Желанный

Глава 8

Элис в изумлении уставилась на него. Кевин ненавидел своих родителей? Она не могла такого и вообразить. Просто он избалован, получил все сразу, без труда, подумала она, но его печальные глаза свидетельствовали совсем о другом.

— Ты можешь себе представить сына, единственного сына, ненавидящего своих родителей? — спросил Кевин. — Думаю, нет.

— Если речь идет о других, то могу, но в твоем случае — нет. На что, черт возьми, ты мог пожаловаться? — Прозвучало у нее слишком резко — резче, чем хотелось Элис. Но она не любила людей, которые ныли и жалели самих себя. Тем более Кевин, сильный и властный Кевин… Такое поведение унижало его.

— На многое, — сказал он. — Ты имела возможность познакомиться с моей единственной бабушкой, — презрительно скривившись, бросил он. — Ну так вот, представь ее на месте своей матери.

Элис понимающе кивнула. Сама бы она ни за что не хотела оказаться на месте дочери Матушки Брэдли.

— Она держала моего отца в ежовых рукавицах. Главным в его жизни всегда была корпорация «Хант». Его отец, мой дед, умер от инфаркта в сорок пять лет, и вся ответственность легла на плечи отца. А ему было всего девятнадцать…

— Да, это большая ответственность, — заметила Элис, но Кевин, похоже, даже не услышал ее слов. Он полностью погрузился в мир своих воспоминаний.

— Тогда компания остро нуждалась в деньгах, и немедленно. Поэтому был устроен выгодный брак с моей матерью, которая его не любила и даже почти не знала. То было совсем другое поколение, — задумчиво произнес он. — Двум совершенно разным людям приходилось жить, постоянно притворяясь. Моя мать не выдержала этого. Отец был слабым человеком, целиком зависящим от бабки. Он добивал себя тяжелой работой, сигарами и виски. Можно подумать, что он нарочно работал на износ и пил, точно желая поскорее сойти в могилу.

— Но нельзя ненавидеть людей только за их слабость, тем более своих родителей? — ужаснулась Элис.

— Нет, не за их слабость, совсем нет. Они использовали меня. Все они использовали меня. — Кевин мучительно застонал, сжав виски руками.

— Но каким образом?

— Для бабки, матери и отца я был чем-то вроде разменной монеты в их вечной торговле между собой, — с горечью сказал он. — Да, конечно, я имел все, что можно купить за деньги, но я не видел главного — их любви. Дорогие игрушки, пышные праздники — все это было не для меня, а для них, для их тщеславия. Дрались из-за меня, словно собаки из-за кости.

— Да, тебе приходилось нелегко, — задумчиво сказала Элис. Она прекрасно знала, что такое жить без родительской любви и ласки.

— Дядя Фил, отец Джеймса, младший брат моего отца, вел машину, когда они вдвоем с моим отцом попали в автомобильную аварию и погибли. — Кевин внезапно замолчал и насупился.

— А что случилось с твоей матерью? — тихо спросила Элис. Она понимала, как ему тяжело, но видела и то, что, исповедуясь, он снимает со своей души огромную тяжесть. Ее долгом было помочь ему, и к тому же ее действительно заинтересовала семейная тайна клана Брэдли.

— Никогда не прощу себе этого — сказал Кевин, закрыв глаза и тряся головой, словно пытаясь отогнать мрачных призраков прошлого. — Она покончила с собой.

— Покончила с собой? — испугалась Элис. Нет, это невозможно! Ведь она же сама читала в газетах о смерти миссис Джереми Брэдли от внезапной болезни.

— Скорее это было похоже на убийство. Она была готова на все ради власти, хотела держать все в своих руках, — сказал Кевин.

Элис ничего не поняла из этой фразы.

— Кто хотел власти — твоя мать?

— Боже правый, нет, конечно! Она хотела только покоя. Но бабка была беспощадна, а мать — слишком слаба. Она запила, и со временем это превратилось в болезнь.

— Но ведь не ты в этом виноват, — сказала Элис, заметив, как мучительно Кевину вспоминать об этом.

— Я не знаю и не узнаю никогда.

В его голосе слышалась мука. Движимая жалостью, Элис обняла Кевина и прижала к себе его голову. В ее действиях не было и намека на страсть, это было искреннее сочувствие одного человека другому, и Кевин все понял.

— Хуже всего, что я уже не смогу ничего исправить, попросить у нее прощения, — прошептал он.

— Прощения? — переспросила Элис. Все это звучало весьма странно: вначале он сказал, что ненавидел своих родителей, а закончил тем, что хотел бы попросить у матери прощения.

