Жена опального лорда (Татьяна Рябинина) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 32

Прошло три дня. Келлина я не видела ни разу. Начались дожди, Эйвин простудился, лежал в постели, капризничал и без конца ныл, желая знать, когда приедет папа.

Папа очень занят в королевском дворце, терпеливо отвечала я. Хотя мне и самой было интересно. То есть он наверняка по-прежнему возвращался поздно вечером и уезжал рано утром, но я даже не спрашивала об этом у слуг.

А может, и не возвращался? Может, нашел себе какую-нибудь пригожую вдовушку без комплексов и ночевал у нее? Ну а что, мужчина молодой, столько времени без интима, а тут еще такая зараза рядом, которая вроде бы и жена, но…

В конце концов я не выдержала и снова отправила Весту узнать, приехал ли лорд.

- Нет, госпожа, - вернувшись, она покачала головой. – Теренс сказал, что еще нет. Простите мою дерзость, я хотела спросить…

- Высшие силы, Веста, - поморщилась я, - если ты хочешь знать, спим ли мы вместе, то нет. Это брак по договоренности. Можно подумать, тебе еще не сказали. Ты же белье в стирку носишь, а прачки знают все. Даже больше, чем домашний лекарь.

- Простите, - повторила она, покраснев.

Полночи я вертелась в постели, умирая от злости и ревности. Причем злость была как на Келлина, так и на себя, и трудно сказать, на кого больше.

Ну вот правда, зачем включила боевого дикобраза, как в первый раз, так и во второй? Что кому доказала? И кому стало лучше? Чтобы выкинуть на стол свой джокер из рукава – девственность, - нужно для начала получить такую возможность. А я дважды отпихнула ее, продемонстрировав не какую-то там мифическую девическую гордость, а дурной гонор.

Смахивало на то, что снова пришла очередь цапли идти к журавлю, но не понадобилось. Утром мне передали, что в полдень нас ждет король.

- Лорд просил не опаздывать, - лицо Теренса, как обычно, было непроницаемым, словно бетонный саркофаг. – Он встретит вас во дворце. Карета будет готова через час.

К счастью, накануне Мелифран привез первые платья, и это была хорошая возможность выгулять одно из них. Пакуя меня в него, Веста волновалась так, словно сама отправлялась на аудиенцию к королю. Я же больше думала о том, как встречусь с Келлином.

По пути во дворец навалилось дежавю. Вот так же, одна, я ехала туда впервые. Только тогда был вечер. И лето еще не катилось стремительно к концу. Но мы точно так же злились друг на друга.

Нет, не точно так же. Иначе. С тех пор все стало гораздо сложнее.

На этот раз Келлин встретил не в холле, а на крыльце. Церемонно, не глядя на меня и не говоря ни слова, подал руку, и мы пошли по коридорам к малой приемной, где король проводил личные встречи. Ощущение было такое, что левая рука, а с ней и весь левый бок поджариваются на медленном огне. Правая сторона, наоборот, словно замерзла. От разницы температур по всему телу пошла дрожь, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть это.

Аудиенция заняла от силы минут десять – и стоило ради этого тащиться в такую даль? Но ничего не поделаешь, этикет и церемониал. Король цветисто поблагодарил нас за разоблачение скрытого врага, посочувствовал нашим злоключениям, поинтересовался самочувствием, а на прощание задал вопрос, переводя острый, с прищуром, взгляд с одного на другого:

- Хочу спросить, довольны ли вы вашим браком? Получили ли то, на что рассчитывали?

- Да, ваше величество, - нахально ответила я за обоих. – Позвольте выразить нашу благодарность за то, что устроили его.

Келлин промолчал, но ртом, как обычно, дернул. Или у него нервный тик?

- Дойдешь до кареты сама? – спросил он, когда мы вышли.

- Может, мы все-таки поговорим? – не выдержала я.

- У меня важные дела, Лорен. Поговорим вечером.

- Хорошо, - развернувшись резко, насколько позволило жесткое платье с широкой юбкой, я пошла к лестнице. У самой площадки обернулась и увидела, что Келлин смотрит мне вслед.

