Желанный

Глава 10

Внезапно сконфузившись, Элис покраснела и стала теребить прядь волос. Ее смущение передалось Кевину. Они молча смотрели друг на друга, не решаясь открыть рот. Элис в последний раз спросила себя — действительно ли она хочет того, что неминуемо произойдет сегодня. И твердо решила: да. Она желает этого уже давно.

— Элли… — нежно прошептал ей на ухо Кевин. Его теплое дыхание нежно коснулось ее кожи, и Элис закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением. — Ты уверена, что сама этого хочешь? — Он на мгновение отодвинулся и пристально взглянул на нее.

— Да, — поборов смущение, ответила она. Первый раз в жизни Элис чувствовала себя свободной от душного страха, охватывавшего ее всякий раз, когда к ней приближался мужчина. Она наконец стала такой, какой ей давно пора было стать, взрослой женщиной, желающей любить и быть любимой, получать и дарить наслаждение.

Элис встала и подняла руки над головой.

— Тебе придется помочь мне. Это платье словно вторая кожа. — Она рассмеялась, и Кевин с готовностью подчинился ее желанию.

Он стянул с нее платье и небрежным движением швырнул его на пол. Элис стояла перед ним в одном белье из гладкого, блестящего шелка, украшенного изящными французскими кружевами. На миг она смешалась, но едва рука Кевина легла ей на плечо, это неприятное чувство тотчас исчезло.

Он привлек ее к себе. Пальцы Элис потянулись к пуговицам его рубашки. Расстегивая их одну за другой, рука девушки медленно опускалась к его талии. Элис с упоением ощущала кончиками пальцев гладкую кожу Кевина и его крепкие мышцы. Услышав его судорожный вздох, Элис радостно ощутила огромный прилив сил.

Рубашка упала с плеч Кевина, и Элис стала помогать ему освободиться от брюк. Ее руки с наслаждением скользнули по его ногам. Он поднял ее, прижал к себе, и они вместе упали на кровать. Элис сжала руками его голову, пальцы девушки зарылись в густых волосах Кевина, она все крепче и крепче прижималась к нему.

Кевин прикасался к ней бережно и нежно, словно она была хрупкой фарфоровой статуэткой, и Элис была ему благодарна за эту нежность, — ведь он знал, что грубость способна снова испугать ее, отбросить в ледяной мрак прошлого — она еще не забыла ощущение боли и ужаса от прикосновений жестких лап Дона. Его руки гладили ее тело, и у Элис все замирало внутри от предвкушения. Кровь ее закипала пульсирующими толчками, распространяя по всему телу чувственный жар. Прикосновение губ Кевина обещало новые, неизведанные доселе наслаждения.

Он принялся снимать оставшееся на ней белье. Казалось, что вместе с каждой снятой с ее тела вещью ее покидала частица страха и боли. Элис теперь знала, что холодный круг ее одиночества разбит навсегда.

— Ты веришь мне, правда? — бросив взгляд на трепещущее тело Элис, спросил Кевин.

— Конечно, верю. — Лицо девушки пылало желанием. Она больше не сомневалась в Брэдли. Она любила его.

— Хорошо. Мне нужно было знать это, — сказал он и страстно припал губами к ее губам.

Его сильные руки обняли ее, привлекая к себе. У Элис вырвался сладострастный стон, когда губы Кевина медленно заскользили от ее рта к шее и наконец коснулись груди.

Сердце девушки бешено колотилось, она все глубже погружалась в бурное море совершенно незнакомых ощущений. Кевин положил ей руку на грудь. Его пальцы умело ласкали нежный розовый сосок. Выгнув спину, Элис всем телом содрогалась от желания. Кевин приник ртом к ее груди и принялся ее легонько покусывать. От восхитительного ощущения одновременно боли и наслаждения у Элис перехватывало дыхание и кружилась голова.

Его руки скользили по ее телу. Казалось, не осталось такого места, где бы она не ощущала его прикосновений. Нестерпимое желание горячей волной захлестывало Элис, заставляя отбросить последние сомнения. Она вновь изогнулась, стремясь навстречу ему, но Кевин не торопился. Он немного отодвинулся от нее и стал любоваться ее телом. Нежная кожа Элис, казавшаяся такой бледной в лунном свете, резко контрастировала с его загорелым телом.

