Женимся! Семья за одну ночь

Глава 10

Александра

Высоцкий не лгал… Ему не то что пэить нельзя, а даже рядом с вэином находиться противопоказано, и на этикетки от бутылок срмотреть я бы ему тоже запретила. Мало люи…

Если он после бургундских ванн такое вытворяет, что ожидать, когда он примет внутрь? Знать не хочу! Страшно, и в то же время… чертовски приятно.

– Надеюсь, я от вас ничего не подцепила. Тьфу-у! Вы меня всю обслюнявили!

Я никогда не признаюсь в этом вслух, но… он целуется как бог. Умело, настойчиво, страстно, заставляя мои коленки трястись под его пахом, превращая всю меня в желе, сбивая сердечный ритм. И такого эффекта он достигает одним языком! Просто целует, даже не лапает, не раздевает, не пытается залезть под юбку. Джентльмен с внезапным помутнением рассудка.

Его руки на моих щеках, остальные особо опасные части тела надежно упакованы в унылом костюме под винными узорами.

А что если бы… Нет! Даже думать об этом забудь, Сашка! Ты девушка приличная… Была…

Мысли путаются. И все из-за него.

Этот змей-искуситель из кипарисовой рощи продолжает страстно целовать меня. Так, будто я его доза адреналина. Будто он по-настоящему кайфует от меня. Будто готов всю жизнь есть только мои губы. На завтрак, обед, ужин, а потом еще во время ночного дожора. Постоянно. Неотрывно. Жадно.

Мы – девчата – народ простой и непривередливый. Нам многого не надо. Почувствовать себя желанной, получить тарелку лапши на уши и завести парочку бабочек в животе. И все, блюдо идеальной готовности. Аль денте.

– М-м-р, – мурчу, не скрывая наслаждения.

Потом я обязательно приготовлю наглому чревоугоднику порцию отборных грубостей, приправленных острым сарказмом, а сейчас… Плавлюсь в его руках, обнимаю в ответ, ощупываю крепкие мышцы ладонями.

На меня ни один мужчина с таким пылом не набрасывался. Признаться, я не пользуюсь популярностью у сильного пола, да и сам Высоцкий меня пацаном обзывал и нос воротил.

Точно пьяный. Первобытно рычит мне в рот, как зверь, нагнавший жертву.

– Александр-ра, – хрипло произносит мое имя, разорвав поцелуй и отстранившись от меня. – Я так понимаю, ты свободна, – делает шаг назад, невозмутимо одергивая полы смятого пиджака. Стараюсь не смотреть вниз, на его брюки. И не упасть, пока неловко сползаю со столешницы.

– Я на работе, – шумно сглатываю, все-таки опустив взгляд. Весомый аргумент…

– Я не об этом, – лукаво ухмыляется Олег, как ни в чем не бывало поправляя пряжку ремня. Ему там ничего не жмет? Мокрая ткань натягивается, а я понимаю, что продолжаю пялиться, куда не следует. – Ревизию в таком виде я проводить не могу, поэтому сейчас поеду домой, – деловито сообщает, будто озвучивает план своей секретарше. – Сегодня после девяти у меня будет пара свободных часов. Я пришлю за тобой такси в восемь тридцать и оставлю водителю адрес, куда тебе подъехать.

– Зачем? – недоуменно уточняю, чувствуя, как брови ошалело ползут на лоб.

– Саша, зачем, по-твоему, здоровому, взрослому мужчине встречаться с половозрелой одинокой девушкой? – сухо оценивает меня, как блюдо в меню. Наверное, следующим этапом разберет на ингредиенты. Там, куда он меня приглашает под покровом ночи.

– Вы мне отношения предлагаете? Протрезвели бы для начала.

– Тц, я не… Разумеется, нет, – выплевывает с насмешкой. – Впрочем, если ты мне подойдешь и понравишься, можем обсудить график встреч на нейтральной территории, а также условия.

