Желтые розы

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Лорд Форестер? — Лицо Форда было мрачно, когда он взглянул на Карину. Сердце колотилось неровно. Если она начинает вспоминать прошлое и имя Чарльза Форестера первым всплыло в ее памяти, значит, дело плохо.

— Да. — Карина прищурила глаза, пытаясь сосредоточиться. — Мне вдруг вспомнилось это имя. Это кто-то, с кем я была знакома?

Форду хотелось сказать, что он никогда не слышал такого имени, но совесть не позволила ему это сделать.

— Да, ты его знала, но я с ним знаком не был. И не могу ничего тебе о нем рассказать. — И не рассказал бы, даже если бы мог. Ему нужно было время, чтобы вернуть любовь Карины до того, как она вспомнит истинную причину их расставания, вспомнит Чарльза Форестера и что он для нее значил.

— По крайней мере, это начало, — сказала она. — Первый сигнал, что моя память возвращается. — Она со счастливым видом улыбнулась ему. — Правда, здорово?

Заметила ли она, подумал Форд, что он не разделяет ее энтузиазма?

Первый урок по вождению прошел гладко. Карина оказалась прирожденным водителем. Она была так довольна собой, когда остановила машину перед зданием с роскошными апартаментами, что, едва они вышли из машины, обняла Форда и поцеловала в щеку.

— Все прошло замечательно, спасибо тебе. Когда еще поедем?

Он улыбнулся, глядя в ее оживленное лицо.

— Завтра.

Она радостно кивнула, не замечая, что, когда они вошли в дом, рука Форда все еще ее обнимала.

— У меня такое ощущение, будто я ездила всегда. Удивительное чувство!

В лифте Форд повернул ее к себе и поцеловал, Карина была в таком приподнятом настроении, что поцеловала его тоже.

Тот первый его поцелуй застал ее врасплох. Она приготовилась почувствовать отвращение, оттолкнуть Форда, но его нежная настойчивость неожиданно пробудила в ней отклик. К своему удивлению, она обнаружила, что поцелуй ей даже приятен.

И сейчас поцелуй Форда тоже доставил ей удовольствие. Намерения оттолкнуть его уже не было. Она почувствовала, что и Форд тоже удивлен. Он на мгновение поднял голову и вопрошающе взглянул ей в глаза.

— Все в порядке, — застенчиво шепнула она.

Он крепче сжал ее в объятиях и глубоким поцелуем приник к ее губам. Карина с наслаждением ощущала его крепкое тело, слышала биение их сердец, чувствовала жар нарастающего желания. Но понимала, что надо быть настороже. Если она слишком будет его поощрять, он может решить, что она готова возобновить их прежние отношения. Но она этого не хотела. Прежде чем строить свое будущее, ей было необходимо вспомнить прошлое.

Лифт остановился. Карина отстранилась от Форда и вышла. Просторная гостиная их апартаментов была устлана роскошным ковром цвета слоновой кости. Бледно-желтые стены увешаны рисунками с изображением персонажей комиксов. Полки и столы заставлены фарфоровыми фигурками клоунов, жонглирующих разноцветными шарами, верхом на одноколесных велосипедах или просто в разных позах. Когда Форд попытался снова ее обнять, Карина покачала головой.

— Ты слишком торопишься, Форд.

Его густые брови удивленно приподнялись.

— Да я же двенадцать месяцев проявлял терпение святого. И ты уж никак не можешь упрекнуть меня в поспешности.

— Ты знаешь, о чем я говорю. — Она открыла стеклянную дверь и выскользнула на балкон.

Вышедший за ней следом Форд повернул ее к себе. Лицо его уже не выражало желания. Губы были стиснуты, взгляд жесткий и пронзительный.

— Я зря трачу время, Карина?

Она нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне кажется, ты знаешь. Или мне назвать по буквам?

Карина поежилась, хотя день был теплый. В таком настроении Форд ее пугал. А ведь он был ее опорой, единственной связью с внешним миром.

— Ты должна знать, Карина, я торчал здесь все это время, потому что надеялся: настанет день, когда восстановятся наши прежние отношения.

— А именно? — Она всегда стеснялась спросить, как далеко зашли их прежние отношения.

