Фрося. Часть 2

Глава 46

Москва есть Москва, здесь было, на что посмотреть взрослому и было, что показать пятилетнему ребёнку.

Им не хватило следующего дня на то, что бы удовлетворить любознательного и активного мальчика, поэтому пришлось задержаться в городе ещё на один день.

Сёмка не представлял, как это он, находясь в Москве, не сходит в Мавзолей и не увидит Ленина, а это было очень не простое мероприятие.

Несмотря на жару и усталость, пришлось выстоять огромную очередь, чтобы попасть во внутрь здания и пройти мимо находящегося там, вождя революции, кумира всего советского народа от мала до велика.

Только через два дня, они, наконец, обвешанные сумками с провиантом и сменной одеждой втиснулись в пригородный поезд, и отправились на дачу к сестре Клары Израилевны.

Погода была роскошная, июнь набирал силу, вокруг всё зеленело и цвело.

Вместе с другими дачниками они вышли на своей станции и пошли в сторону дачного посёлка.

Не передать ту радость и тепло с которыми их встретили обитатели не большого дачного домика.

Знакомство взрослых людей было достаточно сдержанным, ведь для Розы Израилевны, появление в жизни одинокой старшей сестры неожиданно возникшей из неизвестности невестки и внука, явилось невероятным сюрпризом.

Клара Израилевна сразу пресекла поток вопросов любопытной младшей сестры:

— Розочка, я когда-нибудь тебе расскажу эту запутанную историю, такую ты не в одной своей книжке не прочитаешь, а пока посмотри на меня и моего ненаглядного внука и сделай выводы.

Сёмка влился в девичий коллектив сразу же по прибытию, возникало такое чувство, что он знаком с девочками с раннего возраста.

Клара Израилевна усадила на колени своих внучатых племянниц и поведала девочкам, что это их троюродный брат, что очень обрадовало сестричек, и они без лишних вопросов, потащили мальчишку знакомить с дачей и её окрестностями.

Фрося, долго ещё потом вспоминала, проведённые пять незабываемых дней на этой восхитительной даче в обществе двух симпатичных пожилых женщин и славных детей, среди которых нашёл своё место близкого родственника, её сынишка.

Роза Израилевна, хоть внешне была очень похожа на свою старшую сестру, но полностью отличалась от неё характером и привычками.

Она была степенной и медлительной, мало обращала внимания на окружающую среду, любила тишину и покой, не обременяя себя никакой активной деятельностью, даже, что касалось уборки и готовки пищи, она в жизни привыкла обходиться самым малым.

Она даже разговаривала под стать своему характеру, чуть затягивая гласные буквы, а ходила так, словно находилась в музее или на званном приёме, плавно неся располневшее тело.

Фрося вставала по-привычке очень рано в этот момент другие обитатели дачи ещё досматривали утренние сладкие сны.

Истосковавшись по обыденной для неё работе, видя запущенность двора и участка дачи, принялась приводить всё в порядок, и наводить милый её сердцу лоск.

Клара Израилевна только улыбалась, глядя на свою невестку, которая целый день с утра до вечера копалась в палисаднике, оборудовала грядки, садила, поливала, что-то выдёргивала, подметала, чистила… заполняя себя, казалось бы до предела, работой и хлопотами.

Роза Израилевна, глядя на Фросю, чувствовала себя неудобно и пыталась обуздать, не в меру разошедшуюся гостью, но сестра её успокаивала:

— Ррозочка, не тррогай её, ты же видишь, она от этого получает удовольствие и посмотрри на детей, сколько для них ррадости помогать Фрросеньке копаться в земле, даже у меня рруки чешутся, пойду спррошу, может и для меня найдёт какую-нибудь рработёнку, а ты читай свои книжечки, и не берри ничего в голову.

Днём Фрося с детьми ходила на пруд, где они с удовольствием купались в ещё прохладной воде, смывая накопившиеся после работы на участке грязь, пот и усталость.

На третий день пребывания на даче, Фрося организовала детей в поход по ягоды в ближайший лесок, где собрали целое ведро поспевающей земляники.

Вечером обитатели дачи вдыхали ни с чем не сравнимый аромат варившегося земляничного варенья, щедро намазывая на батон ещё тёплые пенки, которые выставила на стол к чаю Фрося, возившаяся у плиты.

Быстро промчались отмеренных пять дней для отдыха на даче и Фрося с Кларой Израилевной засобирались в Москву.

Сёмка без возражений с его стороны и к великой радости Розы Израилевны и её внучек, был оставлен мамой дальше гостить у доброжелательных новых родственников.

Фрося не искала причин забрать с собой сына, понимая, как ему здесь будет хорошо.

Она и сама бы ещё с удовольствием погостила несколько дней с милыми сердцу людьми, но неумолимо поджимало время.

К вечеру они с Кларой Израилевной прибыли на Московскую квартиру, а уже на завтра был запланирован её отъезд в Поставы.

На шумном перроне Фрося прижала к себе хрупкое тело Клары Израилевны, которая в этот момент потеряла всю свою словоохотливость, только молча вздыхала, явно сдерживая слёзы, а вот с Фросиных глаз они текли обильно:

— Мамочка Кларочка, как мне вас будет не хватать, за эту неделю я так привыкла быть всё время рядом, мне так было с вами хорошо, я так рада, что нашла вас, что нашла Сёмке бабушку, а вам внука, вы стали для меня такой родной, почти, как мои дети…

Всё это Фрося проговаривала торопливо сквозь всхлипы и обильные слёзы.

— Прриезжай доррогушенька, когда только сможешь, я теперь буду тебя ждать, вот тебе доченька ключ от моей кварртирры, ты будешь прриезжать к себе домой.