На мгновение теряюсь. С такой наглостью я сталкиваюсь впервые и не сразу соображаю, как отреагировать. Жаль, еще одной бутылки вина под рукой нет. Только на этот раз лучше сразу по голове, чтобы мозги на место встали – сейчас в штаны, видимо, утекли.

– У-у-у, Олег Геннадьевич, как у вас все запущено, если приходится секс у обслуги клянчить, – ехидно тяну. – Соболезную, но ничем помочь не могу.

По-товарищески похлопываю его по плечу, но тут же отшатываюсь, будто током пораженная, и упираюсь ягодицами в раковину. Олег, изменившись в лице, надвигается на меня, а в его глазах вновь вспыхивает пламя.

– Саша, ты… – скрипнув зубами, умно вбирает носом воздух. Ноздри раздуваются, как у бешеного быка, а я – красная тряпка. – У тебя рот когда-нибудь закрывается?

Высоцкий раздражен и возбужден одновременно. Его явно заводит наша перепалка. Странные брачные игры… Он наклоняется ко мне, обдавая губы жарким дыханием.

– Еще и наклонности у вас какие-то нездоровые, – машинально лепечу, не сводя глаз с его лица, приближающегося к моему.

Ну нет! Опять?

Незаметно протягиваю руку к раковине, провожу под сенсором, включая воду. Пальцем резко зажимаю носик крана так, чтобы под напором пустить струю прямо в изумленную физиономию критика. Пока он протирает глаза и матерится себе под нос, я успеваю прошмыгнуть мимо него и улизнуть из туалета.

– Уборка, – сообщаю гостям, с которыми сталкиваюсь в коридоре. – Воспользуйтесь, пожалуйста, другой кабинкой. Прямо и налево, – любезно указываю направление, бедром подпирая дверь.

Если Олег захочет, то вынесет ее вместе со мной. Благо, он слишком опасается скандала, чтобы устраивать сцену при всех. Бурчит что-то приглушенно по ту сторону деревянного полотна, пыхтит сдавленно, а меня на дикий смех пробирает. Видимо, это нервное. У нас обоих.

– Олег Геннадьевич, вы пока приведите себя в порядок, – приторно растягиваю слова и поворачиваю ключ в замке. – Умойтесь, остыньте. А потом домой поедете. Баиньки, – обращаюсь к нему, как к ребенку.

В ответ доносится мое имя, произнесенное как нецензурная брань, и глухой удар, который становится знаком, что хватит испытывать Высоцкого на прочность.

Справедливости ради, он и так долго меня терпел. Поэтому разворачиваюсь на невысоких каблуках, поправляю неудобную, треснувшую по боковому шву юбку – и мчусь прочь. Почти преодолеваю коридор, как кто-то ловит меня за локоть.

– Куда критика дела?

Оборачиваюсь и с легкой улыбкой приветствую жену хозяина. Как он ее отпустил? Да еще и к Высоцкому…

– Жив-здоров, однако какой-то дерганый. Нервы у него расшатаны. Наверное, это возрастное, – пожимаю плечами, переводя ситуацию в шутку. Однако девушке не до смеха.

– Где он, Саш? – настаивает, не ослабляя хватки. – Давай быстрее, пожалуйста. Я разберусь с Олегом сама, а потом мне надо вернуться к мужу.

Чуть не вздыхаю с облегчением. Значит, отношения у них наладились. Это плюс, ведь счастливый владелец – залог успешной работы ресторана. С другой стороны, мне это не поможет, ведь Олег опять добьется моего увольнения.

– Да все с ним в порядке, – бубню с сожалением, вспоминая эпизод, что произошел между нами в туалете. – Моется наш енот-потаскун, а я обеспечила ему полное уединение.

– Ты заперла ресторанного критика в уборной?! Ох, Александра, – закатывает глаза она и забирает у меня ключи. – Дуй в зал, будь там на случай, если ты Матвею Андреевичу понадобишься.

– Ему нужны только вы, – не выдержав, заговорщически подмигиваю ей.

