Флоридский ветер перемен

— Детка, я волнуюсь за тебя, — Тихо прошептала в висок Мэдисон. — Обещай, что не будешь ничего от меня скрывать?

— Обещаю.

— И обещай, что сразу придешь ко мне если станет плохо?

— Угу.

Я мягко поцеловала Мэдисон и отправила её спать. Следы усталости были видны даже в темноте.

Вымыла кружку, тихо прикрыла дверь и ушла к себе в дом, обдумывая слова Мэдисон.

Её альтруистические мысли меня не удивили, я знала, что она никогда не сделает больно другому человеку. В этом была вся Мэд. Девочка, которая научилась думать о чувствах других.

Я еще какое-то время разглядывала ночное небо у себя на крыльце, ища в нем ответы. Звезды безмолвно подсказывали, что пути судьбы непостижимы. Всё происходит так, как хочет наша душа. И пусть сердце противиться её желаниям — только душа будет знать, что именно нам нужно.

Уходила в кровать с тяжелым сердцем. Там же я лежала долго без сна — он не спешил ко мне, мысли крутились каруселью. А в два часа ночи покой и вовсе отказался приходить в мою душу — ночной приход Мэдисон разбил его вдребезги.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

Глава 38

Тайлер Равьер

Воскресенье, день

Неуловимый Сидман. Действует как призрак.

Прощаюсь с Мэдисон, глазами цепляя русскую недотрогу. Джинсовое мини-платье требует, чтобы его сняли. Эта девочка настойчиво теребит мои животные инстинкты. От этих ног невозможно оторваться. А волосы кричат, чтобы в них запустили пальцы и навели творческий беспорядок.

Эх детка, если бы ты только знала, что я хочу с тобой сделать.

Отворачиваюсь от соблазнительной картины и сажусь в тачку. Мысли сразу переключаются на Сидмана. Надо его выцепить. Невидимая рука заставляет нас разминаться на какие-то считанные минуты.

Смотрю на часы и понимаю, что пора вызволять зверя из клетки. Проблема с залогом за ледового короля решена, Рей почти свободен, остались бумажные нюансы.

В участок добираюсь быстро, по пути пытаясь найти способ выцепить Билла. Игнорирует меня и моих людей. Ублюдок явно нацелен навредить мне через моего друга. Методы для трусов, не иначе. Но в этом весь Сидман. Гнилая душонка, трусливые ходы.

Помятый вид и красные глаза говорят о том, что Рей этой ночью не спал. Не сложно догадаться, что явилось причиной. Точнее кто. Встреча с прошлым сковырнула незажившие раны, вот тебе и импульсивная реакция. В чем-то Мэд была права, шайбой по башке Рей действительно слишком часто получал. Систематические травмы не приносят ничего хорошего. По себе знаю.

Агент Канемана журит своего подопечного как препод — провинившегося школьника, но тот апатичен ко всему. Смотрит только на меня и хер знает, что думает. Жду, когда представление с воспитанием закончится, после чего Рей ставит свою подпись в протоколах и мы выходим на улицу.

— Тебе бы поспать, — Говорю, снимая тачку с сигналки.

— Я в порядке, — Решительный вид не сулит ничего хорошего. Есть вероятность, что эта ночь принесла парню какой-то беспонтовый план. Чует моя задница — не уедем мы из этого штата спокойно.

— У нас вылет в ЛА через пару часов. Давай перекусим и погнали в аэропорт.

— Нет, — Рей падает на пассажирское и мрачно смотрит перед собой, грозясь сделать дыру в лобовухе. — Мы остаемся здесь.

Молчу и тру переносицу. Пахнет жареным. Воспаленный мозг Канемана придумал тот самый беспонтовый план. Сомнений нет.

Смотрю на громогласные буквы названия участка и подумываю о том, чтобы вернуть друга туда еще на пару суток. Может все-таки остынет.

— У тебя свадьба в пятницу. Мальчишник пора заканчивать.

— Свадьба переносится.

А вот это очень неожиданно. Даже с учетом моего беспристрастия к миру, избежать удивления мне не удается.

— К тебе Дамблдор ночью приходил? Кто-то там наверху сжалился над тобой и решил отправить волшебника вправить мозги?

— Я сказал, свадьба переносится, а не отменяется.

Вижу, Канеман злится. А меня пробивает на ржач. Одна ночь и весь амбициозный многолетний план друга катится в пропасть.

— Что ты хочешь в Майами?

— Мне нужна Аддамс, где она? У тебя есть её телефон?

— Зачем она тебе?

— Затем Тай, долг платежом красен.

— Она тебе ничего не должна, — И это правда. Мы не должны оправдываться за свой выбор, если от него не зависит жизнь другого человека.

— Да, что ты, блядь! А я думаю иначе! Она торчит мне это чертово объяснение! И я выбью из нее признания, а следом искренние сожаления! Эта сука двенадцать лет жила себе припеваючи пока я мучился от раздирающего чувства неизвестности! Ты реально думаешь, что можно разлюбить за одну ночь? Блядь, Тай, что я такого сделал, чтобы она разлюбила меня за одну ебучую ночь?? Или она вообще меня не любила? Может эта сука играла все три года и лицемерно рассказывала о своих глубоких чувствах? Да она врала мне, Равьер!

Завелся пацан. И ведь хер сейчас услышит. Бессонная ночь, остатки спирта в крови и вспыльчивый нрав — смесь чтобы совершать фатальные ошибки.

Дверь хлопает, а я продолжаю апатично пялиться в лобовое стекло. Рассматриваю редчайшую картину — Канеман и сигарета — это прям уникальный кадр. Это тоже самое что Канеман и бутылка виски. Наш ЗОЖник бомбил окружение своей болтовней о здоровых привычках с пятнадцати. Ну а потом по законам жанра что-то пошло не так.

Смиренно жду, когда друг выпустит пар, накурится и сядет обратно.

Из главных дверей участка выходит Смит, спотыкается, удивленно рассматривая смолящего Рея, так же быстро оправляется от очередного шока и быстро направляется ко мне. На красноватом немолодом лице усталость может быть замечена с другого конца Америки.

— Ты держи его в узде, — Наклоняется ко мне агент Канемана. — Чтобы не натворил больше никакой херни. Утром невеста его звонила, разнесла психику всей нашей команде пока Рея искала. Там проблемы какие-то с рестораном. Короче агентство вынуждено свадьбу переносить в другое место. А это влечет за собой перенос сроков торжества. Короче, завела она его, не спускай глаз, проблемы и так рисуются на горизонте.

Бог походу есть там наверху. Ибо таких знаков судьбы послать другой не может. Тут фактически пальцем тыкают в ошибки упрямого балбеса по имени Рейнар Канеман. Не той дорогой идет, дотошный подросток с улицы Норт Вест.

Молча киваю и жду, когда слепое недоразумение устроит свою задницу рядом со мной.

Принимаю гениальнейшее решение и в полном молчании везу нас с Канеманом в ближайшее кафе, чтобы набить желудок недоумку. Вдруг подобреет.

Но и здесь меня ждет разочарование, искра разума не собирается посещать звезду женских грез. Канеман заказывает к стейку стакан односолодового виски.

— Рей, может хватит? — Смотрю как он залпом осушает бокал. — Синькой делу не поможешь. Сам неоднократно мозг полировал по этому поводу. Да и не в том ты возрасте уже, чтобы алкоголем напряжение глушить.

— Нормально все, — Следом трясущаяся рука тянется вверх для вызова официанта. Все понятно, бухать будем до последнего.

Ставлю задачу на крайний случай: придется кого-то пустить во временный нокаут, как раз там и отоспится.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рей фактически заглатывает еду, поэтому следом заказываю еще одну порцию мяса и овощей. Сытый желудок дает шанс затуманенному мозгу.

— Едем в Корал, — Завершает свою трапезу отличной идеей. — Она должна быть уже дома. Или у нее отпуск? Где она?

Я знаю, где она. Но стоит ли говорить это другу — пока не определился. Ничего хорошего из этого разговора не выйдет, ему надо остыть.

— Рей, для таких разговоров нужна светлая голова. Что ты собираешься ей предъявлять? Ты столько лет молчал, а тут тебя пробило на справедливость?

— Мне надо поставить эту чертову точку! Не хочу признавать, но ты, блядь, прав! Да, ты прав! Я должен понять мотивы и забыть её!

— А если еще хуже сделаешь? Что если правда окажется неподъемной? Что делать будешь?

— Да мне похер! Я просто хочу знать эту правду и всё! И нафиг мне не нужна эта Аддамс. Мне надо получить ответы, увидеть гниль её душонки и успокоиться. Где Аддамс? Я же все равно найду её, что ты молчишь?

— Перестань орать на все заведение. Мало тебе внимания к нам?

Давно замечаю зевак, которые с интересом рассматриваю нас. Догадываюсь, что скоро начнётся паломничество поклонников за автографами. Пора ускоряться.

— Доедаем и уходим, я не готов сегодня общаться с публикой, — Откидываю вилку и прошу официанта рассчитать нас.

Захожу на пару минут в уборную, чтобы вымыть руки, а когда выхожу — отмечаю ожидаемую картину — Канеман опрокидывает очередной стакан за баром. Дебил, иных объяснений нет.

Хватаю это тело и вытаскиваю наружу.

— Мы либо едем в Корал, либо я еду туда без тебя, — Рей упирается, и даже пытается твердо стоя на ногах. — Равьер, я все равно поговорю с ней. И ты либо мне помогаешь, либо идешь на все четыре стороны. Ясно?

Молча заталкиваю его в тачку и сажусь следом.

— Рей, мы сейчас по уши в дерьме. Ты понимаешь, что твоя выходка может привести к тяжелым последствиям? Мне нужно найти Сидмана, прежде чем ты сядешь на скамейку запасных.

— Да мне похрен на эту скамейку, отдохну наконец! Едем в Корал. Будь другом, сделай как просят! Я что, так часто о чем-то прошу тебя?

Засранец, включает запрещенные приемы. Я их обычно называю бабскими.

Хочется оглушить Канемана, но вместо этого зачем-то проверяю ствол в бардачке.

Молча завожу двигатель и выезжаю с парковки.

Ну что ж, Корал так Корал. Надеюсь, к границам этого городка алкоголь унесет моего друга в царство бескартинного сна. И он хотя бы проспится.

Ну либо передумает, что мало вероятно. А очень хотелось бы. Угашенный мозг и выяснения отношений вкупе никогда к добру не приводят.

Глава 39

Зловещий красный закат. Оттенок взорвавшегося ада.

Залипаю на кровавые краски, апатично провожая земное светило за горизонт.

Ручка пистолета отщелкивает, и я возвращаюсь из патовых мыслей. Захлопываю бензобак и неторопливо возвращаюсь на водительское. Ретро-красавица готова двигаться дальше.

Смотрю на постукивающего по обшивке Рея и, усмехаясь, выезжаю на дорогу. Осталось немного. Как бы я не старался ехать медленно — укачать буйного тафгая не удалось. Он преисполнен довести свою задумку до финала.

И вроде я уже смирился и решил ускориться, но резкий рывок руля вправо перед самым городом заставил переосмыслить свое смирение.

Паркуюсь на обочине, выхожу из тачки и с усмешкой наблюдаю за сползшей покрышкой с диска. В голове только одна мысль — а не знак ли это?

Менять колесо в темноте — то еще развлечение. Пока я перерывал багажник в поисках нужных инструментов, Рей наворачивал круги и заметно нервничал.

Подстава настигла и при замене колеса. Одна из гаек оказалась с секреткой, а где этот долбанный переходник — коммерсанты забыли сообщить. Пришлось поднимать команду, чтобы мне дали контакт умного менеджера из офиса аренды авто. Во всей этой жопе радовало одно — Рей относительно протрезвел.

К Корал мы приблизились, когда часы показали почти десять.

Подъезжаю к перекрестку и торможу на светофоре. Канеман молча теребит свою отросшую щетину. Пытливый взгляд иногда выдает проблески разума. Здравая часть видать пытается отговорить делать глупости.

Сам начинаю подвисать. С одной стороны, я понимаю, что этот разговор должен состоятся, и как можно раньше. Желательно еще двенадцать лет назад. Но дерганный вид Рея подсказывает, что продуктивным этот диалог вряд ли получится.

— Тебе надо с трезвой головой идти к ней, — Говорю вслух, ожидая зеленого сигнала. Через пару километров будет поворот на улицу побитых судеб. Да, именно так я называю место, в котором мы выросли. — Рей, ты сгоряча девчонке можешь жизнь испортить.

— Что ей там можно испортить? Забыл, как она похотливо обтиралась об молокососа в баре? На молодняк старушку потянуло.

Понимаю, что по поводу проблесков разума я погорячился:

— Мэдисон — красивая молодая девушка. Свободная. Успешный помощник хирурга, если ты не знал. Она может выбрать себе любого, даже молодого студента. Ей никто не запретит. И напоминаю, что она никому ничего не должна. Твоя ревнивая агрессия в баре была неуместной, её надо было проявлять двенадцать лет назад.

— Отвали.

Хороший ответ. Мудрый. Светиться здравостью умудренного опытом адеквата.

— Останови здесь, — Просит Рей, когда мы проезжаем перекресток. Оглядываю каменную постройку с многообещающим названием “бар дикарей”.

— Рей, если ты навернешь ещё стакан, ты однозначно к Мэд не попадешь. Я тебе это гарантирую.

— Сам разберусь, — Дебил на ходу вываливает из машины. Бью по тормозам в тот момент, когда дверь распахивается. Еще чуть-чуть, и кто-то бы переломал себе ноги.

Вечер обещает быть драматичным.

Не люблю вредить и без того поврежденную голову Канемана, но выбор очевиден.

Паркую машину неподалеку и двигаю следом в сомнительное заведение. В мои годы этой забегаловки тут не существовало. Судя стоящему на всю округу запаху спиртяги — виски будет паленым.

Внутри еще хуже: тусклый свет и минимальный просвет между набитыми телами. От запаха хочется вывернуть желудок. Сомнительное качество звука бьет по вискам, рок восьмидесятых требует, чтобы его выключили и не позорились.

Рей очень нагло проталкивается сквозь толпу, чем вызывает недовольные взгляды. Смиренно отмечаю значимый количественный перевес и разворачиваюсь на выход, чтобы вернуться к тачке. Распахиваю дверь и вытаскиваю ствол. В данном случае он в самый раз. Лишним точно не будет.

