интересные маршруты, рассказывать о жизни в посещаемых местах. У меня есть большое преимущество — опыт журналиста и редактора. Я умела работать с текстом, а потому красиво рассказать о месте посещения представлялось мне легким и увлекательным.

В тот же вечер я вернулась в номер и открыла давно-забытый "Инстаграм". Три месяца не заходила в него, фотография с Леной под хештегом #встречачерезгоды# была последней. После комментария Регины с наставлением быть с Леной по-осторожнее и сильно не целоваться в десна, я отправила Регину в бан и вышла из соц сети.

Подруга детства была неописуемо глупой. Как и я, раз не замечала этого. Оле и Кате тоже не хотелось отвечать. Вопросы были из спортивного любопытства, а не с намерением проявить дружескую заботу. В общем, душа противилась вступать в диалог. Не хотелось тревожить достигнутую гармонию.

Долгое путешествие, длительный отрыв от родных мест, вереница чужих судеб и новые краски разрушили привычный фундамент в моей голове. Сдернули шоры с глаз. Все эти Оли, Кати, Регины вообще перестали вызывать какие-либо чувства. Я поняла, что настоящей дружбы в моей жизни не было никогда. Возможно, я просто её не заслужила. Ведь были моменты в жизни, когда я оставляла кого-то разбираться со своими разбитыми чувствами наедине, меняя подруг на работу или более важные дела. Так с чего я решила, что могу позволить себе истинных друзей?

Но я никогда не способна была предать, это для меня за гранью. Нет, я не оправдываюсь. Я не была идеальной и сейчас я это признаю. Я осознала свои ошибки. Я выросла. Я поняла, что могу дружить от сердца. Я могу быть настоящим другом. Я знаю как это делать. Теперь знаю. Искренне для искренних. Я с радостью буду дарить свое тепло нуждающимся людям. Остальным этого не надо.

Пока девчонки ходили в душ, я сделала профиль открытым и выложила первое фото со своего путешествия, повествуя об Акапулько. Красочно рассказала о городе-курорте, обязательных местах к посещению, вкусных ресторанчиках и о моих добрых Марии и Матео. Рассказала о прелестях местных пейзажей и умопомрачительных закатах. Показала калорит местной жизни за границами туристической тропы. Пол ночи строчила отдельные посты о Мехико, Пуэбла, Веракрус пока девчонки мирно посапывали. Пришлось спрятаться под одеяло, чтобы не тревожить их сладкий сон. Белый фантом экрана еще долго светился в закрытых глазах. Еле уснула из-за азарта и бурлящего воодушевления. Хотелось рассказать обо всем. Канкун, Мерида, Кампече, Четумаль, Тулум оставила на следующий день. Если силы будут после каньона.

Просыпалась я очень тяжело, тормошение моих спутниц помогло преодолеть границу уплывания обратно. После завтрака мы решили взять экскурсию на три дня, так как местные нам запретили путешествовать самостоятельно на велосипедах по медному каньону. Якобы в парке водятся пумы, рыси, черные медведи и несколько видов волков. Наших мальчишек это не напугало, но вот девочки побледнели. Парни смирились с трусихами и всем пришлось чехлиться и отправляться в трехдневный тур. Ребята тоже были не сильно богаты, но мы не приуныли. Жажда приключений затмила нехилые расходы. Мы отдали по четыреста пятьдесят долларов за трех-дневное путешествие на джипах. Для Мексики это было почти запредельно.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

По дороге мы забыли обо всем, ребята замолчали. Божественная красота опустила нас в безмолвное созерцание. Мы тихо восхищались, откладывая эти моменты глубоко на полочки.

Пещеры Тараумара, Долины Грибов и Лягушек с причудливыми скальными изваяниями, священное озеро индейцев Арареко, миссия Сан Игнасио, Долина Монахов с её каменными столбами — пронеслись слишком быстро. В каждом месте хотелось посидеть подольше и впитать силу природы. Это был мощный заряд.

Дальше путь лежал в Батопилас. И этот путь снова поверг в изумление. Петляющая горная дорога захватила, я впала в медитацию. Мы все впали в неё. Перед нами открылись потрясающие виды каньона Басиуаре, каньона Умира, ущелий Ла Буфа и Напучи. Горы, хвойный лес, лишайник на стенах расщелин, озера, водопады. И все это — создание рук природы. Волнительно. Потом я еще долгие годы буду вспоминать эту дорогу. Даже стоя на высокой точке Гранд-каньона.

Следующие два дня пролетели как два мгновения. Медный каньон окончательно втянул в водоворот своих красок, можно даже сказать — всосал. Мы были на вершине блаженства. И мы действительно встретили рысь. Целую одну. Рядом с водопадом Кусараре. От нашего счастливого визга рысь быстро ретировалась, сверкая мохнатыми лапами. С кошачьими фотками случился облом.

Зато было много фотографий тонких ручейков вьющихся рек, бескрайних долин, скальных впадин, могущих гор в золотых лучах. Все грани каньона открылись перед нами с его дикими пейзажами.

На одной из его смотровых площадок меня обхватили крепкие руки моего друга. Его звали Майком, и он был самым высоким в нашей компании. Почти два метра брюнетистого тела с теплыми медовыми глазами. Я была удивлена его мертвому захвату на моей талии. Никто из мальчишек не делал мне никаких романтических знаков внимания. Общались открыто, но по-приятельски. А тут такой ход так неожиданно. Более неожиданными стали дальнейшие слова: Майк тихо на ушко сказал, что я ему нравлюсь. А я впала в ступор. И первые секунды стояла недышащим экспонатом посреди кровавых оттенков уходящего солнца.