Сбегаю в зал, неохотно доверив критика хозяйке. Погасив внезапно вспыхнувший, но абсолютно неуместный укол ревности, ныряю в гущу толпы. Остаток вечера провожу как на иголках. К счастью, открытие проходит без сучка и задоринки. Высоцкий уезжает домой, чтобы вернуться на проверку в другой день, Васильев мирится с женой, так что я с чистой совестью сдаю смену и, уставшая, беру такси.

В свой район добираюсь поздно. Бесшумно открываю входную дверь, на цыпочках проскакиваю мимо спящей мамы – и закрываюсь в комнате. Рухнув на кровать, бездвижно лежу, уставившись в потолок.

Не спится. Перед глазами – нахальное лицо критика, на теле – его запах, хотя я приняла душ, а губы до сих пор горят от поцелуев.

– Какой же гадкий тип, – выдыхаю в пустоту. – Самовлюбленный эгоист! График встреч он со мной согласует, как же!

Поворачиваюсь на бок, обняв подушку, и беру с тумбочки телефон. Лениво листаю ленту новостей, не замечаю, как пальцы сами вбивают в поисковик имя ресторанного выскочки… Сладко зеваю, чтобы так и застыть с открытым ртом и широко распахнутыми глазами.

Неуверенно касаюсь ногтем кликбейтного, привлекающего внимание заголовка: «Критик Высоцкий против морского ежа. Кто кого? Читать до конца!»

– О боже мой, – невольно выпаливаю.

Закусив губу, перехожу на сайт со статьей. Затаив дыхание, начинаю читать, не предвкушая ничего хорошего. Минуту спустя я смеюсь до слез, тщетно прикрывая рот рукой и похрюкивая в ладонь.

Черт, никогда бы не подумала, что у занудного Высоцкого такое чувство юмора. Под скучным костюмом и кислой миной, оказывается, есть скрытые таланты. Как будто другой человек писал! Живо, ярко, образно… Правда, каждая строчка буквально ставит крест на ресторане Мегеры.

– Ясно, почему меня выгнали с позором, – тихо лепечу, взгрустнув. Улыбка слетает с лица, а я становлюсь серьезной и хмурой.

Нехотя пролистываю остальной текст, мельком бегая по нему взглядом. Это не статья, а надгробная плита, которой Олег прихлопнул ресторан, как мелкого муравья. Собираюсь выключить телефон, но цепляюсь за концовку.

– Во всей этой вакханалии отдельно хотелось бы отметить обслуживание, – на эмоциях зачитываю вслух. – Работа с персоналом, конечно, тоже хромает на обе ноги, но мне повезло. Видимо, в рубашке родился, потому что к моему столику приставили сомелье Александру, которая не только заведует винной картой, но и в совершенстве знает меню и состав блюд. Последнее я проверил лично. Она спасла меня от отравления, а повар Рафаэль не дал мне умереть с голода. Так что если вас угораздит забрести в этот ресторан, то… бегите, – запинаюсь на его попытке пошутить и укоризненно цокаю, закатив глаза. Расслабленно хихикнув, с выражением дочитываю статью: – Но если не успели, заказывайте греческий салат и слушайтесь Александру – она сохранит вам желудок, а, возможно, даже жизнь…

Дисплей гаснет, а я так и застываю, устремив пустой взгляд в темноту. Не верится… Получается, Высоцкий не разрушил мою карьеру, а наоборот…

Телефон вновь оживает, сигнализируя о входящем сообщении. Открываю электронную почту и вижу, что с обеда на нее поступают предложения о работе от заведений разного уровня. В суете я не заметила их днем, а сейчас не успеваю просматривать письма. И как только мои контакты нашли? Впрочем, они есть в базе данных, но… Так быстро? И что им всем теперь отвечать?

А главный вопрос, который мучает меня всю ночь: «Как избавиться от гнетущего чувства стыда?»

Наутро Высоцкий добивает меня, заставив испытать полный спектр угрызений совести. На парковке «Александрии» я спотыкаюсь о свой желтый мопед, отремонтированный, чистый и… с корзиной полевых цветов на сиденье.

Чертов романтик! А я сказочная идиотка…