Когда я возвращаюсь обратно, горе-Ромео уже сидит за баром, зарывшись руками в волосы. Его играющие желваки намекают, что он пустил мысли на очередной круг. Злится пацан.

Недобрые взгляды в нашу сторону говорят, что Рей уже успел кому-то нагрубить. Этот дурак не умеет держать язык за зубами, а с учетом алкоголя в крови — ждите целый понос язвительной правды.

Пристраиваюсь рядом с ним, спиной упираясь в деревянную балку бара. Отсюда открывается отличный кругозор на заведение. Почти все обиженные посетители у меня перед глазами.

— Кому ты уже на ногу наступил? — Спрашиваю у Канемана.

— Нахер они мне усрались.

— Рей, глаза публики говорят о том, что они мечтаю увидеть нас корчащимися от боли.

— Пусть рискнут, — Усмехается, разглядывая полотно барной перекладины.

— Здесь тридцать человек, — Перевожу взгляд на дебила. — Ты реально думаешь выбраться от сюда целым?

— Я не трогаю никого, что ты завелся?

— Я спокоен и рассудителен. Недовольная публика очевидна, — Рассматриваю поплывший взгляд и понимаю, что следующий стакан снесет другу здравость окончательно. — Не советую тебе пить здесь, есть вероятность что твой напиток будет испорчен чем-нибудь психотропным.

— Я потребовал новую бутылку, и чтобы ее открыли при мне.

То есть он соображает, что ему тут не рады.

Обвожу глазами маленькое помещение, чтобы еще раз убедиться в настрое. Четверка крупногабаритных мужиков стреляют в нас острыми взглядами. Остальные презрительно оглядываются в спину Рея.

Продолжаю спокойно наблюдать за обстановкой.

— Где мой виски? — Накидывается Канеман на разливающего пиво бармена.

— Минуточку, — Слышу напряжение в голосе молодого паренька. Его дерганность подтверждает мои догадки. Бармен предчувствует потенциальные проблемы.

— Я уже пол часа жду эту долбанную бутылку, сколько еще можно? — Взрывается Рей.

Служитель стойки очень быстро перекрывает кран баллона с пивом и бежит к витрине. Достает оттуда бутылку с коричневой жидкостью и несет Канеману, выставляя рядом стакан и корзину со льдом. Рей берет бутылку и внимательно рассматривает пробку на наличие вскрытия.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вот так бы сразу, что тянуть было? — Кидает две стодолларовые купюры на стол, наливая пойло в стакан. — Сдачу себе оставь. Хотя с твоей медлительностью ты ни хрена не заслужил.

Писец котятам. Вижу краснеющие лица мужиков за дальним столиком. Не любят аборигены наглых залетных птиц.

Рей опрокидывает стакан залпом, а я ожидаю, когда у красного мужика опустится забрало. Вижу, как он опрокидывает в себя полупустую кружку с пивом и поднимается с табурета. Усмехаюсь, вспоминая старые фильмы о ковбоях. Там отморозки делали подобные движения стульями, вызывая гниение ушей при отвратительном скрипе дерева о напольное покрытие.

Настраиваюсь, наблюдая вальяжное странствие с дальнего угла. Рей подливает себе пойла, слабо похожего на брендовый виски, и не чует приближающейся угрозы.

Внимательно слежу за руками агрессора, который разминает свои пухлые пальцы.

С этим будет не сложно — мышцы мужика давно отдали бразды правления жировым складкам. А вот что делать с оставшимися двадцать девятью захмелевшими смельчаками — остается только догадываться. В такой толпе даже терминатор не выстоит. Будем смотреть правде в глаза: я — не всесильный бог.

Громила с седой бородой до брюха наконец преодолевает расстояние, чем вызывает панику в глазах бармена. Тот как бы невзначай отступает назад улиточными шагами.

Правильно, кости целей будут.

На рабочей куртке смельчака с эмблемой захолустного автосервиса пестрит многообещающее имя Стив и я думаю о том, как Стиву скоро будет больно. Правда месть за него не заставит себя ждать.

Стив опускается рядом с Канеманом, намеренно толкая его локтем. Рей разливает пойло по барной стойке и со звоном опускает полупустой стакан.

Привет апокалипсису.

— Ты охренел? — Рей встает с места.

— А не охренел ли ты? — Ядовито стелит автомеханик, раздувая ноздри. — Откуда ты такой бравый взялся? Жизнь не мила?

— Мужик, я тебя трогал? — Пьяный Рей почти плюет в харю Стиву.

— Ты моего друга трогал!

— Так пусть твой друг и идет разбираться. Или в штаны нассал?

Блядь. Заочно проверяю камеры по периметру. Замечаю одну, висящую над кассой.

Замечательно, сейчас одной проблемой будет меньше.

Захожу за опору стойки в слепую зону, достаю ствол, навинчиваю глушитель и бесшумно отстреливаю камеру. Мелкие осколки разлетаются над притихшим барменом, заставляя его подпрыгнуть от неожиданности. Гости бара тоже удивленно пялятся на осколочный салют.

Да я прям Джеймс Бонд, блядь. Год не стрелял по целям.

Стива отвлекает свалившиеся стекло на стойку, от чего он озадачено смотрит на бармена.

— Ну так где твой трус? — Налегает Рей, полностью игнорируя инцидент со стеклянным фейерверком. Понял пацан, кто решил подстраховаться.

Возвращаюсь обратно к парочке. В синхрон со мной встают остальные и подтягиваются ближе.

— Стив, оставь его, — Слышу с дальнего конца. — Это звезда чикагских хоккеистов, проблем потом не оберемся.

А вот это мужик верно подметил, проблемы будут у всех. В основном конечно у меня с Канеманом, но мы и остальным жизнь подпортим. Точнее здоровье.

— Эту звезду надо хорошо проучить, чтобы место свое знал, — Шипит требующий справедливости автомеханик, а следом Рею прилетает резкий удар в челюсть. Мужик, скорее всего, целился в нос, но за неимением достойной координации промахнулся и попал куда попал. Рей не заставляет себя долго ждать, обратка прилетает такой мощи, что бородатого буйвола откидывает на толпу зевак. Музыка в баре прекращает свое мерзкое хрипящее исполнение, у барной стойки материализуется владелец:

— Выйдите на улицу! — Угрожающе орёт низкорослый мужчина средних лет. — Здесь запрещено драться! Иначе я сейчас полицию вызову!

Он полностью игнорируется, вместо этого в борьбу вступают еще трое. “Смелые” ребята кидаются на Канемана, в итоге я очень быстро оказываюсь рядом. Рывком откидываю парочку назад от Рея, их спинами рассекая мирно-стоящие стулья. На заднем плане орет истошный голос хозяина, в баре начинается лютая потасовка.

Пропускаю удар в ребра откуда-то сзади, еще двое пытаются напасть на меня сбоку. Резкая боль стреляет по всему телу, плохо зажившие кости дают о себе знать. Отбиваюсь, урывками пытаясь контролировать Рея. Но тот пока держится и старательно дает сдачи.

Мужики активно группируются вокруг нас, круг сужается. Предчувствую знатную мясорубку.

Вырываюсь из захвата и отхожу к стене чтобы проще было защищаться. Удар за ударом ложу первых двоих, третий шатаясь отходит в угол. На меня идет уже следующая группа.

Бок стреляет, перед глазами мутнеет.

Сука, как не вовремя ребра подводят.

Отправляю следующий удар по низкорослому ублюдку, в ответку получаю пару по печени от подоспевшего подкрепления. Яркая порция боли простреливает до костей и достигает все сенсоры в мозге. Он отчаянно сигнализирует искать другие выходы.

На заднем фоне слышу отборный мат Канемана, следом катится звон разбитого стекла. Успеваю заметить ублюдка, несущегося с куском стекла на Рея. Не знаю на каких ресурсах я действую дальше, но мне удается вырываться из круга. Пробиваю челюсть коротышке и кричу Канеману, чтобы отошел, но не успеваю. Кусок вонзается Рею в живот.

Сука!

Друг падает на пол, а моя злость сменяется бесконтрольным гневом. Кровь в венах закипает, боль глушиться желанием убивать. Я перехожу в хаотичное наступление и начинаю сносить толпу без малейшего шанса оставить их целыми. Бью напропалую, выбивая суставы и выворачивая конечности. Ломающиеся носы и вылетающие зубы кажутся параллельной реальностью.

Рей лежит без движения, лужа крови разрастается.

В мозг пытается пробраться паника, но наступающие твари возвращают мне рассудок. Рублю ублюдков, при этом понимая, что все равно не выстою один против всех.

Очень вовремя озаряюсь идеей и выхватываю пистолет из-за пазухи, снимаю глушитель, отбиваясь ногами, и делаю залпы в потолок:

— Сука, разошлись все отсюда! Прикончу и даже не моргну! Быстро вышли отсюда все!

Охеревший народ мешкает и не сразу начинает отступать.

Делаю еще несколько контрольных в потолок и оборачиваюсь на владельца за баром:

— Быстро скорую вызывай! Я сказал быстро, что ты тупишь, блядь!

Наступаю на сгруппировавшуюся толпу, продолжая угрожать пистолетом. Страх мелькает в отрезвевших глазах — мужики врассыпную пытаются выбежать из бара. Делаю еще один предупреждающий выстрел и их подрывает с места как напуганных оленей. Толпа путается в своих собственных ногах, кто-то сваливается на пол под бегущую массу. Выталкиваю последнего за двери и захлопываю на замок.

Бармен с хозяином в шоке пялятся на меня:

— Скорую вызвал?

— Д-д-да, — Заикается мужик.

Опускаюсь рядом с Рейнаром, прощупывая пульс. Парень без сознания, лужа крови становится все больше, напор давления в венах очень слабый. Вытаскиваю бинт из принесенной аптечки, пытаясь перевязать рану под ребрами. Повязка очень быстро пропитывается, вызывая во мне паническую растерянность. Что-то не так. Крови слишком много.

Сознание кричит, что время утекает и ждать помощи не стоит. От запаха крови внутренности скручивает узлом, ведь эта кровь принадлежит моему лучшему другу. Единственному человеку, которому я могу доверить себя, свою жизнь и все, что в ней творится.

Мозг хаотично пытается придумать хоть что-то.

Зажимаю рану из последних сил и с каждой секундой все отчетливее понимаю, что машину медиков мы не дождемся.

Подхватываю Рея на руки, игнорируя звезды в глазах от болевого спазма. На сколько быстро могу — перемещаюсь к машине.

Плюю на все возможные последствия и вжимаю педаль газа в пол.

Голову разрывает злость вперемешку с отчаянием — гребаный город, гребаная улица, гребаная жизнь.

Скольких еще я должен потерять, чтобы этот проклятый круг разорвался…

Глава 40

Александра Римская

Просыпаюсь от звонка. Не сразу соображаю, что звонят в дверь. Следом идут глухие удары. Подрываюсь с кровати и включаю свет, успевая зацепить глазами часы, которые показывают почти два часа ночи.

Спускаюсь вниз, на ходу натягивая на себя штаны от пижамы.

За дверью слышу зовущий меня голос Мэдисон, больше похожий на плач.

В груди все сжимается, от страха путаюсь в ногах в попытках ускориться.

Открываю дверь и застываю пораженной от бледности Мэдисон, по щекам которой текут слезы.

— Боже, Мэдисон, что случилось? Мама? С Эштоном что-то?

— Прости, — Она отрицательно качает головой. Голос совсем тихий. — Рей в больнице. Пожалуйста, сядь за руль. Я не могу.

Быстро хватаю спортивный бомбер с вешалки, заталкиваюсь в кеды, по пути пытаясь натянуть задники на пятки. Хватаю рюкзак с тумбочки и спешу к машине, у которой меня уже ждет подруга.

В голове полная каша, плохо соображаю. Забираю ключи из трясущихся рук Мэдисон и мы быстро садимся в машину.

— Как ты узнала? — Спрашиваю, выруливая с аллеи, параллельно пытаясь успокоить панику. Руки трясутся, мысли скомканы, сложно собрать себя воедино.

— Тайлер позвонил пару минут назад. Сказал, что он в госпитале. Рея забрали врачи в операционную с ранением в живот.

— Как это случилось?

— Не знаю, мне не до выяснения причин было. Я лишь спросила куда его забрали и сразу побежала к тебе.

— Хорошо, — Складываю руку на колено Мэд и даю газу "Приусу". — Все будет хорошо. Рей — сильный парень, справится.

Она ничего не отвечает, да и сложно это, когда тебя душат слезы. Чувствую легкий тремор в её теле, который говорит о глубоких переживаниях. Могу приставить через какие испытания она сейчас проходит. Мучиться годами из-за ошибки выбора, а теперь страдать от неопределённости за жизнь любимого мужчины — худшая пытка для чуткого сердца.

До госпиталя мы добираемся через десять минут. Благо дороги пустые в это время.

Мэдисон вылетает из машины, не дождавшись, когда я припаркуюсь. У входа замечаю брошенную машину Тайлера и встаю рядом с ней. Быстро выбираюсь и бегу вслед за Мэдисон. Медсестра подсказывает нам этаж, после чего мы спешим в сторону лестницы.

На лице подруги страх и паника. Она влетает на третий этаж, по пути расспрашивая персонал в какую операционную забрали Рейнара. Все так быстро происходит, что я не успеваю оценивать ситуацию. Лица мелькают вспышками, перед глазами расплывчатые разводы. На этаже могильная тишина, лишь пару медсестер бегают из двери в дверь.

Тайлера я замечаю сразу, он схватившись за голову сидит в зоне ожидания.

Мэдисон выясняет, где проходит операция у медбрата и на всех парах мчится в стеклянные двери, уводящие в другую часть здания. Остаюсь стоять на месте, потому что дальше вход только для персонала.

Светлые стены госпиталя и отсутствие звуков заставляют меня переживать тревогу еще острее. Кручусь по сторонам, чтобы понять, что делать дальше. От напряжение пульс бьет в висках.

Разворачиваюсь в сторону зоны для посетителей, в полном тумане прокладываю себе путь к диванам. Вид Тайлера ненадолго проясняет мое сознание, но отсутствие его реакции пробуждает во мне что-то похожее на робость.

Бесшумно устраиваюсь рядом с парнем, который никак не реагирует на мое вторжение. Он продолжает упираться локтями в колени, спрятав лицо в ладонях. Смелости что-либо сказать ему не появляется. Я даже не знаю, что говорить в таких случаях.

Молча откидываюсь на спинку и нервно потряхиваю ногой. Стены давят, запах медикаментов вперемешку с чистящими средствами вызывают морозный озноб в венах.

Снова больница.

Страх смывает остатки сна, в ушах начинаю различать звон. Нервничаю и гоняю мысли без остановки. Рей — не мой друг, но страх за его жизнь скручивает горло. Я очень хорошо представляю, что случится с Мэдисон, если парень не выкарабкается. И понимание этого заставляет меня переживать безмолвный ужас.

Я теряю счет времени, не знаю сколько мы сидим с Тайлером в полной тишине, но все это время он не реагирует. Я его не трогаю, только глазам позволяю скользить по его застывшей фигуре. Вижу, что все мышцы напряжены, не смотря на мерное дыхание. Желание прикоснуться возвращается ко мне. Нежность во мне просит, чтобы я поделилась с ним теплом. Хочется просто сказать, что все будет хорошо.

Только надо ли ему это?

Отгоняю от себя сердобольные мысли, зная, что Тай точно отошлет меня с моей заботой куда-нибудь на край России.

Часы показывают 2:47, на ресепшене никого нет. Встаю с места, чтобы найти хоть одного сотрудника больницы. Неизвестность давит похуже правосудия на плечи преступника. Хожу по коридору туда-сюда, не зная в какую дверь постучаться.

Слава Небесам в скором времени медсестра появляется из стеклянных дверей. Хватаю её за руку в порыве волнения:

— Рей Канеман, — Спешу в словах. — Что с ним? Есть информация? Как операция?

— Девушка, успокойтесь. Операция еще в процессе. Состояние стабильное. Сядьте на место.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Он выживет? — Снова дергаю её за руку.

— Выживет. Вернитесь в зону ожидания.

Пытливый мозг настойчиво просит, чтобы повторили, в нынешнем состоянии все кажется иллюзией. Только строгий взгляд женщины возвращает меня в реальность и я позволяю себе выдохнуть с облегчением.

Отпускаю руку работницы и смиренно опираюсь о стену, выпуская сжатый воздух из легких.

Выживет.

Состояние стабильное.

Слава Богу.

Смягчение напряжения в теле дарит минуту передышки, от пережитого стресса наваливается усталость.

Шатаясь, отрываюсь от стены и иду обратно в зону ожидания, по пути замечая автомат с кофе. Уже собираюсь потянуться в задний карман за кошельком, но вспоминаю, что я в пижаме.

Обреченно оставляю попытку взбодриться и двигаюсь дальше. Поворачиваю из-за угла, сразу же натыкаясь на устремленный на меня взгляд Тайлера. Непроизвольно сглатываю и сбавляю скорость, потому что парень выглядит мрачным и уставшим. Пока иду к нему, он терроризирует меня своими темными глазами.

Сажусь рядом с ним и тихо произношу:

— Он будет в порядке. Медсестра сказала, что состояние стабильное.

Тайлер ничего не отвечает, но я улавливаю незаметный выдох. Он откидывается головой на холодную стену, и тишина вновь возвращается в окружающую обстановку. Гнетущей её не назовешь, мне легко рядом с ним, несмотря на его неоднозначную энергетику.

— Есть деньги? — Спрашиваю и только потом до меня доходит, что я ляпнула. А главное кому. Замученный мозг делает свое дело.

Поспешно поворачиваюсь к парню, чтобы оправдать свой вопрос, но натыкаюсь на приподнятую бровь и взгляд, полный сарказма.

— Кошелек в машине оставила, а организм требует кофе, — Делаю вид, будто в моей просьбе нет ничего удивительного.

Тайлер усмехается и молча протягивает мне банковскую карту.

Осторожно вытаскиваю черный пластик и под сопровождением простреливающих коньячных глаз шагаю в сторону кофейного автомата.

Потом решаюсь обнаглеть и потратить побольше денег, чтобы купить воды и кофе самому мистеру Равьеру. Вид у него не лучше моего.

Неспешно возвращаюсь на место и протягиваю стаканчик горячего напитка, запах которого будоражит рецепторы.

Тайлер с сомнением разглядывает меня, потом переводит взгляд на мою благотворительную помощь.

Хрипловатым голосом ставит меня в ступор:

— Ты туда слабительного подсыпала? — Протягивает руку чтобы взять стакан, при этом морщась от боли.

— С чего ты так решил? — Спокойно спрашиваю, рассматривая парня на наличие ран. На темной футболке заметны какие-то пятна, но они выглядят высохшими. — У тебя что-то болит?

Тайлер снова усмехается и делает глоток кофе. Повторяю за ним, чувствуя как живительная горьковатая благодать расползается по телу.

— Подозрительная забота, — Говорит он, снова морщась, когда опускает руку. — Еще пару дней назад ты шугалась при виде меня, а сегодня кофе приносишь и спрашиваешь о моем самочувствии. Попахивает шизофренией, не находишь?

— Пару дней назад ты казался мне больным маньяком с манией величия. Вспомни свое поведение и поставь себя на мое место.

— А что с моим поведением было не так?

От удивления поперхнулась кофе.

Откашливаюсь и спокойно выкладываю все, что думаю о нем:

— Ты еще спрашиваешь? Тебе напомнить, как ты предлагал мне опробовать кровать в твоей каюте на яхте? Или может тебе напомнить про то как ты зажимал меня в своей раздевалке? Вот там поведение попахивало шизофренией, свою болезнь ты правильно подметил.

— Александра, — Как волнительно звучит это его “Алекзандра”. Расслабленная интонация заставляет мурашек расползаться по спине. — Я здоровый взрослый парень, умею отличить интерес в глазах женщины. Можешь врать себе сколько угодно, но ты хотела меня. Что на азиатском острове, что на шоу в ЛА. Прости, но я привык действовать прямо, романтики ты от меня вряд ли дождешься. И запомни: женщин я никогда не насиловал, во-первых, я дружу с головой, во-вторых — мне это не надо, они сами идут в мою постель.

Закатываю глаза, потому что не могу удержаться. Ну чем не царь?

— Мне кажется чемпионский пояс сильно передавливает тебе талию, — Философски замечаю, рассматривая потолок и делая новый глоток бодрящего напитка. — Он нарушает кровоснабжение в твоем мозге.

— То есть, то, что у меня есть чемпионский пояс — ты уже загуглила? Все еще будешь настаивать, что я тебе не интересен?

Вот я облажалась. Причем по полной. Да, я еще после поединка в ЛА пробила его полное досье в "Википедии". Перечитала все возможные новости и перешерстила "Инстаграм". Но я же не могу в этом честно признаться. Да и вообще, я — журналист, мне для дела надо было.

— Гуглом выступил ведущий шоу в Лос Анджелесе, — Мозг активно работает над опровержением его теории. — Именно он озвучивал твои достижения.

— Цирковая обезьяна ни слова не сказала о моих чемпионских поясах и титулах. Не лукавь, Александра, — Тайлер победоносно подмигивает мне, но я не собираюсь сдаваться:

— У тебя больше тридцати побед! Логично предположить, что у тебя есть чемпионский пояс! Причем не один!

— Конечно, логично. Очень логично для дилетанта в мире боевого спорта, — И снова эта хитрая улыбочка и рожа, полная довольства.

Хочется стукнуть его. Негодование собиралось бы разорвать меня, но вместо этого мой мозг как будто молока налакался — растекся по стенкам и помахал ручкой.

— Я же говорила, что у тебя проблемы с циркуляцией крови в нужном месте, — Это все, на что оказывается способным кусок жира в моей черепной коробке.

Но мое замечание вырывает из Тайлера только звуки, похожие на сдавленный смех.

— В нужном месте с циркуляцией никогда проблем не будет. С удовольствием дам возможность проверить, — Продолжает усмехаться парень. Не уж то чувство юмора проснулось. — Кстати, отличная пижама. Не думал, что барышни твоего возраста носят такой антисекс.

Пропускаю колкость мимо ушей:

— Надела, чтобы отбить в тебе любые проблески сексуального возбуждения. А то вдруг опять подумаешь, что я безумно хочу тебя.

Мистер Равьер лениво улыбается и прекращает наш мини-спор, закрывая глаза. Картонный стаканчик надежно устраивается в его крепко-сжатых ладонях, когда он откидывается головой на холодную стену. Без его внимания становиться как-то одиноко и тоскливо. Перевожу взгляд на часы и погружаюсь в томительное ожидание, которое теперь стало чуточку спокойнее.

Глава 41

Просыпаюсь от посторонних звуков. Чувствую под собой что-то теплое, и так не хочется расставаться с этим обволакивающим уютом. Сознание медленно возвращается на место и как только я вспоминаю где нахожусь — сразу открываю глаза.

Больница.

Перекатываюсь в вертикальное положение и с тревогой смотрю на сидящего рядом Тайлера. Он тоже медленно отходит ото сна. Не помню, как уснула на его плече.

В коридоре суета, врачи снуют туда-сюда, среди них замечаю идущую к нам Мэдисон. Весь её халат залит кровавыми разводами и брызгами, от вида которых я почти теряю рассудок. Мне становиться так страшно, что я на автомате хватаюсь за предплечье Тайлера. Чувствую, как его мышцы напрягаются вместе с моими.

Когда Мэдисон подходит ближе, я перестаю дышать. Страх задать единственный вопрос не дает выдавить ни слова. Во все глаза рассматриваю бледное лицо подруги, на задворках сознания чувствуя возвращающуюся дрожь в теле.

— Мэд, что с Реем? — Слышу очень напряженный голос Тайлера и еще сильнее сжимаю его предплечье.

— Жив, — Сипло произносит она и обессилено опускается рядом со мной.

— Что? — Мне кажется я не расслышала. — Как он, Мэд?

— Нормально все, вернули на землю. Крови много потерял, осколок задел крупную артерию, врачи с трудом кровь остановили.

— Кровь нужна? У меня его группа, — Тайлер встает с места, морщась от боли, и присаживается на корточки рядом с нами. Точно знаю, что у него что-то болит, но этот храбрец вряд ли скажет правду. Вместо этого он внимательно разглядывает мою подругу.

— Нет, Тай, — Мэди устало растирает прозрачное лицо. — Ваша группа распространенная, запасы больницы покрыли его нужды. Опасность миновала, все будет хорошо.

Осторожно притягиваю Мэдисон к себе на плечо и наконец свободно выдыхаю. Слышать эти слова представляются огромным облегчением.

— Тайлер, что вы делаете в Корал? — Едва слышно спрашивает Мэд, прикрыв глаза. — Как это всё произошло?

— Кто-то хотел получить ответы на старые вопросы, — В глазах Тайлера замечаю быстро-пробежавшую искру сожаления. — Мэд, не мучай больше пацана. Он заслужил знать правду. Расскажи ему все, что ты оставила давным-давно в прошлом и дай ему самостоятельно принимать решения. Без твоих самоотверженных замашек. Выходки последних двух дней говорят о его незакрытых гештальтах.

— Езжайте домой, — Тихо слышится в ответ. — Я останусь здесь с Реем.

— Тебе надо поспать.

— Посплю здесь, у нас полно диванов в кабинетах. За меня не волнуйтесь.

— Ты уверена? — Очень не хочу оставлять её здесь одну.

— Уверена. Буду здесь пока он не придет в себя. Алекс, присмотри, пожалуйста, за Эштоном.

— Конечно, — Осторожно прикасаюсь к макушке с поцелуем.

— Только оставь мне машину на всякий случай. Вдруг Рейнару понадобятся какие-то лекарства. Чтобы я оперативно могла достать их.

— Сразу звони нам, если что-то нужно, — Тайлер выпрямляется в полный рост и я снова вижу болевой спазм на его лице.

— Хорошо, — Безжизненный голос подруги мне совсем не нравится. — Тай, отвези Алекс домой, пожалуйста.

Вместо ответа он поднимает Мэд за талию, отрывая с дивана, ставит на ноги и подталкивает в сторону кабинета врачей. Уводит её в закрытые двери, теряясь из моего поля зрения. Какое-то время грустно рассматриваю пустой коридор, а потом разворачиваюсь назад к дежурной.

Оставляю ключи от "Приуса" у медсестры с просьбой передать их моей подруге и иду в сторону выхода.

Через пару минут ко мне присоединяется Тайлер, вид которого меня немного беспокоит. Мне кажется ему тяжело даются шаги.

— Что у тебя болит? — Торможу его в дверях. — Тебя тоже ранили? Тайлер, не будь дураком, вдруг это серьезно!

Волнение сменяется желанием ему что-нибудь доломать, потому что его насмешливая улыбка вызывает во мне раздражительную реакцию. Навис надо мной и улыбается, будто имеет дело с генератором глупых вопросов.

— Насмехаться будешь над своими подружками, — Спокойно говорю, и вместо агрессии в словах резко задираю его футболку на животе, чтобы проверить свои догадки. Прохожусь глазами по коже, поднимая футболку выше. Рваных ран не видно, царапин тоже. Вижу только хаотично раскиданные синяки в разных местах.

— Как тебе мой пресс? — Слышу насмешливое.

— Обычный пресс, — Без эмоций отвечаю. — В Российских тренажерных зала видела и поинтереснее.

Уже собираюсь обойти его и посмотреть спину, но получаю укус в открытый участок шеи. От неожиданности дергаюсь и возмутительно уставляюсь на смеющееся лицо. И хочу сказать, что лицо такого Тайлера мне очень нравится, как будто он выкинул весь травматичный опыт прошлой жизни и просто решился наслаждаться настоящим, не вспоминая ни о чем. Сеточка морщинок возле глаз и расслабленная улыбка отнимают у него десяток лет.

— Двигай свою попку в машину, стервозина, — Смешливо тянет. — Нам надо еще одно дело уладить. Хватит с меня на сегодня докторов, со мной все в порядке. Пару ушибов никак не повлияют на мое функционирование. На стратегически-важные места — тоже.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хочется укусить его в ответ за издевательское поведение, но вместо этого я качаю головой с обреченным выражением лица и смиренно шествую в машину. Тайлер вытаскивает мастерку с заднего сидения, после чего усаживается на водительское.

— Потерпишь еще полчаса? — Спрашивает, натягивая на себя кофту и пряча под ней мои любимые плечи.

— Если нужно, — И когда я окрестила их любимыми?

— Мне надо заехать в бар и закрыть пару вопросов. А по пути до бара снять где-то наличные.

— В конце улицы за углом есть банк.

Откидываюсь на спинку и вытягиваю ноги. По телу бегают колючки, расслабляя мышцы. Глаза слипаются, но я борюсь с усталостью. До дома осталось немного, надо потерпеть.

Наш вираж до бара занимает десять минут, потому что кто-то не стесняется жать на газ. Но для себя я отмечаю какое-то тотальное расслабление. Мне не хочется контролировать действия Тайлера, словно он заслужил мое доверие. Я просто вверяю ему наши жизни. Может это из-за усталости проявляется такой пофигизм, не хочу разбираться.

Вывеска заведения и зашарпанные двери входа сразу дают понять зачем мы тут:

— Здесь на Рея напали? — По лицу Тая вижу, что попала в точку.

— Да. Сиди тут, я быстро.

— Я иду с тобой, — Быстро говорю и выхожу на улицу, не давая ему шансов остановить меня.

Тайлер выходит следом, обходит машину и нависает надо мной со взглядом, обещающим мало чего приятного:

— Ты думаешь, я приехал сюда мстить?

— Была такая идея, — Честно отвечаю и выдерживаю тяжелый взгляд своего маньяка. Надо же, начинаю привыкать к его давящей энергетике.

— Александра, — Тай складывает руки у себя на груди. — Когда я успел прослыть идиотом в твоих глазах?

Много раз, но я же не дура такое говорить. По крайней мере, пока.

— Время теряем, — Игнорирую вопрос и для антуража постукиваю ногой. — Пошли, будешь вести мирные переговоры. При мне.

Со стороны мы, наверное, выглядим комично. Мне легко с ним, но я вовремя напоминаю себе с кем имею дело. Как журналист хорошо знаю, на сколько настроение у людей переменчиво. Иногда оно может быть очень непредсказуемым. Стоит быть осторожной.

И все равно не хочу отпускать Тайлера туда одного. Иду для подстраховки, чтобы быть своеобразном гарантом ненападения. Не знаю, почему я считаю себя стоп-кнопкой для его действий. Наверное, внутренняя чуйка, образовавшаяся хрен знает от чего.

Обхожу эту скалу сбоку и устремляюсь в сторону дверей, у которых меня хватают за руку. Тайлер бросает на меня взгляд, в котором курсирует только один вопрос — “нафиг я взял её с собой”, после чего задвигает меня за спину.

Дежавю. Где-то мы уже это проходили.

Мой маньяк идет вперед, а я вышагиваю следом, плотно наступая на пятки. От меня он не отделается. Еще одну трагедию я не готова сегодня пережить. Хватит раненных для этого уикенда.

В бар мы входим друг за другом, в котором я сразу отмечаю траурную тишину. Стулья подняты на столы, лакированная доска пола блестит как после феи-крестной. За баром суетится какой-то немолодой мужчина, ниже меня ростом.

Когда он оборачивается на нас, его глаза наполняются диким ужасом.

— Полиция была здесь? — Спрашивает Тай, быстро сокращая расстояние.

— Нет, — Напуганный голос отдает высокими нотами. — Я не вызывал их! Какой смысл, если записи с камеры нет, что я им скажу?

Тайлер кидает пачку денег перед трясущимся старичком, а я встаю так чтобы видеть их обоих.

— Здесь достаточно денег, чтобы покрыть расходы за испорченный потолок и разбитую камеру. С тебя клятвенное заверение, что претензий нет.

— Нет претензий! Я и не собирался заявлять в полицию!

— А зря, в твоем заведении чуть не убили человека.

— С этим пусть медики разбираются. После вашего отъезда в баре не осталось ни одного свидетеля, кому я что должен был доказывать?

— Ладно, проехали. Человек, который сделал дыру в моем друге — знаешь его? Имя?

— Нет, я не видел кто конкретно ударил ножом.

— Разбитой бутылкой.

— Что?

— Ударили осколком от бутылки, — Громче говорит Тай и я автоматом придвигаюсь чуть ближе. Мне кажется, он злится.

— Я не знаю, чем ударили. Масштаб бедствия я понял только, когда ты сказал в скорую звонить. Мне из-за стойки даже не видно было, что твоего друга повалили! Я честно не знаю, кто ранил твоего парня!

— Записи с камеры пишутся?

— Да, но на момент нападения она не работала, кто-то повредил её.

— Неважно, мне нужно видеть лица присутствующих до нападения.

— Я могу отдать записи, но камера снимает только зону кассы. Периметр ограничен.

— Разберусь. Неси, что есть.

Бледный как снег мужчина уходит куда-то в подсобку, а я напряженно обвожу тусклый зал глазами. Обстановка вызывает неприятные ощущения. Старый ремонт, пожелтевшие картины с полуголыми девицами, среди них встречаются фотографии каких-то пустынных местностей. Запах очень специфический.

Я стою на месте преступления. Эта мысль как-то запоздало доходит до меня. А когда доходит — по телу прокатывается новая волна озноба. Рефлекторно начинаю растирать руки. А через пару секунд мне на плечи опускается огромная мастерка, меня закутываю в нее как младенца — в пеленки. Стараюсь скрыть довольные нотки на лице за проявленную заботу, а то опять огребу грубостей по полной. Запах Тайлера заставляет голову кружиться, и я незаметно втягиваю его, утыкаясь в мастерку носом. Как же она приятно пахнет.

Глазами благодарю и смирено стою в ожидании хозяина, который не заставляет себя долго ждать. А еще через пару минут мы уже сидим в машине, и я с неохотой снимаю с себя его мягкую спортивную кофту. Хочется уткнуться в нее лицом и дышать этим волнующим запахом. Кажется, я опять схожу с ума.

— У тебя телефон жив? — Спрашивает он пока я аккуратно укладываю его вещь на заднем сидении.

— Да, — Тянусь опять назад, но вспоминаю, что телефон оставила в рюкзаке. У меня с собой только ключ от дома, который я рефлекторно скинула в карман пижамной кофты. — Точнее нет. Черт, я рюкзак в машине Мэд оставила. Там кошелек и телефон.

— Ладно, покатаюсь по отелям.

— Зачем тебе кататься по отелям?

— Ты предлагаешь мне спать на газоне? — И опять эта кривая ухмылочка.

Я как-то и не подумала, что этой знаменитой заднице негде тут остановиться.

— Можешь остановиться у меня, — Мой разум в последнее время дает сбой. Я сначала говорю, потом думаю. Поэтому осознав глупость, поспешно добавляю:

— У меня на первом этаже гостиная, там большой диван. Если твоя царская натура выживет в таких условиях, то прошу располагаться.

— Детка, — Иронизирует, изгибая уголок губы. — Да наши отношения выходят на новый уровень. Не боишься, что заберусь к тебе в кровать и изнасилую?

— Тайлер, твой сарказм не уместен. Я пытаюсь помочь тебе, потому что мы оба устали. А будешь язвить — уснешь на коврике при входной двери. Поверь, русские женщины умеют укладывать и не на таком месте.

— Не сомневаюсь, — Широко улыбается мой маньяк и сворачивается на трассу, ведущую в сторону нашего тихого района.

Глава 42

Тайлер так сладко спит, что мне становится сложно представить его той бездушной машиной, которую я видела на калифорнийском октагоне. В этом брутальном лице проскальзывают черты хулиганистого мальчишки. Хочется провести пальцем по его колючей щеке.

Часы показывают полдень, а я не могу решиться разбудить его.

Утром по возвращению домой он с порога упал на диван и уснул за пять минут. Я даже за одеялом не успела сходить. Поставила его телефон на зарядку, укрыла пледом и ушла наверх. На самом деле я сама вырубилась так же быстро, прикоснувшись головой к подушке.

Решаю дать ему еще поспать и неслышно закрываю входную дверь. Надо проверить Эштона и маму Мэдисон, и только потом ехать в госпиталь.

Эту парочку я застаю сидящих в гостиной, дружно посмеивающихся над чем-то в большом экране плазмы. Мне кажется, они даже не реагируют на меня.

Эштон как царь лежит в подушках, у него на животе стоит тарелка с печеньем, на столе две пары кружек. Сандра сидит рядом на диване. В общем, очень домашняя обстановка. Я рада, что эти двое поладили.

Захожу в кухню, чтобы проверить наличие у них еды. На плите стоит целая кастрюля спагетти, а рядом вижу подливу похожую на Болоньезе. Ну что сказать, мама Мэдисон все-таки еще что-то умеет. Пахнет вкусно.

Возвращаюсь в гостиную и громко привлекаю к себе внимание.

Эштон от моего добрый день в полный голос чуть не роняет тарелку. Зато отрывается от неизвестной мне комедии, следом реагирует и Сандра. Тихо посмеиваюсь над ними, когда они накидываются на меня с вопросами. Тут же рассказывают про комедию вперемешку с историей о том, как готовили себе обед. От их гомона голова хочет лопнуть. Нашли друг друга.

Быстро объясняю им, что с Мэд все в порядке, её старый друг ранен и она вынуждена дежурить в госпитале, так как операция была тяжелой. Не рассказываю Эштону кто на самом деле этот друг. Я думаю, это может обидеть парня, хотя знаю точно — он не покажет. Если надо будет, Мэдисон сама все объяснит.

Для того чтобы быть спокойной за них, принимаю решение быстро прогуляться до супермаркета, который стоит в трех минутах ходьбы от нас, и набрать свежей еды. Если Тай проснётся, то я думаю, он догадается искать меня в доме Мэдисон.

Затариваю тележку фруктами, свежей зеленью и овощами для салатов, беру пару рыбных стейков. Пусть Эш активно восстанавливать мозг, правильные жиры ему в помощь. Орех в придачу.

Докидываю еще пару мелочей и выхожу на улицу. На входе сразу бросается в глаза огромный внедорожник, припаркованный поодаль. Следом вижу идущего в мою сторону Билла. Изумленно пялюсь на него и только потом вспоминаю, что он собирался сегодня приехать в Корал.

— Звоню, а у тебя телефон недоступен, — Без приветствий начинает Билл, и лицо вот это опять без эмоций. Не люблю закрытых людей. Никогда не знаешь, что от них ожидать.

— Привет, Билл. Извини, телефон в госпитале. У нас вчера опять ЧП произошло, друга Мэдисон сильно ранили, до утра в больнице дежурили. Там телефон и забыла.

— Можем поехать и забрать его. А после провести время вместе.

Точно, и про это я тоже забыла. Я же обещала ему ужин в нашем скромном городке.

— Билл, прости меня, — Вздыхаю, подбирая слова. — Не могу сегодня провести время с тобой. Мэдисон в госпитале, она вся на нерве, не спала толком, мне надо быть с ней. К тому же за её матерью и Эштоном приглядывать надо, они оба ограничены в активности. Я сегодня никак. Давай перенесем? Пойми, пожалуйста.

Смотрю в темную серость его глаз и не могу понять реакцию. Он вроде и не испытывает никаких эмоций, но его аура становится какой-то зловещей. Мне очень некомфортно.

— Тебя подвести? — Спокойно спрашивает он, а я продолжаю чувствовать опасные ноты.

— Тут идти триста метров, пакеты не такие уж и тяжелые.

— Садись, я довезу тебя до дома. За одно Эштона проверю.

Заторможено киваю и медленно плетусь к его необъятному джипу, уверяя себя, что бояться нечего. Складываю пакеты на полу перед задними сиденьями и с тяжелым сердцем сажусь рядом с Биллом. Он молчит, от чего я чувствую себя как перед казнью. Минуты до дома тянуться как часы — в комнате ожидания смерти.

Сколько раз я себе говорила держаться от бойцов подальше?

Еще когда первое интервью брала у сибирского боксера, дала обещание не связываться с ними. Когда меня снесло на ложную тропу?

Свободно вздохнуть удается только, когда оказываемся у дома. Весь путь мы не перекинулись ни словом. А еще меня беспокоит моя собственная реакция на Билла. Он ничего плохого мне не сделал, но интуиция намекает держаться от него подальше.

Провожу парня в дом, показываю Эштона, а сама иду разбирать пакеты.

На скорую руку мариную стейки и готовлю овощи для запекания. Бросаю взгляд на свой дом, в котором все так же нет никакой жизни. Тайлер, наверное, еще спит. Чувствую странное спокойствие от того, что он тут рядом. Ловлю себя на мысли, что Билл теперь не так страшен.

Хотя почему он вообще должен быть мне страшен? Парень ни разу не проявлял в мою сторону агрессии. В отличии того же Тайлера. Странная у меня интуиция, поломалась походу.

Откидываю сомнительные мысли и вновь перевожу взгляд на свой временный дом. Автомобиль Тайлера одиноко стоит у крыльца, а я снова переживаю странные ощущения умиротворения. Мне почему-то нравиться эта американская классика, расположившаяся рядом с моим жилищем. Будто так и надо.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Билл возвращается ко мне на кухню слишком быстро. Их разговор с Эштоном слышала урывками, из которого я поняла, что машина заберет его в конце недели. Было еще какое-то обсуждение, но мысли о Тайлере меня отвлекли.

Билл кидает взгляд в окно, цепляясь глазами за серебренный ретрокар:

— Это машина Равьера? — Как-то не по-доброму спрашивает он. Я снова напрягаюсь. Представляю, как со стороны выглядит машина его соперника, припаркованная вблизи размещения его сотрудника.

— Да, он лучший друг Мэдисон, — Зачем-то оправдываюсь перед ним. — Они дружат с самого детства. Тайлер когда-то жил на этой улице.

— И где сам хозяин машины? — Продолжает давить своим обманчиво-спокойным тоном.

— Спит, наверное, — Не поднимаю на него глаз, делая вид, что полностью занята приготовлением ужина. Ставлю противень с рыбой в духовку и принимаюсь раскладывать овощи на фольге.

— Спит у тебя в доме? — Нависает надо мной.

— Откуда ты знаешь, что это мой дом? — Стараюсь вложить все бесстрастие в свой взгляд, когда поднимаю на него глаза.

— Эштон сказал, что ты арендуешь дом напротив, поэтому всегда под рукой. Логично предположить, что это и есть тот самый дом. А машина Равьера только подтверждает этот факт.

Делаю вид, что не понимаю к чему он ведет, поэтому спокойно отвечаю:

— Тайлер был с нами в больнице до утра. Он довез меня до дома, и я предложила ему остаться в гостиной, чтобы он не искал отелей по округе, так как у него села батарейка на телефоне. Оба были уставшими, и в силу того, что он является старым другом моей близкой подруги, я не увидела ничего зазорного предложить ему место на диване в гостиной. Это запрещено?

Мне и обидеть его не хочется, но и казаться лучше, чем я есть — тоже не собираюсь. Ну остался Тайлер у меня, ну и остался. Что теперь?

