Женимся! Семья за одну ночь

Глава 23

Я пожалуюсь на мужа в общество защиты фиктивных жен. Это же натуральное насилие!

Нападает, как сорвавшийся с цепи сенбернар. Толкается языком в мои сжатые зубы, пытается проникнуть в рот, так еще и рычит, когда я не пускаю. От возмущения забываю, как дышать. Если Олег продолжит в том же духе, то, клянусь, я его покусаю. Придется ему делать сорок уколов от бешенства, потому что я раздражена до предела.

Но он вдруг меняет тактику. Ладонь с затылка перемещается на мою щеку, пальцы ласково поглаживают мигом вспыхнувшую кожу, а потом мучительно медленно, буквально по миллиметру спускаются к шее. Удивительно, но не для того чтобы придушить меня, а чтобы аккуратно накрыть пульсирующую жилку. Адреналин выбрасывается в кровь, заставляя мою артерию биться сильнее под мужскими пальцами, и те уже ползут к ключице, забираясь под шелковый шарфик. Вторая лапа проникает между полами короткого полупальто и накрывает мой живот, разжигая внутри костер.

На смену озабоченному языку приходят мягкие губы. Прижимаются к моим осторожно и трепетно. Исполняют какой-то дурманящий шаманский танец… Иначе почему я поддаюсь?

Олег целует меня нежно и вкусно, как в нашу брачную ночь, которую он забыл. Проблема в том, что я все помню в мельчайших деталях, поэтому сейчас легко отзываюсь на знакомые импульсы. Капитулирую перед искусным соблазнителем, которым гадский критик умеет быть, если захочет. Прикрываю глаза, судорожно втягиваю носом воздух, отравленный его феромонами, и размыкаю губы.

Сдаюсь. И пусть весь мир подождет, пока мы целуемся с мужем.

Быстро вхожу во вкус, распаляюсь, но все внезапно прекращается.

Высоцкий отпускает меня так же неожиданно, как и напал. Обрывает поцелуй резко и грубо. Напоминает, кто здесь хозяин. Пока я нахожусь в сладкой прострации, отходит от меня на расстояние вытянутой руки, будто выдерживает дистанцию, прописанную в технике безопасности при пандемии, и дико боится заразиться смертельным вирусом.

Ленивыми движениями поправляет свой идеальный до невозможности костюм. На меня не смотрит – концентрируется на манжетах, будто его запонки интересное кино транслируют в прямом эфире.

– Что это было? – сипло выдыхаю.

Мой голос звучит приглушенно-эротично, сдавая меня с потрохами. Высоцкий простреливает меня быстрым, хмурым взглядом, и я надрывно кашляю, пытаясь прочистить горло.

– Генеральная репетиция, – выплевывает равнодушно, жестом двух пальцев приказывает отойти от машины, лишь бы самому меня не касаться, и открывает пассажирскую дверь. – Ты права, я вхожу в роль мужа. Будешь много болтать, я тебе супружеский долг припомню, – тихо угрожает, когда я вынуждена вновь приблизиться к нему, чтобы залезть в салон внедорожника.

– Крис тебе в помощь, а я пас, – фырчу, пытаясь взобраться на подножку.

Узкое платье сковывает движения, задирается до середины бедра, каблук соскакивает с края дурацкой ступеньки.

Ненавижу огромные, высокие машины – я слишком мелкая и коротконогая для них. Даже в удобной спортивной одежде с трудом карабкаюсь, то и дело повисая на поручне, как коала на дереве, а в вечернем наряде – миссия тем более невыполнима.

В момент, когда я готова сдаться, плюнуть на все и просто камнем рухнуть вниз, на моей попе появляется мужская рука, сжимает ягодицу, которая легко помещается в широкую ладонь.

– Эй, – пытаюсь сопротивляться, вильнув бедром, но хватка становится лишь крепче.

Высоцкий без особых усилий подталкивает меня одной рукой под попу, и я буквально залетаю в салон.

– Пожалуйста, – невозмутимо выдает. Ждет благодарности, но я упрямо молчу, неуклюже развалившись на сиденье и лихорадочно поправляя юбку. – Знаешь, как я оцениваю ресторан? – загадочно произносит, облизнув взглядом мои коленки.