— Она пыталась поговорить со мной, но я не хотел ничего слушать, — с горечью сказал он, отодвигаясь от Элис. Но ей совсем не хотелось, чтобы он отодвигался. Сейчас близость его тела совсем не пугала и не смущала ее, словно рядом с ней сидел не мужчина, а обиженный ребенок, которого она должна утешить. — Она хотела предостеречь меня от брака с Летти Сэффолк. Мать знала ей цену и не хотела, чтобы я, как и она, вступил в брак по расчету, попался в ту же ловушку. Но тогда я брезговал ею, видел перед собой пьяную, не владеющую собой развалину. Я презирал ее…

— Ты хочешь сказать, что Летти тебя не любила? — задыхаясь от волнения, спросила Элис. У нее сложилось совсем иное впечатление о чувствах мисс Сэффолк к Кевину.

— Да. Все, что ей было нужно, — это стать совладелицей корпорации «Хант». Потому-то она сейчас и обратила свой взор на Джеймса, а он обязательно попадется на ее крючок, — сказал Кевин с горечью.

— Откуда тебе все известно? Это, наверное, только твои догадки? — недоверчиво спросила Элис.

— Я знаю, что в это трудно поверить, но это чистая правда. — Кевин поднялся с места, подошел к окну и начал всматриваться в темноту.

— Да, совсем необычная история, — вздохнув, сказала она, чувствуя, с каким трудом ему дался этот рассказ.

— Я никогда никому не рассказывал о своей семье. Во всяком случае, именно поэтому я и уехал. Мне требовалось время, чтобы все осмыслить, решить, чего я хочу от жизни, — пояснил Кевин и зевнул, прикрыв рукой рот.

— Можешь переночевать у меня, — бездумно предложила Элис. Кевин удивленно поднял брови и многозначительно улыбнулся. — На диване, — быстро добавила она, пряча улыбку.

— Замечательно, — сказал Кевин, снимая пиджак. Затем он развязал галстук и сбросил ботинки.

Наблюдая за ним, Элис усомнилась, что поступила разумно, предложив ему остаться ночевать. Он вел себя слишком раскованно, и это начинало внушать ей опасения.

— Можно мне перед сном принять ванну? — наклоняясь, чтобы снять носки, спросил Кевин.

— Конечно, — ответила Элис, с опаской наблюдая за каждым его движением. — Ванная вон там, — указав в направлении холла, сказала девушка. — Я пока постелю тебе, — добавила она, быстро поднимаясь с места. Ей хотелось, чтобы он поскорее лег, и тогда она смогла бы наконец укрыться в своей спальне.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы приготовить ему постель. Элис уже собралась уйти к себе, когда Кевин открыл дверь ванной. Увидев ее, он на мгновение замер на месте и тряхнул головой, чтобы сбросить с лица мокрые волосы. На нем ничего не было, кроме обернутого вокруг бедер полотенца, капельки воды блестели на коже. Взгляд Элис непроизвольно остановился на его покрытой бронзовым загаром широкой груди. Ее, как всегда, восхитили гладкость кожи и мощь четко рисовавшихся под ней мускулов, она испытывала непреодолимое желание дотронуться до него.

Сделав над собой усилие, она жестом остановила Кевина, когда он сделал движение ей навстречу. Из глубин памяти снова поднимался удушающий страх. Заметив происходящее с ней, Кевин усмехнулся, но больше не делал попытки приблизиться, хотя Элис поняла, что далось ему это нелегко.

— Пожалуй, я лягу, — сказал он. Голос его звучал хрипло, и мурашки побежали у Элис по спине. Она постаралась изобразить полное безразличие.

— Прекрасная мысль. Спокойной ночи, Кевин. — Элис жалко улыбнулась, но кончики губ поползли вниз. — Желаю приятных сновидений.

— И тебе того же, — пробормотал он и тут же отошел, обольстительно улыбаясь.

Элис опустила веки, чтобы он не заметил, как призывно горят ее глаза. Сегодня он стал ей еще желанней, но страхи не отпускали ее тело и душу, убивая желание всякий раз, когда Кевин пытался пойти дальше поцелуев. К тому же она боялась, что он снова начнет выпытывать у нее подробности ее детства, а она еще не успела придумать ничего более или менее пристойного, только бы не говорить ему страшную правду.