— Нет, — Механически отвечает Билл. Мне кажется его глаза стали стеклянными. Очень неприятное чувство. Потом он как будто отмирает и невинно стаскивает дольку цукини с противня. Съедает её, не спуская глаз с меня, и только после продолжает:

— Позвоню тебе на днях, поужинаем. А сейчас вернусь в Майами, есть пару незаконченных дел.

— Хорошо, — Рефлекторно отвечаю, а сама вздыхаю с облегчением, что его мрачная аура скоро покинет эти стены. — И прости еще раз, за то, что напрасно заставила тебя ехать сюда.

Билл делает какой-то неопределенный жест головой и быстро устремляется к выходу. Будучи очень гостеприимной, выхожу его проводить. С улыбкой машу ручкой на прощание и очень радостно забегаю в дом обратно.

Дух чего-то негативного еще долго витает в воздухе.

Доставляю овощи нижним ярусом, выжидаю еще двадцать минут и вытаскиваю скорый ужин. Моим подопечным останется его только разогреть. Еды у них навалом, так что справятся. Это на той случай, если нас сегодня опять что-то задержит в больнице.

Даю инструкции Эштону и Сандре, тыкаю пальцем в еду, и под их заверения, что все будет хорошо, выхожу на улицу. Мысль, что у меня еще один голодный спит в гостиной, вызывает улыбку. Я сегодня прям золушка. Давненько мне не приходилось о ком-то заботиться кроме себя.

Глава 43

Тайлер Равьер

Просыпаюсь от каких-то шуршаний. Открываю глаза и натыкаюсь на бледно-зеленую стену, по центру которой висит скромная плазма.

Растираю лицо, восстанавливая картину в памяти. Мой полностью заряженный телефон показывает пол второго дня.

Поспал так поспал.

Встаю и прислушиваюсь к обстановке: кто-то однозначно устаивает суету. Иду на звуки, по пути разглядывая скромный декор, и натыкаюсь на потрясную картину — моя красотка ковыряется в холодильнике, очень аппетитно оттопырив свою попку. Это лучшее, что мне доводилось видеть за последние хрен знает сколько лет. Еще бы потрогать и жизнь определенно налаживается.

Опираюсь на косяк двери и жадно веду по изгибам, облапывая глазами каждый сантиметр светлой кожи. Ведь однозначно такое представится увидеть не часто.

Отсюда вижу полки, заваленные зеленью и овощами. Недотрога, походу, травоядная, что пририсовывает ей жирный минус — не люблю дамочек, вечно сидящих на диете.

Бесшумно подхожу ближе, чтобы рассмотреть, что же делает эта динамщица.

Александра очень медленно поднимается в вертикаль, нарушая эстетическую картину, и продолжает пялиться внутрь холодильника. Встаю в аккурат за ее спиной и смотрю туда же. Вижу, как ее спина напрягается, а на коже выступают многоговорящие бугорки, которые врач запросто назвал бы фолликулярным кератозом.

Не уж то на меня такая реакция?

Давлю в себе улыбку и продолжаю ждать словесной реакции, которой не следует. Недотрога точно знает, кто стоит за её спиной, но делает вид будто я ей не мешаю.

— С таким ассортиментом я бы тоже подвис, — Кидаю лаконичное замечание.

Александра вздыхает и задумчиво выдает:

— Есть еще рыба в морозилке.

— Погрызем? Или мне поздний завтрак сегодня не светит?

— Да как бы светит. Ты вроде как должен отвезти меня назад в госпиталь, поэтому придется покормить, — Улавливаю некую театральность в её последующем вздохе. — Кстати, Мэд выходила на связь?

— Написала пару часов назад, что все хорошо, — Улыбаюсь, разглядывая её изящный изгиб шеи и светлую кожу, не тронутую флоридским солнцем. — Рей приходил в сознание и опять уснул.

— Он еще долго будет приходить в себя. После переливания крови слабость держится несколько дней.

Прям гугл ходячий, все то она знает.

— Хочешь стандартный международный завтрак? — Продолжает мое удивительное создание.

— Стакан апельсинового сока, которого у тебя нет?

— Омлет. С овощами.

— И где ты тут видишь яйца? Или это тонкий намек на мои большие обстоятельства?

— Дурачок, — Фыркает красотка и продолжает рассматривать скудные залежи разноцветной травы. — Магазин в трех-минутах ходьбы, так и быть схожу туда за яйцами для завтрака.

— Давай-ка лучше сократим наше время и поедем куда-нибудь в место, где всё сделают за нас.

— Есть еще вариант, — Продолжает неторопливо сыпать идеями Александра. — У Мэдисон в доме есть еда, там целая кастрюля с пастой и рыба, запеченная с овощами. Можем сократить дневной колораж Эштона и мамы Мэдисон.

Нравится мне эта болтливая бестия. Юмор однозначно есть, а это прям греет душу.

Саша отмирает, захлопывает дверцу и спешит к кофемашине. Разливает бодрящий напиток по кружкам и протягивает одну мне.

— Не будем лишать нуждающихся людей, — Отвечаю, делая глоток, и пытаюсь забыть запах её присутствия. — Давай, пакуй свою попку во что-нибудь неприглядное и поехали есть нормальную пищу. Настоящие мужики травой не питаются.

— Надо же, — Фыркает в ответ. — У нас в России ходит тот же самый слух.

— Ну так… Россия — не для слабаков. Давай ускоряйся. Я становлюсь излишне заведенным, когда голодный. И ты зря надела эти короткие шорты, — Еще раз пробегаюсь по стройным ногам, которые сводят с ума. Тяжеловато для нервной системы, когда ты только проснулся и когда ты знаешь, что тебе всё равно ничего не светит. — Хотя может и не зря. Нарываться ты точно умеешь.

Смотрю, как мое непосредственное замечание действует на недотрогу. Она сначала округляет глаза, потом бледнеет, а после ставит кружку и пулей выметается из кухни. Могу предположить, что побежала прятаться от моих животных посягательств.

Обидно, конечно, но улыбку стереть у меня не получается. Расшевелить эту крошку будет не просто, зато настроение всегда будет приподнятым.

Опрокидываю кружку залпом и выхожу на улицу дожидаться своего одуванчика.

Небо радует чистотой, в коем-то веке замечаю за собой простое желание ничего не делать. Привычная серость покидает мою душу. Надолго ли?

Завожу тачку и разглядываю дом напротив, пробегаюсь по лужайке и следую дальше. Эта улица ничем не изменилась, все такая же с виду привлекательная и добродушная.

Слышу хлопок двери, который заставляет с предвкушением повернуться. Но блондиночка в очередной раз подрезает мне крылья, оставляя без десерта: с грустью замечаю полностью упакованные ноги в светлую джинсу. Становится досадно. Эти ноги так радовали моего внутреннего похотливого зверя. Почему женщины так жестоки?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стервозина копошится в замке, а я пытаюсь вспомнить хоть одно нормальное заведение в этом городе. Вряд ли двенадцать лет оставили заведения юности в здравии.

Интернет мне в помощь.

— Мой кошелек у Мэдисон в машине, — Вырастает рядом со мной вкусно-пахнущая девочка. Про парфюм то не забыла, и она еще говорит, что я ей не нравлюсь?

— Отдам тебя на кухню заведения, — Тяну, рассматривая маршрут к помпезному кафе с названием “лучшее от шефа”. — Посуду помоешь, чтобы рассчитаться по счету.

— Меня радует, что ты хоть иногда выдаешь нешаблонные идеи. Я прогнозировала свой расчет иначе.

— Можем переиграть, — Лениво улыбаюсь, разглядывая темные очки на пол лица. Нельзя такую красоту прятать за темным пластиком.

Красотка снисходительно качает головой и садиться в машину.

Иду следом, улыбаясь как пациент местной психлечебницы, сажусь в тачку и быстро выкатываюсь со двора.

Пока едем искоса поглядываю на притихшую девчонку. Не дает она мне покоя, так и хочется позадирать.

К кафе мы приезжаем через пару минут. В этом плюс маленьких городков.

Пока Саша вымученно пялится в меню, заказываю две порции омлета, две порции сырников и две порции блинчиков с клубничным джемом. Заведомо чувствую, что эта упрямица не будут есть за мой счет, если не заставлю.

Добиваю заказ двумя американо и перевожу взгляд на изумленную красотку:

— Что, уже представила меня своим мужем, но тут же передумала? — Не могу стереть эту тупую улыбку, чувствую себя школьником, блядь. Нравится выводить её на эмоции. Глаза так красиво меняют цвет.

— Ну твой аппетит удивляет, — Со вздохом приходит ответ. — Но про мужа ты загнул.

— Ну парнем своим хоть представила?

— Нет, вообще тебя своим не представляла.

— Слишком плох? — Бля, мне это действительно надо знать? Что за тупые вопросы я задаю? И когда у меня вата в голове появилась.

— Дело не в этом, просто у меня есть свои тараканы.

— Ах да, точно, забыл. Ты же спортсменов не любишь. Наша красотка по задротам отрывается, — Вот эта грозовая туча в синих глазах. Дождался. Улыбаюсь и продолжаю:

— А что так? Спортивные красавчики тебе не по зубам? Боишься уверенность в своих силах растерять на фоне востребованного тестостерона?

Разглядываю божественные глаза, в которых быстро мелькают разные эмоции. Недолго мне удается упиваться этой каруселью, моя недотрога быстро берет себя в руки:

— Мой бывший парень — выступающий атлет, форма не уступает твоей, — Нарывается, зараза. — Так что со спортсменами у меня все в порядке, принципы — только в отношении боксеров.

Изгибаю бровь и жду продолжения, но его не следует.

— Так что с боксерами не так?

— Я не хочу обсуждать эту тему.

— Нет уж, Саша, раз начала, то будь любезна не бесить моих внутренних зверей.

— Вот именно поэтому.

— Поэтому — это почему?

— Из-за вспыльчивости.

— Она живет в большей половине гражданских лентяев.

— Такая есть только у боевых спортсменов, — Красотка тяжко вздыхает, а после улавливаю проблески тревоги в глазах, которые мне совсем не нравятся. — Мне действительно не хочется говорить об этом. Просто знай, что у каждого есть какой-то свой загон.

Я был бы не я, если бы не добился своего. Складываю руки на груди и очень четко произношу:

— Александра, когда ты со мной — тебе не о чем беспокоиться. За точку зрения современный мир не расстреливает. Будь посмелее, такой ты мне нравишься больше.

— Только если обещаешь не злиться. И попытаться правильно понять.

— Много прелюдии, — Терроризирую её взглядом, чтобы ускорить с ответом. Теперь знать о её загоне мне кажется жизненно необходимым.

— Я читала научное исследование, когда готовила статью с освещением ситуации про одного русского боксера, который избил свою жену. В общем, в нем ученые доказали, что постоянные удары по голове приводят не только к гематомам и нарушению кровоснабжения мозга, но и отмиранию клеток, что в свою очередь ведет к большим проблема с нервной системой. Постоянные удары мозга о стенки черепа при поединках напрямую связаны со вспышками агрессии и неконтролируемым поведением. Вы легко теряете контроль и можете совершать фатальные поступки.

— То есть ты хочешь всех спортсменов боевых искусств отнести к безбашенным преступникам?

— Тай, я не хочу говорить о всех. Я лишь говорю тебе о том, что доказали ученые. Я делаю акцент на травмах, которые ведут к проблемам с нервной системой. Всё.

— Ты мне Рея в молодости напоминаешь. Такой же дурной носился со своими исследованиями, — Усмехаюсь, вспоминая компульсивного пятнадцатилетнего дурачка. — Допустим. У боевых ребят действительно есть всплески негативных эмоций. Только ты должна знать разницу между заведенным человеком и падалью. Падаль поднимет руку на женщину, не зависимо от того — будет он заниматься боксом или нет. Человек, называющие себя мужчиной, никогда не тронет слабого. Не забывай об этом, когда в следующий раз примешься судить все боевое сообщество.

— Я не хотела тебя обидеть. Просто выдвигаю точку зрения ученых, которая отложилась у меня в голове. Сам настоял.

— Ты обидеть можешь подростка на улице, но не взрослого мужика. По поводу сидящего в твоей голове загона, основанного на мнении ученых, запомни только одно: в тот момент, когда я подниму руку на женщину или ребенка — я перестану существовать сам для себя. Надеюсь здесь мы разъяснили и я подвинул авторитет твоих ученых? — Вопросительно изгибаю бровь, на что получаю неуверенный кивок.

Не буду спорить, её рассуждения задели меня. Я даже не думал, что она может допускать мысль о возможных побоях с моей стороны. Когда её слова полностью до меня доперли, снова почувствовал горечь на языке, которую ощущал уже когда-то. Стало тошно.

Хорошо, что к этому моменту принесли омлет с сырниками и мозг полностью переключился на голодный желудок.

— Ешь или насильно запихаю в тебя, — Постарался сделать суровое лицо, но затравленный вид моей недотроги вызвал только очередную улыбку. Эта девочка полна сюрпризов. То она дерзкая и смелая, то пугливая и совестливая. Фиг угонишься.

— Может Мэди возьмем? Она точно не ела ничего.

— Я закажу Мэдисон еду, ешь свою. Давай-давай, не зли меня, — Сдерживаю улыбку, наблюдая как она неуверенно тянет к себе тарелку с омлетом. Виновато заглядывает мне в глаза, ковыряясь в еде, заносит вилку в рот, а потом, распробовав, сметает горячее блюдо быстрее промышленного пылесоса. Ржу про себя, отмечая хороший аппетит и наличие различных граней характера, такую хочется забрать себе и никогда не возвращать обратно.

Глава 44

Мэд встречает нас на посту дежурной. Её свежий выглаженный халат ослепляет своей белизной. На лице тотальная усталость, но глаза хоть немного приобрели здоровый цвет.

Александра сразу кидается душить подругу в объятиях, а я заторможено веду по окружающей обстановке. В послеобеденное время народ снует туда-сюда: посетители бегают с встревоженными лицами, в том время как на мед персонале — полное затишье. У этих редко увидишь эмоции на лице, наши ребята.

— Как он? — Спрашиваю, когда Мэдисон оказывается на свободе. Моя неженка встает рядом со мной.

— Пришел в себя пару минут назад, — Потерянность вырисовывается на её лице. Становится ясно, что Мэд еще не появлялась у него на глазах. — Я ещё не заходила.

— Чего ждешь? — Спрашиваю, заталкивая руки в карманы спортивных брюк, и смотрю на неё как на сделавшего пакость ребенка.