— Ты была моей невестой. Мы собирались пожениться.

Дыхание у Карины остановилось.

— Я не знала, — произнесла она чуть слышно. — Почему ты мне не сказал? Ты этого ждешь? Хочешь, чтобы я... чтобы я вышла за тебя замуж? — Она, конечно, в долгу перед Фордом, но как она может выйти замуж за человека, которого не любит? Неужто он считает, что при данных обстоятельствах она способна на такой шаг? Ведь только сегодня, после долгих двенадцати месяцев со дня несчастного случая, они впервые поцеловались. Не слишком ли рано говорить о более глубоких и прочных отношениях?

— Да, я это имел в виду.

Карина нахмурилась.

— Если мы были помолвлены, то почему у меня нет твоего кольца? — Она взглянула на руку, пытаясь представить, как бы оно выглядело. Конечно, это было что-то солидное и дорогое. Форд не поскупился бы.

Он долго молчал. На лице его отражались разные чувства. Карина видела, что ему не хочется отвечать.

— Мы поссорились, — наконец признался он, — и ты швырнула мне его обратно.

Карина наморщила лоб, не представляя, что могла так поступить.

— А из-за чего мы поссорились? Форд снова помедлил с ответом.

— Я обвинил тебя, что ты за моей спиной встречаешься с кем-то другим.

Карина была поражена. Не может быть. Он несправедлив к ней. Она бы не смогла его обмануть. Это не в ее характере.

— И я в этом созналась? — неуверенно спросила она.

Форд покачал головой.

— В том-то и беда. Я не дал тебе возможности объясниться. И ты так разозлилась, что бросила мне кольцо и ушла. Это был день, когда ты попала под машину.

— Понятно, — тихо сказала она, пытаясь переварить неожиданную информацию. — И именно тогда кто-то вырвал у меня сумку?

— Во всяком случае, не надо было тебе бежать, — сурово сказал Форд. — Тогда тебя не сбила бы машина, ничего бы этого с тобой не случилось и я бы не чувствовал себя так...

— Дело в том... — перебила его Карина, — я не могу поверить, что была тебе неверна.

Форд глубоко вздохнул.

— Может, так оно и есть, но несчастный случай с тобой произошел исключительно по моей вине. Ты, когда уходила, сказала, что я тебя больше не увижу. А потом позвонил Джеффри и сообщил, что тебя сбила машина и ты сейчас в больнице. Я решил, что ты бросилась под машину сама, пытаясь покончить с собой. Не могу описать, в каком я был отчаянии. Форд опустил голову.

— А когда две недели ты была в коме, я едва не сошел с ума. Никогда себе не прощу, никогда. Не будь я таким мерзавцем и выслушай тебя, с тобой не случилось бы это несчастье.

— И ты бы простил мне мой проступок, если бы я и вправду его совершила? — Карина все еще не могла поверить, что была способна завести интрижку за спиной жениха.

Форд кивнул.

— Теперь я понимаю, что слишком тебя люблю, чтобы дать тебе уйти. Мне кажется, я люблю тебя еще сильнее, чем прежде. — Он посмотрел на нее затуманенным взглядом, решительно стиснув челюсти. — Я уверен, ты снова меня полюбишь. Со временем. А пока... — Он помолчал. — Не думаю, что жизнь со мной была бы для тебя такой уж мукой.

Карина была готова его пожалеть, но последняя фраза ее разозлила.

— Ты говоришь так, потому что это нужно тебе. А обо мне ты не думаешь. Ты хоть представляешь, через что я прошла? Что меня ждет впереди? Моя жизнь непредсказуема. Память ко мне может не вернуться. Как я могу выйти замуж за человека, который утверждает, что я его люблю, а я понятия не имею, так это или нет? Ты уверен, что если я любила тебя раньше, то полюблю и теперь?

Форд грустно кивнул.

— Мне кажется, это логично.

— Ну как ты не понимаешь, что это совершенно нелогично?!

— Карина, — с плохо скрываемым раздражением сказал Форд, — я думаю, ты не видишь очевидного — что я знаю тебя лучше, чем ты сама.

Карина сердито фыркнула. Ну нет, она не позволит навязать себе то, к чему она не готова, как бы разумны доводы Форда ни были.