До ужина я не могла найти себе места. Начинала читать и бросала, бродила по дому. Заглянула к Эйвину, но тот спал. Пыталась придумать первые фразы для разговора, но в голову ничего не лезло. Ноффер со страдальческим видом таскался за мной, хотя наверняка предпочел бы подремать в тепле у камина.

Наконец Теренс объявил, что ужин подан. Я надеялась, что Келлин уже приехал, но в столовой не было никого, кроме слуги. Без аппетита ковыряя рагу из птицы с овощами, я думала о том, что жизнь дала вторую попытку, но мне и здесь удалось все испортить. Как будто мало было косяков Лорен, еще и своих добавила. Вот так, наверно, и Антон сбежал от меня к утконосам и ехиднам, потому что достала.

Келлин вошел внезапно. Кивнул мне, сел, дождался, когда слуга наполнит тарелку и жестом отпустил его. Аппетит пропал окончательно, но я все же запихивала в себя еду, потому что… да, иногда лучше жевать, чем говорить. Особенно когда не знаешь, о чем говорить. Похоже, каждый из нас ждал, что начнет другой.

Я спохватилась, что так и не рассказала об альбоме, но и этого хватило всего лишь на несколько минут. Даже такая важная тема, воистину тема жизни и смерти, как-то потускнела. Мы сидели друг против друга, словно разделенные пуленепробиваемым стеклом. Как на свидании в тюрьме, не хватало только телефонных трубок. А потом, на границе, обозначенной этим самым стеклом, мы вдруг потянулись за одной и той же мистрой.

Эти маленькие круглые булочки, густо посыпанные сверху семечками, подавали к ужину вместо хлеба. Их пекли из муки разных сортов, и, по обычаю, на блюде не должно было быть двух одинаковых. Как мне объяснили, это символизировало разнообразие и насыщенность жизни, поэтому правило соблюдалось неукоснительно. Мне больше всего нравились мистры из темной муки с крупными солеными семенами. На единственную такую нацелился и Келлин, но я решила уступить. Он отказался, мы еще немного попрепирались, потом я взяла мистру, разломила надвое и протянула ему половину.

Наши пальцы соприкоснулись – и стекло со звоном рассыпалось…

***

- Мы были знакомы с детства.

Запустив пальцы в волосы, Келлин смотрел куда-то сквозь тарелку. Мне не очень хотелось слушать о распрекрасной Маэре, но если ему это необходимо – пусть говорит, потерплю.

- Когда ей было четыре года, а мне восемь, наши отцы договорились о браке. Я не возражал. Раз надо – значит, надо. К тому же она уже тогда была милая и мне нравилась. Толстенькая, как щенок, веселая, забавная. А когда ей исполнилось четырнадцать, она вдруг превратилась в очень красивую девушку, и я влюбился без памяти. Пять лет мы были помолвлены. Свадьбу откладывали сначала из-за траура по ее матери, потом из-за тяжелой болезни моей. Она умерла вскоре после того, как мы с Маэрой поженились.

Я слушала, отщипывая по крошке от своей половины мистры, тогда как его часть лежала нетронутая на тарелке.

- Первые два года мы были очень счастливы. А потом вдруг что-то случилось. Я поймал себя на том, что чувствую, будто… - он задумался, резко тряхнул головой, - будто недостоин ее. Как будто мне нужно постоянно добиваться ее любви. Нет, она ничего не говорила, но это словно висело в воздухе. Безупречная прекрасная дама, где-то высоко в поднебесье, и я – которому при всем желании до нее не дотянуться.

О-о-о… Я так и знала, что с этой идеальной дамой Маэрой, которую все любили, что-то не то. Неидеальному мужчине трудно быть рядом с идеальной женщиной. Да и наоборот, наверно, тоже. Все хорошо в гармонии: и достоинства, и недостатки.

- Но я все равно пытался. Как раз тогда умер отец, и я занял его место в Совете. Мне только исполнилось двадцать пять, на меня смотрели как на сопливого мальчишку. Мне и там пришлось доказывать, что это не так, что я чего-то стою. При дворе я быстро заставил всех с собой считаться, а дома по-прежнему чувствовал себя пажом, которого по какому-то недоразумению приблизила королева.

Четыре года назад? И вот тут-то, похоже, при дворе появилась Лорен Витте. Очень вовремя.