Тяжело было отказывать, ведь он нравился мне только как друг. Романтические встречи не входили в мои планы, да и сердцу было так легче. Оно наслаждалось творческими порывами и уединением.

Я максимально мягко объяснила ему, что не смогу подарить должных эмоций, так как до сих пор переживаю разрыв с Артуром, а "клин клином" в моем случае не сработает. Я люблю переживать чувства на полную, в том числе чувства страдания. В одиночестве.

Конечно я врала про неостывшие чувства к Артуру, но мне не хотелось терять Майка, поэтому в данном случае моя ложь была во спасение. Он не испытывал ко мне чего-то слишком серьезного, я думаю, он просто хотел разнообразить отдых. Мы тепло поговорили и он понял меня. На следующее утро тревога отлегла окончательно, когда он все так же улыбнулся мне и предложил руку, чтобы забраться в громоздкий джип.

На обратном пути заехали к индейскому племени тараумара, аборигены были очень дружелюбны к нам. Их быт несказанно удивил. Его можно было смело назвать древним укладом жизни. Женщины стирали руками в реках, мужчины обрабатывали землю мотыгами. Пышные юбки и блузы пестрили яркими оттенками. И столько света было в их глазах. А улыбки светились искренностью. Хотя нам говорили, что народ Тараумара избегает общения с белыми людьми. Якобы поселенцы видят в белых людях — отнимателей земли и жизней. Наша компания увидела иную картину. Мне удалось немного пообщаться со стариками на испанском. Настороженности я не увидела. Или может это просто нам так повезло.

В общем, в благодарность мы с ребятами с радостью скупили у них самодельные сувениры — плетенные руками женщин корзины, коробочки и шкатулки. Майк купил традиционный инструмент чапареке, который делается из полой палки и трех струн. Бренчал всю дорогу до дома.

Три дня без интернета в диких местах накачали меня такой энергией, что я по приезду в отель настрочила восемь постов. И судя по комментариям незнакомых мне людей, вдохновила на путешествие в Мексику ни один десяток. Мои подписчики начали расти, а бабочки перебрались с живота в грудь. Это было очень волнительно для меня. Мое дело не простиралось коту под хвост. Радовалась как школьница.

Возвращаясь обратно в Мехико, я весь путь думала как расширить аудиторию и писать не только для русско-говорящего народа. Мне хотелось писать как минимум еще на английском. Но ограничение на символы в постах не давали размахнуться сразу на два языка. А писать сухо и коротко было не в моих правилах. Мне хотелось давать максимальную пользу людям. Майк предложил сделать мне два аккаунта. Второй просто бы дублировал первый, с текстом на английском. Правда, так красочно как на русском я писать на английском не умела, но активно занималась расширением своего словарного запаса. Засосало меня, короче. И времени отнимало о-очень много. Не думала, что на ведение соц сетей необходимо тратить целые часы. Тексты для постов писала в блокнот при удобном случае. Это облегчало жизнь.

Ребята до последнего не говорили, когда они собираются уезжать домой в Калифорнию. “Обрадовали” в Мехико. Прям на вокзале. Оказывается, их рейс из Гвадалахары в Лос-Анджелес был запланирован на следующий день. Мне было грустно возвращаться в культурную столицу Мексики, зная, что эта столица завтра заберет у меня друзей. Я опять слишком быстро привязалась. Сама не поняла, как это получилось. Очень открытые ребята, залезли в душу. Сколько еще таких у меня будет?

В аэропорту с девочками плакали. Мальчики крепко обнимали. Я вообще заметила, что стала становиться какой-то сентиментальной. Чувства воспринимались острее, эмоции были глубже. Будто стены спадали с души и сердца. Жизнь открывала новые чувственные горизонты.

Мы расстались, обменявшись контактами. Соц сети вновь пополнились новыми подписчиками. Я обещала посетить ребят, если буду в штатах. И обещала быть им гидом по бескрайней России.

В тоскливых чувствах возвращалась в свой скромный мотель. Апатия напала на весь оставшийся день, поэтому я провела его в постели. Спала и ела. А ведь ждала еще работа. Шеф бил поварешкой в медный тазик.

Глава 6

Середину декабря я встречала в самом густонаселенном туристами городе — Паттайя. Да, меня что-то дернуло и я улетела в Таиланд. Сама не знаю, почему именно эта страна, но так захотелось душе. Или телу, которое порадовал высокий уровень термометра, а мозг — относительно невысокий ценник.

С Мексикой прощалась со слезами на глазах. Почти четыре месяца, проведенные там, надежно запечатлелись в памяти. Непохожие судьбы людей затронули до глубины. Эта страна стала для меня местом перерождения. Возможно, я вернусь туда ещё не раз, но это не точно. Места, в которых ты собираешь себя по кусочкам, лучше оставлять в памяти какими они запомнились на тот момент. Не стоит вносить коррективы, навеянные временем.

Мария и Матео — вот кто заставил бы вернуться меня туда. Я скучала по нашим теплым беседам и их нестандартным советам. На самом деле я просто скучала по этим старикам. Но и посещать часто не было возможности, да и не уверена, что мои частые визиты принесут пользу для хрупких сердец, зачем им волноваться лишний раз. Они тяжело переживали мой скоропостижный отъезд, видела по глазам. Привязались ко мне не меньше.