— Я сейчас возьму тонометр и проведу осмотр, — Замечаю нечто похожее на мольбу в глазах школьной подруги. Теперь понятно, что кто-то хочет отправить меня туда первым.

Усмехаюсь и спрашиваю, куда идти.

Александра усаживается на диванчиках в зоне ожидания, а Мэд провожает меня к двери в палату.

— Я скоро, — Тихо кидает и быстро уходит в сторону стеклянных дверей блока для медперсонала.

Насмешливо провожаю её удаляющийся силуэт, отчетливо понимая, почему она так боится этой близкой встречи.

Открываю дверь и захожу внутрь почти царских хором. Палата оказывается одноместной, в центре которой решил возлежать мой бестолковый друг. Щурит глаза и пытается что-то осмыслить. Руки заторможено делают попытку подняться к лицу.

Подхожу ближе, чтобы остановить его дальнейшие движения.

— Не дергайся, — Говорю ему, аккуратно поправляя катетер. — Приблуды повырываешь. Как самочувствие, балбес?

Рей наконец приспосабливается к свету, осторожно фокусируясь на мне взглядом. Лицо бледное, мимика кривая.

— Тай, — Хрипит, медленно рассматривая своё положение на кровати. — Какого хрена?

— Это я должен у тебя спрашивать, — Насмешливо рассматриваю потерянность в глазах Канемана. Про себя радуюсь, что это недоразумение всё ещё со мной. Пусть побитый, зато живой. — Завязываем с бухлишком, братец. Твоя синька довела тебя до фатального финала. Скажи спасибо Мэд и её врачам за то, что вернули тебя к жизни.

Перемещаюсь к Рею и аккуратно помогаю устроится ему повыше на подушках. Присаживаюсь рядом, приподнимая одеяло, чтобы оценить масштаб бедствия на теле друга:

— Нда-а-а… Не скоро тебе светит на лед выйти, — Лаконично замечаю, рассматривая перевязанный живот.

— Пофиг, у меня каникулы на полтора месяца в связи со свадьбой, — Вот и память к Рею начала возвращаться. Это радует.

Слышу тихий скрип двери, который несет за собой сгущающуюся атмосферу. Встаю с кровати, чтобы дать место доктору, который пришел делать свое дело. В комнате воцаряется тишина, Рей медленно поворачивается на тихие шаги. Отхожу подальше к стене, давая Мэдисон пространства. Спокойно наблюдаю за безмолвной битвой взглядов двух упрямцев. Рей не моргая терроризирует бесстрастное лицо своей бывшей девушки.

Я более чем уверен, что он сдерживает свои эмоции. Видеть Мэд в медицинском халате представляется очень необычным, ведь она никогда не планировала идти в медицину. Я сам очень удивился, когда узнал, куда она хочет поступить. Думаю, ситуация со старшей Аддамс повлияла на её решение. Вряд ли мой дурной друг знал что-то об этом. И одно дело слышать на словах, что она — помощник хирурга, и совсем другое — видеть это воочию. Халат ей очень к лицу, тут даже полудохлый комплимент отсалютует.

— Мистер Канеман, как вы себя чувствуете? — Первая начинает Мэдисон очень официальным тоном, при этом поправляя капельницу.

— Мистер Канеман, — Усмехается Рей, морщась от боли. — Полностью оправдываешь своё имя.

(*Mad — с англ. Сумасшедший, безумный (прим. автора)).

Мэдисон игнорирует выпад моего друга, вновь демонстрируя свою профессиональную выдержку. Умение держать лицо — большой плюс ей в докторскую копилку.

— Я вам вопрос задала, — Зеленоглазая упрямица осматривает Рея, проверяя крепления иглы и настраивая напор. Тонометр опускается к Рею на кровать. — У вас что-то болит? Голова кружится? Дышать легко получается?

— Нормально все со мной, — Хрипло протягивает безразличным голосом. Есть вероятность, что водоворот его двухдневных пережитых эмоций высосал из него интерес к жизни. Не похоже, что он рвется на откровенный разговор. А может все еще запускает работу мозга, возвращаясь в реальность от тяжелого сна.

Мэдисон отодвигает капельницу и устраивается на кровать, откидывая свои длинные волосы назад. Не церемонясь, перетягивает к себе на колени руку парня, который на удивление даже не сопротивляется. Он водит пустым взглядом по сконцентрированному лицу своего доктора.

В комнате явно искрит от напряжения и летает некий флёр своеобразной интимности, но от греха подальше я решаю остаться тут. Рей хоть и подбитый, но потрепать нервы сможет и в таком состоянии.

Мэдисон ловко проводит свои манипуляция, не показывая ни капли эмоций. Следом в её руках оказывается цифровой стетоскоп, после чего она бесстрастно тянет одеяло Рея на себя, чтобы открыть доступ к телу. Рей все так же вяло разглядывает лицо девушки, бледная физиономия не выражает ровным счетом ничего.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Со стороны этот осмотр может показаться обычным, но только я знаю, что скрывается за застывшими масками доктора и её пациента. Это их первый тесный контакт за двенадцать лет.

Откидываюсь на стену и смиренно жду, когда же Рея прорвет. Мэд водит стетоскопом в области грудной клетки, напряженно всматриваясь в экран прибора. Мне не видно, какие данные там показываются, но мне хорошо виден прожигающий взгляд друга, в котором клубится зарождающаяся дымка черноты. Такое чувство, что он видит Мэд впервые — водит по её лицу и не говорит ни слова. Мэдисон тоже молчит, полностью погруженная в процесс работы, и не поднимает глаз выше зоны манипуляций.

— Тебе надо опуститься пониже, — Выдает хриплым голосом Канеман.

Мэд едва уловимо дергается от голоса, но её кудрявая прядь успевает сдвинуться с места и соскользнуть с левого плеча. Через секунду она уже попадает в капкан проворных пальцев Рея. Он ждет от неё обратной связи, но Мэдисон продолжает проводить осмотр, не реагируя на наглый поступок парня.

Пахнет жаренным. На всякий случай отрываюсь от стены.

— Пониже, детка, — Продолжает Рей, не дождавшись никакой реакции. Начинаю улавливать в голосе просыпающуюся злость. — Помнишь, как ты любила играть с моим членом?

Блядь, вот дебил.

— Рей, — предупреждаю его голосом.

Он молча прожигает Мэд, не выпуская её локон из своих пальцев. Пока он не начал тянуть его на себя и делать ей больно, подхожу ближе и хватаю Канемана за руку. Осторожно выпускаю его добычу, возвращая законной хозяйке. Вижу дикое торнадо различных черных эмоций в глазах непутевого друга. Долго он, однако, держался.

— Все нормально, — Говорит Мэд и поднимается с места. — Жить будет. Скоро зайдет медсестра, поменяет капельницу.

Мысленно склоняюсь в поклоне перед выдержкой подруги и молча наблюдаю, как она собирает приборы, после чего неторопливо выходит из палаты.

— Ты дебил? — Спрашиваю, когда дверь закрывается. Орать не буду, но включаю максимум порицания в свой голос:

— Она жизнь тебе спасла. Эта девочка ночью подняла целую команду хирургов, чтобы тебя к жизни вернули. Ассистировала без отдыха, а потом всю ночь дежурила, наблюдая за твоим состоянием. Хотя это в её обязанности не входит. Рей, когда ты стал таким идиотом? Что я блядь пропустил?

Вижу, что мои слова попадают точно в цель, совесть балбеса начинает оживать. Он тяжко вздыхает и устало откидывается на подушки. Пытается растереть лицо руками, но они плохо подаются контролю. Выходят вялые судороги.

Сажусь рядом и поддерживаю норовящий вырваться катетер.

— Я всегда был дебилом, Равьер. Только ты настойчиво отказывался это принимать.

Вот так новость. Новая кровь в венах Канемана принесла ему и новые клетки для мозга? Такого откровения редко дождешься.

Возвращаю руки Рея обратно на койку:

— С тобой как с ребенком, — Опять поправляю все эти трубки и пластыри. — Лежи спокойно, Рей. Ты крови два ведра потерял. Скажи спасибо, что госпиталь Мэдисон имеет запасы. Давай без вот этих твоих резких движений. Есть хочешь?

— Нет. Где мой мобильник?

— У Мэдисон. Одежда — в мусорке. Я дал добро попрощаться с твоими "Келвинами" и "Бриони", уж прости, дружище.

— Да похрен.

— Привезу завтра новую.

— Вен не говори ничего. И Смиту скажи, чтобы молчал. Моя голова сейчас не выдержит её очередного разноса.

— На какую дату свадьбу сдвинули?

— Да хрен знает, Вен так орала, что я большую часть даже не слушал. Сказал ок и отключился.

— Отличный будущий муж, — Усмехаюсь, слабо представляя его в таком амплуа. — По тебе прям все невесты сейчас всплакнули.

Ржу, когда наблюдаю вялую попытку Рея попасть мне в челюсть.

— Отдыхай давай, — Говорю с улыбкой, потому что только сейчас на полную понимаю, что мог его потерять навсегда. Я бы даже его крепко обнял и смачно похлопал по спине, но боюсь переломать шокированные кости.

— Веди себя прилично, — Встаю с кровати, потому что замечаю, как притихший Рей, пережив очередную встряску, начинает проваливаться в сонливое состояние. Лихо реакция на Мэд высосала из него крохи зарождающихся сил. — Заеду завтра утром.

Друг заторможено кивает и еще какое-то время пытается бороться с закрывающимися глазами. Отхожу к дверям, оборачиваюсь, жду еще пару минут и выхожу из комнаты, в том момент, когда Рей стремительно проваливает в сон.

В коридоре замечаю гипнотизирующую автомат с горячими напитками Алекс. Моя недотрога все еще без кошелька.

Прохожу мимо и налету протягиваю ей свою карту, не забывая дать наставления:

— Потом на парковку чеши. Я сейчас заберу Мэдисон, а ты — её машину. Нашему доктору надо отоспаться, а то выглядит она не очень.

— Хорошо, — Спокойно отвечает, чем вызывает у меня удивление. А как же словесный бой?

Черный пластик очень быстренько перекочевывает в тонкие пальчики, а следом слышится звук перемалывающихся кофейных зерен.

Иду и как дурак продолжаю светить зубами, думая о том, как бы ещё порадовать свою блондиночку.

А не поехали ли у тебя крыша, мистер Равьер?

Глава 45

Александра Римская

Жду, когда сварится бодрящий напиток и пролистываю список пропущенных сообщений и звонков. Успела сходить за мобильников в машину Мэдисон, правда, забыла забрать рюкзак с кошельком. Блондинка, что сказать.

Состояние вялое, из-за того, что легли спать в шесть утра, ритм сбился и теперь я чувствую, как мои силы к вечеру стремительно угасают. Мозг слабо откликается на окружающую обстановку.

Спасибо Тайлеру за щедрость, его карта помогает пополнить силы черным живительным зельем.

Денег бы ему вернуть, а то как-то неудобно пить кофе за чужой счет из-за своей забывчивости.

Достаю вожделенный стаканчик и иду туда, куда сказал Тайлер. В этот раз мне хочется сделать как он просит без лишних пререканий. Удивительные метаморфозы.

Выхожу на улицу и набираю Майка, от которого целых пять пропущенных звонков и столько же СМС с вопросом где я. Шеф меня тоже потерял, от него не меньше неотвеченных. И его можно понять, я выбилась из рабочего графика на целый день. Сегодня утром должна была скинуть две отредактированные статьи, но сложившиеся обстоятельства не позволили даже думать о них.

— Алекс, наконец-то! — Слышу взволнованный голос друга. — Я уже собирался всю флоридскую округу поднимать. Что случилось?

— Все нормально, Майки, телефон у Мэд в машине забыла.

— Разговаривал с Эшем пару часов назад, он смягчил мой мечущийся мозг, когда сказал что видел тебя в полдень. Что у вас там вообще происходит? Эштон кратко рассказал о своей патетичной ситуации, но я так и не понял с кем он и почему подрался. А еще не въехал, что он делает в Корал в доме соседки Эмилии. Прям сериал какой-то с закрученным сюжетом.

Слышу нотки смеха на последней фразе и сама улыбаюсь:

— Да, тут ты прав. Все остро и закручено как в кино, — Делаю горячий глоток, чтобы оживить себя и продолжить. — Я тут сама под впечатлениями пребываю последние пару дней. Ты знал, что Тайлер Равьер — твой бывший сосед?

— Чего? — Слышу неподдельное удивление в голосе.

— Ага, он оказывается школьный друг Мэдисон. Тайлер тоже когда-то жил на улице твоей тёти.

— Алекс, — Слышу озадаченный выдох. — Да я Мэдисон то плохо помню, мне было лет десять, когда я последний раз видел эту красотку. Внешность у неё конечно яркая, такая врезается в память, но мы не пересекались. Эмилия дружила с её матерью, они в основном тусовались в их доме. А тут какой-то школьный друг. Пипец, у вас там весело.

— Есть немного. Короче Эштон попал под горячую руку бывшего парня Мэд.

— О Боги, Тайлер — бывший парень Мэд? Эштон приставал к Мэд?

Начинаю посмеиваться, потому что дальше вопросы от друга сыпятся как из рога изобилия. Чувствую некое умиротворение, когда общаюсь с ним. Своим характерным поведением он позволяет мне расслабиться и обрести надежду, что все будет хорошо.

Еле притормаживаю его бурность и рассказываю общую картину, не вдаваясь в подробности. Устраиваюсь на капоте Приуса, ожидая своего доктора с личной охраной, и спокойно описываю наши приключения другу. Сейчас эмоции улеглись, и это позволяет относится к ситуации проще. Слова больше не застревают в горле.

— Да у вас там целая заварушка, — Выдает друг по окончанию моего рассказа. — Меня только не хватает.

— Ну точно, — Делаю новый глоток. — Когда заедешь?

Помниться, Майк грозился как-нибудь посетить городок своего детства и навестить меня.

— Да пока с работой сложно. Что у тебя с визой, кстати? Когда уезжаешь?

Виза. Со всеми событиями я уже и забыла про неё. И сейчас точно не подходящее время грузить этой проблемой Мэдисон.

— Пока под вопросом, — Не спешу рассказывать план, который придумала Мэд, потому что он очень шаток. Зачем рассказывать о “журавле в небе” — тешить себя и других напрасными ожиданиями. — Тут хватает сложностей, последствия которых еще предстоит устранить. Если ничего не получится, встретимся в Бразилии через пару месяцев, а оттуда уже вместе полетим в штаты обратно.

— И куда ты хочешь на эти месяцы до Бразилии?

