Женские причуды

Глава 18 Красота — всего лишь глазурь, а не торт

Я волшебным образом появилась в собственной постели, и у меня вырос лишний язык. По крайней мере так кажется. Я отправляюсь в ванную, чтобы выяснить, правда это или нет, но вижу только один. Может, он распух. И уж во всяком случае, пересох. Но размер моего языка ничто по сравнению с состоянием волос, которые сплелись в огромное гнездо. Я могла бы выйти отсюда и отправиться для съемок в рекламе «Лак для волос». Мне хочется показать Зое, что случилось с моей прической. На полпути в ее комнату вспоминаю, что она больше со мной не живет. Тогда я просто приму душ. Неожиданно делается грустно. Вот бы показать кому-нибудь мои смешные волосы.

— Хлоя, ты встала?

— Дэн? Ты здесь?

— Выходи.

— Не могу. Я похожа на Филлис Диллер.

— На кого?

— Не важно. Когда ты приехал?

— Я привез тебя вчера вечером… после того, как ты вырубилась.

— Я вырубилась? Правда?

— Правда. Больше не пытайся пить. Ты ужасно это делаешь. Никогда не видел ничего подобного. Ты что, в первый раз пила?

— Вовсе нет. Я постоянно пью. Но так и не научилась. Надеюсь, я никого не обидела. Стоит мне выпить лишнего, и я такое могу сказануть!..

— Вообще-то ты назвала меня эльфом, но не беспокойся, я все равно тебя люблю.

— Я назвала тебя эльфом?

— Я тоже удивился.

— Забавно. Мне казалось, я забыла это слово. Людям следовало бы вспоминать его почаще.

Я принимаю душ, чищу зубы и язык и выхожу, завернутая в полотенце. На Дэне та же одежда, что и вчера, включая пояс и ботинки. Он очень аккуратный.

Все воскресенье мы проводим, завернувшись в огромное одеяло и обнимаясь. Дэн рассказывает мне забавные истории про вчерашний вечер. Может, они правдивы, может, и нет, но мне понравилось, как я задала Кортни вопрос про кривую грудь и как я глотнула диетической колы и обвинила официанта в попытке убить меня. Жаль, что я была там… так мало. Дэн предлагает отправиться обедать к нему, но я не могу.

— Мне надо прийти в себя и подготовиться к завтрашнему дню. Еще позвонить маме. Потом Зое и Майклу и сказать им, что ты невзначай признался мне в любви, и спросить, понравился ли им ты. Надо выбрать, в чем идти завтра, и давно пора браться за дело.

Пока я говорю, Дэн собирает для меня сумочку, и мы решаем, что я позвоню Зое и родителям от него. Всегда же можно встать пораньше и вернуться сюда с утра.

— Привет, мама.

— Привет, солнышко. Где ты? — У нее нет определителя номера. Зато есть чутье.

— Я у Дэна.

— Где?

— ИМЕННО ТАК, — говорю я, давая понять, что с этой минуты мы разговариваем особым кодом. Она будет задавать вопросы, а я — отвечать «да» или «нет». Через пару минут она узнает все.

— Кто-то новый?

— Да.

— С работы?

— Да.

— Издатель?

— Нет, хотя горячо.

— Ага! Главный редактор!

— Как ты догадалась?

— Я уже поговорила с Зоей, но не могла вспомнить, издатель он или редактор. Симпатичный?

— Очень. А что про него сказала Зоя? — спрашиваю я и добавляю шепотом: — Он ей понравился? Скажи «да» или «нет».

— И да, и нет.

— Как это?

— Твой друг понравился, а журнал — нет. Ей кажется, Дэну следует изменить политику редакции.

— Журнал и без того хорош. Откуда у нее стремление улучшать все вокруг?

— Ты же знаешь свою сестру. Она всегда стремится к совершенству. Ничего не поделаешь. Но она сказала, что Дэн идеален. Переделать надо только журнал.

— Я знаю, что она любит меня и хочет, чтобы в моей жизни все было безупречно, но почему ей не приходит в голову, что она тоже может ошибаться? Журнал и так неплох, и видела бы ты, в чем она пришла обедать с нами! Вылитый «зеленый берет»!

— А ты надела новый замшевый пиджак?

С меня довольно! Я купила его две недели назад, и мама даже не видела его.

— Откуда ты знаешь про пиджак? Я только что купила его. За мной следят в магазинах? Это слишком долго продолжается. Ты знаешь все! Даже про те вещи, о которых я забыла. Может, ты знаешь и про мои новые ботинки?

— Нет, вообще-то не знаю. Надеюсь, они коричневые. Старыми коричневыми ботинками ты испортишь себе ноги.

В этот миг трубку берет отец.

— Привет, Хлоя.

— Привет, папа.

— Как работа?

— И хорошо, и плохо.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, — отвечаю я, удивляя нас обоих.

— Значит, теперь ты много зарабатываешь?

— Не сказала бы.

— А что хорошего в работе? С кем-нибудь познакомилась?

— Да. Спроси маму. Она уже поговорила с Зоей.

— Замечательно, солнышко. Он играет в гольф?

— Не знаю. Подожди. — Я поворачиваюсь к Дэну: — Ты играешь в гольф?

— Стараюсь.

— Он старается, — говорю я папе, зная, что описала идеального, с его точки зрения, человека.

— Отлично. Он тебе идеально подходит.

— Я люблю тебя, папа.

— Я тоже тебя люблю.