— В данный момент, может, и лучше. Но не всегда же так будет. Наступит время, когда я все вспомню — кто я, какие чувства к тебе питала, все. А так... я могу выйти за тебя замуж, а потом обнаружить, что мы совсем чужие люди.

— Мне жаль, что ты так настроена, — сказал Форд совсем не извиняющимся, а, скорее, сердитым тоном. Карина не понимала, что с ним происходит. Многие месяцы у них были теплые, добрые отношения. Форд был терпелив, всегда ставил ее интересы выше своих, а сейчас все рушилось из-за того, что он требовал от нее большего, чем она могла дать.

— А мне жаль, что так настроен ты, — ответила она, продолжая стоять спиной к нему и наблюдая за лодками на реке. — Если это все, чего ты ждешь, может, нам пора расстаться?

— О, нет! — вырвалось у него так громко, что Карина даже вздрогнула. — Я совсем этого не хочу.

— А я не хочу, чтобы ты меня мучил, — гордо выпрямив спину, сказала она, глядя прямо перед собой, но ничего не видя. Сегодня она обнаружила в характере Форда новую черту. Чего еще можно ждать?

— Я и не предполагал, что мучаю тебя. Вряд ли пару поцелуев можно назвать мучением, Карина. Признайся честно, ведь они не были тебе противны. Скорее наоборот.

— Ну и что из этого? — Карина повернулась к нему. Глаза ее на раскрасневшемся лице сверкали. — Поцелуй — еще не согласие на брак.

— Предлагаешь забыть, что я сказал?

— Да.

— Черт возьми, Карина, я же не каменный, — сердито сказал он.

Она поджала губы.

— Тогда тебе лучше найти кого-то другого, — произнесла она, хотя ничего подобного не имела в виду. Но, с другой стороны, вступить в сексуальные отношения с Фордом она была не готова.

— Иногда, Карина, ты мне кажешься совершенно другой. — Форд покачал головой, испытующе глядя на нее прищуренными глазами.

— Возможно, я и правда другая. Выжив после такого несчастья, трудно остаться прежней. Если я тебе не нравлюсь такая, тогда...

— Не начинай все сначала, — резко оборвал ее Форд.

— Что не начинать? — сердито спросила она. — Думаю, тебе лучше уехать домой. Давай расстанемся на несколько дней, чтобы ты смог все обдумать.

— Мне не нужно ничего обдумывать, — огрызнулся он. — Я знаю, чего хочу.

— Наши желания не совпадают, — заметила Карина. — Я не желаю, чтобы ты меня торопил. Мы ведем бессмысленный разговор, Форд. Если тебя не устраивает теперешнее положение вещей, тогда не трудись больше сюда приходить.

— Ты этого хочешь? — В лицо ей смотрели темные, холодные, как зимняя вьюжная ночь, глаза. Их взгляд заставил Карину содрогнуться. Нет, она этого не хотела. Но так оно, может, и к лучшему.

Не верилось, что несколько поцелуев стали причиной их ссоры. Впервые после несчастного случая. Все это время Форд был на удивление терпеливым и снисходительным. И вдруг его как подменили — стал раздражительный, агрессивный и хочет от нее того, что она совершенно не готова ему дать.

Если бы он потерпел еще немного, может быть, это произошло бы само собой. А сейчас он только разрушил их дружбу, которая никогда уже не будет прежней.

Форд остановил машину у своего дома в Хэмпстеде, проклиная себя за глупость. Непостижимо, как он мог себе такое позволить. Что на него нашло?

Всему виной поцелуй. Он открыл дорогу эмоциям, которые Форд держал на замке так долго. Другой нашел бы утешение на стороне, но он внушил себе, что может подождать. И теперь все испортил.

Карина почти прогнала его. Он никогда не видел ее такой разозленной.

Форд сразу прошел в кабинет, где держал графин с виски, и налил себе щедрую порцию. Проклятье! Проклятье! Что с ним стряслось? Почему он не сумел сдержать свой порыв? Почему не промолчал?

Он выпил виски одним глотком и налил еще.

Вышагивая по комнате, он не переставал себя укорять. Ведь до поцелуя он держался безупречно. Гнев Карины ему был понятен, хотя объяснить ее реакцию он не мог. Он был абсолютно уверен, что его поцелуи доставляют ей удовольствие. Более того, что они пробудили в ней чувства, которым она по какой-то причине не дала выхода.

