Женимся! Семья за одну ночь

Глава 5

– Мда уж, сервис оставляет желать лучшего, – он на секунду зажмуривается, когда я резко опускаю меню прямо перед его носом, обдавая хамское лицо легким ветерком. – В следующий раз хотя бы представься.

– Мы ведь с вами уже познакомились. Успели забыть мое имя? – напоминаю ему о нашей стычке на остановке. Ой, зря! Судя по тому, как Высоцкий оттягивает узел галстука и ослабляет ворот рубашки, он нервничает. – Следующего раза не будет, потому что я сомелье и у меня другие задачи, – выпаливаю на одном дыхании, хотя самое время прикусить язык.

– Чем бармен отличается от официанта? – надменно уточняет, словно специально испытывая меня на прочность.

– Сомелье, – цежу, едва сдерживаясь.

– Александра, твоя работа заключается в том, чтобы предлагать и разливать напитки. Разве я не прав? – изгибает губы в ехидной улыбке. Да он издевается надо мной! Гладит против шерсти и дергает за кисточки на лапках, как кошку.

– А ваша в том, чтобы есть за деньги, – парирую я, кивая на столик, за которым Высоцкий вальяжно развалился, как царская особа.

– Я оплачиваю счета, – поднимает указательный палец, взмахивает им в воздухе и переносит на меню, постукивая по кожаной обложке. – А это мое хобби.

– Такое хобби чревато последствиями в виде лишнего веса, – многозначительно киваю на его живот, как назло, подтянутый. Там под рубашкой, наверное, и пресс с кубиками имеется. Ведьмак, ест и не толстеет! – Подумайте о рисках на досуге.

– Ты тоже, – не остается в долгу и, заметив мое недоумение, поясняет со сдавленным смешком: – Женский алкоголизм неизлечим.

После короткой перестрелки взглядами мы молча отворачиваемся друг от друга. Берем короткую передышку, негласно объявляя перемирие.

Высоцкий важно разворачивает меню, неторопливо листает его, внимательно изучая. Делает какие-то пометки в своем блокноте, но почерк настолько кривой, что я ничего не могу разобрать. Ему бы во врачи податься, а не в ресторанные критики, и выписывать рецепты, которые потом не в каждой аптеке расшифруют.

Вздохнув, оставляю попытки подсмотреть его записи – и переключаю внимание на пустой зал. Боковым зрением замечаю какие-то тени в дверном проеме, ведущем в служебные помещения. Мегера подослала кого-то приглядывать за мной?

– Почему больше нет посетителей? – с подозрением уточняет Высоцкий, мельком окидывая взглядом помещение.

– Так вас ждали, – простодушно пожимаю плечами. – Всю ВИП-зону закрыли для посещений. Гости теснятся в других залах и на остекленной террасе.

– Хм, все-таки как-то пронюхали… Я всегда работаю без предупреждения, как контрольная закупка. В этом и смысл, – бурчит себе под нос. – Будешь записывать заказ? – косится на мои пустые руки.

– Я запомню, – хмыкаю самоуверенно. – Список блюд и их состав я знаю в совершенстве, потому что часто помогаю гостям подобрать вино к ужину, – начинаю с азартом, но сразу осекаюсь. – Однако вам мои советы не пригодятся, так что молча подожду, пока вы определитесь.

– Да, алкоголь мне неинтересен, – отмахивается с пренебрежением. – Наоборот, мне он противопоказан.

– Зачем тогда позвали меня вас обслуживать?

– В надежде, что ты не позволишь им меня отравить. Просто не сможешь оставить Маруську сиротой, – мягко улыбается, и в этот момент кажется мне почти нормальным мужчиной. И даже немного привлекательным. Однако иллюзия быстро испаряется. – А еще я только тебя могу терпеть, как бы парадоксально это ни звучало. Ты хотя бы не лебезишь, – неожиданно признается. – Все остальные меня дико раздражают. Особенно ваша управляющая, слишком… навязчивая.

– Переживаете за свою честь? – тихонько прыскаю, но тут же стискиваю губы в прямую линию. Не дай бог Мегера примет это за кокетство и решит, что я на ее жертву покушаюсь. Чур меня!

– Мне есть чего бояться? – бархатно посмеивается Олег, развернувшись ко мне и облокотившись о резную спинку стула.

– Прекратите так широко улыбаться и строить мне глазки, иначе у меня будут проблемы, – шиплю, озираясь с опаской.