А я ведь всего лишь путник на этом бескрайнем пути. Кто знает, какая дорога ждет меня дальше…

От толп людей в Паттайе я очень быстро устала, через пару недель сбежала, не забыв рассказать о колорите и нетуристических маршрутах этого курортного городка в соцсети. В Бангкок намерено не стала лететь, еще немного хотелось побыть в уединении.

Мои подписчики стремительно росли, теперь я обрастала людьми со всех уголков планеты. Хочу сказать, что это невероятное чувство парения. Тебя окрыляет, а творчество рисует новые горизонты. Как никогда хочется делиться частичкой своего мира с остальными. Ведь теперь ты знаешь, что это необходимо другим.

У Лены, к сожалению, не вышло вырваться ко мне на новогодние праздники. Её сын заболел бронхитом, и о путешествиях не могло быть и речи. Договорились встретиться на майских, если до этого я не возжелаю проведать Москву.

Конец декабря я блаженно жила в бунгало на отдаленном пляже Самуи, и собиралась остаться тут на всю зиму. Домик мне сдал в аренду мой земляк, а точнее землячка. Они с мужем покупали недвижимость эконом класса и сдавали русским туристам, желающим жить в своем маленьком, но уютном уголке подальше от туристического эпицентра. Мой домик был скромен, но очень душевен, в нем располагалась одна небольшая кухонька и непритязательная спальня, всё в сдержанных тонах и очень простенько. Дом стоял в отдалении от пляжа, зато в окружении тропической зелени. Запах витал умопомрачительный. Рядом окружали такие же скромные домики, жители которых не часто встречались мне на пути, никто друг другу не мешал. Наш оазис можно смело назвать дистанцированным поселением отшельников.

В пик сезона цены кое-где кусались, поэтому приходилось выбирать отдаленные уголки, чтобы проживание не сильно потрошило карман. А мне и вовсе на руку, моей отшельнической душе очень нравилось отсутствие людей в окружении. Тихо наслаждалась морем, выбираясь в туристические места для сбора информации, и упивалась новыми красками.

Чувствовала себя счастливой. Ела, гуляла, дышала, купалась в море, любовалась и писала статьи для издательства, не забывая про посты в соц сети. Мой мир был тих и безмятежен.

В Таиланде я старалась ни с кем не заводить знакомств, здесь я погрузилась в себя тотально. Мне нравилось проводить время наедине с собой. Никогда не думала, что буду получать столь сильное удовольствие. Я пришла к самой себе. Нет слов, чтобы выразить ощущения и чувство единения. Смотреть в будущее стала увереннее, проблемы больше не казались чем-то сложным, скорее необходимым для моего дальнейшего роста.

Но в один день мой безмятежный мир на острове заметно пошатнулся.

В один из красочных вечеров на кануне Нового года меня что-то дернуло познать колорит местной тусовочной жизни и я отправилась на пляж Чавенг. Захотелось посмотреть на веселящихся людей, хотя душа просила не нарушать её покоя. Но ответственность зарождающегося блоХера потребовала описать ночную сторону жизни острова.

Пляж Чавенг — это основной пляж, на котором кипит активность прожигателей жизни. Здесь и открытые бары, и закрытые клубы, и разнообразные рестораны с национальной кухней и живой музыкой. Здесь можно встретить танцевальную музыку любых направлений, еду на любой вкус, и алкоголь самых различных крепостей. Среди заведений обязательно наткнетесь на кабаре-представления, без трансвеститов в Тае никуда. В общем, тут вы найдете всё.

Я расслабленно двигалась в потоке снующих туристов, которых тут целые толпы. Музыка грохотала и вызывала спонтанные движения тела в такт ритмам. Я сама не заметила как начала подтанцовывать, рассматривая череду увеселительных заведений, яркие вывески которых вызывали боль в глазах.

Я прогуливалась и активно любопытствовала всем, что может предложить это место. Мне даже предложили покурить косячок. Стало почему-то смешно.

После трехчасовых гуляний и кучи сделанных фотографий я наконец пристроилась за баром, потягивая безалкогольную пина коладу. Люди веселились как обезьяны в клетках, а я с иронией наблюдала за ними. На отдыхе все рамки приличий стираются. Особенно под давлением алкоголя. Ритмичная музыка не оставляет никого равнодушным, девушки и парни смешиваются в один большой ком, жадно обтираясь друг о друга.

Наблюдая за осоловелой публикой, я не сразу почувствовала тяжелый взгляд на своей спине. Какая-то неведомая сила заставила меня обернуться. И столкнуться с глубиной цвета черного алмаза. Глаза пригвождали меня к месту, столь сильная энергетика исходила от них. Парень был молод, может моих лет или старше года на два-три. Расслабленная манера держаться говорила о сильном характере, весь облик был пропитан уверенностью в своих силах. Темные волосы, гармоничные черты лица, прямой холодный взгляд и не сильно полные, но надменные губы.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Интересно, откуда он? Вроде славянские черты лица, фиг угадаешь национальность.

Я залипла, не имея возможности оторваться. Лишь его усмешка привела меня в чувства. Парень знал, какое впечатление производит на меня. Знал свою власть над женщинами.

Гордость спесиво застучала дубиной по голове. Я поспешно отвернулась.