Элис улыбнулась. Она наконец чувствовала себя нужной, желанной и прежде всего — любимой. Она протянула руку и с нежностью провела ладонью по бедру Кевина, затем по изгибу его спины. Слегка застонав от этого прикосновения, он стал покрывать бесчисленными поцелуями ее грудь, его пальцы жадно впились в спину Элис. Затем всей своей тяжестью он опустился на нее. Элис не сопротивлялась, она душой и телом стремилась к тому, чтобы он поскорее избавил ее от сковывавших ее доселе страхов, отогнал тяжелые воспоминания. Он станет для нее действительно первым — первым настоящим любовником, первой любовью. Положив руки ему на бедра, она подалась ближе, все ближе к нему, не желая, чтобы их разделял хотя бы дюйм пространства. И Кевин понял ее безмолвный призыв. Он еще плотнее прижал Элис к себе, раздвинул ее колени и вошел в нее.

Когда это произошло, Элис вдруг инстинктивно дернулась, словно желая вырваться и убежать. Это было последним знаком навсегда уходившего страха, последней зарницей отгремевшей грозы. Его сменило ощущение неведанного дотоле наслаждения, от которого все тело тает и плавится, словно воск на огне.

Кевин уловил момент ее страха. Он остановился и удивленно поглядел на Элис.

— Элли? Что с тобой? Это опять тот день? — Элис кивнула. — Может быть, тогда не надо? — И Кевин сделал попытку отодвинуться от нее, но Элис только крепче прижала его к себе, обхватив руками и ногами, словно стремясь слиться воедино с его телом. Миг страха прошел и больше — она это знала наверняка — никогда не вернется.

— Я хочу этого, — призывно прошептала она, выгибаясь всем телом, и с этого момента уже ничто не могло их остановить. Они раскачивались в едином ритме, он вел ее за собой по царству радости, пока оба они не достигли самого высшего наслаждения, когда пропало все вокруг и больше ничего не осталось, кроме безграничного, заполнившего их тела удовольствия. В изнеможении, тяжело дыша, они замерли.

— Все было прекрасно, — хрипло прошептала Элис, приближая свой рот к его уху. Она благодарно поцеловала Кевина и сразу после этого впала в глубокий сон. Кевин нежно погладил ее по голове и заботливо укрыл. Он знал, что она нуждается в сне, и, усмехнувшись, поднялся и ушел в гостиную — «подальше от соблазна», как сам иронически подумал.

Невозможно описать чувства Элис, проснувшейся следующим утром. Наконец она чувствовала, что стала частью чьей-то жизни. Она лежала и наслаждалась этой мыслью. Лучи солнца падали на измятые простыни — напоминание о наполненной страстью прошлой ночи. Элис осторожно пошевелилась. Она чувствовала себя так, словно заново родилась на свет.

— Похоже, ты проснулась? — сказал Кевин, притягивая ее к себе.

— Ммм, — пролепетала Элис и подняла голову, ожидая его страстного поцелуя. Ее не постигло разочарование: поцелуй Кевина был нежным и ласковым. Элис приподнялась на руках и опустилась ему на грудь. Почувствовав на себе тяжесть ее тела, Кевин вздрогнул от неожиданности. Однако тут же его лицо осветила улыбка, ставшая для Элис приглашением.

— Может, еще разок? — спросила она игривым тоном — раньше она и помыслить такое не могла.

Кевин бросил взгляд на часы.

— А не пора ли на работу? — спросил он, сжав ее в объятиях.

— Пустяки, можно и опоздать. — Элис широко улыбнулась. Ей вдруг стало ясно, что она теперь превратилась совсем в другого человека: ее напускная чопорность, стремление всегда и везде себя контролировать, скованность и страх перед людьми исчезли навсегда. Она почувствовала себя по-настоящему свободной, полной жизни и громко рассмеялась.

Кевин еще крепче сжал ее в объятиях и захохотал вместе с ней. Отсмеявшись, он снова притянул ее к себе и стал покрывать медленными, возбуждающими поцелуями ее шею, плечи и грудь. Задыхаясь от удовольствия, Элис закрыла глаза и запрокинулась назад, словно предлагая ему свое трепещущее от желания тело. Теперь она ничего не боялась, она знала, что этот путь ведет в настоящий рай. Ее чувственные стоны становились все громче, и Кевин, поняв, что она готова, приступил к главному. Содрогаясь от наслаждения, исходя криками радости, Элис поражалась, как она столько лет могла бояться этого. Кевин Брэдли открыл ей мир любви, мир бесконечного счастья. Призрак того вечера растаял навсегда. Утомленные, они долго лежали, не размыкая объятий, голова к голове. Внезапно их покой нарушил резкий вопль телефонного звонка.