Почему? Чего она испугалась?

Какую боль он испытал, когда она сказала, что не любит его! А он-то надеялся, что поцелуй воскресит в ней прежние ощущения. Правда, он мог напомнить ей и об интрижке с Чарльзом Форестером.

Форд боялся, что она вспомнит подробности этой истории с Чарльзом, когда рассказывал об их ссоре. Но, слава Богу, этого не случилось. Сейчас его задача — заставить ее вновь полюбить его до того, как к ней полностью вернется память. Он должен начать все сначала — ухаживать, убеждать, заверять в своих чувствах.

К тому времени, как проснется ее память, она должна быть настолько влюблена в него (а еще лучше — уже быть за ним замужем), что о своем прежнем кавалере даже не вспомнит.

Он даст ей передохнуть несколько дней, как она и хотела, а потом приступит к осуществлению своего плана. Станет посылать ей цветы, просить о свиданиях и даже не будет пытаться ее поцеловать. А также перестанет без разрешения приходить в ее квартиру, уважая ее уединение.

Наметив план действий, Форд почувствовал себя намного лучше. На письменном столе скопилась куча бумаг, требующих его внимания, и он вскоре целиком погрузился в работу. И хотя он поручил управление своим компьютерным бизнесом Джеффри, опытному коммерческому директору и давнему другу, пора было брать бразды правления в свои руки.

Первые дни оказались очень трудными. Ему так хотелось поднять трубку и позвонить Карине. Или пойти навестить ее. И не только потому, что ему не терпелось приступить к осуществлению своего плана, но и потому, что нужно было знать, все ли у нее в порядке, как она справляется одна, нет ли у нее каких проблем. Ведь раньше он постоянно был рядом.

Как было трудно вначале, когда она стала заново всему учиться! Форд учил ее читать, писать, готовить еду. Это было радостное время. Он научил ее делать множество вещей, которые раньше были такими привычными. Например, завязывать на ботинках шнурки.

Однако временами ей приходилось обращаться к нему за советом. Позволит ли ей сейчас гордость делать это? Или она обратится к кому-то другому? Эта мысль не доставила ему удовольствия, и он поднял трубку. Но тут же положил обратно. Потом снова поднял и позвонил в цветочный магазин. Пора было приступать к своему плану. И начать с ее любимых желтых роз.

Форд впервые увидел ее в цветочном магазине, где она заказывала цветы. Она как раз выходила, когда он влетел в магазин и едва не сбил ее с ног. Протянул руки, чтобы не дать ей упасть, и уловил нежный аромат ее духов, ощутил гибкость ее изящного тела, бархатистость кожи. И понял, что хочет увидеть эту женщину снова — высокую, длинноногую, с роскошными черными блестящими волосами и чарующими, небесного цвета глазами.

Он уговорил продавца дать ему ее адрес, тут же заказал огромный букет желтых роз и велел доставить их с запиской, в которой снова извинялся за то, что налетел на нее.

На следующий день вечером он появился у ее двери. Она была в шоке.

— Вы! Что вы здесь делаете? Цветы — более чем достаточное извинение. А как вы узнали, что это мои любимые?

— Счастливая догадка, — ответил он. — Вы не пригласите меня войти? Если у вас нет других планов на вечер, мы бы могли выпить шампанского, — он вытащил из-за спины бутылку «Дом Периньон», — и рассказать друг другу историю своей жизни.

Красный свитер из ангорской шерсти так соблазнительно обрисовывал ее грудь, что Форда охватило безумное желание ее погладить. Но он тут же одернул себя. Что за безрассудство!

Карина посмотрела на шампанское, потом на Форда.

— Но это же в высшей степени неприлично. Я даже не знаю вашего имени.

— Стэффорд Филдинг, — поспешно представился он. — Форд для друзей.

— Но вы не друг, а посторонний человек. Меня всегда учили остерегаться незнакомых людей.

— Но как же нам познакомиться, если мы не поговорим? — с невинным видом спросил он.

Она улыбнулась, ее поразительные сапфировые глаза сверкнули.