Да, такие красавцы умеют затягивать в свои сети, а потом втаптывать в грязь. И ведь даже не заметят, как оставят с разбитым сердцем, им будет просто всё равно. Альфа-самцы — не твоего поля ягода, Саша. Делать рядом с ними нечего.

Быстро допила свой кокосовый напиток и поспешила ретироваться, смешиваясь с толпой. Неприятный осадок разъедал грудь. Что-то опасное было в том парне. И такое притягательное. Хищный зверь, по другому не назовешь.

И так настойчиво не желал вылетать из головы.

Курортных романов мне точно не хотелось. Да и романа там вряд ли вышло. Трахнул и помахал ручкой. Вот и вся история.

Боже, Саша, о чем ты думаешь? Выкинь уже его из головы.

На лету заскочила в местный тук-тук и умчалась в сторону своего отдаленного пляжа.

От конечной остановки до дома приходилось идти пешком минут пятнадцать. Но это были красочные пятнадцать минут. Я шла вдоль берега, наслаждаясь мерцающими бликами на водах Сиамского залива, и хочу сказать, что под луной — это непередаваемо.

Шла по пляжу, а тень того мужчины преследовала меня неотступно. Не могла объяснить самой себе, почему залипла, вся его сущность захватила контроль над моим разумом. Я даже не пообщалась с ним, а он уже проник в мой мозг, не спрашивая разрешения.

Что я в нём нашла?

Ну симпатичный, и что теперь, красавцев мало видела? Весь Самуи пестрит австралийскими сёрфингистами, что на этом то внимание заострила?

Этот особенный.

Внешне хорош собой, бесспорно. Но цепляет не это. Его аура, как ядовитая сеть, захватывает и поглощает. Я до сих пор чувствую влияние мощной энергетики, насквозь пропитанной опасностью. Там мужественность за рамками природной, прокаченный словно всю жизнь только над силой и работал. Такие проходятся по земле и оставляют руины.

В эту ночь я очень долго не могла уснуть, представляя хозяйский взгляд черных глаз. Смыться он не мог никакими уговорами. Странная тревога зарождалась внутри, чувствуя резкие перемены. А ведь хотелось ещё не много побыть с собой, искренне надеясь, что бурные пируэты жизненного пути настигнут кого-нибудь другого, нуждающегося в этом.

Глава 7

Утром я проснулась разбитой. Весь день ходила сама не своя и не могла настроиться на работу. Горели две статьи, а в голове был прозрачный лист, ни одной здравой мысли. Вчерашний красавчик периодически мучил моё воображение, но я поняла как избавиться от него. Нужно было просто перестать сопротивляться этим мыслям. И я перестала. Отдалась тотально. И к вечеру наконец пришло спокойствие, а с ним и желание продолжать познавать этот остров. Я решила отправиться в Ангтонг Марина Парк.

Поужинав тунцом на гриле с овощами, я отправилась в ближайший туристический центр, чтобы подобрать экскурсию в этот морской парк, посещение которого займет целый день.

Национальный парк Ангтонг — это цепочка из сорока пяти островов, природа которых строго охраняется. Находится в двадцати милях от Самуи и добраться до туда можно только на катере. Говорят, там очень волшебно.

Рассматривая картинки с яркими пейзажами, я утвердилась в том, что мне надо там побывать, вот поэтому я сейчас сидела на стуле в прохладном помещении и ждала, когда мне предоставят варианты экскурсий.

Красота тропиков, раскидистые горы, спрятавшиеся водопады и затерявшиеся пещеры требовали, чтобы я их посмотрела в ближайшее время, поэтому по счастливой случайности для пика сезона мне удалось урвать место в группе на завтрашнее утро. Правда катер там оказался какой-то навороченный и изрядно опустошил мой карман. За экскурсию я отдала двести баксов, а это дофига для кочевника, с тем учетом, что в эти деньги включена только доставка до островов и обратно, ну и вялая работа гидов.

Уснуть в эту ночь мне тоже пришлось не сразу, то ли стресс перед ранним подъемом, то ли волнение перед новизной не давали отключить все мысли. Ворочалась часов до двух ночи, перебирая в голове все причины отсутствия сна. Да, я устроила себе психологический разбор полетов, но он ничем не помог. Вставать пришлось в шесть, представляете какая “бодрая” я была с утра? Тащилась на место отхода катера сомнамбулой.

Лишь подъезжая ближе к посадке, начала чувствовать какой-то тремор в груди. Необъяснимые ощущения занимали все моё сознание, объяснения которым дать не могла. И до сих пор не могу.

Я стою перед белоснежным быстроходным катером, больше похожим на двухпалубную яхту, и вибрирую. Бывало у вас когда-нибудь такое?

У меня только единожды, когда я шла брать первое интервью у непростого человека — олимпийского чемпиона по водному плаванию.

А что сейчас со мной — не могу понять.

Меня кто-то подталкивает сзади и я поспешно оборачиваюсь, встречаясь с мутным взглядом местного аборигена. Он на ломаном английском пытается сказать мне, чтобы я не создавала пробку при посадке.

Смешно, ибо вокруг нет ни души и никто не ломится на наш катер. Я прибыла раньше времени, поэтому основная часть туристов еще не подоспела.

Неопределенно фыркнув ему в ответ, я поднимаюсь по трапу. Блестящее море купается в лучах раннего солнца и я успеваю сделать окрыляющие фотографии.