Покосившись на него, отрицательно качаю головой. Не уверена, что хочу знать, но, умолкнув, внимательно слушаю. Высоцкий захлопывает дверь, выдерживая интригу, обходит капот, садится за руль и только потом продолжает:

– Я использую условную десятибалльную систему. За каждый недочет я отнимаю один балл. Если дохожу до нуля, заведение закрывается. С тобой сегодня будем действовать по этому же принципу. Так что постарайся больше меня не огорчать.

– Ты ненормальный? – вскрикиваю, но, вспомнив о Маруське, оборачиваюсь и мило улыбаюсь ей. Она сидит тихо, как мышка, и наблюдает за нами. Нельзя ссориться при детях, поэтому продолжаю спокойнее: – Я не ресторан, и в твоей критике не нуждаюсь.

– Минус один. Осталось девять, – занудно считает под гул двигателя и выезжает со двора. Ворота автоматически закрываются за нами.

– Какой вы впечатлительный, Олег Геннадьевич, – закатываю глаза. – Неудивительно, что столько ресторанов уничтожили.

– Еще минус один.

Открываю рот, чтобы возразить, и тут же захлопываю его. Надуваю щеки, шумно пыхчу, доставляя Высоцкому удовольствие своей реакцией. Думает, загнал в тупик? Еще не вечер…

Молчать на протяжении всего пути для меня чертовски сложно, поэтому включаю радио. Стоит лишь первым ноткам незатейливой мелодии разлиться по салону, как Олег тут же тянется к панели и безжалостно вдавливает кнопку «Стоп». Покряхтывающий внедорожник вновь погружается в скучную тишину. Но лишь на несколько секунд, потому что я не сдаюсь. Еще и настойчиво кручу громкость на максимум. Из колонок бодренько и весело орет: «Это не девочка, это беда».

– Мару-усь, знаешь эту песню? – призываю тяжелую артиллерию. Моя маленькая союзница откликается незамедлительно, активно кивая. – Так подпевай!

Вразнобой повторяем за исполнителями, путаем текст и совсем не попадаем в ноты, но нам обеим все равно. Душа поет! Правда, главе семейства наш дуэт почему-то не нравится.

– У тебя нет слуха, Саш, – морщится он, не отвлекаясь от дороги и мастерски вклиниваясь в поток машин. Педант даже в вождении. Во всем! Его можно было бы назвать самим совершенством, если бы… не его вторая «винная» личность.

– Высоцкий, ты сейчас серьезно? – смеюсь беззлобно и заливисто. Запрокинув голову, расслабленно упираюсь затылком в подголовник и закидываю ногу на ногу. – Давай твой хит включим? И сравним, – лукаво подмигиваю ему.

– Не надо, – сдавленно цедит.

Оценив ситуацию на трассе, включает поворотник и снижает скорость. Невозмутимо опускает ладонь на мое колено, выглядывающее из-под края платья, надавливает, вынуждая меня сомкнуть ноги.

– Сиди спокойно, ты создаешь аварийную ситуацию, – бесстрастно бросает и невозмутимо возвращает руку на коробку передач.

От неожиданности я лишаюсь голоса, чего он, видимо, и добивался. Хлопаю ресницами, проглотив язык, пока ни о чем не подозревающая Маруська поет громче радио.

Внедорожник заезжает на заправку, а я цепляюсь взглядом за небольшую подсвеченную табличку с красным крестом. Резко вспоминаю о том, о чем мой мозг отказывается думать. Отмахивается, как от писка назойливого комара, полагаясь на всемогущее «авось пронесет».

– Олег, мне в аптеку надо, – впиваюсь побелевшими пальцами в сумочку, как только машина останавливается у колонки.

– Зачем? – ввергает меня в ступор своим любопытством. – Скажи, что нужно, я тебе куплю.

– Нет уж, обойдусь, – обреченно утопаю в кресле. – Забудь.

– Почему? Са-аш… – тянет мое имя, и от вкрадчивого рокота у меня ощущение, будто миллион иголок вонзаются в холку. – Что болит?

– Ничего, просто у меня «эти дни», – выдаю первое, что приходит в голову, лишь бы отпугнуть его. – Ты же не будешь стоять в очереди за средствами женской гигиены? Впрочем, если ты настаиваешь, то мне нужны…

– Хорошо, иди сама, – моментально сдается. Однако как только я открываю дверь, строго рявкает: – Нет, стой.