Но прошлое, от которого Элис так надеялась уйти, мстило ей, наполняя кошмарами ее ночи…

Тьма… Кромешная тьма… Элис знала — это значит, что ее вновь заперли в платяной шкаф. Она провинилась, и Дон наказал ее. Она должна сидеть здесь без еды и питья, без света и воздуха. И не дай Бог заплакать или вскрикнуть. Изо всех сил она закусила губу, чтобы не разрыдаться…

— Прекрати реветь, мерзкая девчонка! Ремня захотела?! — это голос Дона, его противный, сиплый, прокуренный голос. Элис вся сжалась, вобрала голову в плечи и впилась зубами в кулачок, надеясь так заглушить рвущиеся из горла рыдания. Но тщетно!.. Вот уже со скрипом открывается дверь, и на нее надвигается перекошенная от ярости физиономия Дона. Он поднял руку, замахнулся…

— Нет, нет, не надо! — из последних сил завопила Элис. — Пожалуйста, не надо меня бить!

— Элис! Проснись! Проснись же! — Это был совсем другой голос. Элис, судорожно вздохнув, с трудом открыла глаза. Струйки пота бежали по спине, промокшая ночная рубашка прилипла к телу.

— Мне приснился кошмар, — пролепетала она.

— Я так и понял, — мрачно сказал Кевин. — И часто он повторяется? — уже более мягко спросил он. Элис молча кивнула, закрывая глаза.

— Может быть, тебе станет легче, если ты все мне расскажешь? — спросил Кевин, но Элис отрицательно покачала головой. Он встал, но девушка крепко схватила его руку.

— Пожалуйста не уходи, — взмолилась она. — Побудь со мной. — Глаза Элис были полны ужаса, сердце бешено стучало.

Взглянув на нее, Кевин сразу заметил выражение тоски и ужаса в ее взгляде.

— Тогда подвинься, — сказал он, ложась с ней рядом. Его близость успокаивающе подействовала на нее, и Элис закрыла глаза. Ей казалось, что она не сможет заснуть рядом с ним, но спокойное глубокое дыхание Кевина помогло ей расслабиться, и через несколько минут она начала медленно погружаться в сон…

Проснувшись поутру, Элис едва не подпрыгнула от неожиданности, увидев рядом с собой Кевина. Он уже давно не спал. Элис страшно смутилась, когда заметила, что он с нежностью разглядывает ее — ведь она же в одной рубашке!

— Расскажи мне все, Элис, — мягко, но непреклонно сказал Кевин. — Тебе станет легче, поверь. Что с тобой произошло? Кого ты умоляла не бить себя?

— Дона. Это был Дон. — Произнеся это имя, Элис вздрогнула всем телом. Снова он пришел в ее жизнь, пусть во сне, в кошмаре, но пришел. Ей стало мучительно душно, как будто из комнаты разом выпустили весь воздух.

— Дон? — недоуменно переспросил Кевин. — Это еще кто?

— Мой отчим… вернее, любовник моей матери. — Элис снова вздрогнула, вспомнив то, что ей никогда не хотелось бы вспоминать.

— Ты вся дрожишь. — Он теснее прижал ее к себе. Элис не сопротивлялась. Они лежали молча, она не решалась продолжить рассказ о своем детстве.

— Он плохо с тобой обращался? Обижал тебя, да? — внезапно спросил Кевин.

Охваченная новым приступом дрожи, Элис непроизвольно свернулась в клубок, подтянув к животу колени. Рука Кевина медленно прошлась по волосам девушки, и это нежное прикосновение немного успокоило ее. Она села на кровати.

— Он издевался над тобой? — переспросил Кевин. Элис утвердительно кивнула. Слезы ручьем полились из ее припухших глаз. Обхватив себя руками, она стала безотчетно качаться взад-вперед, словно маятник. Кевин прикрыл ее одеялом и, ожидая услышать продолжение рассказа, вопросительно посмотрел на нее.

— Давай, Элис, самое трудное уже позади. Будь смелой до конца, расскажи мне все, — прошептал он, обнимая ее одной рукой за талию, а другой гладя по волосам, чтобы подбодрить.

— Мне еще шестнадцати не было… — рыдая, бормотала Элис. — Я тогда собиралась на танцы, а он, он… я не могу сказать… но я не виновата, ни в чем не виновата, я не завлекала его… — Голос Элис захлебывался, она была на грани обморока.

— Боже мой… моя бедная девочка, бедная Элис, — тихо произнес Кевин. — Конечно же, ты ни в чем не виновата. — Он ласковым движением ладони стер с щеки Элис текущие слезы.

— Я больше не могла после этого там оставаться… и убежала из дому. Впрочем, они меня и не пытались разыскать. С тех пор мы не виделись, — призналась Элис.

Кевин приподнялся на локте и посмотрел на Элис. Она сейчас казалась такой маленькой и слабой, от обычной ее деловитости и чопорности не осталось и следа.

— И что же ты делала потом? — спросил Кевин, решив выпытать у нее все.