Посадочные места для туристов находятся в кормовой части под накрытым навесом, на палубе которой квадратом установлены лавки. В центре что-то на подобие открытого трюма, где горой лежат спасательные жилеты. Я с неохотой натягиваю на себя один из них. Не люблю, когда что-то сковывает мои движения, плавать я и так умею. Но правила есть правила и в чужой стране их лучше не нарушать. Кидаю мимолетный взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, и передумываю располагаться под палящим солнцем. Вид там конечно будет потрясный, но сгореть не хочется. А в открытом море это сделать куда проще, чем на пляже.

Пользуясь последним шансом перед долгим днем пуститься в сеть интернета, я усаживаюсь на лавку лицом по ходу движения, чтобы меньше укачивало, и открываю "Инстаграм". Есть возможность просмотреть активность и вероятность появившихся вопросов у моей публики. Мне очень нравится отвечать на вопросы по предмету моего повествования. Многие спрашивают советов по нахождению в чужой стране, и я как никогда чувствую себя и своё дело нужным. С каким-то неописуемым воодушевлением инструктирую и консультирую. И в такие моменты я чувствую волны колючек на своей спине.

Когда-то в детстве мне мама сказала, что если чувствуешь мурашки от того, что ты делаешь — значит идешь верной дорогой. Дорогой, дарованной самим Богом. Может это — оно?

Я так увлекаюсь просмотром комментариев под своими постами, что не замечаю заполняющиеся лавочки и появляющийся гомон. Я просто выпадаю из реальности.

Под одним из постов Катя большими буквами задает мне вопрос, почему я не отвечаю ей в директе. Прям любопытство раздирает её, чего им просто не отстать от меня, как они делали последние два года?

Я со вздохом зачем-то перехожу в директ и открываю сообщения бывшей подруги, в груди ощущая вновь просыпающийся тремор. Но упрямо отмахиваюсь от него, концентрируясь на тексте:

“Как дела?”

“Ты на долго в Москве?”

“Почему не отвечаешь?”

“Что ты делаешь в Мексике? Ты с кем там?”

“Когда ты успела столько мест проехать?”

“Саша, что за фигня? Почему игноришь меня?”

“Когда домой? Давай встретимся?”

Как одной фразой убить все вопросы, в том числе дальнейшие?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

Вот и я думаю, подвисая на этом потоке слов. Моё лицо давно горит, ощущения сродни тем, когда тебя кто-то материт. Или испепеляет взглядом. На последней мысли я непроизвольно отрываю глаза от гаджета и поднимаю их, сталкиваясь с океаном темно-каштановой стихии. Теперь я вижу, что глаза не такие черные, какими показались мне в первый раз. Или может дело в суженных зрачках? И вроде лицо безмятежно, а в глазах плескается буря.

Меня снова парализует и я теряюсь в этом омуте.

До чего властная аура у этого парня. Как он тут оказался? И почему снова буравит во мне дыру?

Расслабленная поза не соответствует волнам, исходящим от его тела. Мне кажется, он всегда начеку. Ноги вытянуты, руки скрещены на груди, а взгляд направлен на меня, нагло вторгаясь в личное пространство. Вокруг него суетятся люди, кто-то пытается сунуть ему воду в пластиковой бутылке, неказистая блондинка что-то спрашивает, а парень, похожий на мексиканца, тычет перед ним планшетом. А он просто сидит и молча пялиться на меня. Он вообще нормальный?

Очень привлекательный мужчина. И такой отталкивающий. Взгляд профессионального маньяка.

Честно признаюсь, от общего образа мне становится жутко. Буквально чувствую, как ползёт мороз в венах, и это при тридцатиградусной жаре.

Меня немного потряхивает, и я вам хочу сказать, что это совсем не весело. Я крайне напряжена от того, что этот парень выбрал меня в объекты своего наблюдения. Я надеюсь, он не следит за мной? Совсем не прельщает после стольких месяцев скитаний попасть в какие-нибудь сети. Что если он ворует девушек для продажи в секс-рабство? Или просто для своих извращенных утех? Сюр, но опыт журналиста подкидывает все варианты событий. Могу смело сказать, что они имеют место быть и до сих пор существуют в современном мире, где главенствует закон и неприкосновенность личности. Бла-бла-бла. Закон, который действует только для простых людей.

Вдох-выдох, усмиряем буйство воображения.

Почему он так смотрит?

Я быстро беру себя в руки и утыкаюсь обратно в телефон, желая, чтобы он поскорее нашел кого-нибудь другого для гипноза. Активно пытаюсь сосредоточится на буквах клавиатуры, из которых смогла бы собрать сообщение для Кати, но краснеющее лицо не дает даже думать о словах, предназначенных ей. Я думаю только о пылающем костре на моей коже.

Надо срочно с кем-то подружиться, чтобы создать иллюзию, будто я тут не одна.

И чего спрашивается так испугалась?

А там есть чего пугаться! Он действительно похож на маньяка. Очень горячего, привлекательного маньяка. В этих глазах столько бесчувствия, холода и равнодушия. Будто его десятилетиями тренировали жить в малодушном мире преступников.

Я незаметно начинаю посматривать на людей, собравшихся на катере. В общей сложности нас человек тридцать, из которых десятка принадлежит к свите надменного красавца. Она изображает слишком бурную деятельность, не вызывая никаких реакций у объекта её внимания.

— Ты будешь слушать меня сегодня? — С напором во весь голос говорит мелкая блондинка моему личному истязателю, а он продолжает буравить меня взглядом. Нехотя переводит взгляд на неё, обдавая холодом и собираясь что-то резкое сорвать с языка, но вовремя останавливается, будто вспоминает, что перед ним хрупкая женщина. Что ж, похвально.