Выходит из машины, быстро шагает ко мне и подает руку. Почти джентльмен, если бы не это лицо кирпичом, будто его на плаху загнали. Вкладываю свою ладонь в его, начинаю выбираться из железного монстра – и Олег перехватывает меня за талию. Машинально обвиваю его шею руками, чтобы не упасть, и на земле мы стоим уже в обнимку.

– Зато теперь понятно, что у тебя с настроением, – говорит совсем не то, что я ожидала услышать в такой милой позе. Пора бы привыкнуть – в этом весь Высоцкий, грубиян и сухарь.

– У меня хотя бы циклическая причина есть, а у тебя, видимо, что-то хроническое и неизлечимое, – отталкиваю его и цокаю каблуками по асфальту.

– Черт, Саш-ш! – нервно шипит Высоцкий мне вслед, когда я чуть не подворачиваю ногу.

Поднимаю ладонь в знак того, что все под контролем и мне его помощь не нужна. Скорее скрываюсь за дверью аптеки, миную стеллажи и направляюсь прямиком к кассе.

– Здравствуйте, мне нужны контрацептивы, – вежливо обращаюсь к скучающей женщине-фармацевту.

Чувствую себя неопытным подростком. Впрочем, я недалеко ушла… Окинув меня равнодушным взглядом, продавец лениво отворачивается к одному из шкафчиков, а через минуту бросает на прилавок пачку презервативов.

– Нет, не такие. Хм… – кусаю губы, пальцем отодвигая от себя коробочку. – Для этих уже поздно.

– Таблетки для прерывания беременности только по назначению врача! – вскрикивает так внезапно, что я едва не подпрыгиваю на месте.

– Тш-ш, – импульсивно подношу палец к губам. – Не настолько поздно.

В вопросах предохранения я полный профан. Можно было заранее поискать в интернете название препарата, но я ночевала с Маруськой в одной комнате, сбежав от Высоцкого, и мне было неловко смотреть такие вещи при ней.

Пока размышляю, как объяснить недогадливому фармацевту, что именно мне нужно, за спиной звенит колокольчик. Оглядываюсь на дверь и в ужасе округляю глаза, заметив Высоцкого, важно и уверенно идущего к нам.

Почему ему в машине не сидится?

– Подумал, вдруг ты без денег, – чеканит он в ответ на мой немой вопрос. Как бы невзначай мечет взгляд на прилавок, где скучает одинокая пачка презервативов… Красного цвета? С запахом клубники?

Святые критики, это фиаско!

Олег вскидывает брови, с неприкрытым удивлением смотрит на меня, а я делаю вид, что мне это подкинули. Благо, фармацевт тут же убирает товар, от которого я успела отказаться, и отвлекается на телефон.

– Жду своей очереди, – выкручиваюсь, разводя руками. Высоцкий хмыкает, дернув подбородком, и недоверчиво прищуривается. – А где Маруська? – заглядываю ему за спину, заодно переключая внимание. – Ты что, дочку одну в машине оставил? – ругаю его, как мать нерадивого отца.

– В туалет попросилась. Она у меня взрослая, самостоятельная и... – запинается на половине фразы, видимо, вспомнив день нашего знакомства, когда малышка потерялась. – Так, ладно. Давай бери то, зачем пришла, и возвращаемся.

Начинает нервничать. Постучав пальцами по прилавку, достает портмоне и выжидающе косится на меня. В воцарившейся тишине раздается требовательный женский голос, как выстрел:

– Так вы определились, какие…

– Прокладки, – испуганно перебиваю, пока она не раскрыла меня.

– А? Голову мне морочите, – ворчит, наклоняясь под прилавок. – Какие? На сколько капель?

– Максимум, – лепечу, не задумываясь.

– Обильные менструации? Так вам, может, урологические?

Чуть не икаю от ее вопросов и, вжав голову в плечи, украдкой поглядываю на моего бедного мужа, которому совсем необязательно все это выслушивать. У мужчин психика слабая, ранимая.

Однако этот экземпляр на удивление невозмутим. Стоит рядом, как скала, терпеливо ждет, пока мы разберемся с моими ненастоящими месячными. Проявляет чудеса выдержки и такта.

Непривычно видеть его таким.

Зато я сдаюсь. Все это слишком даже для меня.