— Я уехала в другой город. Первые пару месяцев пришлось тяжело, но затем мне удалось пристроиться. С этого момента я могла рассчитывать только на себя. Учеба давалась мне легко, по дому я не скучала, а стипендии мне вполне хватало на жизнь, — сказала Элис. Явная гордость, прозвучавшая в ее голосе, заставила Кевина улыбнуться.

— Ты правильно поступила, очень правильно. Но тебе нужна консультация психолога. Это просто необходимо.

— Со мной все в порядке. Мне не нужна ничья помощь. Я справлюсь сама. — Элис перепугалась. Ей совсем не улыбалось рассказать об этом еще кому-то. Теперь она жалела о своей откровенности с Кевином.

— Иначе прошлое никогда не отпустит тебя, — сказал он, обнимая Элис. Сейчас она особенно остро ощущала его присутствие. Она напряглась всем телом.

— Со мной все в порядке, мне эти психологические штучки ни к чему, — заявила она, испытывая раздражение от его настойчивости.

Кевин схватил ее за плечи и повернул к себе. Элис попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

— Прошлое все еще не отпускает тебя. От него не уйти, пока ты не найдешь в себе силы смело рассказать о нем. А с этим тебе самой не справиться.

Элис отвела глаза, чтобы избежать ледяного взгляда Кевина, вырвалась из его объятий и отправилась в кухню. Она поняла, что он идет за ней, хотя звука шагов его босых ног не слышала.

— Чаю? — безразличным тоном предложила Элис.

— Пойми, я пытаюсь тебе помочь, — сказал Кевин, коснувшись ее руки. В этом прикосновении сила странным образом сочеталась с нежностью, но Элис отдернула руку.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — заявила она и бросила на него полный возмущения взгляд.

— Десять минут назад ты, как ребенок, рыдала у меня на руках, — напомнил ей Кевин. — Тогда я был нужен.

— Мне просто приснился страшный сон. А теперь все прошло, и лучше забыть об этом, — бросила Элис и, стараясь избегать его осуждающего взгляда, принялась заваривать чай.

— А как часто он тебе снится? — не унимался Кевин. Пораженная его словами, Элис застыла с ложкой в руке. Кевин тем временем продолжал: — Избавь себя от этих кошмаров, Элис. Иначе ты никогда не станешь свободной.

Она резко обернулась.

— А сам-то ты свободен, Кевин? Свободен от ненависти, от чувства вины? Свободен от боли? — бросила она. Растерянность промелькнула на его лице, и в этот миг Элис торжествовала победу.

— Не совсем, — спокойно ответил он. — Но я стараюсь преодолеть это. — Элис поняла, что он задет ее словами.

— Извини, — поспешно заявила она. — Я благодарна тебе за заботу, но я вполне способна позаботиться о себе сама. — При этом она гордо, даже заносчиво вскинула голову.

— Ты уверена в этом? — мягко спросил он. В его глазах запрыгали озорные искорки.

— Да, — с жаром ответила девушка, взяла чашку и пошла назад в комнату. Кевин не отставал от нее ни на шаг.

— Пошли, соня, тебе лучше лечь. У тебя в запасе есть еще пара часов. — Кевин подхватил Элис за руку, когда она чуть не упада, запнувшись за ковер. Действительно, глаза у нее слипались.

— Понять не могу, почему мне так хочется спать? Обычно я всегда сплю очень мало, — зевая, призналась Элис.

— Думаю, виной всему шампанское. Ведь у тебя нет привычки пить, — сказал Кевин.

От него исходили тепло и сила, кожа казалась такой мягкой, что Элис захотелось дотронуться до нее, погладить кончиками пальцев. Она виновато подняла на него глаза. Их лица находились так близко друг от друга, что она почти не различала его черт.

— Ложись, — сказал он.

Уже опускаясь на кровать и закрывая глаза, Элис на мгновение почувствовала укол разочарования. Кевин помог ей улечься и подоткнул одеяло.

— Останься со мной, — умоляюще произнесла она, обнимая его за шею и пытаясь притянуть к себе.

Он отрицательно покачал головой.

— Думаю, это не совсем удачная идея.

— Нет, удачная, — продолжала настаивать Элис. — Вдруг мне опять приснится кошмар.

— Я буду в соседней комнате. Если я тебе понадоблюсь, позовешь, — спокойно ответил Кевин, но Элис почувствовала, как он напряжен, и улыбнулась, вдруг осознав свою власть над ним.

— Спокойной ночи, Кевин, — уже засыпая, прошептала она.

— Спокойной ночи, Элис, — шепотом ответил он, затем наклонился и нежно поцеловал в губы.