— Ну ладно, Стэффорд Филдинг, можете на несколько минут зайти, но у меня все-таки есть другие планы.

— Друг? — Он был огорчен. Встретить девушку своей мечты и узнать, что у нее есть кто-то другой, было досадно.

Она покачала головой и улыбнулась, пропуская его в дверь.

— Иду в кино с подругой.

— Тогда позвоните и отмените встречу, — весело сказал он. — Я уверен, она не будет против.

— В том случае, если я скажу, что человек, приславший мне красивые розы, оказался у меня в доме. — Она засмеялась. — Этого она не переживет. Ни один мужчина еще не присылал ей цветы. А уж то, что цветы прислал совершенно незнакомый человек, ее очень заинтригует.

— Может, мне послать букет и ей? — лукаво спросил Форд. — Особенно если она отпустит вас ради меня.

Карина снова засмеялась и провела его в свою крошечную гостиную. Форд удивился, как можно жить в такой тесноте. Его ванная комната была больше ее гостиной. Правда, в ней царили чистота и порядок, но обстановка была старая, и если бы не его цветы, которые стояли повсюду, комната казалась бы убогой.

— Извините за тесноту, но большего я позволить сейчас себе не могу.

— Нет, нет, я не критикую. Просто она напомнила мне квартиру, которую я когда-то снимал. — Мысленно он решил вытащить ее отсюда как можно скорее. Ему даже в голову не приходило, что она может не захотеть с ним встречаться. Ни одна женщина еще его не отвергала.

К концу вечера Форду уже казалось, что он знает Карину всю жизнь. А несколько недель спустя он поселил ее в апартаментах на берегу Темзы. Карина была совершенно потрясена.

Форд хотел, чтобы она переехала в его дом в Хэмпстеде, но она отказалась. Заявила, что еще слишком мало его знает. Однако на новую квартиру переехать согласилась. И Форд большую часть времени жил там, а не дома. Их сексуальная жизнь была бесподобна. Форд еще не встречал женщины, которая с таким удовольствием предавалась бы любви, как Карина.

Поэтому так трудно было объяснить ее нынешнее поведение. Потеря памяти — это понятно, но куда делись чисто физические ощущения? Уж не Чарльз ли отнял у него эту ее часть?

Ревность жгла его раскаленным железом, и он решительно настроился отвоевать Карину, пока не потерял се окончательно. Память могла вернуться к ней в любой день, и тогда прощай, Форд, и здравствуй снова, Чарльз Форестер!

Дни без Форда казались Карине бесконечными. Она старалась чем-то себя занять — протирала мебель, чистила пылесосом ковры, мыла окна. Но все это не требовало каждодневных забот.

Большинство ее соседей работали. Первое время, когда она вышла из больницы, они ее навещали. Но, обнаружив, что Форд при ней почти неотлучно, не стали ее беспокоить.

Карине было одной неуютно. За последние месяцы она привыкла к присутствию Форда, и теперь без него в квартире было пусто. Она думала, что ей нужна независимость, но оказалось, что ей просто стало одиноко. А Форд даже не звонил.

Пора было подумать о будущем. Карина навела справки о начале занятий на факультете изобразительного искусства — Форд говорил, что она этим занималась раньше, — но занятия начинались только в сентябре. Так что впереди у нее было еще несколько недель безделья. Чувствуя себя одиноко, Карина бродила по квартире, не зная, чем себя занять.

Однажды ей приснился эротический сон. Она с кем-то предавалась любви. Долгие изощренные ласки наполняли ее тело упоительными ощущениями.

И только когда она проснулась и стала вспоминать сон, она поняла, что ласкал ее не Форд, а красивый светловолосый мужчина по имени Чарльз.

Кто же такой Чарльз? Кто-то из ее прошлого? Или просто видение, мираж? Кто бы он ни был, он удивительно легко разбудил ее тело. Она до сих пор чувствовала жар в крови. Это было какое-то наваждение.

Холодный душ ее отрезвил. Но не совсем. Сон был таким реальным, что она все время пыталась представить Форда на месте некоего Чарльза — будто бы это он ее так страстно ласкал. Она чувствовала, как оживает ее тело. И это несмотря на то, что она ясно дала ему понять: физической близости с ним она не желает.

Так, может, она ошиблась? И именно этого ей хочется? Любит ли она Форда, хотя и отрицает это?

Утром, когда Карина собралась выйти прогуляться, чтобы избавиться от ночного наваждения, ей неожиданно доставили огромный букет желтых роз. Никакой карточки или записки, объясняющих, от кого цветы, не было. Но Карина не сомневалась, их прислал Форд. Больше некому.

И все же, если бы он ее хорошо знал, как утверждает, ему было бы известно, что желтые розы она не любит. Вообще розы не любит, но особенно желтые.

Она поставила вазу с цветами в холл. Можно было бы поставить их в гостиную. Там бы они гармонировали с убранством комнаты. Форд, очевидно, так и рассчитывал, но ей не хотелось весь день на них смотреть.

Надо было позвонить Форду и поблагодарить его за цветы. Но она решила сначала пройтись. Она доехала на автобусе до Ричмонда, походила по магазинам, а потом пошла в Кью-Гарденс. И только около шести решила наконец вернуться домой. Она ехала в толпе возвращавшихся с работы людей, как бывало, когда она работала сама.

Воспоминание ее поразило. Она вспомнила толпу, вспомнила, как стояла на автобусных остановках. Карина изо всех сил напрягала память, но припомнить что-либо еще ей не удалось. Однако начало было положено, всплыл еще один эпизод из ее прежней жизни, как до этого имя Чарльза Форестера или ее неприязнь к желтым розам. Когда-нибудь эти отдельные кадры воссоздадут полную картину ее жизни, и тогда она точно узнает, правду ли ей говорит Форд Филдинг.

Когда она вошла в квартиру, зазвонил телефон. Услышав низкий голос Форда, Карина почувствовала, как воскресают ощущения сна. Все ее тело затрепетало.

— Форд? — произнесла она, едва сдерживая дрожь в голосе.

— У тебя все в порядке, Карина?

Не дай Бог, чтобы он узнал, что она чувствует.

— Да, конечно, — судорожно сглотнув, ответила она. — Спасибо за цветы. Они ведь от тебя?

— А ты знаешь еще кого-то, кто мог бы прислать тебе цветы?

Карине показалось, он затаил дыхание в ожидании ответа. Она засмеялась.

— О, десятки людей. Я получаю цветы постоянно.

Форд попытался тоже засмеяться, но смех его прозвучал как-то нервно.

— Я хотел спросить, Карина, ты не против, если я приглашу тебя завтра в театр?

Это было не похоже на Форда. Обычно он говорил: «Собирайся, Карина. Мы уходим». Он никогда не оставлял ей выбора, решая все за нее.

— Ну, так как? — нетерпеливо спросил он.

— А куда? — Карина не хотела показать свою радость. Она так скучала без Форда и, услышав его голос, очень обрадовалась.

— На «Бадди». Мы так и не собрались посмотреть этот спектакль.

— Ладно, — согласилась она. — Думаю, это будет интересно.

Вечер обещал быть приятным, если потом, конечно, Форд не потребует от нее чего-то большего. Ей по-прежнему нужна была от Форда только дружба. Пока к ней не вернется память, было бы слишком опасно вступать с ним в более тесные отношения.

— Хорошо. Я заеду за тобой около семи. Так у тебя действительно все в порядке? Справляешься одна?

— Прекрасно. — Она засмеялась. — Мне давно надо было от тебя отделаться.

— Карина! — обиделся Форд. — Ты это серьезно говоришь?

— Глупый! Да я пошутила. Я бы никогда без тебя не справилась. И ты это знаешь.

Ноги у Карины подкашивались, когда она положила трубку. Она не понимала, что с ней происходит. Неужели все из-за сна, в котором ей явился даже не Форд, а другой мужчина? Белокурый, скандинавского типа, с прекрасным телом и удивительно нежными руками.

Руками, которые... Опять у нее в голове все смешалось. Это снова был Форд, обнимавший ее. Что с ней? Неужто она сходит с ума?

Весь остаток дня Карину преследовали видения этих двух мужчин: одного — темноволосого, другого — светлого. Она боялась лечь спать, опасаясь, что сон вернется, но проспала без сновидений. В семь вечера она уже ждала Форда.