— Привет.

— Привет.

— Ну как?

— Он мне понравился. Нет, неправда. Он мне очень понравился.

— А Майклу?

— Ему тоже.

— Что-нибудь хочешь поменять? — Я перехожу сразу к делу.

— Ты говорила с мамой?

— Ага.

— Честно говоря, нет. Он тебе идеально подходит. По-моему, его можно убедить в том, что журнал тоже можно сделать лучше…

Она готова пуститься в объяснения, но у меня нет времени.

— Лучше запиши свои мысли.

— Это и верно было бы лучше, да времени нет, работы полно, — отвечает Зоя. Непременно напишет.

— У меня есть еще один вопрос, а потом я пойду. Откуда мама знает, какие вещи висят у меня в шкафу? Она постоянно спрашивает, не носила ли я ту или иную вещь, о которых она и понятия иметь не может, — ведь я живу в Нью-Йорке, а она во Флориде. Я купила кое-что две недели назад, а она спросила, ходила ли я в этом вчера. Как-то не по себе делается, верно?

— Да нет.

— Почему? Объясни мне.

— Потому что ты платишь за одежду ее кредиткой, а она собирает чеки. Причем с тех пор, как ты стала жить одна.

Никогда бы не подумала. Но и верно, должны же эти счета куда-то приходить!

— Что же, тогда спокойной ночи, поговорим завтра. Я рада, что тебе нравится Дэн, наверняка он с радостью выслушает твои идеи насчет журнала. Главное — не увлекайся. Это женский журнал, а не твой «Радикал».

— Я же говорю, у меня полно работы, так что посмотрим. Желаю приятно провести время с Дэном. Он замечательный. Целую.

— Ты закончила меня обсуждать? — спрашивает Дэн из другой комнаты.

— Ты понравился Зое и Майклу, — кричу я в ответ.

— Правда? Я понравился Зое? Хотя ей так не нравится мой журнал?

— Она не принимает журнал во внимание, надеется убедить тебя в необходимости изменений.

Зайдя в комнату Дэна, я вижу его за компьютером и в очках. Я еще ни разу не видела его в очках. Совсем другой вид. У него так много обличий!

— Прочитай, — говорит он.

Это изложение стратегии, названной «Новые причуды».

Мне, как главному редактору «Женских причуд», приходится тратить немало времени, чтобы понять, чего хотят женщины. Я предоставляю им информацию, стараясь не оказывать влияния, но поскольку любые виды общения нацелены на достижение некоего результата, то информация и влияние — две стороны одной медали. Наши верные читатели воспринимают все, написанное в «Причудах», как правду, а мы слишком любим продавать бренд правды вместо нее самой.

До сегодняшнего дня мы превращали нужды наших читателей в доллары, получаемые за рекламу, однако у каждого рано или поздно в душе просыпается голос совести. Поэтому я объявляю о выпуске обновленного журнала. Мы решительно меняем курс.

С этой минуты мы будем думать о нуждах наших читателей. Они больше не услышат голос, говорящий им о конкуренции и одержимости собственной внешностью. Мы будем подходить к вопросу красоты меньше с позиции изменения, больше с позиции улучшения и в конечном итоге принятия ее как есть.

Мы подойдем к вопросу служебного роста как к коллективной задаче. Минули дни, когда мы учили женщин бороться с конкурентками. Теперь мы расскажем читательницам, как и почему они нужны друг другу и как действовать на благо себе, помогая другим.

В некий момент мы сбились с пути и забыли об истинной цели журнала. Мы начали подпитывать человеческие страхи и неуверенность вместо того, чтобы помогать читательницам духовно расти и обретать независимость.

Я предлагаю полностью изменить дизайн обложки журнала и по-новому подойти к написанию статей, как с точки зрения тем, так и содержания. «Женские причуды» должны относиться к читательницам с большим уважением. Моим редакторам и мне придется хорошенько подумать, какова наша аудитория и как к ней следует обращаться.

Я не хочу сказать, что мода и красота не играют важной роли в жизни женщин, но мы забыли о главном. Красота — всего лишь глазурь, а не торт.

— Ух ты, — говорю я.

— Это означает хорошо или плохо?

— Ух ты номер один: Зоя сказала буквально то же самое насчет глазури и торта. Ух ты номер два: легко же тебя удалось убедить убрать из журнала все интересное.

— Я хочу улучшить его. Он станет еще красивее, умнее и интереснее. От чтения нашего журнала у женщин должно улучшаться настроение. Сейчас в них лишь просыпается комплекс неполноценности.

— Мне нравится его читать, — говорю я в защиту некогда любимого мной журнала.

— Надеюсь, есть миллионы читательниц, которым нравится читать «Женские причуды». Однако мы могли бы сделать для них больше. Журнал скорее напоминает пластырь, а должен быть лекарством. Нам следует добраться до первопричины женских проблем, особенно проблем отношений с другими женщинами.

— То есть? Ты собираешься придать журналу вес, сосредоточившись на более серьезных проблемах?

— Примерно.

— Ужасная мысль. Никто не будет его читать. Разве что вы с Зоей.

— Нет, по-моему, вчера Зоя высказала ряд неглупых мыслей. Мы сможем привлечь еще больше женщин, если дадим им в зубы что-нибудь, кроме очередного отбеливателя эмали.

— Журнал такой, какой он есть. Зоя вечно умудряется всех убедить, что надо делаться лучше. У нее такая привычка. