Флоридский ветер перемен

— Ты совсем ничего ко мне не чувствовал? — Вот она — обида в голосе.

— У нас был хороший секс, на этом мы и сошлись. Разве это что-то должно значить?

— Я любила тебя, — Говорит так тихо, что мне приходится напрягать свои раскуроченные уши. Надеюсь, сейчас не пойдут слезы в ход, а то всё это представление попахивает репетицией перед ролью в романтической мелодраме и очень давит мне на нервы.

— Ким, любимым вроде как не изменяют. Давай оставим все в прошлом, окей? Тебе нет больше дела до меня, мне нет больше дела до тебя. И меня вполне устраивает такая позиция, договорились?

Смотрю в эти серые глаза и понимаю, что проваливаюсь в пустоту. Становится даже жалко её. Вроде знаменитые манекенщицы приобретают мозги к тридцати годам, а эта идет какой-то другой дорогой.

Уже обхожу её и собираюсь топать в сторону свободных весов, но в спину мне прилетает неожиданный вопрос:

— Я видела тебя вчера с русской на нашем пляже. Она нравится тебе?

— Даже если и так, — Оборачиваюсь, не забывая давить предостерегающим взглядом, потому что русскую не дам обсуждать никому. — Тебе какая разница?

— Тай, не груби мне. Я не хочу, чтобы все было так. Нас много чего связывает, я не хочу оставаться с тобой в холодных отношениях. Ведь мы даже не поговорили с тобой после того случая. Все мы делаем ошибки, и я даже не смогла объясниться с тобой. Не смогла сказать простое слово прости. Там всё было не так как ты думаешь, только прошу, не обесценивай меня, у меня тоже есть чувства и ты всегда был небезразличен мне.

Плохая игра, глупые надежды. Надежды на то, что я поверю.

— Давай просто поговорим, — Продолжает и даже пытается выдавить слезу. — Дай шанс объяснить.

— Кимберли, прошло почти десять лет и ты решила попросить шанс объясниться? Тебе не кажется, что это чересчур лицемерным? Прекращай свой цирк, мне некогда.

Разворачиваюсь и ухожу чтобы у этой актрисы не было возможность продолжить свои сопливые сказки. До чего же мерзко всё это выглядит, неужели она со стороны себя не видит? Меркантильные самки, которые при удобном случае пытаются потребность в твоих деньгах вывернуть в любовь без памяти, все чаще встречаются на жизненном пути. Когда уже пойдет мода на искренность и бескорыстность?

Благодаря разочарованию в шкурных женщин, тренировку отбил за час и даже не почувствовал боли в правом боку. Она бабахнула меня сразу после душа. Тупил в раздевалке, пока не отпустило.

Дорога до госпиталя заняла двадцать минут, ехал не спеша, потому что боль стреляла при любом движении.

Мэдисон я встретил все на том же этаже, она вела беседу с какой-то дамочкой, но при виде меня, быстро окончила свой диалог.

— Встретил твой лучшую подругу.

— Не поняла, — На лице Мэд выразилось полное недоумение. — Сашу? Это какая-то нестандартная шутка, которую я не поняла?

— Кимберли.

Мэд приподнимает свои идеально оформленные брови:

— Вот так новость. Что она тут забыла?

— Говорит, мать у неё здесь осталась, — Вижу по лицу Мэдисон, что она не готова была услышать такую правду.

Она усмехается, только в этой ухмылке я замечаю плохо скрываемую горечь.

— Херовая она, значит, лучшая подруга. Я её не видела с момента отлета во Францию после школы.

— Забей, — Притягиваю к себе и треплю эльфа по её кудрявой макушке. — Теперь у тебя есть подруга куда намного лучше.

— Что, кстати, с её рабочей визой?

— Почти все готово, я на следующей недели забираю её в Мексику. Прилетим обратно уже по рабочей визе.

— Спасибо, — Слышу облегченный выдох, после чего миниатюрная фигурка врезается мне в объятия. И я был бы рад этому благодарственному жесту, но приходится через силу сдерживать боль за непробиваемой маской, ибо шаловливые ручки доктора повисли как раз на больных костях. Женщины — жестокие создания, умею причинять страдания даже когда не догадываются об этом.

Глава 48

Рей сегодня тихий. Задумчивый и отрешенный.

Даже не сразу среагировал, когда я вторгся в его хоромы.

Голос еще слабый, зато лицо приобрело более яркие краски.

На вопросы отвечает преисполненный королевского спокойствия, что очень не характерно для его натуры.

— Тридцать лет назад в Майами были какие-то арены, где хоккейная сборная страны тренировалась? — Перехожу на нужную тему, когда друг концентрируется на мне, если так можно назвать его флегматичный взгляд.

— Да хрен его знает, — Рей морщит лоб, запуская свои заржавевшие шестеренки. — Нынешняя арена в Майами была построена под Флоридских пантер… вроде. А когда это было не знаю. Сборная в Мичигане тренируется, и они вроде там всегда были.

— Можем точные справки навести?

— Да можем конечно. Что конкретно тебе надо?

— Мне надо найти личное дело на одного игрока. Зовут Итан. Когда-то играл в сборной, в начале 90-х тренировался в Майами.

— Фамилия, год рождения?

— Ничего нет. Год рождения ориентировочно начало 70-х.

— Запрос в администрацию сборной придется делать. Найдем, если надо.

— Надо.

— Озадачу тренера, он поднимет информацию.

— Спасибо, дружище, — Крепко пожимаю в ответ протянутую руку, не забывая анализировать настроение друга. Поразительно смиренный сегодня, вопросов никаких не задает. Равнодушный и отстраненный.

Прощаемся до завтра и я выхожу, обдумывая дальнейший план на день.

По пути из палаты набираю своего менеджера: даю инструкции Сюзан, чтобы купила два билеты в Мехико на понедельник и поторапливаю с документами на свою русскую красотку.

— Ты все? — Спрашивает Мэдисон, выдергивая меня из телефона. Убираю мобильник и отвожу подругу в сторону.

— Рею даются какие-то успокоительные?

— Нет, зачем? — Хмурит лоб зеленоглазый эльф и неподдельно так рисует недоумение.

— Он мне мудреца из непальских гор на седативных препаратах напоминает.

— Это может вызываться адаптацией к новой крови, она тянет за собой перестройку многих систем в организме. Скоро пройдет, Рей — тренированный, быстро на поправку идет. За этой хоккейной звездой присмотр лучше, чем за психом в допросной комнате, — Усмехается Мэд, провожая меня до лифта. — Не беспокойся за него. Не удивлюсь, если сегодня к вечеру отказную накатает и сбежит с больницы.

— Звони мне сразу, если чья-то тупость замаячит на горизонте.

Пока думал о том куда увести свою недотрогу, незаметно свернул на родную аллею. И то, что я увидел издалека — мне совсем не понравилось. Что-то внутри завозилось, выталкивая на поверхность гнилые чувства.

Тачка Сидмана у дороги к дому Александры вообще никак не вписывалась в общую картину. Самого Билла я заметил следом, выходящего из дверей на крыльцо. Вспышка злости пробила в сознании неожиданно и я дал газу, чтобы успеть перехватить этого урода.

Скрип шин был слышен на всю округу.

Пока бросал тачку и выходит на улицу, внутри осаждал лаву. Сам не понял, отчего завелся, но хотелось убивать.

Сидман обернулся, цепляя рукой водительскую дверь.

— Стоять, — Бесцеремонно кидаю ему, стараясь взять проснувшийся гнев под контроль, и быстро преодолеваю расстояние.

Сидман сначала кривится, а потом пытается скалиться.

Знаю, что надо сбавить обороты, потому что нужен конструктивный диалог, но кто бы сказал это моему тестостерону — выброс в кровь произошел чрезвычайный.

— Разговор есть, — Подхожу в плотную к своему сопернику и захлопываю открытую дверь в тачку Билла.

— Да что ты, — С усмешкой тянет, не скрывая отвращения на своей морде. Хочется втащить и закончить на этом.

— Рей Канеман, — Сразу перехожу к делу. — Фамилия и имя совсем не похожи на Тайлер Равьер, не находишь?

Злорадство в глазах Сидмана требует, чтобы я отправил кулак в его челюсть прямо сейчас, но я держусь. На вопрос "чего так завелся" ответ буду искать потом. К реакциям Билла я привык давно, и по идее они не должны вызывать у меня никакой ответки.

— Равьер, ты поумничать решил? Тебе не к лицу.

— Оставь его, у нас личные счеты, не стоит втягивать в наши разборки третьих лиц, — Игнорирую его выпад, стараясь голос держать в нейтральных водах. — Не по-мужски получается, не считаешь? Или твое отчаяние заставляет тебя переходить на трусливые методы?

Хищные глаза затапливает волна ненависти, зубы скрипят, рискуя быть стертыми.

— Что за чушь ты несешь? — Тихо цедит в ответ, сжимая кулаки. В этом весь Сидман, контроль держит с натяжкой.

— Не прикидывайся идиотом, дело по Рею ты раскачиваешь, — Давлю взглядом, готовясь к потенциальному мордобою. Красные глаза Билла намекают на большие обстоятельства. — У твоего пацана нет претензий к Канеману, он готов мирно разрешить конфликт. Не лезь туда.

— Да мне не усрался твой Канеман, — С отвращением брюзжит слюной, и вижу, что хочет толкнуть плечом, но вовремя сдерживается, чем несказанно меня удивляет. — За труса ответишь.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всегда рад, — Степенно отвечаю, наблюдая следом выползающую наружу злорадную усмешку, которая не сулит ничего хорошего. Хитрость отчетливо лепится на мерзкую рожу, и мне остается только догадываться о мыслях этого ублюдка. Идея сделать ему ещё одно сотрясение насилует мозг. Отчетливо понимаю, что жду повод и это меня совсем не радует. Когда я начал реагировать на его провокации?

— Встретимся на том же месте, — Продолжает шипеть Сидман и быстро открывает дверь, затаскивая свое тело на водительское сиденье.

— Ага, — Отвечаю, и не успеваю добавить, что буду рад отправить его в очередной нокаут, потому что Билл очень резво трогается с места. Мерзкий запах паленной резины заставляет сплевывать горечь с языка.

Провожаю черную махину глазами, одновременно пытаясь понять чужие замыслы. Вроде зацепил этого ублюдка за живое, есть предположения, что он переоценит свое поведение, да только его мерзкая усмешка не хочется стираться с экрана. Жопой чую, что-то готовит.

Разворачиваюсь в сторону дома, сражаясь с очередным зарождающимся чувством черни. Почти врываюсь в дом в поисках одной лукавой лисы:

— Что тебя связывает с Сидманом? — Отправляю вопрос в лоб, замечая недотрогу за кухонным столом. Она с испугом поднимает на меня глаза, отставляя стакан с водой. Медленно встает с места и выходит на встречу.

— Да пока ничего, — Ровно отвечает, опираясь о стол, и продолжает пытливо делать во мне дыру.

— Что значит пока? — Нависаю над ней. От невинного взгляда чернь внутри меня клубиться все сильнее, приходится кинуть весь контроль на свой язык, чтобы не нагрубить ей. Не люблю тупых игр. — Александра, что Сидман тут делал? Отвечай прямо.

Смотрю на смену эмоций на лице, от тревоги и удивления они перекатываются к холоду, сменяясь упрямством. Вижу, что в глазах зарождается дурь. Сейчас дерзить начнет, я прям чувствую как её реакция несет мне пороха в пылающий костер.

— На свидание звал, — Холодно отвечает, складывая руки на груди. — Задолжала ему одно.

Сам не знаю, почему бешусь от этого ответа. Я вообще не догоняю, когда стоп кран сорвался. Упустил из виду этот переломный момент. Сам понимаю, что нападаю на неё на пустом месте, и осознание этого еще сильнее давит мне на нервы.

— И что ты ответила? — Ставлю руки по бокам за её спиной и давлю харизмой — лучший способ добиться правдивого ответа. Насилую голубые глаза своими, чтобы не упустить ни одной эмоции. Ложь, как правило, я считываю сразу.

— Почему тебя это интересует? — Характер лезет вперед здравого смысла. Почему нельзя просто ответить на поставленный вопрос?

— Александра, — Очень сдерживаюсь. — Не беси меня. Простой вопрос, простой ответ.

— Так ты не требуй его так, словно я тебе должна что-то. Утром я была вроде как свободной девушкой.

До чего женщины упрямые. Прям хочется снять ремень.

Вместо этого запускаю руку в её офигенные волосы и чуть оттягиваю назад, закапываясь очень глубоко в эти бесподобные глаза. Первой мыслью служит желание врезаться в эти пухлые губы и показать насколько она несвободная девушка, да только не выдержит она моего напора. Искать потом придется по всему миру. Сама прийти должна.

— Ты встречаешь с ним или нет? — Видит Бог чего мне стоит держать голос спокойным, но в поле от этого меньше не искрит.

— Нет! — Сердито кидает в повышенном тоне. Вспышка злости на секунду прорезает упрямый взгляд.

Отхожу о нее, чтобы не наделать глупостей, и поспешно разворачиваюсь на выход, ставя себе задачу остыть. А еще следует разобраться, от чего в венах бурлит отравленная кровь.

Глава 49

Александра Римская

Смотрю в быстро удаляющуюся спину Тайлера и душу в себе обиду. Нервная система дала сбой.

Следом приходит и чувство вины — я не должна была поднимать голос на него.

Но кинуться в след не дает чувство собственного достоинства.

Сначала Билл, теперь Тайлер. И оба с замашками собственников.

Опускаюсь обратно на стул и зарываюсь руками в волосы. В голове полная солянка, в чувствах полный раздрай.

Билл меня дико напугал. Увидела на пороге и потерялась от неожиданности. А потом его давление выбило почву из-под ног. Меня до сих пор трясет при воспоминании его стеклянного взгляда, когда я попыталась объяснить, что у меня не получится сходить с ним на свидание.

Чувствую себя гадко, понимая что буду играть на два фронта, общаясь одновременно с Тайлером и его соперником. Не в моем духе, пусть даже у нас и нет ничего серьезного с Таем.

Все еще чувствую грузное давление Билла, вся эта ситуация давит на нервы. Мне даже пришлось солгать, что покидаю штаты и не смогу предложить ему нормальное общение. Но он продолжал настаивать, навязчиво предлагал решить все мои проблемы. Самым пугающим было увидеть — как его напор в словах сменяется стеклянным взглядом. Я начала откровенно паниковать. Мысли об отсутствия помощи и защиты в собственном доме сплетались комом в голове, и не давали придумать ни одного разумного решения. Все мои эмоции вылезли на лице. Наверное, это и спасло меня, потому что Билл разом пришел в себя. Ещё какое-то время насиловал меня тяжелым взглядом, а после этого развернулся на выход и кинул через плечо, что позвонит.

Не успела переварить эту неприятную сцену, как следом влетел разгневанный Тайлер. Видела по его лицу, что он сдерживает злость. Да только не поняла, в чем я провинилась?

Он явно решил добить меня. И я тоже молодец, вспыхнула как спичка. Этот его приказной тон и повелительный взгляд словно я его собственность выбили из меня разумность. Накрыло с головой, хотя я делала попытки удержать свою спесивость, вылезшую совсем не вовремя.

Когда до конца осознала, что реагировала как школьница, начала испытывать вину. Ходила по дому, чтобы собрать мысли в кучу, но только сильнее закручивала вихрь. Работать вообще не получалось, думала только о своем маньяке. Делала три попытки дописать статью, но с каждым заходом лишь больше погружалась в мысли о нем.

Два раза сходила проведать Эша и Сандру, пыталась отвлечься и может даже получить привычное умиротворение, но болтовня с ними вообще ничем не помогла мне.

К вечеру он так и не появился, из-за чего чувство вины только усилилось. Что если он больше не придет? В отель переместился?

Боже, из-за такой мелочи поругаться.

Еле дождалась Мэдисон, чтобы попросить у неё машину. Очень хотелось уехать подальше и выветрить мерзкое чувство, жрущее меня изнутри.

Подруга не стала задавать лишних вопросов, за что я ей очень благодарна. Она погрузилась с головой в заботу об своих подопечных и не спешила предлагать свою компанию. Возможно, прочитала на моем лице желание побыть наедине с собой.

До любимого пляжа я добираюсь очень быстро, солнце не успевает сбежать за горизонт.

Ветер сегодня такой волнительный тут. Налетает с передышками.

Пристраиваю своё мягкое место на песке, не заботясь о чистоте светлого платья. С упоением погружаю ноги в нагретый песок и смотрю вдаль, переваривая свои эмоции. Это место для меня лучше психотерапевта — помогает распотрошить душу до самого центра и переродиться.

Блуждаю глазами по бескрайнему океану и откапываю причины своего терзающего мучения.

Не буду себе врать, я дала слабину — какие-то желания все-таки прорвали мою оборону и позволили думать о Тайлере больше чем просто о знакомом парне, который является другом Мэдисон. Я признаюсь себе, что не ведая того, стала тянуться к нему больше, чем того требовало наше общение. Несмотря на свои принципы, я все-таки прониклась этим бурным знакомством. И забыла важную истину. Истину, которая гласит, что будущего у нас с ним нет. Там могут быть только руины. И пострадавшей выйду я.

Тяжело выдохнув, откидываюсь на мягкий песок, окончательно смиряясь с утерей потребного вида у своего платья. Смиренно вожу по тускнеющему небу, замечая далекие блеклые звезды, которые ещё плохо видны на вечернем небосводе. Анализирую свои последние дни, проведенные во Флориде, и думаю о том, как непредсказуемо скачет жизнь. Карусель непоследовательных эмоций. То хорошо, то плохо. Я уже и забыла как это — быть всегда в ровном, умиротворенном состоянии. Даже немного поскучала по своему отшельническому образу жизни.

Поразмыслив о своей жизни еще немного и примирившись с обстоятельствами, поднялась на ноги, чтобы пройтись по пляжу. Захотелось немного размяться.

Обернулась назад, чтобы проверить машину Мэдисон на парковке, и чуть не задохнулась.

В небольшом отдалении среди припаркованных машин стояла знакомая серебристая красавица, на которой мне уже удалось покататься не раз. Это точно была машина Тайлера, у меня не было сомнений, она такая одна на всю Флориду. Его самого я не сразу разглядела, а когда нашла глазами — потерялась. В груди что-то неприятно заныло, а легкие отказались нормально работать.

И вот тут то я поняла весь масштаб своей трагедии — я четко осознала, что подпустила Тайлер слишком близко к своему сердцу. Я неосознанно впустила его в себя, глубже чем позволялось. На столько глубоко, что сейчас мне хотелось психовать при виде руки какой-то блондинки на его плече. При виде её мерзкой улыбочки на довольной роже, при виде её идеальной фигуры, выпуклые части которой она демонстративно показывает. Я не видела лица Тайлера, но мне почему-то казалось, что он улыбается ей, явно одобряет этот ненавязчивый флирт, который видится мне отвратительным.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Теперь его отсутствие в течении всего дня не вызывает во мне вины, оно вызывает во мне обиду. Мое подсознание, само не ведая того, давно считает этого мужчину своим, поэтому сейчас я испытываю мерзкое чувство ревности.

Вот тебе наглядный урок, Александра. В следующий раз будешь реально смотреть на мир и на харизматичных знаменитых красавчиков в твоей жизни.

Мне не приятно наблюдать за этой картиной, поэтому я поспешно отворачиваюсь от парочки и быстро двигаюсь в сторону своей машины. Настроение оставаться тут полностью исчерпано.

Быстро перебираю ногами, ощущая в груди целый пожар — внутри клокочет обида вперемешку с раздражением. Раздражением на саму себя.

Взрослая девушка, а так наивно попалась в капкан…

Солнце уже почти скатывается вниз, оставляя после себя кровавую полосу — очень хорошо отображающую мой душевный настрой. Песок вылетает из-под моей нервной поступи, ветер путает волосы.

Почти достигаю своей цели, когда очень неожиданно врезаюсь в преграду.

Крепкие руки тормозят меня, не давая вписаться в мужчину на полной скорости. Поднимаю глаза, удивленно рассматривая перед собой Тайлера. Провалилась в свои беспокойные чувства на столько, что не заметила угрозы на своем пути.

— Куда мы так спешим? — Тянет улыбку на лице, которая вызывает во мне сейчас одно раздражение.

Видит Бог, чего мне стоит выдавить из себя слова, не позволяя прорваться эмоциям обиженной девочки:

— Домой. Нагулялась.

Буравлю Тайлера глазами, а он улыбается еще шире. И вот эти мелкие морщинки вокруг глаз снова вызывают укол под ребрами. Коварные морщинки, коварные глаза, коварные мальчишеские черты лица. И вот этот коварный запах.

— И чего мы злимся? — Спрашивает, опасно придвигаясь ближе. Потешается надо мной, видно по искрам в глазах. Ему весело наблюдать за моим настроением. Только не понятно, что его так веселит.

— Тебе показалось, — Вкладываю весь свой приобретённый за годы жизни контроль, чтобы сделать голос нейтральным. — Пропустишь?

— А если нет? — Делает еще шаг ко мне, почти нависая.

— Мне то ничего, а вот твоя подруга может заскучать.

Грудной смех Тайлера вызывает во мне желание настучать ему по его раздражающей довольной роже, но я забываю об этом через секунду, когда он ловко подхватывает меня за талию, разворачивается, и очень искусно усаживает на капот Приуса, устраиваясь между моих ног.

Я вообще теряюсь в чувствах и словах, после такого маневра. Его непозволительная близость кружит мне голову, и поднимает пульс до критической отметки. Мысли разом выдувает из головы.

Зачарованно наблюдаю за его шальным настроением и боюсь сделать лишнее движение. Он продолжает улыбаться и по-хозяйски зарываться руками в мои волосы.

Кажется, время останавливается.

Я вижу перед собой только эти блестящие потемневшие глаза. Не слышу звуков.

— Пусть скучает, — Тихо произносит и порывисто врезается в мои губы.

Он обрушивает на меня всю свою волю и жадность. Его язык умело вторгается в мой рот, выбивая из меня хриплый стон — я теряюсь в мыслях и ощущениях.

Мозг тонет, принимая на себя обрушивавшуюся лавину удовольствия, и отправляет мелкую дрожь по телу.

Рука Тайлера опускается на мою спину и притягивает ближе, другая — путается пальцами в волосах. Он не оставляет мне шанса даже обдумать его наглого поведения. Я пропадаю в этом теплом крепком захвате и схожу с ума от захвативших ощущений. Его губы требовательно покоряют мои, ласка перетекает от нежности до напористого вторжения. Нахальный язык ведет себя как хозяин и точно знает, что нужно делать.

От сладкого упоения кружится голова, мне так нравится жар его тела смешанный с сумасшедшим запахом. Я вообще забываю обо всем и отвечаю на его ласку, словно только её и ждала. Мои руки сами тянуться к парню, я с восторгом запускаю свои пальчики в эти короткие волосы, но моя животная часть требует захватить его всего. В безумии перебираюсь к приятной коже на шеи, наслаждаясь её гладкостью и опускаюсь ниже. С каким-то диким исступлением прикасаюсь к желанным плечам, о которых думала с момента его появления в моей жизни. Жадно исследую каждый дюйм на его горячей коже. Мне кажется я схожу с ума от переполняющих меня эмоций. Сложно поверить, что просто поцелуй может вызвать такой дикий сбой в гормональной системе.

— Ну давай, — Тайлер внезапно разрывает наш поцелуй. — Скажи, что я тебе ни капли не интересен.

Довольно улыбается, поглаживая мою спину. Тяжело дышит, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.

— Скажи, что у меня больная фантазия и царское самомнение. Давай, детка, — Низким голосом шепчет слова, продолжая улыбаться и перебирать мои волосы. — Скажи, что ты ни капли меня не ревнуешь.

У меня в голове такое месиво, что я вообще плохо соображаю, что он говорит. А когда слова медленно доходят, он не оставляет мне шанса для ответа, потому что врезает мои бедра в свои, опрокидывая спиной на капот. Его губы очень быстро находят мои, я почти задыхаюсь от удовольствия, когда горячий язык настойчиво находит мой. Это настолько волнительная ласка, что я готова умереть. На автомате сжимаю его в своих объятиях, пытаясь максимально притянуть к себе. Мне хочется не просто слиться с ним, мне хочется сожрать его. Никогда бы не подумала, что во мне могут уживаться такие животные инстинкты. Это какое-то помутнение.

Мне кажется я уже задыхаюсь, но никак не могу оторваться от него. Тайлер все настойчивее терроризирует мои губы, с каждым разом сильнее углубляя поцелуй, а у меня взрываются вспышки перед глазами. Я не хочу чтобы это забвение заканчивалось. Я не хочу, чтобы губы Тайлера отрывались от меня. Я вообще не хочу, чтобы он уходил.

Его руки сдавливают мою спину, и жадно вжимают в крепкое горячее тело мужчины. Восхитительного мужчины, который потрясающее целуется. Мне кажется, что ему хочется поглотить меня, не меньше.

Мы полностью срываемся в пропасть, утопая в диком эстазе.

Я первая сдаюсь, потому что начинаю задыхаться. Отрываюсь от него, закидывая голову, и пытаюсь протолкнуть в себя воздух. Тайлер шумно переводит дыхание, переключаясь на мои шею, мелкими шажками двигается ниже, нежно покусывая кожу. От его прикосновений чувствую внутреннюю дрожь. Мне так хорошо, что всё кажется сном.

Я аккуратно зарываюсь в его волосы и останавливаю, когда он переходит на грудь. Понимаю, что сейчас плохо соображаю и не могу давать отчета своим действиям. Осторожно тяну его наверх, вынуждая подняться к себе. Он сразу реагирует на мою тактильную просьбу, отрывается от впадинки и перемещается к моему лицу, внимательно заглядывая в глаза. Возвращает руки под мою спину и рывком усаживает обратно на капот, притягивая в свои объятия.

И мне так хорошо становится, когда я чувствую его рваное дыхание своей грудью. Мне становиться так непередаваемо хорошо, когда я чувствую жар его тела. И мне становиться так страшно, потому что я чувствую себя вернувшейся домой.

Он продолжает перебирать мои волосы, успокаивая нас обоих. Крепко придавливает к себе, а я утопаю в этой спокойной трепетной ласке. Каждое его движение производится с такой бережностью, что заставляет ныть мое сердце.

Как же мне хочется, чтобы это никогда не кончалось.

— Устала? — Тихо спрашивает Тай и нежно оставляет дорожку поцелуев на моей щеке.

Отрываюсь от его плеча и поднимаю взгляд, что увидеть на его лице не знаю что:

— Нет, — Произношу и рассматриваю потеплевшие кофейные глаза. Его рука перемещается на мою скулу, палец нежно описывает круги на нижней губе. И это простое касание приносит новую порцию упоительных чувств.

— Где ты был весь день? — Так же тихо спрашиваю, запуская руки под его футболку. Горячая кожа обжигает мои пальцы, не давая возможности оторваться от него. — Что ты делаешь на Джуно?

— За тобой приехал, — Неторопливо отвечает, улыбаясь, и оставляет легкий поцелуй на губах. — Один добрый человек подсказал, где тебя искать и пришлось догонять свою непоседу.

— Кто была та блондинка, которая активно наглаживала твои плечи?

И снова этот грудной смех, который сейчас вызывает у меня чувство блаженства, потому что обида куда-то улетучилась.

А потом он снова целует меня и крепко сжимает в своих объятиях:

— Кимберли. Ты встречалась с ней в Майами на пляже.

— Твоя бывшая?

— Да, и такой она и останется. А еще тебе стоило заметить, что её поглаживания я очень быстро пресёк. Но ты же у меня рассвирепела за секунду и не соизволила досмотреть картину до конца.

Моя гордость требует, чтобы я бойко опровергала его теорию, но вместо этого я лениво протягиваю слова:

— Ничего я не свирепела.

— Нет конечно. И не ревновала ни капли, — Теплые руки гладят мою спину, делая меня растаявшей желешкой, от чего совсем не хочется вступать в баталии.

— И не ревновала.

— Ладно, я тебя тоже не ревновал утром. Все нормально. Мы совсем не ревнивые, — Слышу лукавые ноты в голосе, а следом чувствую укус в шею. Не остаюсь в долгу и осуществляю свою давнюю мечту — вгрызаюсь в его плечо.

А еще ловлю себя на мысли, что хочу искусать его всего. Этот мужчина очень плохо на меня влияет.

— В кровать свою пустишь? — Шутливо спрашивает, между делом продолжая оставлять отметины на моей коже.

— Нет, — Отвечаю в том же неунывающем тоне, покусывая его впадинку между плечом и шеей.

— Тогда поехали за новым диваном.

Бросаю свое занятие и удивлено поднимаю на него глаза.

— Иначе мне светит сколиоз, — Со смешком припечатывает, снова запуская руки в мои волосы. Как же мне нравится это светлое выражение лица на нем, игривая улыбка преображает его до неузнаваемости.

Смотрю в эти глаза и понимаю, что обречена. Я понимаю, что у меня нет шансов выйти победителем из этой захватившей стихии.

Глава 50

Тихо спускаюсь по лестнице, чтобы не разбудить Тайлера. Мягко ступаю на паркет, с улыбкой поглядывая в открытые двери гостиной. Мой маньяк очень заманчиво сжимает подушку, одной рукой свесившись с нового дивана.

Да, мы вчера все-таки съездили за новым диваном. Никакие уговоры его не остановили. Старый пришлось утаскивать на чердак, потому что без согласия тети Майка я не решилась его выкидывать. Тайлер не только купил диван, он еще организовал его доставку и озадачил на помощь смены дислокации старого.

А еще к нам вчера вечером приехали устанавливать кондиционер и мне оставалось только изумляться оперативным навыкам этого сумасшедшего мужчины.

Смотрю на умиротворенное лицо мистера Равьера, тихо посапывающего в подушку, и давлю в себе смешки. Кто бы мог подумать, что судьба так развернет нашу историю. Отличный сюжет для какого-нибудь фэнтезийного романа.

Пялюсь на своего красавчика еще немножко и беззвучно ухожу в сторону кухни. Достаю турку и завариваю себе живительный утренний напиток.

Блуждаю мыслям по воспоминаниям вчерашнего вечера, рассматривая дом Мэдисон. Вчера был великолепный вечер. Он был настолько восхитительным, что мне страшно. Страшно от того, на сколько сильно мне хорошо с Тайлером.

И снова улыбаюсь, вспоминая, как мы вчера не могли оторваться друг от друга, самозабвенно целуясь на новом диване. Я не знаю, как это удавалось Тайлеру, но он не переступал грань, зато смело отправлял меня туда — мои ручки оставили следы на каждом миллиметре его божественный плеч.

Пугает на сколько быстро он просачивается в мою жизнь, а страшней всего — насколько глубоко он пускает в ней корни. Как я буду отвыкать от этого потрясающего мужчины, от которого сила чувствуется на расстоянии? Мой эстроген давно впал в зависимость от его тестостерона.

У меня впервые такие эмоции к мужчине. Наши вчерашние поцелуи не сравняться ни с чем, ни с одним мужчиной у меня не было такого помутнения рассудка. Эти ощущения сравнимы с сильными наркотиками, которых я никогда не пробовала, но о действиях которых понимаю сейчас очень многое. Он — мой личный наркотик. А последствия употребления наркотиков мы все прекрасно знаем.

В поисках защиты от печальных мыслей стискиваю горячую кружку. Не думать о будущем — лучшее средство в данной истории. Живем настоящим и радуемся.

Пока наслаждаюсь первыми лучами солнца, показавшимися над крышей дома подруги, один очень наглый паршивец пристраивается ко мне сзади, вдавливая в столешницу. Не менее наглые руки начинаю странствия по моему животу, а шея покрывается мурашками, когда на нее опускаются очень шаловливые губы:

— О чем задумалась, красавица? — Слышу низкий пробудившийся голос с хрипотцой и почти теряю сознание от удовольствия.

— О жестоких мужчинах, — Честно признаюсь, не боясь быть высмеянной. — Которые оставляют дыры в девичьих сердцах.

Тяжелая ладонь опускается мне на мягкую точку с характерным звуком:

— Не понял, — Следом Тайлер оставляет укус на моей готовой к этому шее. Кусаться он любит не меньше моего. — О каких еще мужиках ты смеешь думать?

— Да есть тут один, — Улыбаюсь, наслаждаясь его нежными поцелуями поверх поверженной кожи.

А потом меня резко разворачиваю к себе и усаживаю на кухонной столешнице рывком за талию. И когда он запускает свои руки в мои волосы я забываю обо всем на свете. Вот это и есть то самое, о чем я думала — как жить потом без этих грубоватых прикосновений смешанных с нежностью поцелуев?

— Я надеюсь, предупреждений об общении с Сидманом мне делать не надо? — Его потяжелевший взгляд в купе с приятными поглаживания утягивают меня на дно каких-то мазохистских желаний. — Я не хочу тебя видеть рядом с ним.

— И не увидишь, — Уже тяну свои ручки к любимым плечам. С жадностью веду пальцами по филигранной работе.

— Вот и умница, — Оставляет легкий поцелуй на губах. — А теперь вернемся к мужчинам, о которых ты думаешь все утро. Кому хребет переломать?

— Только если себе, — Тихо посмеиваюсь над его реакцией. Потому что он вроде и пытается шутить, но в глазах видны искры гнева. — Тебя тоже можно зачислить в круг жестоких мужчины, которые оставляют дыры в сердце.

— А можно поконкретнее. Хотелось бы сразу понять диагноз и выписать должное лечение.

Кусаю в ответ на иронию, с превеликим удовольствием вонзая зубы глубже чем обычно. Но моя скала только сильнее ухмыляется:

— Не получится съехать. Про мужчин давай. Какие мы, оставляющие с дырами в сердце?

— Такие плохие, дерзкие, богатые, знаменитые и сексуальные, — На выдохе произношу последнее определение, чувствуя, как Тай прижимается ко мне своими бедрами. И его весьма внушительное мужское отличие очень заводит мою внутреннюю женщину. — У вас поле выбора огромен, вам нет дела до чувств женщины, которая теряет от вас голову.

— И все-таки ты считаешь меня сексуальным? — Опять вырисовывается хитрая улыбочка и мальчишеское выражение лица, в то время как шаловливые ручки тянуться мне под пижамную майку.

— Не лопни от самолюбия, — Мягко отвечаю, любуясь непривычным Тайлером. Весь он такой пушистый со своим шкодливым видом, что хочется затискать как ребенок — плюшевого мишку.

Тайлер очень театрально вздыхает, а потом неожиданно поднимает меня на руки и устраивает на стуле, отбирая мою кружку с кофе. Делает глоток после чего усаживается напротив.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А теперь давай серьезно. Один раз и подробно, — И он вроде хочет вернуть себе строгое лицо, но заспанный вид только натягивает мне улыбку на уста еще больше. — Прежде чем судить богатых и знаменитых ответь себе на один вопрос: чего ждут эти бедные женщины, у которых оставили дыры в сердце, от богатых и знаменитых?

Поднимаю бровь, ожидая продолжения, так как считаю вопрос риторическим.

— Денег и статуса, — Продолжает и опять тянется за моей кружкой. — Женщины видят в нас мешок с деньгами и возможность обрести через нас славу. Хоть одна из них видит в нас мужчину для любви без условностей? Нет, Саша, не видит. За свои тридцать лет, я ни разу не встречал женщину, которая бы просто хотела быть со мной, потому что испытывает глубокие искренние чувства. Но вместо этого они хотят дорогих атрибутов жизни и своих тел на глянцевых обложках. И при первом моем промахе, эти самки сбегут к новому херу, оставляя меня барахтаться в возникших проблемах. Так кто тут дыры в сердце оставляет? Тебе не кажется, что твои мысли — это клише?

— Тайлер, да не все такие женщины, — Сама не поняла, как мы так переключились на избитую тему современного общества. Совсем нежеланная тема для общего раннего утра. — Вы сами выбираете себе роковых красоток. Обычная девушка тебя будет любить беспрекословно. Но ты же в её сторону даже не посмотришь.

— Детка, я бы и посмотрел, но простые девочки обычно либо заикаться начинают и сбегать по дальше при первом слове привет, сверкая пятками, либо падать в обморок. Налаживать контакт со психически слабыми дамами я не умею. Если брать в расчет поклонниц — то они слишком одержимы и чаще ведут себя неестественно, так как навязчиво пытаются уцепиться за предоставленный шанс. Со всех сторон засада, Александра. И будь ты в моей шкуре, не стала бы судить так несправедливо. Женщина приходит в мою постель, чтобы получить хорошую жизнь. Я даю ей это, но когда она начинает борзеть — я спокойно с ней расстаюсь. Прости, если слишком прямолинеен, но другим уже не буду.

— И дыра в её сердце зияет недолго, — Продолжает, не дождавшись от меня ответа, потому что мне как-то разом взгрустнулось. — Примерно до следующего богатого и знаменитого.

— Ладно, — Выкидываю белый флаг, а то мне кажется, мой маньяк завелся. — Ты хочешь сказать, что все психологически-устойчивые девушки — меркантильные суки, правильно?

— Я сказал, что не встречал ни одной, готовой к испытаниям в жизни. Девушка, которая будет ценить не за успехи, а за то, что я просто есть. Закончиться у меня бабло, слава померкнет — останешься со мной? — И смотрит на меня так испытующе, будто я уже стала его женщиной.

— Осталась бы. Да только на словах вы все такие замечательные и невинные. А в жизни при первой проблеме сами бежите в постель к другой бабе, — Бывший очень живо встает перед глазами, но я стараюсь спокойно говорить, чтобы не показать свои пережитые травмы.

— И как его звали?

— Артур, — Отвечаю на автомате, и только потом думаю, что попалась на хитрый крючок.

— То есть накосячил один, а страдают все?

— Именно, ты мыслишь точно так же, — Отнимаю у него свою кружку и делаю глоток под пристальным взглядом смеющихся глаз. — Если тебе попалась какая-то меркантильная сука, то это не значит, что все нормальные девушки соответствуют её поведению.

— Александра, — Тайлер встает со своего места и как хищник подкрадывается ко мне сзади, а я уже чувствую табун мурашек на своей спине, потому что этот запах и тепло его тела создают помутнения моему сознанию. — Проблема в том, что у меня в арсенале большой запас меркантильных сук. А сколько предателей было у тебя в постели?

Ну что сказать, уел. За всю мою жизнь у меня то парней всего штуки четыре наберется, но предателем выступил только Артур. Но этого ведь не скажешь ему. Я вообще не люблю проигрывать.

— То-то же, — Тихо шепчет и кусает меня в его любимое место. Он сам вчера признался, что моя шея — его личная территория.

— Омлет будешь? — Спрашиваю, чтобы перевести тему. Хватит портить наше утро философскими темами, в которых проскальзывают прошлые неудачи.

— Я буду все, что касается тебя, — Продолжает, запуская руку мне в волосы и оттягивая голову назад, чтобы увидеть мои глаза. — Я надеюсь, наш разговор даст тебе пищу для размышлений, и ты не будешь гонять глупые штампы в своей красивой головке.

— Я подумаю, — Хитро улыбаюсь, уже предчувствуя сладкие следы его губ на своих.

— Иначе насильно буду выбивать дурь, — Склоняется и нагло врезается в мой губы, от сладости которых снова кружится голова. Как же фантастически он это проворачивает.

— Какие планы на день? — Отрывается от меня, впиваясь своим потемневшим взглядом.

— Две статьи надо написать, — Встаю с места и притягиваюсь ближе к этому умопомрачительному теплому телу, крепко сжимая его в объятиях. Он нежно поглаживает мою спину, оставляя короткие поцелуи на волосах. И мне так хорошо, что плакать хочется.

— Мне в Майами надо, пару дел есть. Вечером поедем купаться. Возьмем Мэд, её калеку-парня и поедем на пляж.

— Рея? — Удивленно поднимаю на него глаза.

— Нет, — Тайлер кивает куда-то в сторону окна. — Вон того, которого она сейчас пытается запихнуть в дом.

Оборачиваюсь по его направлению и рассматривая смешную картину, в которой Мэдисон очень комично затягивает протестующего Эштона обратно в свое жилище.

— Она выходная завтра, — Зачем-то говорю и с улыбкой проваливаюсь в ощущения от приятных поглаживаний.

Глава 51

Эштон лежит звездой на теплом песке, отказываясь с нами обсуждать свое состояние, Тайлер нарезает круги по пляжу, разговаривая с кем-то по телефону, ну а мы с Мэд бороздим толщу прохладного океана.

К вечеру Тайлер осуществил свою затею и вытащил нас всех на Джуно, а сам большую часть времени висит на телефоне. Не могу пока определить свои чувства по этому поводу. Я вроде и понимаю, что он занятой человек, но какая-то гадюка покусывает меня под ребрами.

— Что с Эштоном? — Спрашиваю у подруги, когда она подплывает ко мне ближе. — Его настроение последние дни какое-то меланхоличное. Пропало ребячество, а я так к нему привыкла.

— Получает от меня отказы, вот и киснет, — Будничным тоном сообщает Мэди. — Скоро пройдет. Завтра отправиться домой и забудет обо мне.

— Отказы на что?

— Уехать с ним в Калифорнию.

— Ого, — Изумленно пялюсь на подругу. — Не думала, что он так основательно потеряет голову за одну неделю. Вот ты хитрюга, а! Я и не думала, что ты взяла его в оборот. Даже не предполагала, что ваше общение выходит за рамки опекаемый-врач.

— Вообще ничего не делала, и наши отношения действительно не выходят за рамки сиделка-инвалид. Просто парень очень горячий.

— Он тебе совсем не нравится? — Спрашиваю с заминкой, потому что в голове бардак — сама потерялась во всей ситуации с личной жизнью подруги.

— Алекс, ему двадцать четыре, мне — тридцать. О каком «нравится» тут может идти речь?

— Мэди, если не ситуация с Реем, я бы настоятельно рекомендовала тебе обратить внимание на Эша. Возраст — это мелочь, тем более ни Эш, ни Майк не проявляют глупости в серьезных вопросах жизни, оба знают, чего хотят. Для твоего непробиваемого строго характера этот парень был бы просто идеален с его непоседливостью и чувством юмора…

— Возможно, но проверять пока не тянет.

Рассматриваю бесстрастное лицо подруги, за которым скрываются совсем другие эмоции. Я знаю, что там другие эмоции. Она всегда умеет держать лицо, а если и дает слабину, то быстро берет себя в руки. Но я не уверена, что хотела бы научится такой выдержке, для меня не страшно показывать свои истинные эмоции — мне так легче живется.

— Что с Реем? — Тихо спрашиваю, и стараюсь внести мягкости в голос, чтобы не давить на неё. — Ты с ним разговаривала?

— Нет, мы не видимся, — Замечаю тень, пробежавшуюся по её лицу. — Ты бы уже знала. Но скоро все будет. Только это ничего не поменяет. Не стройте иллюзий: не ты, не Тайлер.

— Милая, я не строю иллюзий. И не хочу давить на тебя, но очень хочу поддержать. Мы с Тайлером через пару дней в Мексику улетаем, если я нужна тебе — только скажи и я поеду позже.

— Нет, тебе надо выехать из страны, все уже готово. Открою тебе секрет, только обещай не сворачивать мне шею, — Вижу, хитрющие искорки в этих необычных глазах и мне становится свободней в груди.

— Ну! — Поторапливаю её и шутливо отправляю порцию соленной воды в эту довольную моську.

— Тайлер и есть твой спонсор рабочей визы.

Вот же хитрая задница!

— И когда ты собиралась мне сказать?

— Никогда, — Смеется Мэдисон и отплывает от меня подальше. — Просто я не предполагала видеть вас такими довольными в присутствии друг друга — ветер сменил направление, поэтому я решила открыть тебе тайну. Не благодари.

Отправляю ей еще одну порцию соленной воды без малейшего намека на обиду. Вредить хрупким частям тела своей подруги тоже не собираюсь. Я конечно не ожидала, что она обратиться к Тайлеру, но и не сильно удивлена. Мой мозг спокойно принял эту информацию.

— А со мной в Мексику тоже ты его отправила? — Привет сомнениям, новый червячок пошел грызть мои внутренности, и так мерзко намекать, что это он для подруги старается, а не о моей безопасности заботится.

— Не, это он сам. Была удивлена его заявлению. Что ты там вообще с ним делала, чтобы мистер Равьер решил свозить тебя в родной город своего опекуна?

— Ничего особенного. Просто последовала твоему совету и отдалась в волю зародившихся эмоций.

— Это ты умница, наслаждайся.

Ответить мне не дали, потому что следом я почувствовала проворные горячие руки на своей талии. Инстинктивно набрала воздуха в легких и не прогадала. Тайлер, фигуру которого я упустила из виду, потому что сконцентрировалась на подруге, рывком потянул меня на себя под воду.

На задворках успела услышать только сдержанный смех Мэдисон. Собственно, что это — Тайлер, я поняла только когда увидела смеющиеся кофейные глаза под голубой толщей, развернувшись в его руках.

Долго не думая, смачно укусила его в плечо за наглость и выплыла наружу. Дождалась, когда он последует моему примеру, и обрушила на него целый шквал брызг. Ответка Тайлера была мощнее — досталось даже Мэдисон, которая со смехом покинула нашу площадку для ребячества.

Вроде все это так просто и по-детски, но зато очень греет душу.

Смотрю в эти насмешливые кофейные глаза и тяну губы еще шире. Весь мокрый, на ресницах бисеринки воды, улыбка открытая, глаза пронизаны хитринкой. Убирает влагу с лица и молчит, лукаво посматривая на меня.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зачаровано смотрю в ответ и, не сумев дождаться очередной подлости, сама подплываю к нему поближе. Будто меня кто-то за руки тянет прикоснуться к нему, что я и делаю. Подплываю вплотную, не разрывая зрительного контакта, осторожно складываю свои руки на его плечах, а ногами обхватываю его талию. Тайлер очень быстро реагирует — его рука сразу же подхватывает меня под попу, а другая — тесно прижимает к себе за спину.

Улыбаюсь, рассматривая молчаливого маньяка. Его губы совсем близко от меня, приходится делать усилие, чтобы не сорваться. Очень медленно веду по ним взглядом. Уже бы давно впилась, но мне нравятся эти секунды предвкушения. Они сводят с ума.

— Теперь вы — мой босс, мистер Равьер? — Тихо шепчу, запуская свои пальчики в его мокрые волосы и продолжаю скользить глазами по приоткрытым губам. — Вам следует очень бережно относится к своим сотрудникам, а то они могут сбежать.

Поднимаюсь выше и непроизвольно задерживаю дыхание — зрачки моего маньяка сливают с радужками в темном танце. Очень пленительное зрелище. С улыбкой притягиваюсь ближе и невесомо провожу языком по его губам, захлебываясь в ощущениях и чувствах. От жара его обнаженного тела, в контрасте с прохладной водой, в животе взрываются мириады звезд. Крепче обжимаю его торс ногами, когда чувствую шаловливую руку, очень медленно опускающуюся по моим ягодицам, она оставляет после себя ворох мурашек. Напористая ладонь ведет все ниже, а я теряюсь в этих потемневших глазах. Его пальцы цепляют полоску моих бикини и очень медленно ведут обратно вверх под тканью. Его глаза не отпускают мои, от чего ощущения обостряются в миллионы раз.

Дикое желание сократить с ним расстояние до минимума мучает мое сознание — я хочу быть как можно ближе к этому горячему мужчине. Мне хочется втереться в него.

Тайлер угадывает мое желание, он крепко прижимает меня к себе, зарываясь одной рукой в волосы, а второй продолжает странствие по моим бедрам. Его пальцы осторожно находят мою впадинку и слишком медленно проникают между ягодицами. Волна удовольствия не заставляет себя ждать. От этих минут интимности кружится голова.

Горящий закат прыгает в блестящих глазах Тайлера — он продолжает всматриваться в меня и тянуть руку ниже, заставляя меня сбиваться в дыхании. Грудью жмусь к его, соски давно требуют слиться с горячей кожей мужчины. Тело натягивается как стрела, когда пальцы придвигаются к промежности, он продолжает держать меня взглядом, в котором я тону окончательно. Два пальца без разрешения проникают в меня, и я судорожно выдавливаю из себя выдох, теряясь в ощущениях. Он проделывает это снова, и я окончательно теряю рассудок вгрызаясь в его шею, чтобы не дать сорваться диким стонам со своих губ и не наделать шума на всю округу.

Глава 52

Мэдисон Аддамс

Погода отвратительная — нависающая серость пробирается до самых закоулков души. Мне кажется это утро не закончится никогда.

Запихиваю Эштона в машину, которая пришла забрать его в Лос-Анджелес, и не оборачиваясь ухожу в дом. Мне ему нечего добавить. Вынужденно дала обещание подумать, хотя уже все для себя решила.

Чтобы не было дальше, но Эштону я не могу дать всего того, что он заслуживает. Он действительно хороший парень, многие вершины одолеет в этой жизни. Но мне надо разобраться с собой.

И я была бы рада это делать прям в тот момент, если бы следом на пороге не появилась Кимберли. Вот кого я точно не ожидала увидеть, так это её. Мне поначалу показалось что у меня галлюцинации на фоне бессонных ночей.

Её бесцеремонное вторжение в мое жилище меня не удивило, а вот вопросы относительно Алекс — очень даже.

— Она вообще надолго тут?

— Да хотелось бы навсегда, — Пронзительно всматриваюсь в ушлую блондинку. Её интерес мне совсем не нравится. — А ты с какой целью интересуешься?

— Просто интересуюсь, — Рассматривает мой интерьер кухни. — Я смотрю, вы прям тесно сдружились.

— Ревнуешь? — Кидаю от фонаря и иду делать очередную кружку кофе себе и нежеланному гостю.

— А если да?

— Тогда я могу диагностировать у тебя расстройство психики. У меня в госпитале есть отличный психотерапевт, контакты дать?

Слышу язвительный хмык за спиной:

— Обычно подруг детства встречают по-другому.

— У меня свой метод.

— Не злись, я ничего плохого тебе не сделала.

— Не злюсь. Давай ближе к делу, — Ставлю перед ней кружку черного пойла без сахара и выжидательно всматриваюсь в серые глаза.

— У русской все серьезно с Тайлером? Давно они встречаются?

Настает моя очередь хмыкать.

— Допустим. Кимберли, что тебе надо от них?

— Ты можешь нормально отвечать? — Замечаю раздражение на лице журнальных обложек. — Всего лишь хочу знать о своих друзьях детства. Появилась минутка — заскочила проведать.

— Ким, завязывай, — Врать она точно не умеет, смешно смотреть на эти потуги. — Не лезь в отношения Алекс и Тайлера. Там тебе ничего не светит, можешь даже не тратить свои силы. Если это единственное за чем ты пришла, то мне больше нечего добавить.

— Ну а у тебя как дела? — Не сдается, подхалимка. С какой-то горечью вспоминаю далекое прошлое, в котором тратила кучу времени на неё.

— Все нормально, жаловаться не на что, — Облокачиваюсь на столешницу, потягивая кофе, и не спускаю с глаз блондинку.

— Что с Канеманом?

— Остался в прошлом как и ты, — Чувствую очередной укол под сердцем, но голос оставляю ровным. Продолжаю терроризировать взглядом и ждать, когда до неё дойдет, что ей здесь не рады и любопытство никто не удовлетворит.

Кимберли закатывает глаза, что-то фыркает себе под нос, а потом как настоящий англичанин молча встает с места и покидает мой дом, не проронив ни слова. Смотрю в окно, наблюдая за удаляющимся силуэтом и пытаюсь понять мотивы бывшей подруги. Если она решила вернуть Тайлера, то очень наивно с её стороны. Главное, чтобы говна никакого не подкинула Алекс, с остальным Тай сам разберется.

Беру все еще дымящуюся полу пустую кружку Кимберли и выливаю кофе в раковину. Его чернота напоминает о нашей дружбе — она были такая же безнадежная и беспросветная.

Включаю фоном свой любимый "Drowning" от Radio Company так тихо, чтобы не потревожить дневной сон моей матери, и приступаю к уборке гостиной.

Собирая диван, думаю об Эштоне и о том сколько хаоса он вносил в наш тихий дом своим неунывающим и неуемным характером. Мне будет не хватать его. Да и мама его полюбила. Мне понравилось, что он с пониманием относился к неким странностям моей родительницы и только старался этот недуг перевернуть в плюс — он умеет поддерживать и во всем видеть позитив. А еще мне нравилось, как он подыгрывает странностям моей матери. Со стороны это очень комично выглядит, но без злого умысла. Таких как он редко встретишь, и именно поэтому я не хочу портить ему жизнь своей унылой душой.

Погода за окном только усиливает мое состояние, схожее с гниением. Мелкая морось ложится на стеклянное полотно, размазывая картину за окном. Хмурые облака низко висят и давят мои чувства в бездну. А ведь ниже уже некуда.

Складываю постельное белье и погружаюсь в ноты любимой песни. Удивительно, но именно она больше всего выворачивает мою душу. Когда-то услышала, гуляя на пляже в одиночестве, и с тех пор включаю, если настроение падает ниже плинтуса — помогает дойти до дна и переродиться заново, давая начало новом кругу смерть-перерождение.

Почти падаю на дно, когда слышу шуршание шин и тормозной скрип. Следом идут шаги, поступь которых я никогда не перепутаю — так сильно я любила их когда-то.

Двери без стука распахиваются, внося за собой пресный воздух ненастной погоды. Мне не надо оборачиваться, чтобы понять к стоит за моей спиной. Этот прожигающий взгляд я узнаю из тысячи.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Горько усмехаюсь, предчувствуя неизбежное столкновение. Спокойно откладываю постельное на подлокотник дивана и не спеша оборачиваюсь на ворвавшегося.

Чудеса, что он продержался целую неделю, я думала раньше сбежит с больницы.

С болью в сердце смотрю на полюбившееся когда-то лицо, сейчас на нем горит сдерживаемая злость вперемешку с отвращением и решительностью.

Он молчит, прожигая во мне дыру, а я наслаждаюсь каждой черточкой родного лица. Нахмуренный лоб, блестящие синие глаза, напряженные скулы и сжатые прорисованные губы, для которых я всегда старалась найти минутку чтобы поцеловать. Я до сих пор чувствую вкус его губ, до сих пор помню любимую небрежность щетины, которая сейчас манит меня прикоснуться и снова почувствовать, как это — ощущать трепетные разливающиеся колючки по телу.

Он молчит, а я возвращаюсь к его глазам. Между нами так мало расстояния, а между чувствами — такая пропасть. Он ненавидит меня, а я скучаю. Скучаю по теплым прикосновениям, по напористой страсти его дикого характера, по жарким поцелуям и агрессивной нежности. Только он умел грубо давить меня своей нежностью — непередаваемые ощущения, которые я не смогу забыть никогда. Первая любовь запоминается на всю жизнь. Дикая первая любовь — не дает оправиться никогда.

Делаю первый шаг к нему, наблюдая как играют мощные желваки и сжимаются крепкие кулаки. Глаза пилят меня на двое, грудь мерно вздымается, а я теряю контроль. Еще один шаг, и я почти чувствую родной запах, в котором тонула столько лет. Он преследовал меня в толпе, а теперь он здесь.

Делаю еще один шаг, сближая нас все ближе и делая пропасть в чувствах еще больше. Шаг и рука тянется к его лицу. Я не могу ничего поделать с собой, я хочу в последний раз почувствовать его стихию безрассудства. Утонуть в ней, поставить точку и переродиться окончательно. Я просто хочу отпустить его и дать себе шанс хоть на какое-то будущее.

Опускаюсь ладонью на колючую щеку и медленно веду вверх, вспоминая забытые ощущения, осторожно веду обратно вниз, не отрываясь от синей бури, в которой сейчас плескаются сомнения и непонимание. Большим пальцем опускаюсь на любимые губы, невесомо протягивая палец по упругой коже. Упиваюсь жаром и тонут в запахе. Вторая рука ложится на его шею, и я забываюсь основательно, теряясь в нежности — его кожа опаляет меня, поднимая в душе ураган забытой страсти. Тяну выше и зарываюсь в короткие волосы, прикрывая глаза. Я хочу запомнить эти ощущения. Не знаю зачем, но я хочу запомнить эти чувства и эмоции. Я хочу забыть Рея навсегда, но запомнить ощущения, которые приходят при прикосновениях к нему. Да, я тихо схожу с ума, но кто-то на моем месте уже давно бы умер. Умер от дикого чувства тоски.

Рей отмирает и грубо запускает руку в мои волосы, оттягивая голову назад:

— Сука, — Зло плюет мне в лицо, прожигая насквозь, но мне все равно. Я хочу использовать свой последний шанс. Я хочу чувственно попрощаться с ним.

Продолжаю наслаждаться своими прикосновения, когда он сам с яростью притягивает меня к себе.

— Ненавижу тебя, — Тянет за волосы назад, а я с упоением скольжу пальцем по нижней губе любимого мужчины, утопая в бушующем океане глаз.

— Какая же ты дрянь, — Тихо шепчет и резко притягивает к себе, вгрызаясь в мои губы. Язык с напором врывается в мой рот, выдавливая из меня стон, схожий с плачем. Дикий наркотик удовольствия вырывает всю боль наружу. Отдаюсь в его власть, позволяя терзать мои губы. Отпускаю слезы из души, позволяя им беспрепятственно катится по щекам, и тону в этих сумасшедших чувствах болезненного удовольствия.

Он стягивает мои волосы сильнее и грубо погружается языком все глубже, отставляя отметины на губах от колючей щетины. Язык подавляет мой, зубы терзают плот, сменяясь лаской. Не трудно догадаться, что это есть поцелуй отчаяния, в котором мы оба сражаемся со своими демонами, которые несут свою миссию. Для каждого она разная: для его наказать, для моих — принять наказание.

Я тону, а он позволяет тонуть. Моя душа рвется на куски, а он помогает оставлять о неё одни ошметки.

Я задыхаюсь от давления и сладости, воспоминания бегут на заднем плане кадром, давая пережить мне заново все то, что нас когда-то связывало. Все то, что оживляло мою душу.

Он насилует мои губы, а я рада принимать эту грубую ласку, рада быть жертвой в его руках. Я рада этой насильственной нежности, и я рада эти мелким ранками, оставляемым его зубами. Я рада, что он помогает мне прочувствовать все то, что я когда-то потеряла. Его я буду помнить вечно.

Рей резко отрывается от моих губ, тяжело дышит и с ненавистью всматривается в глаза.

— Сука, — Зло кидает, сдавливая мой подбородок. Выискивает что-то на дне, а потом грубо отталкивает и стремительно покидает мой дом.

Глава 53

Тайлер Равьер

Смотрю на вылетающего друга из дома Мэдисон и переживаю дежавю. Когда-то он так же без оглядки уносился от нее. В тот день, когда она сказала, что больше не любит его.

Следующее появление Мэдисон на крыльце предвещает непредсказуемые последствия. Дождь барабанит по лобовому стеклу, размыто представляя мне картину, в которой Мэд делает неуверенные шаги к Рею и пытается его окликнуть.

В конце улицы стоит черный фургон, из которого выходит агент хоккеиста, и теперь мне становятся понятными планы Канемана — он решил сбежать, напоследок потрепав нервы своему доктору.

Мэд быстро нагоняет его и тянет за руку остановиться, на ходу вымаливая минуту времени. Когда он не реагирует, мольба переходит в требования.

Не очень рад быть зрителем того, что предназначается только для двоих, но судьба как всегда имеет свои планы.

Рей скидывает руку своей преследовательницы и наконец останавливается, хватаясь за голову. Судорожно переводит дыхание, и вижу, что пытается взять себя в руки.

Оборачивается, обливая Мэд призрением, и сквозь зубы обрушивает поток грязных слов, не щадя чувств своей бывшей девушки. Выплевывает слова, напрягая желваки. Отсюда вижу, что его глаза приобретают насыщенный красный оттенок.

Ещё пару секунд и он уже не старается сдерживать свою агрессию — ор разлетается на всю округу.

Выхожу из машины, готовясь вмешаться, и замечаю выбегающую на улицу Сашу. Бледное личико теряется на фоне посеревшей погоды. Обстановка для душещипательной драмы.

Подхожу ближе к ней, не спуская глаз с орущей парочки, и притягиваю в свои объятия. Сам не знаю для чего — то ли согреть, то ли согреться.

Цепляю глазами выходящую на крыльцо мать Мэдисон, которая замирает неживой статуей в проеме, а у меня в груди разливается чернота от вида её болезненного состояния.

Мэдисон просит дать шанс объяснить, а Рей как обычно в заведенном состоянии слышит только себя и извергает тонну ядовитой гадости на голову своей любимой женщины. Ведь любит до сих пор, точно знаю.

Мэд спешит со словами, а он высится над ней с искаженной маской злости, разрезая взглядом напополам. Волны агрессии разносятся на всю улицу, поглощая собой всех зрителей разворачивающейся драмы.

Моя девочка жмется теснее ко мне, и я закрываю её руками, пряча от чужой боли — по щекам Мэдисон бегут слезы, а лицо упрямого барана с каждой её фразой приобретает гримасу отвращения. Она спешит в своих оправданиях, но впереди её ждет глухая стена. Канеман только звереет с каждой её фразой и отступает назад.

— Что за бред ты несешь? — Орет на всю улицу, заставляя Мэд дергаться, а Сашу вжиматься в меня. — Ты своё паскудство решила оправдать плохо-отрепетированной сопливой историей? Аддамс, какая же ты сука!

— Это правда, — Громко дают знать о себе сквозь толщу срывающегося ливня. — Она говорит правду.

Рей медленно переводит взгляд на меня, в котором омерзение приобретает новую силу:

— И ты знал? — С неверием сплевывает в мою сторону.

— Знал, — Спокойно отвечаю, смиряясь с волнами дикой ненависти к моей персоне. — И я пытался направить тебя на верную дорожку.

— И я должен был понять твои тупые намеки? — Продолжает раскидываться ядом. — Ты бабу во мне что ли нашел?

— Я дал слово, — Ровно отвечаю, поглаживая спину Александры. Она тихо шмыгает носом, в растерянности перемещая взгляд с подруги на свирепого Канемана. — Обещал не рассказывать. Поставь себя на мое место, и только потом решай рвать дружбу со мной.

Секунды тянутся, а Рей не спешит с вердиктом — молча одаривает меня своей черной ненавистью. Во взгляде целая ярмарка нелицеприятных эмоций. Следом от его презрения достается и плачущей Мэдисон, после чего потерявший веру в человечество упрямец сплевывает на землю и нервно разворачивается в сторону машины со Смитом. Уходит, оставляя нас без ответа. Бросает Мэдисон на растерзание своих чувств — девчонка закрывает лицо руками и вижу, что еле держится на ногах.

Двери хлопаю, шуршание шин теряется в шуме падающего дождя. Красные стопы фургона теряются за поворотом.

Осторожно отрываю свою недотрогу от себя, беру её за руку и перемещаюсь в сторону к Мэдисон, которая готова упасть на мокрую дорогу.

Алекс быстро берет себя в руки и спешит на помощь подруге, притягивая в свои объятия, ну а мне остается приводить в чувства испуганную Сандру. Лицо женщины — бледное, губы трясутся — подхватываю её за локоть и завожу в дом.

Она не сопротивляется, когда я усаживаю её на диван. Оставляю на минуту, и иду на кухню за успокаивающими каплями, надеясь, что неотложку вызывать не придется. Тяжеловато для побитого материнского сердца, точно знаю, что она все прекрасно понимает и переживает не меньше дочери.

Пока переворачиваю все шкафчики в поисках аптечки, замечаю заходящих девчонок — Алекс уводит Мэд в сторону лестницы, и они скрываются на втором этаже.

Нахожу что надо и возвращаюсь на место, присаживаясь на корточки перед бледной Сандрой. Рука женщины трясется, когда я протягиваю ей стакан с водой.

Погода только добавляет серости в душу — ливень с остервенением барабанит по стеклам, разнося гадкие чувства по всему телу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Он больше не придет, — Тихо говорит Сандра, заставляя узел в моей груди скручиваться. — Он ведь не вернется.

Едва слышно шепчет и поднимает на меня прозрачный взгляд, отпуская слезу. Смотрю на неё и чувствую желчь в горле. Рей — дебил, тут нечем утешить.

Её глаза не вопрошают от меня опровержения, в них плескается уверенность в озвученных предположениях. Вижу, как Сандра медленно смиряется со своими собственными мыслями.

Молча подталкиваю женщину выпить успокоительное, потому что психолог из меня беспонтовый, после чего провожаю её в комнату на кровать. Еще какое-то время слежу за состоянием Сандры, дожидаясь чтобы она уснула, и только потом покидаю комнату.

Алекс появляется в гостиной через десять минут, когда я мрачно дырявлю окно взглядом, пытаясь устаканить войну в голове. Хочется догнать дебильного друга и доломать ему последние нейронные связи сотрясением.

Чувствую теплые ручки на своем теле и сразу притягиваю свою девочку в объятия:

— Как она? — Поглаживаю спину Александры, которая выглядит белее снега на Аляске.

— Попросила дать ей время побыть одной. Не хочет, чтобы её трогали сейчас.

— Можно понять, — Целую маленькую и, подхватывая за талию, переношу на диван.

— Давай сегодня тут останемся, — Устало произносит, обхватывая меня за шею. — Вдруг Мэдисон или Сандре что-то понадобится. Не хочется их оставлять в таком состоянии.

— Хорошо, — Перебираю любимые волосы и устраиваюсь вместе с Сашей на диване. Её страх мне понятен — Мэдисон действительно сильно досталось, всю боль было видно на прозрачном лице.

— Рею надо отойти, — Оправдываю друга в который раз, потому что давно привык к его тупому поведению. — Мэд знает, что он взрывается без пороха, здесь только время поможет. Остынет и вернется.

— А если нет?

— У обоих чувства не остыли, сама же видишь. Рей — неуправляемый идиот, но проблески разума посещают его на удивление с завидным постоянством. Все нормально будет.

Блядь, как сомнительно звучат мои слова. Я сам не верю в эту хрень.

— Не хочу такую любовь, — С грустью произносит, складывая голову на моем плече.

Ну а мне нечего ответить на это. Лишь поглаживаю её горячую спину и с упоением прохожусь по шелковистым волосам.

— Я вообще не понимаю, как можно быть таким неуправляемым в его возрасте? — Без эмоций продолжает, одаривая мою грудь своим мерным дыханием. — Как он вообще собирался стать врачом? В голове не укладывается.

— Рей не всегда был такой, поле ожесточенной игры сделало его агрессором. К тому же быть врачом не было его идеей. Это была насаженная мечта, созданием которой занимались его родители. Они всячески делали культ из этой профессии и вдалбливаю сыну. Рей почти повелся, но ситуация с Мэд спасла, можно сказать помогла ему, как бы ужасно это не звучало. Благодаря дыре в сердце, Рей забылся в игре, с головой ушел в спорт, к которому кипел всей душой.

Картина прошлого встает перед глазами, и я с усмешкой добавляю:

— В юности у него было только две страсти — это хоккей и Мэдисон.

— Мне кажется, с тех пор ничего не поменялось.

— Не кажется.

Удобнее устраиваюсь на диване и притягиваю к себе своё сокровище. Не знаю, как так получилось, но её тепло и мерное дыхание рядом приносят мне тотальное успокоение. Мысли возле неё затихают, а голый реализм куда-то улетучивается.

— Где ты был этой ночью? — Отрывается от моего плеча и внимательно вглядывается в мои глаза. Убираю выбившийся локон назад, не забывая пройтись по нежной коже рукой. — Ты вчера нас с Мэд высадил у дома и без объяснений уехал. Мне показалось будто ты обиделся на что-то.

— Нет, — Хрен знает от чего тянет улыбаться. — Есть дела, которые связаны с работой ФБР, у них появилась новая информация, поэтому пришлось срываться. Провозились до глубокой ночи, и я не стал возвращаться, чтобы не будить тебя.

— Почему не позвонил?

— Ну…наверное, потому что кто-то до сих пор не дал свой номер, — Усмехаюсь, разглаживая пальцем нахмуренный лоб. Чтобы морщин мне тут не делала на идеальной коже.

— Ты не спрашивал.

— Согласен, мой косяк. Исправлюсь.

— У тебя точно все нормально? — Вижу очередные тревожные ноты в её глазах. — Не нравится мне этот ФБР.

— Все нормально, не волнуйся, — Целую свою красавицу в сладкие губки и притягиваю к себе, перекатываясь со своей ношей в лежачее положение.

Еще один неудобный диван, но, когда спишь с собственным успокоительным в руках — дрова покажутся мягкой периной.

Глава 54

Александра Римская

Мэдисон не выходила из своей комнаты до утра. Я дважды приносила ей воду и еду, но она не притронулась. Просыпалась из-за моих шорохов и так же быстро засыпала. На бледном измотанном лице можно было увидеть опустошённость. Я не беспокоила её, чтобы дать время. Реакция Рея и у меня выбила почву из-под ног. Я не ожидала, что он так агрессивно отреагирует на её рассказ об истинных причинах разрыва. А после не ожидала, что он так безразлично уйдет.

Как же я надеюсь, что он действительно успокоится, как говорит Тайлер, и найдет в себе силы простить её. Они должны быть вместе.

Вся боль Мэдисон вылилась разом в этом отчаянном оправдательном монологе, и я поняла, что она все так же любит его. От чего мне еще сильнее хочется, чтобы два разбитых сердца нашли дорогу друг к другу.

Проверив Сандру, ушла к в гостиную, в которой Тайлер весь вечер возился в телефоне. Он заказал нам ужин, после которого бы оба вырубились в объятьях друг друга. Я не знаю, что Тайлер чувствовал на самом деле, но мне кажется разборки наших друзей истощили нас обоих.

Утром я проснулась первая. В доме стояла такая глухая тишина, что можно было услышать звон в пространстве. Аккуратно выбралась из теплых объятий и осторожно прошла на кухню. Пустилась в поиски простого приспособления для варки кофе.

Не хочется включать навороченную кофе-машину Мэдисон, чтобы не разбудить весь дом, ибо часы показывают шесть утра.

Только я усаживаюсь с кружкой на стул, как ко мне в кухню присоединяется Тайлер. Темные глаза блестят, и при виде меня начинают теплеть. От этого на душе разливается нежное чувство.

Пока он идет ко мне отливаю ему половину своего горячего напитка и передаю кружку. Он подходит сзади, принимая мой дар, и прикасается губами к открытому участку шеи, от чего сладкая улыбка натягивается непроизвольно.

Садится рядом и делает глоток живительной влаги.

— Ты думаешь, нам стоит сейчас оставлять Мэд одну? — Негромко начинаю, разглядывая красивое мужественное лицо.

— Малыш, тебе в любом случае надо выезжать. Иначе потом замучаемся проходит бумажную волокиту по новой.

И с улыбкой добавляет пока я раздумываю над его словами:

— Придется тебя замуж брать, чтобы оставить здесь.

Уже собираюсь пошутить по этому поводу и сказать, что русские в плен не сдаются, как в кухню входит Мэд.

Мы с Таем замолкаем, а я на автомате задерживаю дыхание, боясь шелохнуться и проронить лишнее слово.

С вниманием прирастаем к бледному лицу Мэдисон, слушая звуки работающей кофе машины.

Все молчат, пока Мэдисон делает себе горячий напиток. И только когда она усаживается напротив нас, я беру её руку в свою и осторожно спрашиваю:

— Ты как?

— Нормально все, — Сразу отвечает. В голосе никаких эмоций, лицо вернуло прежнее выражение лица. Она спокойно делает глоток. — За меня можете не волноваться.

— Мэди, ты уверена? — С сомнением спрашиваю. Я привыкла к её быстрой перестройке, но вчерашняя ситуация не была из разряда легкопереживаемых. — Мы можем завтра никуда не лететь.

— Алекс, остановись, — Поднимает свои чистые глаза на меня, в которых полный штиль эмоций. — Со мной все в порядке, ничего криминального не случилось. Давайте сразу на чистоту…

Мэдисон протяжно выдыхает, собираясь с мыслями. Делает глоток и очень спокойным голосом продолжает:

— Все что вы вчера увидели — воспринялось вами неправильно — а я уверена, что вы восприняли эту картину неправильно. Я рассказала Рею правду, потому что хотела снять камень с души, а не потому что пыталась вернуть его. И мне действительно стало легче. Я наконец свалила эту ношу и вздохнула полной грудью. Я позволила ему выбирать, Тайлер, как ты и просил. Он сделал свой выбор, и теперь я не чувствую себя связанной. Я чувствую себя свободной. Поэтому не нужно опекать меня, я справлюсь сама. Завтра вы летите в Мексику, спокойно забывая про меня, и наслаждаетесь своими каникулами. Не делайте из меня кисейную барышню, ничего страшного не произошло.

Мы с Таем вместе гипнотизируем Мэд, выискивая следы фальши. Оба ждем, когда на свет проявится что-то другое, отличное от равнодушия, но она держится камнем и спокойно переводит взгляд с меня на Тайлера.

— Он еще не сделал свой выбор, — Без эмоций реагирует Тайлер. — Отойдет и пересмотрит свою позицию.

— Не пересмотрит, Тай, — Спокойно отзывается моя подруга. — И он сделал свой выбор. Не стой иллюзий. Давай на этом закончим и больше не будем поднимать эту тему. Я рассказала ему правду, облегчила свою душу и теперь готова спокойна двигаться дальше. На этом всё.

На какой-то момент воцаряется тишина, в которой двое испытывают друг друга на прочность. Я слежу за каменным лицом Мэд и пытаюсь глушить в себе печаль, которая так и рвется, в то время как Тай насилует подругу буравящим взглядом.

— Твоё дело, — Выдержано отвечает Тайлер позже.

— Я хочу, чтобы вы завтра уехали с легким сердцем, ясно? Алекс, это тебя касается. Ничего страшного для меня не произошло. Я переживу. Ты слышишь меня? Я требую, чтобы вы ушли в свое путешествие по уши и думали только друг о друге.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хорошо, мать Тереза, — Улыбается мой маньяк. — Мы обязательно будем внимать твоим наставлениям.

Мэдисон поднимает кружку, призывая всех последовать ей, и мы со звоном врезаемся ими, словно отмечаем какую-то победу.

По лицу подруги сложно что-то понять, но тревога не дает мне покоя, она грызет меня изнутри. Стараюсь улыбаться, но на самом деле переживаю другие эмоции. Вроде Мэд выглядит бравой, в зеленых глазах есть только спокойствие и уверенность, но моя душа чувствует иное. Не знаю, что это, но очень надеюсь, что это всего лишь излишнее волнение, навеянное журналистской деятельностью.

Я не стала доставать подругу своими лишними вопросами и чрезмерной опекой. Дала ей пространства и осталась просто рядом.

Спустя пару часов Тайлер снова куда-то уехал, не раскрывая своих планов. Пока подруга занималась матерью и домом, я через силу заканчивала работу — в голову лезли серые мысли, но я старалась отгонять их.

К вечеру мы с подругой уехали на пляж, до самого заката купались и болтали ни о чем. Я внимательно присматривалась к ней, чтобы увидеть фальшь, но она держалась стойко. К тому моменту как мы подъехали к дому, я совсем успокоилась и позволила ситуации течь так как она задумана свыше. Я в любом случае не могу что-либо изменить.

Тайлер снова не приехал ночевать, но в этот раз хотя бы написал, что возиться со своим делом и приедет забрать меня завтра утром в аэропорт.

Мерзкая зараза сомнений пожирала меня изнутри, но я старалась не пускать совсем печальных мыслей в голову. Его таинственная занятость оставляет не приятный отпечаток, но с другой стороны я понимаю, что Тайлер мне ничего не должен.

Глава 55

Всё утро я была какая-то заторможенная. Из-за поверхностного сна этой ночью, голова отказывалась нормально работать. Десять раз перепроверила паспорт и деньги в рюкзаке. Была на столько рассеянной, что, когда приехал Тайлер, я чуть не ушла к нему в машину без чемодана.

Он приветствовал меня искренней улыбкой и крепкими объятиями. А следом обрушил горячий поцелуй, от которого я опять забыла обо всем на свете.

По дороге мы заехали в госпиталь к Мэди, потому что я очень хотела еще раз посмотреть на её настроение и попрощаться. Не знаю, почему волнение за неё приняло новый оборот. Когда обнимала Мэд на прощанье, просила её писать мне каждый день.

Она с улыбкой проводила нас и десять раз повторила, что с ней все нормально. Я очень надеюсь, что так и есть. И очень надеюсь, что это моя мнимая натура решила дать о себе знать просто потому что она так привыкла. Тайлер был абсолютно спокоен и поэтому я решила брать с него пример.

Пока ехали до Майами болтали с Тайлером о пустяках, я не задавала ему никаких вопросов об отсутствии вторую ночь подряд, а он и не спешил рассказывать — вел себя как обычно.

В общем, смирилась и отдалась настоящему, ничего не ожидая от нашего общения. Ибо ожидания портят нам жизнь.

Рядом с ним был легко и комфортно, а еще я открыла в своем сталкере неуемное чувство юмора, которое сопровождало нас всю дорогу.

По пути в аэропорт мы заехали вернуть нашу серебряную ласточку — она оказалась арендным авто. Там нас уже ждали люди Тайлера, я наконец познакомилась с той самой блондинкой, которая ошивалась с моим маньяком на Тайском острове. Её зовут Сюзан, и она является агентом Тая. Оказалась очень милой и улыбчивой девушкой. Мексиканец тоже мне понравился, он заправлял технической стороной их команды. От команды уловила легкое удивление в мою сторону, но приняли меня добродушно.

Всей этой толпой мы загрузились в небольшой автобус и поехали в сторону аэропорта, по дороге к которому Тай обсуждал графики своих боев с командой и объяснял, к чему готовиться. Я спокойно слушала и не стремилась лезть туда, в чем ничего не смыслила. Поняла только, что через пару месяцев его жду в Лас-Вегасе на каком-то грандиозном поединке, имя соперника Тайлера в котором я не запомнила, больше скажу — немецкое имя оказалось мне не по зубам даже повторить.

И все было спокойно и непринужденно пока мы не приехали в аэропорт. Здесь то звездная реальность мистера Равьера и обрушилась на меня по полной, можно сказать — каменная скала упала на голову. Куча репортеров поджидала нас на входе в здание аэровокзала и у меня чуть не поехала крыша от количества фотовспышек и шквала вопросов, которые сливались в один большой галдеж.

Тай взял меня за руку и вопросы посыпалось еще больше:

— Тайлер, кто это с тобой?

— Это твоя девушка?

— Как вы познакомились?

Охрана Тайлера пыталась меня закрыть с собой из-за чего я постоянно сбивалась с шага и путалась впередиидущих ногах. Мне стало на столько неуютно, что я на автомате пыталась жаться к Тайлеру. Понимаю, что со стороны это выглядело ещё провокационнее и вызывало больше интереса, но я на инстинктах искала у него защиты.

В зале аэропорта стало еще хуже: толпы людей скандировали имя Тая и мне откровенно стало страшно. Нас в сопровождении сразу провели в зону ВИП-обслуживания, где мы быстро зарегистрировались на рейс. С пограничной службой проблем никаких не возникло, мне быстро поставили штамп на выезд.

Команда Тайлера проводила нас до закрытой зоны ожидания, где мы с облегчением спрятались от кучи толпы и ярких вспышек. Я только уселась на диван и сразу почувствовала весь уровень своей усталости. Я четко поняла, на сколько тяжело быть знаменитым — от такого внимания мне хотелось улететь на другую планету. Забилась в угол мягкого дивана и зарылась в волосы, чтобы перевести дыхание, пока Тайлер заказывал нам кофе и воду. Я не была готова к такой стороне жизни своего маньяка.

— Ты как? — Спрашивает Тай, присаживаясь рядом и протягивая мне стакан кофе.

— Ужасно, — Честно отвечаю. — Нас такое же испытание ждет по прилету в Мехико?

— Нет, — Тайлер убирает мои волосы назад и притягивает к себе. — На нас напали журналисты, потому что им стало известно о моем поединке с немецким бойцом, который пройдет в мае. На пресс конференции парня понесло, и он сказал очень много лишних слов в мою сторону, поэтому пресса активно хочет знать мое мнение по этому поводу. В Мексике есть свои национальные герои, поэтому к нам не будет столько внимания сколько на моей родине. Не беспокойся об этом.

— Как ты с этим справляешься? — Отрываюсь от его теплой груди и перевожу внимание на строгие глаза. — Ладно пресса, но все эти простые люди, которые как сумасшедшие скандировали твое имя… так ведь с ума сойти недолго.

— Я привык, — Мягко улыбается, делая глаза теплее, и убирает волосы мне за ушко. — Это тоже не носит постоянный характер, обычно перед боями, на которых надо отстаивать национальную репутацию. Почему тебя так сильно беспокоит это? Я могу защитить свою женщину.

— Тайлер, — Запинаюсь и протяжно выдыхаю, потому что не мог подобрать правильные слова. Стресс от пережитого волнения до сих пор не уложился, поэтому я воспринимаю все слишком остро. И я не хочу обидеть его. — Я не сомневаюсь, что ты сможешь защитить свою женщину, семью или друзей. Просто для меня это все дико, потому что я не привыкла к такой бурной реакции. Я признаюсь тебе честно, я вряд ли когда-то смогу привыкнуть к этому. Я очень не люблю повышенное внимание к своей жизни и стараюсь её не показывать на всеобщее обозрение. Я вообще терпеть не могу повышенный интерес к своей простой персоне.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И это мне говорит девушка, у которой скоро миллион подписчиков будет в "Инстаграм"? — Снова улыбается мягкой улыбкой, и я не могу устоять от беглого поцелуя, оставляя его на манящих губах пока Тайлер перебирает мои волосы.

— Мой миллион против твоих ста двадцати — это ничто, — Отрываюсь от него. — К тому же я показываю миру не себя, а красивые места. Мою физиономию ты редко встретишь в моем профиле. Не уверена, что меня кто-то будет узнавать на улице.

— К чему ты клонишь? — Негромко спрашивает, вновь приобретая строгие оттенки в глазах.

— Ты мне очень нравишься, — Прикладываю руку к его щеке и замолкаю, снова подбирая слова. Не хочу, чтобы он неправильно меня понял. — Мне очень хорошо с тобой. Я лишь хочу сказать, что мне очень сложно находится под пристальным вниманием. Я не знаю, что будет дальше, но мне бы очень хотелось провести время в Мексике тихо и спокойно. У нас есть шанс спрятаться от всего этого ужаса?

— Есть, и мы спрячемся там. Нас никто не будет преследовать. Охрана проводит нас до дома Пабло, потом я их отпущу.

— И это безопасно для тебя? А как же толпа фанатов?

— В Мексику она не переместится. Я тебе уже говорил, что там свои герои.

Протяжно вздыхаю, разглядывая потрясающие глаза цвета кофе. Волнение наконец утихает, отчасти этому способствует сам Тайлер — в его присутствии меня накрывает волна умиротворения. Сижу на горячем мужчине и прогоняю все тяжелые мысли. Как сказал кто-то умный — будем решать проблемы по мере их поступления.

— Когда мы были в ЛА на твоем бое с Биллом, знаешь, что меня больше всего поразило?

— Что? — Спрашивает, устраивая меня удобнее на своих коленях.

— Кровожадность в глазах девушек. Я никогда не видела такого напора и лютости, они скандировали за бойцов будто от этого зависит их жизнь. Я была под впечатлением — ничего не сказать.

— Общая атмосфера спорта располагает к включению животных инстинктов, можешь называть это фанатским эгрегором. В России публика сдержаннее, но будет такая же реакция, если соперник вашего бойца — иностранец.

— Не знаю, — Поглаживаю его приятную кожу. — Не была в России на таких мероприятиях, твой бой — был дебютантским для меня. Зареклась больше не ходить.

— Ага, — Хитро отвечает Тай, а потом одним рывком валит меня на диван, придавливая сверху, и впивается в губы. И мир снова теряется где-то там далеко, пока мы не слышим монотонный голос, оповещающий о начале посадки.

С трудом отрываемся друг от друга. Его требовательный напор в поцелуях радует мою проснувшуюся внутри дамочку, рядом с ним — как под кайфом.

Тайлер натягивает на себя капюшон и берет меня за руку. Нас провожают из вип-зоны ожидания сразу к рукаву на борт самолета, пока очередь на посадку еще выстраивается.

Мы летим первым классом, а потому только устроившись в кресле, я сразу бросаю подушку на бедра мистера Равьера и заваливаюсь на него спать. Бессонная ночь и адские события в аэропорту дают о себе знать, и я очень быстро улетаю в сладкую дрему, крепко сжимая своего сталкера.

Глава 56

Я провалилась в такой глубокий сон, что не почувствовала даже соприкосновение шасси с посадочной полосой. Тайлер разбудил меня настойчивыми поцелуями в щеку. Открыла глаза и долго соображала, что происходит.

— Вставай, малышка, — Тай перебирает мои волосы, осторожно покачивая. — Весь эконом класс ждет пока мы покинем самолет.

Я тут же села в кресло и удивленно посмотрела на Тая. Мы стояли припаркованные, и к самолету уже был протянут рукав.

— Почему ты меня не разбудил? — Удивленно смотрю на улыбающегося мужчину и такую же улыбающуюся бортпроводницу. — При посадке же требуют в горизонтальное положение перекатываться?

— У меня был бой за твой сон, — Тихо посмеивается, отстегивая ремень. — Пришлось сказать, что русские люди чересчур агрессивны, когда не выспятся. Экипаж проникся моими предостережениями и тебя оставили в покое.

Толкаю Тая в плечо и встаю с места. По пути благодарю бортпроводников и прошу прощения за свою наглость.

Мы быстро проходим по длинным коридором, пока Тайлер не встречает туалетную комнату. Он тормозит меня, передавая кошелек с кучей каких-то ключей.

— Я быстро, — Вытаскивает телефон и тоже оставляет мне. — А то одна обезьянка не дала мне шелохнуться все четыре часа.

— Я? — Наиграно округляю глаза, про себя посмеиваясь. Мне очень льстит тот факт, что он не хотел тревожить мой сон.

— Ага, вцепилась как в надувной матрас посреди буйного океана, — С улыбкой щелкает меня по носу и уходит в мужскую комнату.

Стою как дурочка и улыбаюсь, ожидая своего сумасшедшего мужчину. Народ начинает заполнять коридор, пассажиры нашего рейса активно двигают в сторону миграционной зоны. В воздухе витает запах свежести и мною любимый запах перемен. Люблю аэропорты.

Разглядываю народ и чувствую на себе внимательный взгляд. Оборачиваюсь, натыкаясь на темные глаза какого-то мулата. На вид похож на латиноса. На очень красивого латиноса — его идеальные черты лица можно смело демонстрировать на больших экранах. Тоже ждет кого-то.

— Привет, — С улыбкой говорит на чистом испанском.

— Привет, — Вежливо улыбаюсь в ответ.

Он завязывает непринужденный разговор, а я стараюсь не сильно активно его поддерживать, но при этом оставаться деликатной. Прохожу стандартный опрос «кто, откуда, что тут делаю», а потом мне задают вопрос, на котором я подвисаю:

— У тебя есть парень? Ты тут с кем?

Подвисаю, потому что язык не поворачивается назвать Тайлера своим парнем, мы вроде как не обсуждали этот вопрос.

— С другом, — Отвечаю, не решившись присвоить бойцовской знаменитости такой громкий статус.

— Буду рад провести тебе экскурсию по Мехико. Это мой родной город. Оставишь свой контакт?

Мне не дали подумать, не то чтобы ответить.

Сгущающаяся аура заклубилась очень неожиданно и тонко намекнула, что кому-то сейчас придется не легко.

Фигура Тайлера, которую я не сразу заметила, очень многообещающе нависает надо мной, поэтому мне приходится фактически пропищать ответ мексиканцу:

— Не могу. У меня друг очень злой.

Тай переводит глаза с моего лица и так же хмуро смотрит на побледневшего мексиканца, после чего последний поднимает руки в сдающейся позе и отходит подальше от нас.

— Две минуты, мать его, — Цедит мне на ухо, пытаясь сделать голос очень строгим.

— Что? — Прижимаю голову и осторожно перевожу взгляд на насупившегося мужчину.

— Я оставил тебя на две минуты, — Давит меня своим грозным взглядом. В его тоне нет злости, но там явно слышится претензия.

— Он сам подошел, — Тихо шепчу и игриво округляю глаза как бы говоря «ничего не знаю, моя хата с краю».

Тайлер качает головой, накидывая капюшон на голову, цепляет меня за руку и буксирует в сторону паспортного контроля.

— Стоит такая светится как начищенная лампа Алладина, улыбка до ушей. — Продолжает причитать, утаскивая меня за собой. А мне так смешно, что я еле сдерживаюсь.

— Я улыбалась из вежливости, это нормально для цивилизованного человека. — Делаю слабую попытку оправдаться, не теряя настроя посмеяться над ним. — Он просто болтал о погоде, а потом неожиданно спросил мой контакт. Я честно не ожидала. Думала, что он просто решил поболтать пока ждет кого-то из туалета.

— Сказала, что у тебя есть парень и отвернулась. Тебе болтать не с кем?

Иду довольная, потому что наш статус вроде как определился, но мне же надо показать истинную женскую капризность:

— А откуда мне было знать, что у меня парень есть? — Развожу руками. — Мы разве с ним это обсуждали?

Мне кажется я услышала рык в ответ. Следом я оказываюсь оторванной от земли и очень филигранно заваленной на крепкое мужское плечо, а моей ягодице приходится быть атакованной тяжелой ладонью. И тут мой смех больше не может сдерживаться. Я закатываюсь и успеваю свободной рукой ущипнуть его за задницу. Чувствую себя неописуемо удовлетворенной.

— Если ты мой парень, тогда отвечай где тебя носило две ночи подряд! — Не упускаю возможности высказать свое фи раз пошла такая пляска.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

— Скоро все узнаешь, — Ладонь повторно приземляется на мою горящую от хлопков попу.

У таможенной зоны нас уже встречают — человек в форме быстро проводит нас в отдельную кабинку, где нам ставят печати о въезде, после чего мы следуем за ним совсем в другую от выхода сторону.

— Куда мы? — Тихо спрашиваю у Тайлера, крепко сжимая его руку.

— Выйдем через служебный вход, там ждет машина с охраной.

— Мои страхи подтвердились? В основном зале толпа поклонников?

— Нет, но перестраховаться стоит, — Получаю нежной поцелуй в висок. — Трусишка.

— Не трусишка, просто к таким мероприятиям мне психику заранее готовить надо.

***

К дому брата опекуна Тайлера мы прибываем через сорок минут. Мистер Пабло оказывается очень добродушным, улыбчивым старичком. Размах его особняка меня впечатляет — белая махина в три этажа, огороженная высоким бетонным забором.

— Твой приемный дядя случаем не глава мафии? — Тихо спрашиваю у Тайлера пока мы идем в объятия к Пабло.

— Нет, — Усмехается Тай. — Этот особняк я им купил еще когда Рамирез был жив. Пабло — скульптор. Все статуи в саду — его рук дела.

— Ух ты, — Протягиваю, глазея по сторонам, чтобы найти этот сад.

— Он с другой стороны, — Подсказывает мне Тай с ухмылкой и входит в объятия своего дяди, крепко похлопывая того по спине.

— Ну Слава Пресвятой Деве! — Эмоционально охает старичок, отрываясь от моего сталкера и окидывая его внимательным взглядом. — А я уже думал, что ты — гей!

Когда его комментарий доходит до мозга, меня накрывает такой истерический смех, что я просто сгибаюсь пополам. Ржу, представляя своего грозного мужчину в таком амплуа, и не могу успокоится, в то время как Тайлер со вселенским терпением ждет, когда мы все прекратим ржать, в том числе и наша охрана. Пабло лукаво посматривает на своего племянника и пожимает плечами с негласными извинениями, мол, прости дружище. А потом идет обнимать меня. И я с удовольствием отвечаю взаимностью, продолжая безмолвно сотрясаться.

— Матерь Мария, — Тараторит на испанском, вглядываясь в мои веселые глаза. — В кого же ты такая красавица? Дай угадаю, из России?

— Ага, — Невесомо потираю его плечи в хлопковой бежевой рубашке и умиляюсь белой шляпке на голове загорелого мужчины.

— Я так и понял! Спасибо, тебе дорогая. Я уже думал, не дождусь женской руки в нашей скромной семье, — Берет меня за руку и ведет в сторону дому. — Ну пойдемте в дом, что на жаре стоять. Сейчас и обед будет.

Иду за милым старичком и с улыбкой смотрю на претенциозное лицо Тая, который только качает головой, провожая нас глазами. О чем-то быстро переговаривается с мужчинами из охраны, а потом отпускает их и нагоняет нас в доме, в котором витают куча приятных запахов еды.

Глава 57

Смотрю на веселящуюся толпу и не могу перестать улыбаться. Мексиканские семейные посиделки — это вам не чай с тортом попить в кругу родственников — здесь собрали всех соседей с улицы. На заднем дворе около бассейна размещается человек сто, не меньше. Цветастые платья женщин и такие же сомбреро мужчин пестрят в глазах, песни и пляски не сравняться с карнавалами на Бразильских улицах, текила льется рекой, а сосиски на гриле меняют сто двадцатый круг.

По округе очень быстро разлетелась новость, что к Пабло приехал племянник с девушкой. Толпа пришла посмотреть больше на меня, чем на Тая. Смешно вспоминать, как женщины крутили меня юлой и кудахтали с восторженными взглядами. Не знаю, искренне ли это было, но отнеслись ко мне очень душевно. Я наконец смогла выкинуть тревогу и расслабиться. На какую-то долю секунд я даже почувствовала себя дома.

Солнце закатилось уже как два часа, а духота всё ещё не собирается сдавать позиции. Народ с каждым часом повышает голос в песнях и активность в плясках.

Мне не дает до конца расслабиться только один момент. А точнее человек — мулатка, которая прожигает меня взглядом с самого нашего прибытия в особняк. Эту жгучую брюнетку с мрачными темными глазами зовут Аурика и она является сестрой друга Тайлера. Девушка симпатичная, но аура у неё очень тяжелая, я с трудом нахожусь рядом с ней, потому что она не дает покоя своим сканирующим взглядом. Куда не иду — не спускает с крючка.

Аурика уже была в доме, когда мы приехали. Как оказалось, она прибежала приготовить праздничный обед для гостей, но совсем не знала, что Тайлер будет не один. Не забуду тень в её глазах, когда она встретилась со мной взглядом. Я не стала заострять на этом внимания и что-либо говорить Тайлеру, поскольку не желала выглядеть параноидальной идиоткой. Но латинку взяла под прицел.

Её брат — Абель — мне понравился больше. Очень улыбчивый, темноглазый красавец, с ним приятно находится рядом. И танцует он очень классно. Дважды вытаскивал меня в пучину заводных тел под озорные ритмы Дон Омара. Мне сразу же вспомнилась песня Бандалерос, под которую Тай выходил на ринг в ЛА. Теперь мне стал понятен его выбор и откуда он пошел.

Самому Тайлеру до сих пор не дают прохода, его активно перетаскивают из компании в компанию, пытаясь всучить рюмку с текилой. Отказываться у него получается через раз, но мой красавчик уверенно стоит на ногах и лукаво подмигивает мне. Когда Абель позвал меня танцевать во второй раз, мой боец очень хмуро пригрозил ему пальцем, тем самым рассмешив всю компанию.

Пока танцевали, подозрительная мексиканка не сходила с места, продолжая изображать мраморную статую за столом и насиловать меня взглядом. Не знаю, что меня держало, наверное, нежелание выглядеть грубой. Не хотелось идти устраивать разборки. Не у себя все-таки дома.

От текилы я отказывалась легко, но от жарких танцев отмазываться никак не получалось. А еще меня активно пытались накормить. Когда я поняла, что скоро лопну, быстренько сбежала в уборную, чтобы привести себя в порядок.

Волосы липнут к телу, а глаза блестят ярче звезд на небе. Я действительно чувствую себя счастливой, несмотря на враждебность некоторых личностей.

Быстро освежаюсь холодной водой, завязываю волосы в пучок на макушке, поправляю свое короткое летнее платье цвета графита и возвращаюсь обратно, чтобы продолжить вливаться в культуру мексиканского народа.

Выхожу на крыльцо и спотыкаюсь на ровном месте. А причина в открывшейся картине, которая меня совсем не радует. Пока я наводила порядок в своем облике, одна бесящая дамочка решила перейти в наступление — Аурика активно прижимается к моему парню в жарком танце реггетона и распускает свои наглые ручонки. Тайлер очень мило улыбается в ответ, подстраиваясь под движения хитрожопой гадюки, и не делает попыток убрать её руки со своих плеч.

Скажу честно, меня обижает такое поведение. Всю сучесть этой мексиканки я понимаю только сейчас, но больше мне неприятно от того, что Тайлер на неё ведется.

Когда эта змея позволяет себе переместить руки на его грудь и начать расстёгивать пуговицы на рубашке, запуская загребушки под ткань, я откровенно начинаю злиться. Первой мыслью появляется купить билет и улететь в Акапулько в гордом одиночестве. А еще заблокировать Тая во всех соц сетях и никогда больше с ним не встречаться.

Но вместо этого я вспоминаю, что являюсь взрослой леди, а потому складываю руки на груди и опираюсь плечом на мраморную колонну, цепляя своего бывшего парня на зрительный крючок. Да, именно такой статус я ему присвоила в эту минуту.

Тайлер не смотрит на меня, он активно уделяет внимание бесстрашной хамке, покачиваясь с ней в такт бедрами. А потом он берет её руки в свои, от чего я чуть не задыхаюсь, и что-то шепчет ей на ушко со слащавой улыбочкой.

Меня передергивает. Кажется, я сейчас действительно психану. Праздник перестает казаться мне таким радостным.

Тайлер наконец отрывается от обнаглевшей Аурики и двигает из толпы, продолжая слащаво улыбаться. А я стою и гипнотизирую его. Настроения идти платить ему той же монетой нет никакого — мое достоинство не позволит мне скатываться в такую банальную месть.

Бессовестный товарищ наконец чтит меня своим вниманием и берет курс на мою одинокую фигуру, по пути похлопывая мужчин по плечам и перекидываясь какими-то фразами. За его спиной остается стоять жгучая стерва и с недовольным лицом провожать его взглядом. А потом она перемещается на меня, обдавая презрением, и резко разворачивается на выход в открытые ворота.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чтобы это значило?

На лице Тайлера столько довольной сытости, что мне хочется закрыть его в подвале и посадить на диету. На продовольственную и сексуальную.

Он подходит ближе и наваливается на колонну рядом со мной, продолжая блаженно улыбаться и скользить по мне взглядом.

Молчу, мысленно четвертуя гада тупым ножом.

— Не знаешь, у красавчика Абеля есть девушка? — Наконец выдаю будничным тоном, потряхивая ногой. Активно стараюсь выглядеть неуязвимой, но конечности сами ходят ходуном.

Грудной смех Тайлера разносит ворох колючек по телу и заставляет терять голову, но я сжимаю себя в стальные тиски, чтобы не дать слабину.

— Хочешь крови? — Глаза хитрющие, поза расслабленная. Голос сочится сладким ядом. Тянет свою руку к моему лицу, а я отступаю назад, прищуриваясь.