Впервые со времени несчастного случая он не вошел в квартиру сам. Когда он позвонил, она подождала, надеясь услышать, как он открывает дверь своим ключом. И когда этого не произошло, она открыла дверь сама.

Форд выглядел привлекательнее обычного. Чаще всего она видела его в будничной одежде. Но сегодня на нем был черный костюм и белая шелковая рубашка. Костюм не скрывал, а даже подчеркивал его атлетическую фигуру. У Карины захватило дух. Как же раньше она не замечала всего этого?

Она остро ощутила на себе его оценивающий взгляд. Груди ее напряглись под атласной зеленовато-серой блузкой, к которой она надела серую в складку юбку. Чтобы скрыть свои эмоции, Карина повернулась и взяла со столика сумочку, лежавшую рядом с розами.

— Я готова. Поехали?

Форд немного удивился, что она не пригласила его войти, но тем не менее кивнул. Возле подъезда их ожидало такси. В театре перед представлением они наскоро выпили по бокалу вина и потом молча сидели рядом, глядя на сцену.

Время от времени Форд поворачивался к ней с улыбкой, будто желая удостовериться, что с ней все в порядке.

— Справляешься с хозяйством? — вежливо осведомился Форд.

Она кивнула.

— Да, спасибо.

— Чем занимаешься? Чем-нибудь интересным?

— Ничем особенно. Убираю квартиру, хожу гулять. Узнавала насчет факультета изобразительного искусства, но занятия начнутся только в сентябре. Он нахмурился.

— Хочешь снова работать?

— Конечно. — Она взглянула на него, будто удивляясь такому глупому вопросу. — Не могу же я вечно сидеть у тебя на шее. — Форд не только оплачивал все счета, но и давал ей деньги, потому что у нее ничего не было. В тот день, когда с ней случилось несчастье, она сняла со счета все деньги, оставив лишь десять фунтов. По мнению полиции, парень, выхвативший у нее сумку, которая так и не была найдена, следил за ней, когда она вышла из банка.

— Разумеется, — спокойно сказал Форд. — Я уверен, ты быстро освоишь свою профессию.

Карине показалось странным, что он сразу согласился с ней, а не сказал, что в этом нет необходимости и что он всегда будет о ней заботиться.

Вторую половину спектакля они опять просидели молча, и, к досаде Карины, Форд даже не сделал попытки подержать ее за руку. Она сама установила такие правила, но, против обыкновения, ее это расстроило. Она так хотела его прикосновений после своего сна.

Когда спектакль закончился, Форд предложил ей где-нибудь поужинать вместе.

— Можно поехать ко мне, — сказал он, — или, если хочешь, куда-нибудь еще. Можно заказать ужин и к тебе домой.

Карина подумала, что, если они поедут к нему и он будет по-прежнему вести себя вежливо-холодно, то она просто сойдет с ума от разочарования. Но и оказаться с ним в более интимной обстановке она не хотела.

— Можем поехать в «Макдоналдс», — с наигранной бодростью предложила она.

Он пожал плечами.

— Поедем, если хочешь. Раньше ты не любила «Макдоналдс».

— Правда? Значит, я и в этом изменилась.

Карина с трудом глотала котлету и чипсы, чтобы только Форд не спросил, все ли с ней в порядке. Но думала она только о Форде, представляя, как он ее ласкает.

Мускусный запах его лосьона действовал на нее возбуждающе, разжигая эмоции, которые отнимали у нее силы.

— Ты такая притихшая сегодня, Карина.

— Разве? А я то же подумала про тебя. — Это была ложь, но не могла же она сказать, что голова ее занята фантазиями о том, как они предаются любви.

— Я уж подумал, не случилось ли чего.

— Нет, ничего не случилось. Тебе просто что-то кажется.

— Кажется? Тогда куда делся наш дух товарищества?

Глаза Карины сверкнули.

— Ответ, по-моему, ты и сам знаешь.

Форд укоризненно поднял брови.

— Хочешь сказать, что это моя вина? Что несколько поцелуев погубили нашу дружбу? — сердито спросил он.