– Не льсти себе, – откровенно хамит, и за это хочется плюнуть ему в тарелку. Может, так и поступлю. У официантов есть примета, что после этого гость добрее становится. – Давай быстрее покончим с этим, – обращается то ли ко мне, то ли к себе самому. – Итак, будь добра, мне блюдо от шефа и…

– Кхм-кхм… – испуганно покашливаю.

Шеф на больничном, а его сложное произведение кулинарного искусства никто не может повторить. На выходе получается сухое и горелое нечто. Высоцкий точно закроет наш ресторан после дегустации. Где мне новую работу по специальности искать? Нет, меня такой расклад не устраивает!

– Что? – рявкает, скрипнув зубами.

В ответ мило улыбаюсь, лишь усиливая его подозрения.

– Подумайте еще…

– Хм, допустим, – смерив меня тяжелым взглядом, возвращается к меню. – Морской еж с соусом Юдзу, – вопросительно косится в мою сторону.

– Ваши вкусы весьма специфичны, – аккуратно произношу, с томным придыханием.

Высоцкий закашливается, а я лишь неопределенно пожимаю плечами. Не могу же я признаться, что в последних поставках ежей не было. Ни одного, даже самого захудалого. На них сэкономили, потому что, по словам Мегеры, «никто такую дрянь у нас не заказывает». Действительно, до визита ревизора блюдо не пользовалось спросом. А на складе в остатках бедные морские твари наверняка успели состариться и истлеть. Боюсь, их попытаются реанимировать, лишь бы угодить Высоцкому.

В общем, не знаю, как великий критик жив до сих пор, но интуиция и чувство самосохранения у него напрочь отбиты.

– Вы позиционируете себя как лучший рыбный ресторан, – зачитывает соответствующий слоган внизу страницы.

– Это потому что Милена Игоревна любит суши и устриц, – шепчу, покосившись на вход.

Нижними девяносто чую: за нами следят! Вздохнув, выпрямляюсь по струнке и принимаю невозмутимый, деловой вид.

– Но… ты мне их тоже не принесешь? – догадывается Олег.

– Смотря какие… – тяну, задумчиво прикладывая палец к губам. Высоцкий, проследив за моим жестом, неожиданно шумно сглатывает.

– Черт, мы как будто в морской бой играем, – психованно откидывает меню. – Предложи мне сама что-нибудь, – сцепив кисти в замок, с вызовом смотрит на меня.

– Греческий салат, – невозмутимо советую.

– То есть верх мастерства ваших поваров – это нарубить овощи квадратиками?

– Нет, просто я его люблю, легкий и вкусный. А так можете выбрать любой другой салат, – горячо оправдываюсь, будто сама на кухне работаю. – В холодном цеху сегодня Рафаэль, он готовит шикарно. Язык проглотите.

– Ты так его отрекомендовала, будто он твой парень, – недовольно буркнув, погружается в меню. Скоро дыру в нем протрет.

– Почему сразу парень? Мужчина в самом расцвете сил, – подшучиваю, а Высоцкий почему что становится мрачным. Не понимает юмора. – Ему на днях полтинник стукнет.

– Ладно, я согласен на него.

– На Рафаэля?

– Обойдусь. На его Греческий салат, – делает паузу, чтобы ошарашить меня внезапным приказом: – А еще принеси мне все то, что я озвучил до этого.

– И ежа? – сдавленно попискиваю.

– И его родимого, – усмехается, захлопывая меню. Протягивает его мне. – Ну, чего зависла? Поторопись, я засекаю время на приготовление пищи и обслуживание.

– Как пожелаете, – шумно выдохнув, разворачиваюсь на пятках и шагаю в сторону кухни, чтобы передать ребятам заказ.

Что ж, прости, Маруська, я пыталась, но твой папка мечтает провести романтический вечер в обнимку с унитазом. Не смею ему мешать. Может, дурь и самодовольство заодно из него выйдут…

– И о чем вы разговаривали? – как черт из табакерки, выскакивает из-за угла Мегера, стоит мне повернуть в коридор.

Неужели лично за нами наблюдала?

– Я принимала заказ, – равнодушно отвечаю, пытаясь обойти ее.

– Для этого необязательно заигрывать с клиентом, – упирает руки в бока, выпятив уверенную тройку, надутую за деньги хозяина, и не пропускает меня.

– С гостем, – машинально поправляю ее. – В ресторане гости, а не клиенты. И я всего лишь старалась быть вежливой.

– Штраф! – чеканит скрипуче-пискляво.