— А что такое? — Невинно спрашиваю.

— Кто-то сильно нарывается, — Слышу хрипотцу в голосе, и голова снова пытается потерять контроль.

Этот негодяй возвращает себе расслабленное положение, упираясь в колонну и складывая руки на груди. Через секунду понимаю, что это был обманный прием, потому что следом он делает неожиданный выпад вперед и подхватывает меня за талию, упирая спиной в стену. На автомате обхватываю ногами его бедра, но претенциозно упираюсь руками в грудь. Пытаюсь изобразить гнев на лице, и при этом не терять агрессивный настрой. Очень хочется устроить разбор полетов и отчитать его за хамское поведение, но его близость опьяняет.

Слабая женщина. Какая же я слабая женщина.

— Обожаю твою ревность, — Медленно ведет языком по моей щеке.

— Я не ревную, — Спокойно отвечаю, зарываясь руками в волосы, и отрываю его голову от себя, чтобы видеть бесстыжие глаза. — Я злюсь. А все потому, что не люблю неуважение. Ты сам объявил меня своей девушкой, но при этом на глазах у всех трешься об другую. У нас в России за это можно получить развод!

Преувеличиваю конечно, но ответственность за свой выбор нести заставлю. Сразу обозначу границы дозволенного, чтобы потом не было удивления от моего тихого побега.

— Это хорошо, — Смиренно вздыхает Тай, но продолжает довольно тянуть свои губы. — Люблю серьезных красавиц.

Тянется снова к моей шее и оставляет влажную дорожку языком.

— Но только давай договоримся сразу, — Хрипло продолжает, обдавая кожу горячим дыханием. — Что ты возьмешь за привычку сначала разбираться в ситуации, и только потом бежать разводиться со мной.

Прикасается языком к моему плечу, следом меняя его на зубы и впивается ими в кожу. Требовательно вдавливает свое тело в мое.

Держусь из последних сил, потому что хочу добиться ответа за причиненные мне волнения.

— Засранец, — Цежу через зубы, ругая себя за то, что его напор мне дико нравится. Я реально сошла с ума. Самая настоящая латинская эпопея — хочу призвать его к ответу, но при это веду себя как порочная девка, молясь о продолжении. Его запах, смешанный с легкими нотами алкоголя, вызывает помутнение, и дарит упоительные ощущения чего-то грязного и запретного.

— Я ей так и сказал, — Хрипит мой маньяк сквозь череду мелких поцелуев. — Что моя женщина дико ревнивая и что к ней не стоит проявлять неуважение.

Привет колючкам, которые заполняю мое тело с головой. От его нахальной близости здравый разум теряет силу.

— А еще, — Продолжает сводить меня с ума легкими прикосновениями. — Добавил, что ты из России… а у вас принято соперниц сажать на кол… Пытка тяжелая и смертельная, была введена еще в 15 веке, но до сих пор не потеряла актуальности.

Что он там бурчит, я уже плохо соображаю. Живот дико тянет, а кровь в венах норовит достигнуть точки кипения.

Тайлер отрывает меня от стены, удобнее устраивая на своих бедрах, и не спеша вносит в дом. Медленно поднимается на второй этаж, продолжая оставлять укусы на моей шее.

— Ты куда? — Произношу срывающимся голосом, теряясь в ощущениях.

— В пыточную, — Следом зализывает свои укусы, срывая с меня стон. — Одна дерзкая особа должна ответить за мои почившие нервные клетки.

Его слова мелькают словно в тумане, но я пытаюсь сопротивляться:

— То есть косячишь ты, но виновата я?

— У нас в паре косячишь только ты, — Тай входит в нашу комнату и падает спиной на кровать, утягивая меня сверху на себя. — Я же сражаюсь с твоими демонами.

Одним движением переворачивает нас, и вдавливает меня в мягкую перину.

— Прям страдалец, — Произношу на выдохе. Тайлер снова принимается покрывать меня поцелуями от чего я постоянно сбиваюсь в дыхании — это на столько приятно, что грозит мне захлебнуться в сладких муках.

Он разводит мои бедра шире, устраиваясь между ними, и запускает руки мне в волосы. С неистовым напором обрушивает свои губы на мои, пытаясь утолить нашу общую жажду. Свой собственный продолжительный стон я слышу где-то на задворках.

Очень требовательно давит на мои зубы, раздвигая их, и проникает глубоко внутрь своим настойчивым бархатным языком. Тут я и теряю остатки здравомыслия, жадно припадая к нему, как одержимая к объекту своей зависимости. Сталкиваюсь с ним языком и тону в этой напористой грубоватой ласке. Засасываю и кусаю его губы, сбавляя темп, но потом снова набрасываюсь как дикарка. Наши рты переплетаются в каком-то хаосе, и мы оба не можем остановиться.

Одной рукой он спускается вниз, жадно обрисовывая каждый изгиб моего тела. Ладонь перемещается на шею, переходит на плечо, ведет вниз по руке и цепляет мою талию. Ложится на бедро и тянет на себя. Я сгибаю колени, позволяя ему теснее прижаться, и удобнее устроиться между моих ног. Я хочу чувствовать тяжесть его тела на себе — у меня жизненно необходимая потребность в этом.

Тайлер очень тяжело дышит и продолжает терзать мои губы, с каждым разом делая поцелуй все глубже.

Дает рукам полную свободу, и я чувствую их на своих бедрах. Он медленно тянет ладонь по коже, призывая все мои клетки сдаться ему в плен и раствориться в блаженстве. Платье медленно сдается под натиском его рук и теряет свои территории. Я чувствую, что мои стринги уже предоставлены на полный обзор, но Тайлер не может оторваться от моих губ. Он вдавливает меня в постель и продолжает исследовать каждый дюйм моей кожи руками, не давая шанса сделать глоток свежего воздух. От его жара и рваного дыхания схожу с ума, утопая в томительных ощущениях, смешанных с эйфорией.

Чувствую его каменный член животом и схожу с ума еще больше.

Он так медленно растягивает удовольствие, что моему рассудку не остается ничего, как только потеряться окончательно. Когда его пальцы подцепляют ткань нижнего белья, я почти издаю умоляющий стон, который теряется в наших губах.

Пальцы невесом скользят по моему бедру, продвигаясь ближе к промежности и дышать становится труднее.

— Боже…Ты же пьян, — Где-то на задворках слышу свой хриплый голос, вырываясь из сладкого плена, когда его пальцы повелительно ведут вдоль линии бикини. Выгибаюсь под натиском его умелых прикосновений, чувствуя пожар в животе.

— Пять рюмок текилы пойдут нам на пользу, — Слышу его хриплый шёпот. Тайлер перекидывается на мою шею с голодными поцелуями. — Мне они дадут продержаться подольше. А тебе подольше радовать меня сладкими стонами.

Его алчный рот оставляет отметины, опускаясь все ниже. Рукой срывает с меня бретельку платья, активно тянет её вниз, выпуская грудь на свободу. От соприкосновения горячего тела с прохладным воздухом кожа покрывается мурашками.

— Офигенно, — Слышу рваный выдох Тайлера, после чего на мою грудь обрушивается горячий рот. От захвативших переживаний дикий стон с моих губ срывается бесконтрольно. Зарываюсь руками в его волосы и выгибаюсь, в попытках слиться с ним теснее.

Засасывает сосок, ласкает языком, кусает кожу. Оставляет дорожку поцелуев до второй груди, терзая плоть жадными покусываниями. Он зарывается в мою грудь лицом, а я улетаю от кайфа.

Нетерпеливая рука возвращается к моей талии и снова прокладывает себе дорогу вниз. Пальцы цепляют ткань трусиков, натягивая их на кулак. Следом слышится характерный треск разрываемой ткани, отчего ощущения обостряются до предела. Тай откидывает тряпку и опускает ладонь на мой живот, не прекращая терзая кожу на моей груди. Захлебываюсь в ощущениях, оставляя отметины от ногтей на его спине.

Рука медленно прокладывает дорогу вниз по моему животу, разливая по всему телу предвкушающий озноб. Ладонь с требованием вдавливается в разгоряченную кожу, смещается на мое бедро, властно сжимает ягодицу и возвращается по внутренней стороне. Когда его пальцы без спроса вторгаются внутрь меня, я не могу сдержать громкий протяжный стон. Как же я ждала этого…

Пальцы грубо проникают в меня, а я сильнее тяну Тая к своей груди, давно не стараясь контролировать свое поведение.

Настойчивые губы смещаются с моей груди вниз, оставляя влажную дорожку до пупка, и покрывают кожу на животе. Медленно спускаются все ниже, а пальцы не останавливают своих ритмичных погружений внутрь меня.

Когда язык Тайлера касается моего клитора, я теряю связь с реальность — судорожно всхлипываю, откидываясь головой назад. В глазах мутнеет, живот простреливает тянущей болью. Я хочу большего.

Прикосновения мужчины становятся требовательнее, вторая рука с жадностью собирают мою кожу на талии, в то время как язык с трепетом водит вокруг клитора. Пальцы размазывают влагу и отправляют меня в рай на очередной круг.

— Тай, — Еле тяну, потому что на грани, но хочу большего. — Пожалуйста.

Он понимает, чего я хочу, но предпочитает продолжать сладкую муку. Слишком медленно возвращается ко мне, я тяну его за волосы к себе, но он не слушается. Ведет языком по лобку, зубами кусает кожу, и неторопливо прокладывает дорогу вверх, вызывая у меня дрожь от желания. Когда он вгрызается мне в живот, дрожь выходит из-под контроля и меня накрывает горячая волна.

Тайлер чувствует приближение моего финала, быстро притягивает меня к себе и одним резким толчком входит внутрь, выбивая из моих губ упоительный всхлип. Смешивает боль с диким упоением и наращивает темп, усиливая давление внизу живота. От чувства наполненности срывает крышу, и я теряюсь в своих собственных бесконтрольных стонах.

— Умница, — Рвано выдыхает Тайлер, продолжая двигаться во мне и покрывать шею поцелуями. — Сладкая девочка.

Его руки шарят по моему телу, а грубые толчки ускоряют свои движения. Я вцепляюсь в его плечи и вгрызаюсь в шею, потому что мои стоны стремятся перейти в неистовый крик.

— Не сдерживай себя, маленькая, — Слышу сладкий шепот над ухом. Его язык уделяет внимание каждому сантиметру моей кожи, и я захлебываюсь в этих чувственных касаниях. Губы сменяют зубы, следом язык зализывает раны. Тайлер вдавливает меня в постель, продолжая грубо вбиваться внутрь, обрушивая на мою кожу сумасшедшую ласку горячих губ. Теряюсь в его запахе, в его прикосновениях, в его эмоциях и напоре. Чувствую себя животным, упиваясь дикими ощущениями. В голове мысли только о нем, каждая клетка тела просит слиться с его.

Пытаюсь стянуть с него футболку, но пальцы подрагивают и путаются, а моя внутренняя дикарка кричит, чтобы я разорвала её. Его полуспущенные спортивные брюки мне тоже нужно видеть где-нибудь на полу, а не на нем.

— Хочу касаться твоей кожи, — Кусаю его шею и тяну футболку на себя, плохо соображая, что пытаюсь сделать. Тайлер приподнимается на локте и рывком сдирает с себя тряпку через голову. Откидывает её на пол, не прекращая двигаться во мне. Мои пальчики впиваются в любимые плечи, в том время как жадные губы Тая находят мои. Язык вторгается в мой рот и мне остается только умирать от удовольствия, подстраиваясь под его сумасшедший ритм.

Хаотично блуждаю по его спине, чувствуя, как от дрожи бьет все тело, а Тайлер ускоряет движения, делая амплитуду короче из-за чего ощущения приобретаю острый окрас, и я почти укатываюсь за предел. Выгибаюсь спиной и откидываю голову назад, чувствуя дикую нарастающую пульсацию.

Тайлер крепко стискивает меня в своих объятиях и наращивает толчки, отправляя нас далеко за границы выносимого. Дикая волна удовольствия накрывает с головой, утягивая из реальности, в которой я слышу свои дикие стоны и рваные выдохи своего мужчины.

Глава 58

Проснулась я с первыми лучами солнца. И это с тем учетом, что один наглый безумец не давал мне спать до глубокой ночи. Его остановила только моя мольба, потому что иметь так много секса после годового перерыва — это перебор не только для гормонов, от эмоций я чуть не померла в экстазе, а мои внутренности до сих пор кричат о пощаде. Надо завязывать с темпераментными, ненасытными мужчинами.

Не могу удержаться и снова поворачиваю голову на дрыхнувшего Тайлера — его блаженное выражение лица требует, чтобы я ущипнула его. Спит такой довольный и горя не знает.

А я между прочим страдаю — внизу живота все тянет, промежность горит огнем.

Но эта довольная моська селит в мою душу блаженство, такой Тайлер заставляет тянуться к нему сильнее — я бы его сейчас зацеловала. И потискала эти брутальные щеки, вызывая в грозном мужчине бурю негодования. Однозначно бы по жопе мне надавал за мое сюсюканье.

Так хочется, что заламываю себе руки.

Решаю отвлечься, и тянусь за телефоном, поскольку понимаю, что уснуть мне больше не удастся.

Морщусь, вытягивая руку. Тайлер начинает ворочается, и я застываю, чтобы не разбудить его. Когда суета сбоку прекращается, я быстро хватаю телефон и бесшумно устраиваясь обратно.

Оборачиваюсь на своего мужчину, проверяю его крепкий сон и переключаюсь на телефон.

Вчера выложила пост о мексиканском гостеприимстве и размахе семейных вечеров.

Мы, кстати, к столу так и не вернулись. Я думаю, наши добрые гости и так все поняли. Не зря они нам весь вечер красивых детей пророчили, на что мы оба с Тайлером отвечали очень напряженным, неловким молчанием.

Вспоминаю и смешно становиться. Непривычно видеть столько простоты в людях.

Захожу в "Инстаграм" и открываю вчерашнюю публикацию. Пост пестрит восторженными замечаниями и кучей вопросов. Неторопливо отвечаю, пока среди комментариев не встречаю гневный ор большими буквами: СУКА, С ЧУЖАКАМИ ТРАХАЕШЬСЯ?? ПРЕДАТЕЛЬНИЦА, ХОРОШО ПО НОЧАМ СПИТСЯ? ДАВАЙ ОТВЕЧАЙ МНЕ!!