— Нет, я этого не говорю. Я хочу дружбы с тобой. Хочу вернуть наши недавние отношения. — Но Карина понимала — это невозможно. Даже если Форд постарается держаться в рамках дружбы, ей не удастся побороть свою ожившую чувственность. Она будет возбуждаться при каждой их встрече. И даже каждый раз, как она будет о нем думать.

Так почему бы не дать себе воли? — услышала она слабый внутренний голос. Но ее останавливала потеря памяти и ссора, когда она швырнула Форду кольцо. Карина много думала над тем, что сказал ей Форд. Будто бы у нее было какое-то увлечение на стороне. Она никак не могла примириться с этой мыслью. Пока она не узнает точно, что произошло, она будет держать свои эмоции на замке.

— А я считаю, что это ты воздвигаешь между нами стену, — заявил Форд, обдав ее холодным взглядом. — Ты весь вечер держишь меня на расстоянии!

— Вот уж нет! Это ты ведешь себя странно. Никогда еще ты не был таким холодным.

— Я просто настроился на твою волну.

— Видно, твоя антенна плохо работает, — огрызнулась Карина.

— И какие же сигналы я должен был воспринять?

Карина закрыла глаза. Обмен резкостями ничуть не убавил ее желания, скорее наоборот.

— Я хочу домой, Форд.

— Предпочитаешь не отвечать?

— Совершенно верно, — сказала она и встала.

Мрачно сжав челюсти, Форд вышел за ней на улицу и подозвал такси. По дороге они молчали, и Карина надеялась, что он высадит ее и поедет домой. Но Форд отпустил машину и вошел за ней в дом.

Последний раз, когда они ехали в этом лифте, вспомнила Карина, Форд держал ее в объятиях. Это было началом пробуждения ее чувств. Сейчас же они, как боксеры на ринге, стояли по разным углам. Карина смотрела прямо перед собой, и Форд тоже. Когда дверь открылась, она вышла первой. Но, вспомнив, что не взяла ключи, посторонилась, предоставив Форду отпирать дверь.

Он вошел в квартиру, зажег свет и запер за ней дверь. Так бывало всегда, но сегодня все казалось необычным, как будто должно было произойти что-то важное.

Ей бы следовало пройти в комнату, предложить ему кофе, как она делала всегда, но она почему-то продолжала стоять в передней.

Форд, расставив ноги и засунув в карманы руки, стоял напротив. Поза, казалось, говорила, что он чувствует себя непринужденно, но на самом деле он был напряжен и смотрел на нее, поджав губы. В его прищуренных глазах стоял вопрос.

— У нас, кажется, возникли проблемы?

— Да, — глубоко вздохнув, ответила Карина.

— Это конец нашим отношениям? Ты больше не хочешь, чтобы я приходил? Да?

— Нет! — вырвался у нее протестующий возглас. Потерять Форда она совсем не хотела.

— Тогда что же?

— Я хочу... — едва слышно сказала она, — хочу, чтобы мы оставались друзьями.

— Но мы же не ссорились.

— Я... я тебя прогнала.

— Но я вернулся. Ты, а не я, строишь преграды. Если ты рассчитываешь, что наши отношения могут быть прежними, то это, мне кажется, невозможно. И мы оба это знаем.

Он посмотрел на нее выжидательно, но Карина молчала, и он продолжил:

— Тем не менее я готов дать тебе передышку. Я обещал не торопить тебя. Думаю, нам надо начать все заново. Поэтому я и прислал тебе цветы и тщательно спланировал сегодняшний вечер. Я...

— Проблемы отчасти и в этом, — прервала его Карина. — Ты прислал мне розы, желтые розы. Но ты же знаешь, я их ненавижу, потому что моя мама... — Голос ее оборвался.

— Твоя мама что? Карина долго молчала.

— Я не знаю, — наконец сказала она. — Не помню, что хотела сказать. Я просто знаю, что ненавижу желтые розы, и тебе должно быть известно это лучше, чем кому-либо. — По щекам ее вдруг потекли слезы. Форд машинально шагнул к ней, чтобы обнять, но Карина отшатнулась и налетела на стол. Ваза качнулась и упала. Вода, цветы и осколки стекла разлетелись по полу.

В отчаянии Карина сгребла розы и бросила Форду:

— Забирай их и уходи! Они доказали, что у нас с тобой никогда не было серьезных отношений.