А я тем временем цепляю рядом с собой компанию молодежи, по акценту больше похожей на австралийцев. Непринужденно пристаю к ним с вопросами о предстоящей экскурсии, чтобы создать видимость моей причастности к компании. Австралийские граждане меня никогда не подводили, они очень общительны и открыты, поэтому и сейчас с энтузиазмом пускаются в красочное описание нашего путешествия, делятся всем, чем знают. Высокая крашенная блондинка активнее всех вещает о морском заповеднике, потому что уже была там двумя годами ранее. Остальная троица крупицами добавляет сведения из интернета. Две пары и я попадаем в стремительно-закручивающийся диалог, давая жизнь отвлеченным темам. Мой акцент выдает меня с потрохами и они почему-то сразу прознают, что я из России.

— Светленькая, красивая, — Со смехом говорит парень вещавшей блондинки, кажется его зовут Харпер. — Эмоции на лице живые. Всё выдает в тебе русскую.

Вот так признание, и как реагировать?

— Ага, — отвечает Эрин. Это и есть девушка Харпера. — У русских и украинцев очень своеобразная мимика лица, у вас черты мягче, наверное из-за большого количества шипящих звуков в вашем языке. Я где-то читала об этом.

Не думала, что кто-то задается такими вопросами, особенно другие национальности. Это ж надо, выявлять какие-то там особенные мимические мягкости, свойственные русским. Вот так новость.

— Очень интересно, — С дружественной улыбкой отвечаю я. — Никогда не задумывалась об этом и не смогу достойно конкурировать с вами в этом разговоре.

— А ты просто поверь нам, — Смеясь ответил второй парень, имя которого я не запомнила из-за его сложности. То ли Тобас, то ли Тобайис. Или Тобиан. Знаю только, что его пару зовут Лили и она очень молчалива, витает где-то в облаках, мало участвуя в обмене нашего жизненного опыта в путешествиях.

Им всем за тридцать и они тоже много путешествуют, в основном зимой, ибо как сказала Эрин, зимой в Австралии можно сжариться заживо и лучше от неё держаться подальше. Никогда не была в этой далекой стране, поэтому с жадностью выслушиваю информацию на будущее. Мои новые знакомые оказались очень даже разговорчивыми, а потому под всеобщим празднословием мы не заметили как тронулись, а я забыла о прожигающем взгляде. Точнее я перестала быть интересной прожигающему взгляду. Когда я вспомнила о своем маньяке и подняла глаза в ту сторону — его не было на месте. На сердце стало чуточку легче, а потому последующее чуть больше часа время до острова я терроризировала своих спутников вопросами об Австралии. Сама не знаю зачем, ведь у меня не было визы туда. А заморачиваться этим хотелось еще меньше, так как есть вероятность, что пришлось бы лететь на родину за ней.

Весело болтая, мы причалили к первом острову парка — Вуа Талап. Именно на этом острове открывается великолепный вид на весь заповедник со смотровых площадок.

Я уже собиралась вставать с места, чтобы идти на выход, как меня снова зацепила неведомая сила. А точнее очень даже ведомая, эти парализующие глаза есть только у одного человека, которого я даже толком не знаю. Мой маньяк как-то незаметно приблизился к своей группе и жадно пил воду из пластиковой бутылки всё это время сопровождая меня взглядом. Опять неприятно потянуло под ребрами и я ускорила шаг, пристраиваясь за своей новоиспеченной компанией. Навязываться им не буду, но придется держаться поближе.

Когда мы начали подъем в гору к смотровым площадкам, мне и не пришлось навязываться, Эрин сама утянула меня в разговор. А когда нас облепили обезьяны, то мы всей компанией активно принялись от них отбиваться. Наш смех можно было услышать на соседнем острове. Обезьяны были очень наглые, но добродушные. Одна из них резво забралась по моему короткому платью-майке мне на плечо, чуть не сбросив солнечные очки с носа, которые я надела уже на острове. Солнце слепило как в Арктике. Жаль, не было чем накормить эту сиротку. И походу она это поняла, так как быстро ретировалась с моего плеча на соседнее.

Преодолев полосу препятствий с активной живностью, я краем глаза заметила моего преследователя. Он стаскивал с себя майку, намереваясь погрузиться в толщу зовущего моря. И хочу сказать, что вид не для слабоватых на такую красоту, я подзалипла. Детально-прорезанные плечи и плети выступающих вен помутнели моё сознание. Я жадно вбирала в себя эту картину, не до конца давая отчет своим действиям.

Эрин заметила мою заминку и проследовала за мои взором. Понимающе улыбнулась и по-дружески похлопала по плечу:

— Согласна, — Сказала она. — Есть на что посмотреть.

— Да не-е-е, — Попыталась извернуться я. — Просто спортивный парень. Любой парень с такой фигурой притягивает взор. Ненароком. Сама не знаю, чего залипла. Я таких красавцев десятками видела в своем тренажерном зале в России.

— Этот на бойца похож, — Эрин отпила из бутылки и еще раз кинула взгляд с сторону заходящего в воду парня.

— Почему ты так решила? — Если честно, то я удивилась её вердикту. Для меня все спортивные парни — просто спортсмены. Разницы не вижу. Груда мышц и столько же тестостерона, вот и всё.