Элис нехотя поднялась: все ее тело еще пылало от прикосновений Кевина. Она знала, что он наблюдает за ней, и улыбнулась; ей нравилось, что он видит ее обнаженной. Элис прошлепала к телефону и подняла трубку. Она неожиданно удивилась, услышав резкий и раздраженный голос Джеймса. Он так кричал — а это было совсем не в его правилах, — что Элис даже не могла разобраться в сути его обвинений.

Когда же до нее стало доходить, чем он недоволен, девушка похолодела. Она зажмурилась, чтобы сдержать внезапно подступившие слезы. Ей с трудом удавалось подбирать слова, чтобы ответить Джеймсу, она сбивчиво лепетала свои оправдания.

Когда Элис дрожащей рукой наконец положила трубку, ей стало по-настоящему плохо. Кевин использовал ее. Как же, наверное, он смеялся над ней, наивной дурочкой! С самого начала все это было игрой, и она попалась в ловко расставленные им сети.

Элис собралась с силами, намереваясь вернуться и бросить ему в лицо обвинения. Внезапно ей стало стыдно своей наготы. Она кинулась в ванную, надела махровый халат и почти бегом поспешила в спальню. Ей хотелось, чтобы он ушел, ушел как можно скорее и никогда больше не возвращался.

Кевин полусидел в кровати, подложив под спину подушку. Когда вошла Элис, он томно улыбнулся ей, но на этот раз его волшебные чары на нее не подействовали.

— Убирайся! — заявила она, испепеляя его полным ненависти взглядом. Ее тело было напряжено, словно сжатая до предела пружина.

— Что? — На его лице отразилось полнейшее изумление. Он действительно не мог понять, что с ней произошло, почему она едва не плачет и трясется от ярости.

— Я сказала, убирайся! Я не шучу, — угрожающе повторила она.

— Элли… — Кевин поднялся с кровати и пошел было к ней, но ледяной взгляд Элис остановил его. — Что произошло? — спросил он. Ответа не последовало. — Ради всего святого, скажи, что произошло? — Кевин схватил ее за руку, но она резко выдернула ее. Его прикосновения бесили Элис, заставляя вспоминать, как он бессовестно ее предал.

— Не смей дотрагиваться до меня! — крикнула она. — Не смей ко мне и пальцем прикасаться! — Мука и ярость звенели в ее срывающемся голосе, и Кевину пришлось отступить.

— Что произошло? Кто тебе звонил? — требовательно спросил он.

— Джеймс, — бросила она и отвернулась, чтобы он не заметил блеснувших на глазах слез.

Услышав это имя, Кевин отступил еще на шаг.

— Джеймс? Что он сказал?

— Обвинил меня в том, что я стала участницей твоего гнусного заговора, — отрывисто произнесла Элис, поворачиваясь, чтобы уйти. Но Кевин резким движением руки остановил ее. Сейчас он казался взбешенным не меньше, чем она. — Пусти меня! — злобно заорала Элис. — Ты использовал меня, — сквозь стиснутые зубы прошипела она. — Я тебя ненавижу! — Она вырвалась из его рук и убежала в ванную, с силой захлопнув и заперев за собой дверь. Кевин бросился за ней.

— Элис! Элис! — Он забарабанил кулаками в дверь, затрещавшую под его ударами. — Черт возьми, Элис, выслушай же меня! — воскликнул он. — Ты не так поняла. Выслушай меня! — настаивал Кевин. Ответом ему послужил лишь шум хлынувшей из душа воды.

Элис слышала, как, выругавшись, Кевин ушел, громко хлопнув дверью, но оставалась в душе, стараясь под струями воды смыть с себя позор, избавиться от душившей ее обиды и ярости. Потрясение оказалось слишком сильным, чтобы она смогла выплакаться. Ей нужно было скорее попасть на работу и постараться убедить Джеймса в том, что она не имеет никакого отношения к делишкам Кевина.

Приняв душ, Элис надела свой самый строгий темно-серый костюм, придававший ей вид пожилой провинциальной учительницы. Это был самый уродливый из ее костюмов, но она выбрала его сознательно. Совершенно сознательно она хотела снова превратиться в холодную, лишенную всякой привлекательности деловую женщину. Стянув волосы в тугой пучок и слегка подкрасив губы бледной помадой, Элис заторопилась на работу. Через полчаса она уже входила в свой кабинет, но там ее ожидал сюрприз.