– Н-нет. Спасибо, до свидания, – красная от стыда, я хватаю немного заклинившего Высоцкого и тащу за собой, пока ему урок женской анатомии не провели. – Идем... В этой аптеке нет того, что мне нужно.

Пытаюсь найти плюсы в своем очередном позоре. По крайне мере, в ближайшие дни Олег ко мне приставать не будет. Побрезгует.

– Саш, что происходит? На самом деле, я пошел за тобой, потому что беспокоюсь, – вдруг признается он, преграждая мне путь к спасительному выходу. – Если тебе плохо, давай заедем в больницу?

– Все нормально.

Застываем посередине аптеки друг напротив друга. Он держит меня за плечи, слегка поглаживая, смотрит прямо в глаза и… сомневается. Неужели действительно переживает?

– Слушайте, а это не с вами видео в сети завирусилось? – окликает нас фармацевт. – Смешное такое…

– Нет! – выпаливаем одновременно и вылетаем на улицу.

Забираем Маруську, устраиваемся в машине – и буквально срываемся с места. Спустя пару минут меня пробивает на истеричный смех. Олег укоризненно качает головой, а потом и сам расплывается в улыбке. Мы как два идиота – переглядываемся и хохочем.

Ситуация патовая, но у нас, кажется, закончились нервные клетки.

Немного приходим в себя, только когда паркуемся у особняка Высоцких. На смену безудержному смеху приходит тремор. Я вся дрожу, покрываясь мурашками от макушки до пят.

Предчувствую, что наша затея обречена на провал.

Олег привычным движением достает меня из джипа, как багаж, который так и норовит вывалиться и потеряться, а затем помогает выйти Маруське. Не дожидаясь нас, она мчится в дом. Наверное, ей не терпится увидеть бабушку и деда. Меня же, наоборот, трясет от перспективы встречи с моими временными свекрами.

– Олег, а для твоих родителей мы… кто? – хватаю его за локоть.

– В смысле?

– Супруги? – киваю на наши кольца, надетые черт-те как. – Или просто встречаемся?

– Хм, что-то я об этом не подумал в суматохе, – потирает подбородок, не сводя с меня напряженного взгляда. – О браке они еще не знают, но в моем случае шило в мешке не утаить. Скоро новость дойдет и до них, так что лгать нельзя. Давай так… – разворачивает меня к себе лицом и словно гипнотизирует глубоким, бархатным баритоном: – Ты будешь молчать… Кстати, тебе это к лицу. Я же аккуратно подготовлю их, а под конец вечера сообщу, что мы расписались. Сделаем вид, что у нас любовь с первого взгляда и до гроба.

– Это самая неправдоподобная версия, железный человек, – обреченно вздыхаю. – Ты же как брют – сухой и кислый. Никто не поверит, что в тебе вдруг проснулся романтик. Тем более, родители, которые тебя с пеленок знают, – тараторю и вдруг осознаю, что он ни слова против не говорит. Подозрительно. – Почему ты молчишь?

– Отнимаю баллы, сбился со счета, – мрачно цедит.

Судя по хмурому выражению лица, суровый критик обиделся. Не успеваю проанализировать его необычное поведение, как осенний воздух разрезает возмущенный женский голос:

– Олег, а когда ты собирался сообщить нам о свадьбе? Это правда?

По тропинке, ведущей от крыльца дома к воротам, к нам спешит Елизавета Андреевна. Сегодня она не в духе, и я разделяю ее негодование. Сама не рада!

Следом за свекровью вразвалку, сунув руки в карманы брюк, вышагивает симпатичный шатен. Вылитый Олег, только на пару лет старше. Кружит по нам взглядом, фокусируется на мне. Оценивает и, кажется, в отличие от моего благоверного, баллы не снимает, а накидывает.

На всякий случай прячусь за спину мужа. Пусть сам оправдывается перед своей семейкой, а я планирую молчать, впервые четко исполнив его приказ.

– Привет, братец, – тянет незнакомец с ехидной ухмылкой. – Мне тут видео в интернете прислали. Не мог не поделиться с родителями. По такому случаю я даже отель свой бросил, все встречи отменил. Не каждый день младший брат женится, – останавливается в паре метров от нас и с вызовом подмигивает мне, отчего Олег заметно напрягается, обращаясь в каменную глыбу. – Можно тебя поздравить? Или посочувствовать избраннице?