— Очень развита мускулатура плеч, рук и спины. Причем они поджарые, значит работает очень много в замахах. Мой бывший был боксером, я научилась их отличать.

— Ого, — Со свистом протягиваю я. — Да ты бесстрашная. Я бы побоялась связываться с бойцом. Мне они все кажутся очень непредсказуемыми, рискованными и вспыльчивыми. Короче, я их стороной обхожу.

— Ну есть доля правды в твоих словах. Контроль тяжело держат, особенно в острых ситуациях. Зато в отношениях чувствуешь себя как на американских горках, — Со смехом добавляет она и утягивает меня за собой, предлагая ускориться. Остальная группа заметно обогнала нас.

— Ну ты же понимаешь, что на американских горках долго не проживешь.

— Да, поэтому он и стал бывшим, — Эрин очень лучезарно улыбнулась и мы обе прыснули от смеха, догоняя наших парней, во главе которых шла молчаливая Лили.

Надо сказать, что до самой верхней площадки добрались только семеро, в состав которых входила наша пятерка. Остальные остались на второй площадке, не желая тратить силы, подъем был очень тяжелый. А с учетом того, что жарило, этот подъем представлялся как тренировка кроссфита в бане. Мы все были мокрые, но довольные.

Лицезрели невероятную картину природы около получаса. По правде говоря, не хотелось уходить от сюда. Ветер на пике склона трепал локоны и остужал кожу, а еще от сюда открывался фантастический вид на маленькие зеленые островки и потрясающее синее море. Я с восторгом делала тропическое портфолио, не забывая и о своих новых знакомых. Нафотались все вместе словно дружили десять лет.

На данном острове есть много бунгало, которые предлагаются для туристов к проживанию. Эрин сказала, что в прошлый приезд оставалась здесь с ночевкой и впечатления были непередаваемые. Когда весь остров засыпает, перед глазами высыпает мириады звезд, а пение экзотических птичек ласкает слух — складывается впечатление перемещения в эдем. Тебя отрывает от реальности. Мне захотелось ощутить это на себе. Но я всё-таки не рискнула оставаться в этом раю одна, а потому поставила галочку приехать сюда когда-нибудь ещё раз.

Следующим пунктом высадки был остров Сам Сао. Потрясающие виды, теплое чистое море и теплый красивый песочек, блестящий под лучами светила. Мальчики уплыли испытывать каякинг, а мы с девчонками расположились на пляже, желая немного отдохнуть и искупаться. Лили наконец подключилась к разговору и мы принялись обсуждать варианты где пообедать, а после отправились купаться. Вода была похожа на источник перерождения.

Рассекая прозрачную водную гладь, я бессознательно пыталась ухватить глазами странного парня, не спускающего с меня глаз, и которого не заметила при возвращении на катер после смотровых площадок. Неужели он остался там? Толика разочарования прокатилась по груди.

Александра, что за дела? Выкинь из головы, возьми себя в руки.

Вот так незаметно можно увлечься кем-то, кто вызывает опасения. Угроза, исходящая от него, добавляет изюминку в загадочную ситуацию. В дело замешан и неявный интерес — женская сущность начинает шевелиться во мне, и вот этого я боюсь больше всего. Он не должен во мне ничего пробуждать, никаких базовых инстинктов. Мне вроде и приятно внимание шикарного мужчины, но знание, что из этого ничего хорошего не получится — вызывает желание рубит флюиды на корню. Не нужно строить иллюзий — они уводят нас от самих себя.

Да и вообще, это всё попахивает дуновением стокгольмского синдрома. Он же маньяк!

Кажется, я схожу с ума.

Выпорхнула из моря и отправилась в отдаленный уголок, пристраивая свою мокрую точку на висячие качели. Анализировала себя, плавно покачиваясь. Пыталась напитываться силой красоты этого места, но тщетно, мысли возвращались к эротической картине на пляже.

Очень странное стечение обстоятельств. Парень, которого я с трудом выкинула вчера из головы, снова ворвался в мою жизнь. Он ничего не делает, не пытается со мной заговорить, но беспощадно терроризирует взглядом. Для чего? Что он хочет? Что если он и вправду маньяк? Выслеживает свою добычу.

Флёр журналистского дела добавляет масла в огонь и я начинаю нервничать еще больше. Надо ближе держаться к ребятам и побыстрее ускользнуть из его поля зрения по прибытию на Самуи. Как бы чертовски привлекателен он не был — с ним спокойно и хорошо не будет.

Обрубив все дальнейшие иллюзии относительно красивого романа, я поспешила к девчонкам, к которым уже присоединились их парни после прогулки на кайтах.

На следующем острове Мае Ко мы задержались ненадолго, потому что кроме вулканического озера в центре острова смотреть было не на что. Виды были одинаковыми с любой точки морского парка. Но само озеро захватило дух, на него стоило посмотреть. Очень необычно, цвет воды завораживал. Кто-то хотел в нем искупаться, но местные вовремя вернули парня на берег. Оказывается, купаться в нем запрещено. Странно, что об это не говорили гиды, минус им за плохую работу.

Мы вдоволь нафотались, прогулялись и вернулись на катер, чтобы отплыть к первому острову, на котором мы были с утра. Там нас ожидал поздний обед и отдых на пляже.

Я не успела ступить на песок с катера, как заметила своего красавчика. И когда я успела присвоить его себе?