— Мне нужно с тобой поговорить, — начал Кевин, поднимаясь со стула, как только она вошла.

— Нам не о чем говорить, — ответила Элис, снимая пальто. Голос ее звучал ровно, лицо ничего не выражало.

— А ты говорила, что веришь мне, — печально произнес Кевин, но Элис оставалась непреклонной.

— Верю? — насмешливо сказала она, обжигая его взглядом. — Да знаешь ли ты вообще, что такое доверие?

Кевин схватил ее за руку и повернул к себе лицом. Элис заметила его пылающие яростью глаза.

— Выслушай же меня, — потребовал он.

— Нет, я уже достаточно наслушалась. Ты предал меня. Теперь из-за тебя вся моя карьера рухнула, — заявила она.

— Ты будешь продолжать работать со мной…

— Нет уж, дудки! Я скорее соглашусь остаться безработной, чем работать с тобой, — оскорбленным тоном бросила Элис.

— Ты ничего не понимаешь. Позволь мне объяснить. Было очень важно, чтобы никто не знал моих планов.

— Включая и меня? — обиженно спросила она.

— Включая тебя. Для твоей же пользы…

— Да ну? — хмыкнула Элис. — В это трудно поверить.

Кевин не выпускал ее руки из своей, точно боялся, что она убежит.

— Я строил эти планы долгие годы.

— Итак, все было спланировано до мельчайших деталей… — насмешливо заявила она. Раздражение Кевина, раньше так пугавшее ее, теперь могло только сердить.

— Да. Так было нужно… — стараясь сдержаться, начал он, но Элис вновь перебила его:

— Включая нашу помолвку? И вчерашнюю ночь? — У нее перехватило дыхание от этих слов, и она отвернулась, чтобы он не заметил подступивших к ее глазам слез.

— Что? — Услышав подобное обвинение, Кевин больно впился пальцами в нежную кожу ее руки. — Как ты могла такое подумать?

— Очень просто, — смахнув слезы, ответила Элис, поворачиваясь к нему. Она взглянула на Кевина с глубоким презрением. — Ты использовал меня, как ширму. Ты сделал вид, что мы работаем вместе, а сам обманул меня, даже переспал со мной… это мерзко, мерзко… — Элис отдернула руку. Ей вдруг стало ужасно горько.

— Это неправда. Да, я действительно ничего тебе не говорил, но я люблю тебя. Ты должна мне верить.

— Отныне я не верю ни одному твоему слову, — ответила Элис.

Минуту они молча смотрели друг на друга, едва сдерживая ярость.

— Это неправда. Я готов все бросить ради тебя, — заявил Кевин, но Элис не желала больше его слушать.

— Прошу извинить, но мистер Джеймс Брэдли назначил совещание и приглашает вас, — послышался голос секретарши Джеймса.

— Думаю, будет лучше, если мы появимся там по отдельности, — как можно холоднее сказала Элис. Она демонстративно отвернулась, чтобы собрать бумаги.

— Я говорил серьезно, Элис. Я действительно люблю тебя, ты мне дороже всего на свете, — сказал Кевин и вышел.

Подождав несколько минут, Элис тоже покинула кабинет, стараясь не думать о его последних словах. Но ей так хотелось им поверить…

Она на мгновение замерла перед массивной дубовой дверью зала заседаний совета, с ужасом представляя, какой прием ее ждет там. Затем, собравшись с духом, открыла дверь и вошла. Во главе стола восседал Джеймс. По бокам от него расположились Кевин и Матушка Брэдли, за ними занимали места другие члены совета. Джеймс с беспокойством взглянул на Элис.

Взгляды всех присутствующих с осуждением устремились на нее. Единственным приветствием послужила ободряющая улыбка Кевина, но Элис, не обращая на нее внимания, глядела на Джеймса. Затем, стараясь не шуметь, села на приготовленный для нее стул.

Несколько мгновений царила полная тишина, которую нарушил резкий голос бабки Кевина.

— Итак, нам наконец удалось выяснить, кто скупал акции компании. Кевин, не откажи в любезности рассказать, почему и как ты это делал? — Прозвучало это у нее несколько пренебрежительно. Казалось, что это строгая учительница разговаривает с провинившимся учеником.

— «Как» объяснить достаточно просто. Вопреки сложившемуся мнению я не прожигал жизнь на райском островке, — сказал он. — Я внимательно следил за фондовыми рынками. Когда у меня появилось достаточно средств, я начал покупать акции, — признался Кевин, наслаждаясь ошарашенным видом Джеймса.