- А потом я увидел тебя, - словно услышав мои мысли, продолжил Келлин. – Ты была еще совсем девчонкой. Резкая, угловатая. Все началось с того, что ты толкнула меня на лестнице и даже не извинилась. Какая нахалка, сказала Маэра. Потом я начал замечать, что ты на меня смотришь.

- Правда толкнула? Даже не помню. А потом – это когда? – уточнила я.

- Через полгода, может, больше. Сначала это страшно меня раздражало. Но пару месяцев спустя я вдруг понял, что думаю о тебе. Хотя нет, не так. Я не думал о тебе, пока не видел. Как будто тебя и не было. А когда видел… это было похоже на камешек в башмаке, который не можешь вытряхнуть. Мешает, и все время его чувствуешь.

- Ты мне сразу понравился, - я попыталась представить себя пятнадцатилетней девчонкой, запавшей на взрослого мужчину. – Но ты был намного старше. И женат. Я старалась никак не показывать. Наверно, плохо получалось.

- Мне это было не нужно. Ну… я так себе говорил. Я ведь любил Маэру. Может, даже сильнее, чем раньше. Только сначала это была любовь светлая, а стала… больше похожей на болезнь. А к тебе тянуло невольно, и я злился на себя за это. И на тебя.

- Я бы, наверно, с собой справилась, если бы не тот разговор.

Да, это была бессовестная провокация, но раз уж он начал сам… Разрозненные кусочки мозаики начали складываться в осмысленную картину, и я подталкивала его продолжать эту реконструкцию.

- В тот день мы поссорились с Маэрой, - Келлин посмотрел на меня и тут же снова опустил глаза. – Вообще мы редко ссорились, но она плохо переносила первые месяцы беременности, ее все раздражало. И когда я пригласил тебя танцевать, ее это разозлило.

- Может быть, что-то заметила? Или почувствовала?

- Может быть, - он пожал плечами. – Сказала, что я готов променять ее на первую попавшуюся бесстыжую девчонку, и уехала домой. Я вышел на галерею и увидел тебя. Если честно, тогда мне хотелось тебя придушить, но заметил, что ты плачешь. Только собрался сказать, что постараюсь забыть о нашем разговоре, но ты сама попросила об этом.

Черт, черт! Ну как бы навести его хотя бы на тезисы того самого сакраментального разговора? Не спросишь же. Неужели Лорен и правда призналась в любви? Ох, чтоб тебя, Скарлетт!

- Наверно, я тогда плохо соображала, что делаю и что говорю. Помню тот вечер какими-то обрывками.

- Когда у тебя начались отношения с Акройдом, я даже вздохнул с облегчением. Хотя внутри что-то и царапало.

С Акройдом? А это еще кто такой? Люцина называла какие-то совсем другие имена. Или это фамилия?

- Ну а потом умерла Маэра, и мне стало вообще не до тебя. Но от слухов при дворе все равно никуда не денешься. Если б ты знала, что о тебе говорили, когда Акройда сменил сначала Венс, потом Сойтер.

- И ты не понял почему?

- Я был слишком раздавлен, Лорен, и ненавидел весь белый свет. Ты отлично вписалась в эту ненависть. Особенно когда мне пришлось с позором уйти из Совета и покинуть двор. А потом это предложение короля. Предложение, от которого осмелился бы отказаться только полный безумец. Я еще мог смириться с его волей, но с твоей?..

Келлин взял половинку мистры, откусил, прожевал, глядя куда-то мимо меня.

- А что сейчас? – осторожно спросила я.

- Не знаю, Лорен, - ответил он обреченно. – Не знаю…

Я протянула руку и дотронулась до его ладони. Келлин крепко сжал мои пальцы, но лишь на секунду.

- Пойдем спать? – он отодвинул тарелку и встал. – Завтра утром я уезжаю. На границу с Тремонте.

- Это не опасно? – испугалась я.

- Надеюсь, что нет. Война не на нашей территории.

- И что… война?

- С переменным успехом, - поморщился Келлин. – Мы закрыли их порты, но на суше наступление идет слишком медленно.

- Когда ты вернешься? – обогнув стол, я догнала его у двери.

- Дня через три-четыре. Будешь ждать?

Шутливый тон меня не обманул: в глазах надежда мешалась с недоверием.