— Думаю в Мексику вернуться, хочу Марию и Матео проведать. Потом может на Кубу перемещусь, я там еще не была. В общем, посмотрим.

Болтаем с Майком еще какое-то время, а когда замечаю Мэд и Тая — прощаюсь с другом, договорившись созвониться позже.

Уставшая Мэдисон падает ко мне на пассажирское сидение, а я сажусь за руль. Тайлер пристраивается сзади и мы скромной колонной двигаемся к дому Мэд. Она почти сразу отключается, давая окружающим понять степень своей измученности.

У дома Тайлер аккуратно забирает Мэдисон на руки и относит на второй этаж к ней в комнату, где укладывает на кровать.

Пока он занимается Мэди, я остаюсь на первом этаже и успокаиваю начавших волноваться Эштона и Сандру. Парень при виде Тайлера выпадает в осадок, в то время как Сандра вообще на него не реагирует. Либо не успела рассмотреть, либо просто не помнит юнца с родной улицы. Приходится кратко рассказать о причинах состояния подруги. Усмиряю их тревогу и прошу дать время Мэдисон отоспаться. Старшая Аддамс принимается укладывает Эша обратно на диван, а я ухожу проверяю остатки еды своих временных подопечных. С радостью отмечаю, что они слопали всю кастрюлю с пастой, не забыв про запеченную рыбу. Хороший аппетит — отличный знак, что кто-то идет на поправку.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока думаю, что приготовить им еще, ко мне на кухню присоединяется Тайлер. Долго рассматривает моё задумчивое выражение лица, перемещается на руки, в которых я держу миску для овощей, а потом переключается на свой мобильник. Не успеваю ничего спросить, потому что почти сразу входит Сандра. Её суетливое настроение замечаю издалека. Она радостно оповещает своих гостей, что сейчас наделает нам домашнего печенья и накормит бедных проголодавшихся детей. И я даже уже собираюсь отнекиваться, но тут она переводить взгляд и натыкается на моего маньяка. Её бурная активность стремительно снижает оборот, а выражение приобретает потерянность:

— Молодой человек, вы мне кажетесь таким знакомым, — Тихо говорит она.

— Здравствуйте, Сандра, — Старается приветливо улыбнуться Тайлер. — Вы наверное меня не помните, я школьный друг вашей дочери.

Женщина волнительно хватается за сердце, а я чуть не роняю телефон на пол, когда дергаюсь на помощь к ней. Тайлер оказывается рядом быстрее:

— С вами все в порядке? — Спрашивает он и внимательно исследует лицо Сандры, цепляя руками её плечи.

— Да-да, — Произносит срывающимся голосом. — О боже, Тайлер! Тайлер, ведь?

На секунду представляю, что эта женщина должна испытывать при виде прошлого из жизни своей дочери. Я уверена, что она знает о том отрезке куда намного больше, чем предполагает Мэдисон.

— Не волнуйтесь так, Сандра, — Тайлер поддерживает женщину и усаживает её на стул. — Да, меня Тайлер зовут. Удивлен, что вы не забыли мое имя.

— Да как же забудешь? — Складывает ладошки на груди в молитвенном жесте и принимается рассматривать своими светлыми глазами присевшего на корточки парня. — Как ты возмужал. Красавец!

Сандра чуть улыбается и мы вместе с ней. Наливаю в стакан воды и передаю в руки женщины. Она поспешно осушает половину, после чего ошарашивает нас неожиданным вопросом:

— Рей тоже здесь? — Прыгает глазами с меня на Тая.

У меня больше не остается сомнений в живости её памяти. Она все прекрасно понимает. Материнское сердце не дает болезни забрать то, что ей не причитается.

— Рей и есть тот друг, которого ранили, да? — Продолжает, пока мы переглядываемся с Таем.

Осторожно опускаю руку на плечо Сандры и, стараясь успокоить, очень мягким голосом говорю:

— Да, Сандра. Только не волнуйтесь. С ним все хорошо, он пришел в себя. Не рассказывайте про него Эштону, хорошо? Мэдисон сама все объяснит. Все непросто в этой ситуации.

— Да что вы, — Поспешно взмахивает руками. — Я все понимаю, и не буду лезть куда не надо. Главное, чтобы моя девочка была счастлива. Я так рада, что они смогли встретится. Дай Бог, чтобы поговорили.

Вижу, что чрезмерное волнение опустошило Сандру, она начала тяжело вздыхать и проваливаться в какие-то свои отстраненные мысли. Мы с Таем еще какое-то время понаблюдали за ней, а потом парень аккуратно помог перебраться ей в свою комнату. На женщине очень быстро отобразилось утомление от полученных переживаний.

Пошла к Эштону спрашивать об предпочтениях меню на следующий день, пока Тай возился со старшей Аддамс. Парень сразу накинулся на меня с вопросами и мне пришлось прилагать много усилий, чтобы успокоить его, при этом не рассказать чего лишнего. Состояние молодого бойца шло активно на поправку, жаловался, что ему надоело лежать и просился на свежий воздух. Пришлось попотеть, чтобы уложить обратно на диван в обмен на обещание купить ему арахисовой пасты. Посмеялась над детским выражением лица с глазами попрошайки. Включила ему очередную комедию и укрыла пледом.

Пока шла до кухни, чтобы начать осваивать рецепт Джамбалайи, которую местные очень любят, послышался звонок в дверь.

Открываю дверь и натыкаюсь на курьера с объемными пакетами в руках, на куртке которого выделяется знакомый бренд местного ресторанчика. Несказанно удивляюсь и собираюсь уже выразить протест, но с лестницы слышится голос Тайлера:

— Это я заказал, — Быстро ставит свою подпись и забирает еду, разворачиваясь в сторону кухни. Не остается ничего другого как плестись следом за ним.

— Снял с тебя должность повара на этот вечер, — С легкой улыбкой говорит мой маньяк, а я залипаю на расслабленные черты лица. Никак не укладывается его образ, увиденный мной в Лос-Анджелесе на ринге.

— Им тут хватит до завтрашнего вечера, — Продолжает тем временем, раскладывая контейнеры на полках, пока я продолжаю залипать на игру поджарых мышц при движении рук.

— Спасибо, — Заторможено произношу. Гордость кусает меня за одно место и я поспешно отрываю себя за волосы от потрясающей картины, когда понимаю, что слишком долго пялюсь на него. — А то я всю голову сломала, что им еще приготовить. Быстро они разделались с едой.

— Ага, — Тай выставляет коробку с пиццей на столешнице. — Поехали.

— Куда? — Поднимаю глаза, полные натурального недоразумения.

— Закажем себе такую же пиццу и будем поглощать её где-нибудь на прогретом песке пляжной линии.

Изумленно пялюсь на него и теряюсь с ответом.

— Или твою царскую задницу такое времяпрепровождение не устраивает? — Возвращает мою же фразу, малость переигранную.

— Очень даже устраивает, — Выхожу из ступора, но продолжаю про себя задаваться разными вопросами. — Люблю все простое и уютное.

Это свидание? Тайлер Равьер ведет меня на свидание? Или я уже поплыла в сказочной реке миражей и иллюзий?

Глава 46

Сижу в удобном кресле и рассматриваю глянцевые стены спортивного магазина.

А там на сидении в машине ждет вкусно-пахнущая пицца.

А я здесь.

Что за пытка?

Не то, чтобы я хочу именно пиццу, просто к семи вечера я заметно проголодалась.

А еще я до сих пор не могу переварить все, что со мной происходит. Я сижу и жду Тайлера Равьера. Знаменитого спортсмена, который попросил по пути заехать в магазин и подождать его пока он купить себе и другу новую одежду.

Девушки за стойкой завистливо поглядывают в мою сторону, от чего хочется показать им средний палец. Взгляды слишком частые, меня уже подташнивает от излишнего внимания.

Так и хочется крикнуть на весь зал, что я — не его девушка.

Меняю ноги в очередной раз и складываю их друг на друга. Вроде Тай ушел в примерочную пару минут назад, а кажется будто в прошлом году. Благо мое терпение остается целым, и парень выходит оттуда сразу после этой мысли.

Все взгляды как по команде перемещаются к нему, в том числе и мой, жадно рассматривая черно-зеленый спортивный костюм, который очень характерно показывает горячность его обладателя. Мне кажется барышни за стойкой начинают мысленно кончать, на столько выглядит экстаз на их лицах.

Почему-то хочется и закатить глаза, и крикнуть, чтобы он поторапливался одновременно. Неразборчивая мясорубка в голове.

Пока он рассчитывается на кассе, игнорируя чересчур разговорчивых продавщиц, я вожу взглядом по его офигенной заднице. Черные штаны, сидящие низко на бедрах, просят меня, чтобы я подошла и подтянула их повыше.

Не дура ли я?

Зачем-то начинаю покусывать губы, когда поднимаюсь выше к плечам. Как же мне нравятся эти плечи, зачем он скрыл их этой черно-зеленой кофтой? Жестокий мужчина.

Поднимаюсь еще чуть выше и натыкаюсь на его смеющиеся глаза.

Блин, опять попалась. Когда он успел голову повернуть?

Театрально закатываю глаза, как бы говоря, что он снова пририсовывает моим желаниям то, чего нет и в помине.

Улыбается еще шире.

Встаю с места и выхожу на улицу, потому что липкие взгляды трех женщин за стойкой вызывают спазм в горле.

А еще я мысленно готовлюсь к очередной провокации Тайлера.

Которой кстати не следует. Парень вообще мне ничего не говорит, когда мы садимся в машину. Очень странно.

— Куда мы едем? — Задаю нейтральный вопрос и еще раз рассматриваю его новый прикид. На груди висит эмблема знакомой фирмы.

— Скоро увидишь, — Лаконично замечает и откидывает пакеты назад.

— "Найк" — твоя любимая фирма? Я этот значок вижу на тебе почти постоянно.

— Глазастая, не интересующуюся мной девочка, — Слышу усмешку и наблюдаю лукавый взгляд, когда он заводит машину. — Я являюсь рекламным лицом этой фирмы. По условиям контракта, из спортивных брендов могу носить только этот. Рей, кстати, тоже.

— Рей — тоже рекламное лицо "Найк"?

— Да.

— А чем вам другие бренды не угодили? Адидас, например. Мне кажется, они все похожи между собой.

— Кто первый контракт предложил, тот и катает.

Тайлер включает ненавязчивым фоном музыку, и мы трогаемся. Примерно минут через десять я понимаю куда мы едем.

— Тоже соскучился по местам своей молодости? — Спрашиваю, когда мы сворачиваем на знакомую дорогу к пляжу.

— Вообще ни капли. Просто, лучше Джуно в округе пляжей больше нет.

Паркуемся подальше от моего привычного места. Тайлер идет к задней двери, а я застываю рядом и наслаждаюсь последними лучами убегающего солнца. Странное чувство снова накрывает меня: я на вечернем пляже с парнем, которого я занесла в список опасных людей. И самое интересное, что теперь мне это не кажется чем-то сумасшедшим.

Тайлер идет ко мне, прихватив в руки плед и коробку с пиццей. От вида пледа прихожу в очередное изумление. Когда он успел?

Забираю у него из рук покрывало, подстраиваясь под его шаг и вместе двигаем ближе к линии воды, на которую с завидной частотой набегают волны. Ветерок разносит мои волосы по сторонам, а божественный бриз приносит радость в душу. Как же я люблю это место.

Расстилаю наше покрывало на прогретом песке и радостно плюхаюсь, принимаю коробку из рук. Кажется, у меня сейчас слюна потечет, есть хочется, как после хардкорной тренировки в тренажерном зале. Давненько я кстати их не посещала. Скоро мышцы, наверное, атрофируются, как сказал когда-то Тайлер про моих предпочтительных женихов.

Мой маньяк садится рядом, а я откидываю крышку с коробки, запах из-под которой заставляет желудок жалобно скулить на всю округу.

Тайлер весело рассматривает мое виноватое лицо, после чего тянется за куском:

— Сказала, раньше бы поели. Я привык, что женщины вечно на диетах сидят и питаются воздухом.

— Не думала о еде, пока ты не положил её на заднее сиденье, — Откусываю смачный кусок и блаженно закатываю глаза. В этот раз желудок мурчит радостью. Тайлер тихо посмеивается рядом.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С пиццей мы разделываемся в полной тишине за десять минут. И я хочу сказать, что тишина меня нисколько не напрягает. Мне комфортно рядом с задумчивым чемпионом ринговых потасовок. Он доедает последний кусок и все время, что мы здесь, смотрит куда-то вдаль горизонта.

Обычно я не нарушаю тишины других, но тут не могу не спросить:

— Тебя что-то связывает с этим местом? Заметила, что ты так же проваливаешься в свои мысли, сидя тут, как и Мэдисон.

— Нас всех связывает это место, — С задержкой отвечает парень. — Джуно Бич — это эпицентр нашей юности. Только какой ерунды мы тут не творили.

— Мэд рассказывала, как вы от полиции в море прятались.

Тайлер по-доброму усмехается, собирая кожу вокруг глаз и делая черты озорными. А я в очередной раз залипаю на это переменчивое мальчишеское лицо. Какой же он разный в своих разных стихиях.

Пока я думаю о своем, парень молча собирает коробку и встает с места. Уходит в сторону машины, оставляя меня одну. Без лишних вопросов провожаю его глазами, а потом перемещаюсь в сторону бескрайней разыгравшейся бури. Ветер нагоняет на поверхность воды агрессивные волны, которые раскидывают упоительные звуки прибоя, перекрывая весь остальной шум окружения. Запах сводит с ума и погружает куда-то глубоко в центр своей собственной души.

Задумчиво слежу за стихией природы и думаю о превратностях судьбы. Мэди, Рей, Тайлер, Сандра, Эштон — смешиваются в одну кучу, я перескакиваю с одного на другого, размышляя об их судьбе; о перекрестке, что нас всех столкнул; о дальнейшем пути, который нас ожидает. Это место всегда располагает к глубоким погружениям. Аура здесь такая, заставляет задуматься о жизни.

Мне на плечи опускается моя джинсовая куртка, а в руки попадает пачка влажных салфеток. В который раз изумляюсь его предусмотрительности и непритязательной заботе.

— Спасибо, — Тихо отвечаю, когда Тай усаживается рядом и вытягивает ноги на флисовом покрывале. Он ничего не отвечает, оба обращаем взор к океану, наслаждаясь этим вечером без лишних слов. Я снова ощущаю умиротворение и спокойствие, которое сопровождало меня в моих одиноких путешествиях. Мне нравиться, что наша с ним тишина не давит на нас.