В этот момент она напоминает Червонную Королеву, которая казнит всех без разбора. Только вместо: «Голову с плеч!» – наша истерично орет: «Штраф!». Я уже даже не реагирую – жаль тратить на нее эмоции. Невозмутимо киваю, прощаясь с зарплатой в этом месяце, а Мегера злится еще сильнее. Ей нужна отдача. Она будто энергетический вампир – питается нашими страхами и горем. Я же выжата, как лимон, после общения с Высоцким.

– Можно я просто передам заказ на кухню? – устало выдыхаю, не удовлетворив эту вечно голодную женщину. Пусть к критику обратится за вулканом страстей – тогда, может, он сбежит скорее из ресторана, а мне не придется кормить его зомби-ежами.

– Пожалуйста, – наконец-то отступает, чтобы процедить мне в спину: – Там и будешь сегодня работать. Допоздна.

– Я не могу, – встрепенувшись, оборачиваюсь. – Я обещала матери вернуться домой пораньше…

– Не обсуждается! Ты что не видишь, у нас форс-мажор! – стреляет взглядом в направлении ни о чем не подозревающего Высоцкого. Сидит важно, зажав ручку в левой ладони, а пальцем правой – листает ленту в телефоне. Он-то наверняка себя манной небесной считает, а не каким-то форс-мажором. – Хочешь бросить команду на произвол судьбы?

Скептически кривлюсь. Командного духа среди персонала и в помине не было. Единственное, что нас связывает – это искренняя, всеобъемлющая, крепкая… ненависть у главмымре.

Открываю рот, чтобы взбрыкнуть, но сразу же смыкаю губы, потому что Высоцкий вдруг косится на часы, а потом медленно поднимает взгляд, окидывая помещение. Он же время засек!

– Педант, – фыркаю себе под нос и скрываюсь на кухне.

Шустро озвучиваю парню на раздаче заказ, повторяю еще раз, чтобы он ничего не напутал, улыбаюсь Рафаэлю, который обещает сделать свою часть работы в лучшем виде. Ему-то я верю, а вот остальным… не очень. Особенно несчастному, которого отправили на склад-холодильник за морепродуктами.

– С богом, что ли.

Мысленно перекрестив их всех, терпеливо жду готовые блюда, время от времени проверяя, на месте ли Высоцкий. Вдруг испарился? Это стало бы лучшим исходом, но… не с моей удачей.

– Ох, зря, – выдыхаю, когда замечаю рядом с Олегом Милену Игоревну.

Она щебечет что-то, нависает над ним, выпятив грудь, что едва помещается в вырезе блузки. Не помню, чтобы критик говяжье вымя в силиконовом соусе заказывал.

Впрочем, не мое дело. И нечего нервничать по пустякам! Но почему-то непослушный взгляд все равно скользит к ВИП-столику. Мегера как раз отходит от него, призывно виляя кормой.

– Пф-ф, – сдуваю короткую прядь со лба, выбившуюся из прилизанной прически, и резко разворачиваюсь, едва не налетев на повара. – Это что такое? – хмуро рассматриваю содержимое круглого блюда в его руках.

– Морской еж с соусом Юдзу, – гордо презентует этот кошмар. И отдает его мне.

– На него будто Джек Потрошитель напал… И, судя по запаху, еще в позапрошлом веке, – морщу нос, задержав дыхание. – Нет, я это в зал не вынесу. Скажу гостю, что у нас продукты закончились.

– В нашем ресторане все в изобилии, – стервозно звучит позади, и я закатываю глаза. – Что здесь происходит?

Цокот каблуков неумолимо приближается, словно стадо лошадей мчится на меня, чтобы растоптать.

– Я такое гостю не подам, – настаиваю, впервые за время работы проявив твердость характера.

– И не надо. Я лично ему отнесу, – охотно соглашается Мегера, обойдя меня и взяв блюдо с другой стороны.

– Нельзя, мы его точно отравим, – тяну на себя.

– Все нормально. Олег Геннадьевич как раз спрашивал, где же его еж, – наивно расплывается в улыбке.

– Да он специально! Это повод закрыть ваш ресторан, – пытаюсь объяснить, при этом ни на мгновение не разжимая пальцы.

– Закроет, если своевременно не получит свой заказ, – спорит Мегера.

Взбесившись, дергаю блюдо на себя, а она в этот же момент ослабляет хватку, и…

– Святые ежики, – ошеломленно шепчу, опустив глаза и наблюдая, как по моей груди растекается загадочный организм, похожий на Чужого из фильма ужасов.