Вокруг парня акулами кружили люди, что-то расспрашивая и пытаясь перетянуть на себя внимание. На лицах чрезмерное возбуждение. Интересно, кто он такой, что за ним ухлестывают целые толпы?

Пробегаясь глазами по нагому торсу, непроизвольно сглатываю. Короткие черные шорты очень плотно облепляют ноги.

Видели когда-нибудь просушенного атлета на пике своей формы?

Так вот сейчас такой экземпляр стоит передо мной. С ростом метр и восемьдесят пять, не меньше. Альфа-бог, так я мысленно прозываю его и нехотя поднимаю глаза выше, попадая в плен бесстрастного океана выдержанного виски. Он кому-то что-то отвечает, но упрямо смотрит на меня. Точно маньяк.

Я быстренько прячусь за спину Харпера и мы с ребятами двигаемся в сторону кафе.

Пока ела какую-то местную рыбу на костре с рисом, на повторе гоняла мысли о нем. Ребята что-то рассказывали, а я рывками выпадала из диалога. Надеюсь, моего хаоса в голове и растерянности в поведении никто не заметил.

Я психанула сама на себя. Реагирую как школьница. А мне двадцать восемь!

Ну что я тревожусь из-за какого-то парня? Ну смотрит и смотрит, почему он сразу должен причинить мне какие-то страдания? Держись от него подальше и никто тебя не тронет. Не нужна ты ему.

Мысленно стукнув кулаком по столу, я приняла решение больше не подаваться адским мыслям и бойко вступила в диалог, сметая наглеца с экрана. Ребята предлагали вместе сходить на шоу трансвеститов завтрашним вечером и я энергично сказала да. Видать, соскучилась по общению. Главное, чтобы это желание не покинуло меня завтра, а то любимое одиночество незаметно утягивает в свои сети.

Глава 8

Вернулись мы с экскурсии около восьми вечера и все были изрядно уставшими. Ребята подгорели, а Лили немного лихорадило, перегрелась девчонка. На улицу опустилась ночь, яркие фонари жгли глаза. Хотелось поскорее добраться до кровати.

Мы обменялись с ребятами контактами в соц сети и тепло обнялись перед расставанием, договорившись встретиться завтра.

Когда я обнимала Эрин, мои глаза зацепились за фигуру бойца, как его назвала моя австралийская знакомая. Он мазнул по мне взглядом и прошествовал к стоящим внедорожникам рядом с местом высадки. Там стояло целых три черных намытых джипа и я нахмурилась, недоумевая для чего вся эта показуха. В аренду такие авто стоили очень дорого на данном острове. Хотя если посмотреть на царскую осанку этого маньяка, можно предположить, что денег у него не меньше, чем у банкиров в топе Форбс.

Не простой мальчик — подумала я и распрощалась с ребятами.

Очень быстро затерялась среди туристов и ускользнула на выход с пирса в сторону общественного транспорта. Пока садилась в тук-тук — без конца оборачивалась. Что-то внутри тревожило меня и казалось, будто нахожусь под прицелом чьих-то глаз. Сама понимаю, что у меня паническая атака, навеянная чересчур творческим воображением.

Никто за мной не следит! — Четко проговариваю в своей голове. — Саша, возьми себя в руки.

Дорога до моей конечной остановки заняла минут тридцать, и когда я выбралась из моторикши первым делом оглядела людей, выходящих за мной.

Успокоилась и пошла быстрым шагом по тропинке, выводящей к пляжу. Так ближе к дому.

А еще я знаю, что недалеко от первых линий бунгало, в квартале от них, стоит пост полиции, поэтому можно будет на всех парах бежать сразу туда в случае чего.

А в случае чего, Саша? Оглянись! Ты тут одна!

И я последовала своему голосу в голове, оглядывая пляж. Я действительно была одна и никто меня не преследовал.

Когда я успела стать такой паникершей?

Может потому что ты одна в чужой стране? — Подсказал мне мозг.

И то правда. Надо быть начеку и не расслабляться.

Я остановилась посреди песка, ненадолго погружаясь взглядом под толщу молчаливого моря. Волны совсем редко набегали и издавали потрясные звуки прибоя, ласкающие слух. Ноги погрузились в сыпучую зыбь, которая утянула с меня всю тревогу и беспокойство, я наконец расслабилась тотально и запретила себе думать о том парне.

Лунная дорожка добавила мне ностальгии о проведенном времени в Акапулько, я вспомнила свою пару мексиканских пенсионеров.

Как они там? Надо письмо им написать, поздравить с наступающим Новым годом. Хотя пока оно дойдет до Мексики уже будет конец января.

Ну… лучше поздно, чем никогда.

Печально вздохнув, я побрела ближе к дому.

И все равно что-то беспокоило меня. Волнение вернулось, стоило выплыть из медитации. Спину жжет сродни аллергической реакции. Я снова начала оглядываться, ускоряя шаг.

Но сюрприз меня ждал впереди.

Из дальнего угла, скрытого раскидистыми пальмами, оторвались три фигуры и я заметно напряглась. Они выступили из кромки пальмового оазиса, ступая на песок. Явно шли в мою сторону.

Под лунным светом можно смело заметить мои длинные волосы и хрупкую фигуру. Даже издалека можно понять, что по пляжу идет девушка. Одинокая девушка!

Я оглянулась назад, выискивая пути спасения и застыла пораженной. По пляжу в мою сторону шла ещё одна фигура. Высокий парень, с опущенными руками в карманы шорт. Мне стало страшно как никогда.