Фрося. Часть 2

Глава 10

Фрося не сводила глаз с дочери, стараясь по её лицу определить, насколько больно ранили хрупкую девичью душу материнские суровые слова.

Молчание явно затягивалось:

— Ну, ну дочь, я слушаю…

Наконец Аня решилась нарушить тревожную тишину:

— Мамочка, я не знаю, что тебе уже рассказали и наверное у тебя уже сложилось определённое мнение об этом человеке, и мне будет трудно опровергать или выставлять его в каком-то ином свете, не совпадающими с твоими сложившимися предубеждениями.

Но, я всё же тебе выскажу своё мнение, что значит для меня Миша.

Это умнейший человек, на всё в жизни у него есть свой взгляд, свой подход и всему он может дать оценку, при этом, не стесняясь в выражениях.

Он смелый, честный, умеет пошутить, а если надо, вести серьёзные разговоры…

Фрося закипая от возмущения, перебила дочь:

— При чём тут смелый и находчивый, я хочу знать, что ты чувствуешь к этому парню кроме этих характеристик, насколько далеко зашли ваши отношения, какие планы на будущее, а ты мне честный и весёлый, я тоже в девках бывала на посиделках, там тоже парни из кожи лезли, хотели казаться и весёлыми, и смелыми, и умными…

Я бы хотела спросить у тебя, собираешься ли ты оканчивать университет, ведь впереди остался последний курс, потом ординатура и возможно аспирантура, а ты мне про еврейские песни, про еврейскую историю, про штаты Америки и Израиль…

Что ты думаешь, КГБ уже не действует и считаешь, что уже не доносят?!

Как мне сказали, этот находчивый с треском вылетел из газеты и живёт теперь, как побирушка.

И, ЧТО ЭТОТ УМНИК, тебя туда же хочет затащить…

Нет, моя дорогая доченька, так не пойдёт, время декабристок закончилось, я была последней из них!..

И она горько рассмеялась:

— Скоро каникулы, что ты будешь делать во время их, помнится, собиралась в студенческий стройотряд?

Я сомневалась раньше, стоит ли тебе туда ехать, а теперь уверенна, стоит и очень даже.

Итак, начнём сначала — в иудаизм или как там это называется, можешь вступать или готовиться.

Я со своей стороны на этот счёт препятствий чинить не буду, там ты только ума наберёшься, а бога ещё никто не отменял, не считая коммунистов.

По мне, можешь, как и раньше ходить в синагогу, хочешь молиться, молись, изучай на здоровье божьи заветы, историю народа, может и меня потом глупую просветишь.

Завтра я пойду к Пинхасу и мы с ним эту тему обсудим.

В ближайшие дни подавай заявку в стройотряд, физическая работа и свежий воздух тебе не навредит.

Что касается твоего парня, ты позволишь мне с ним поговорить или сама объяснишь ему, что хочешь всё же стать врачом, а не подзаборной бродягой или корячиться на моём огороде…

Фрося била словами наотмашь, не жалея хрупкую девичью душу, она понимала, что только этой жестокой правдой сможет удержать от пагубного влечения свою заблудившуюся дочь.

Она смотрела на растерянное лицо Анютки и было видно, что та, что хочешь, могла ожидать, услышать от матери, но только не такой исповеди, не таких голых фактов, против которых не было аргументов.

Вся романтика навеянная в их группе, все громкие декларации и призывы потонули в жёстком тоне матери.

Там, в той группе была, теперь она вдруг осознала, безнадёжность и мнимая борьба, заранее обречённая на провал.

Фрося, видя, насколько сильно расстроилась дочь, вдруг смягчила голос:

— Анютка, не принимай за любовь восторг юной души, поезжай на каникулы со студентами и там, вдали от этого парня проверишь свои чувства.

А, когда вернёшься, тебя ожидает тяжёлый последний курс в университете, если не передумаешь, то учёба в синагоге, вот только беда, придётся мне свиней всех извести, а иначе и дом ко мне не зайдёшь…

И она откинув голову, неожиданно от души рассмеялась.

Аня не поддержала смеха матери даже не улыбнулась:

— Мам, не надо тебе встречаться с Мишей, я сама с ним поговорю, всё выложу ему начистоту, о чём ты мне сейчас сказала.

Я очень хочу стать врачом, и ты меня серьёзно напугала, я поняла, что ты права, ты во всём права, а я дура, романтическая дура…

И редкий случай, Аня заплакала…