Думаю о нём, и непроизвольно поворачиваюсь в его сторону, укладывая голову на своих коленях, чтобы было удобнее рассматривать мужественные черты лица. Тай спокойно позволяет изучать свой облик, никак не реагирует, продолжая рассматривать далекий темный горизонт. Я знаю, что он чувствует мой взгляд на себе.

Медленно веду по линиям скул, спускаюсь к мужественному подбородку, перехожу ниже и цепляю глазами расслабленные губы. Сейчас передо мной сидит другой Тайлер. Он такой же задумчивый как и я, полностью расслабленный, и не кажется тем устрашающим зверем, каким я привыкла его видеть. Передо мной сидит совсем другой Тайлер. Простой парень с нелегкой судьбой, но железным характером. Со своей историей жизни. Я только сейчас понимаю, на сколько он меня восхищает. Смогла бы я пройти через то пекло, через которое прошел он?

— Где твои родители? — Неожиданно спрашивает парень и медленно поворачивает на меня голову. Сталкиваемся взглядами, от чего я не сразу улавливаю смысл. Какое-то время рассматриваю его бесстрастные кофейные глаза и торможу с ответом:

— Нету. Маму похоронила восемь месяцев назад.

— А отец?

— Никогда не видела.

— Вообще? Не было возможности или не хотела? — Тайлер расслабленно перемещает голову к другому плечу, прижимаясь щекой.

— И то и другое, — Горечь заставляет оторваться от парня и отвернуться. Думаю о том, стоит ли вообще снова отдавать дань моему отцу и разговаривать о нем. В последние месяцы он слишком часто возникает в моих диалогах. А это не заслуженно для него.

— Не хочешь говорить? — Тихо спрашивает и осторожно убирает локон, запутавшийся у меня на губах. Меня удивляет его аккуратность, с которой он это проделывает. Никогда бы не подумала, что этот мужчина может быть таким бережным.

— В последнее время имя отца всплывает слишком часто. До встречи с тобой в Таиланде я вообще о нем не вспоминала.

— Как я повлиял на мысли о нем?

— Твоя защита повлияла, — Честно отвечаю. Мне все равно как он воспримет мою искренность, я хочу быть собой. Такая какая есть, которой все равно, что о ней подумаю другие.

— Тебя никто раньше не защищал? — Попадает точно в цель мой маньяк.

— Никто, — Спокойно отвечаю и поворачиваюсь обратно к нему, укладывая голову на руках. Он медленно водит по мне взглядом, в котором невозможно что-либо прочесть. Но меня это не беспокоит, бояться мне нечего. — Твой поступок на пляже заставил мою маленькую Алекс проснуться и переоценить некоторые грани жизни. По этой причине я и оказалась во Флориде. Мой отец — американец.

Невозмутимое лицо Тайлера не отталкивает, оно наоборот заставляет открываться ему.

— Он живет во Флориде? — Спокойно продолжает задавать вопросы и поглядывать на меня.

— Не знаю, я вообще о нем ничего не знаю. Только имя и то, что он когда-то был хоккеистом. Мои родители познакомились в Майами в ледовой школе. Роман длился больше полугода, а потом мама сломала ногу на тренировках и вынуждены была вернуться домой. На этом их история и заканчивается.

— Расскажи подробнее, — Просит парень и я снова удивляюсь, как он аккуратно убирает у меня с лица загулявший локон.

Собираю волосы в косу, чтобы больше не мешали, и непринужденно рассказываю ему все, что знала об истории родителей. Это может показаться странным, но мне легко дается этот рассказ. Как будто я с Мэд общаюсь. Без лишних “зачем тебе это” пускаю его в свой маленький мирок. Тайлер очень внимательно слушает, от чего моя симпатия к нему только растет. Он не прерывает, не тормозит меня, а самое главное — не осуждает. Он спокойно водит по мне взглядом и слушает, не нарушая моего монолога. Это новая открывшаяся в нем способность притягивает к этому мужчине еще сильнее.

— Хочешь найти его? — Спрашивает после недолгой паузы.

— Нет, — Поспешно отвечаю. Не хочу, чтобы он думал, будто я страдаю без внимания отца. — Он не заслуживает этого. К тому же времени нет. Путешествие по штатам заканчивается, повлиять я на это не могу. А очень бы хотелось.

А потом тихо добавляю, рассматривая кофейные глаза и надеясь найти в них поддержку:

— Не хочу оставлять Мэд одну. Присмотришь за ней? Вся эта ситуация с Реем очень сильно повлияла на её эмоциональное состояние. Я боюсь за неё.

Тайлер еще какое-то время что-то ищет в моих глазах, а потом поднимается с локтей и перемещается ближе ко мне, устраиваясь на покрывале.

— Во-первых, — Неторопливо начинает он. — Мэдисон — сильная личность, очень умная и имеющая другие заботы. Худо она себе не сделает, до фатальных ошибок не доведет. Психика у неё крепкая. Во-вторых, она говорила, что собирается помочь остаться тебе в штатах на неограниченный срок. Там вроде как документы уже в стадии оформления и тебе надо только выехать из страны ненадолго. Разве я не прав?

Удивляюсь, когда подруга успела поведать свой план Тайлеру. А главное, зачем?

— Да, но она сейчас не в том состоянии, чтобы решать мои проблемы. А грузить её я точно не буду. Ей не до всех этих миграционных сложностей.

— Ей очень даже до всех этих эмиграционных сложностей, скоро все будет, — Тайлер снова перемещается взглядом на разбушевавшийся океан. — Придумала, куда выедешь на это время?

— Не было времени думать об этом. Последние дни как-то не располагали к этому.

— У меня дом есть в Канаде, он в твоем распоряжении.

Улыбаюсь, не забывая удивляться, и думаю о том, как мне везет в этой стране. По всюду люди, которые предлагают мне помощь:

— У меня нет канадской визы, — Отвечаю. — Да и я бы лучше в Мексику вернулась. Хочу проверить свою пару пенсионеров.

— У тебя есть родственники в Мексике? — Тай приподнимает бровь, а я вновь залипаю на его хулиганские оттенки в изменившихся чертах.

— Нет, подружилась с добродушными старичками, когда осваивала Акапулько. Очень привязалась к ним.

— Одна ты в Акапулько не поедешь.

Меня удивляет твердость в его голосе. И по идее она должна зацепить мою независимую натуру, но мой мозг почему-то отказывается сопротивляться:

— Почему? — Просто спрашиваю вместо бури негодования. — Я там два месяца провела в полном одиночестве.

— Сумасшедшая женщина, — Качает головой Тай. — Я думал, ты с друзьями осваивала те места.

А потом немного погодя меняет тон голоса, в котором я улавливаю что-то похожее на удивление и желание свернуть мне шею:

— Ты хочешь сказать, что проехала всю Мексику без сопровождения?

— Откуда ты знаешь, что я проехала всю Мексику? — Поднимаю голову и собираю все внимание на бесподобных глазах.

— Оттуда же, откуда и ты о моих чемпионских поясах, — Лукаво улыбается и одаривает меня насмешливым взглядом. — Но туда ты одна больше не поедешь. Я даже не знаю, что сказать по поводу твоего безрассудства.

— Но я хочу снова встретится с Марией и Матео! — Показательно хмурюсь, а сама внутри ликую как влюбленная школьница. От того, что этот парень подглядывал за моей жизнью. Ведь подглядывал? Или я опять себе чего-то там навоображала?

— Значит поедешь со мной.

— в Мексику? — Изумляюсь еще больше.

— Да, — Непринужденно продолжает Тай. — Давно хотел проведать одного важного человека.

— Кого-то из близких?

— Можно и так сказать. Родной брат опекуна живет в столице. Сделаем пару остановок в этой стране.

Я почему-то не решилась открывать тему о его семье. Может потому что Мэд меня предупредила о его негативной реакции на эти вопросы, а может потому что я не видела особого настроя на лице Тайлера обсуждать личную тему. Не хотелось нарушать идиллию и достигнутую гармонию между нами. Поэтому я молча продолжила рассматривать черты лица привлекательного мужчины, поражаясь тому, как стремительно мистер Равьер вносится в мою жизнь.

Глава 47

Тайлер Равьер

Просыпаюсь от звука запускающегося двигателя.

Окно нараспашку, за которым стоит беспросветная тьма. Часы показывают 6:57 и я понимаю, что мой привычный режим основательно сбит — обычно в это время я уже заканчиваю первую тренировку.

Диван мерзко скрип, когда я поднимаю с него свое бренное тело. Надо бы купить новый, да не забыть про кондиционер.

На улице приятная тишина, до рассвета еще полчаса.

Габариты Приуса раскидывают клоки тусклого света и говорят о стойкости хозяйки этого экологичного автокалеки — Мэд уже на ногах и готова продолжать битву за жизни людского мира.

Тихо прикрываю дверь, чтобы не разбудить свою недотрогу и выхожу на улицу.

Утренний наисвежайший воздух всегда оживлял мой мозг, в этот раз он дарит еще и своеобразное умиротворение.

Оборачиваюсь на свое временное пристанище, диван которого с барской руки отдан мне Александрой, и рассматриваю темноту в окне второго этажа. Странная улыбка лезет на мою рожу и я начинаю подумывать о том, чтобы отправиться ненадолго в психбольничку.

Разминаю спину, игнорируя тихие шаги сзади:

— Саша пустила тебя к себе?

— Выделила неудобный диван, — Усмехаюсь, вспоминая как она вчера закатила глаза на мое предложение переехать к ней на второй этаж. Диван то честно неудобный.

— Расстроен? — Подруга детства расплывается в широкой улыбке, явно демонстрируя гордость за свою любимицу.

— Да хотелось бы в кровать… желательно в её.

— Тай, — А вот и порицание в глазах подоспело. — Алекс — хорошая девчонка…

— В курсе, — Прерываю дальнейшие нотации, тем самым обозначая красную линию. — Спинку не разомнешь? Она убита суровым нравом русской женщины, доктор должен попытаться реанимировать.

Задницей чувствую, что Мэд закатывает глаза, но руки все же опускаются на мои плечи:

— Рей просит член ему размять, ты — спину. Чувствую себя ролевой подругой с улицы красных фонарей, а не выпускницей медицинского альма матера.

— Не обращай внимания на его идиотизм, разум потихоньку вернется к нему. А с тебя остаются чистосердечные признания.

— Не сейчас, Тайлер. Он при виде меня заводится как психопат. Давление скаканет, швы разойдутся и что тогда? Я поговорю с ним, но когда он будет чувствовать себя лучше.

— Хорошо, — Оттягивает трусиха, отговорки ищет. Не спешу ей выносить мозг, только потому что массаж что надо, мышцы в шоке от нифига-не-девичьей силы. — Ты к нему?

— Я на работу. К нему заходить не буду, но там медсестры оберегают звезду девичьих грёз.

В голосе подруги нет ни капли иронии, ревность давно не живет в её сердце. Это смело можно назвать смирением. Только хорошо это или плохо — я пока не определился.

— Ладно, — Расслабляюсь после жесткой мышечной пытки, чувствуя покалывания. — Я в зал, потом заеду к нему.

На этой ноте прощаемся и я захожу в дом, чтобы забрать бумажник с телефоном. Действую как призрак, после чего так же тихо покидаю дом красотки.

Когда заводил двигатель очень надеялся, что он не разбудит Александру. А после еще долго кривился от своих собственных сопливых мыслей и излишней предосторожности.

Аккуратно покатил по аллеи, предаваясь сомнительной ностальгии. Адский дом всё так же стоял на месте, я даже притормозил около него. Белый цвет давно стал грязно-серым, краска облупилась. Поразительно, что его не облюбовали бомжи. Такая заброшка единственная на всю округу.

Не почувствовав ровным счетом ничего, двинулся дальше.

Навигатор показал недавно-открывшийся новый тренажерный зал, и судя по режиму работы он как раз собирался отворить свои двери для посетителей. Хвала кому-то там наверху ибо моё тело требует железа.

Администраторша одарила меня добротной порцией удивления. Очень долго тупила, разыскивая нужный ключ от шкафчика. Терпеливо ждал ради того, чтобы эта дамочка не упала в обморок от моей возможной резкости — терпеть не могу улиток.

Я вообще стал какой-то спокойный в последние пару дней. Возможно, все дело в откате после эмоциональной встряски из-за нервотрепательной ситуации с Реем — нервишки хорошо пошалили.

Быстро переодеваюсь, закидываюсь протеиновым батончиком и иду открывать новые территории железного рая.

Но моему спокойствию очень быстро приходит конец, когда я ступаю в зону тренажеров. Я даже удивился по началу. Кимберли в семь утра смотрится очень нелепо в спортзале. Я бы сказал, до смешного нелепо.

Все стало еще хуже, когда она увидела меня и её глаза блеснули бутафорским восторгом. Так и хотелось выругаться вслух. Но вместо это плотно сложил руки на груди, чтобы дать понять об отсутствии у меня желания в терпких обнимашках.

— Тай! — Летит на всех порах ко мне.

— Что ты тут делаешь, Кимберли? — Охлаждаю её пыл грубоватым тоном. С ней нужно только так.

— Пф-ф-ф, — Лицо полное недоумения. — Тоже самое что и ты. Спорт нынче очень в моде.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В семь утра?

— Просто не спалось, — Вижу как её радость стремительно меркнет. Девчонка понимает, что ответной взаимности от меня не дождется. Жалости и сочувствия там тоже кот наплакал.

— А что ты вообще в Корал делаешь? Ты вроде как французов полюбила, не уж то смена вкусов пошла на новый круг? Или ностальгия привела тебя в родной город?

— Мама. Она все еще живет тут, — Мне кажется, или это жалостливые потуги пошли в ход? Голос так и сочится печальной грустью. — А ты все еще злишься на меня?

— Никогда не злился.

— Никогда? Тогда почему ты мне Марка постоянно припоминаешь?

Кривлю бровью, потому что понятия не имею кто это.

— Мой агент, — Продолжает она, когда вопросительная пауза затягивается. — Его Марком зовут. И он француз.

— Ким, мне нет дела до твоего агента. И я никогда не злился на тебя.

— Но ты порвал со мной, без выяснения всех обстоятельств!

Так абсурдно это слышать, что неразборчивое хмыканье выкатывается само по себе. Она действительно не обзавелась мозгами.

— Кимберли, ты действительно думаешь, что я стал бы выяснять причины твоей измены? Ты серьезно?