— Но зачем? — спросила бабка. Ее голос дрожал от злобы.

— Я хотел отомстить, — сказал он, затем сделал паузу и пристально взглянул на Элис. — Я хотел отнять у вас компанию, как в свое время вы и эта компания отняли у меня родителей, — заявил Кевин.

Усталость в его голосе смешивалась с презрением.

— Мне казалось, что главная задача моей жизни — месть, но я ошибался. Теперь для меня важнее другое, — признался он.

— Мисс Пауэр, конечно, — презрительно вставил Джеймс. Кевин в бешенстве посмотрел на него.

— Да, Элис. Она ничего не знала об этом. Я скрывал от нее правду. Сначала это легко удавалось — она была чопорной до зевоты, без малейшего намека на чувство юмора… — сказал он.

Элис бросила на него свирепый взгляд, но Кевин продолжил свой рассказ.

— Видите ли, она действительно стала мне не безразлична, но я знал, что она считает меня мотом и бабником, — кстати, благодаря тебе, Джимми, — язвительно добавил он. — Но я совершил ошибку. Мне следовало с самого начала рассказать ей всю правду. Я не хотел обидеть ее. Но теперь я знаю, что все мои усилия гроша ломаного не стоят. Все это меня больше не интересует.

Джеймс презрительно ухмыльнулся. Это вывело Кевина из себя. Перегнувшись через стол, он схватил своего кузена за лацканы пиджака.

— Это правда, пойми наконец! — рявкнул он, хорошенько тряхнув Джеймса. Тот попытался слабо улыбнуться.

— Хорошо, хорошо, пусть так и будет, — с готовностью согласился он. Кевин с отвращением бросил его назад, на стул.

Элис завороженно следила за происходящим. Она пыталась понять, что сказал Кевин, ее сердце замирало в ожидании новых откровений.

— А ты имеешь представление, из какой она семьи? — язвительно спросила миссис Брэдли, понимая, что почва уходит у нее из-под ног. Она бросила злобный взгляд на Элис. — Мне-то об этом известно. А когда узнаешь правду ты, думаю, от твоей любви не останется и следа. — Поджав губы, она гнусно захихикала.

— Я имел удовольствие познакомиться с отчимом Элис, — спокойно сообщил Кевин бабке, которую явно сразила наповал эта новость. — Элис, как и мне, выпали на долю многие невзгоды. Вероятно, это еще одна причина моей любви к ней.

Элис резко вскинула голову. На этот раз она не ослышалась: он действительно сказал это, нет, даже не сказал, а объявил во всеуслышание. Сердце девушки затрепетало от радости, но она по-прежнему не могла говорить — слишком свежи были воспоминания о том, что произошло между ними.

— Так каковы же твои планы в отношении компании? — в упор спросила старуха, отказываясь верить сказанному.

— У меня их нет. Я уже сказал, что утратил к ней всякий интерес. — Голос Кевина звучал спокойно, все его внимание сейчас было приковано к Элис. Она чувствовала, что все смотрят только на нее. — Думаю, сначала я возьму отпуск… — Кевин сделал паузу, его глаза по-прежнему умоляюще смотрели на Элис. Ее вдруг вновь безудержно потянуло к нему. — Мне нужно о многом подумать. — В его голосе появились печальные нотки.

Элис увидела, что Кевин поднялся с места и начал собирать свои бумаги. Воцарилась полная тишина, все присутствующие напряженно наблюдали за ним. Смятение овладело девушкой. Он выглядел удрученным, потерпевшим поражение… На мгновение Элис замерла, но когда он открыл дверь и она увидела, что сейчас он уйдет, то вдруг поняла, что любит этого человека, любит, несмотря ни на что, и не может позволить ему уйти. Она вскочила с места и бросилась к нему.

— Кевин! — умоляюще крикнула она. Он обернулся, на его лице засияла счастливая улыбка. Миг спустя они уже стояли, крепко обнявшись, словно боялись потерять друг друга. И в этот миг и он, и она поняли, что отныне их жизни навсегда сольются воедино. Ледяной круг одиночества растаял в горячем дыхании любви.

— Навсегда? — тихо прошептала Элис, глядя Кевину в глаза.

— Навсегда, — так же тихо ответил он, крепче прижимая Элис к себе. И так, не разрывая объятий, не обращая внимания на изумленные физиономии сидящих за столом людей, они покинули зал — ушли, чтобы больше никогда не расставаться.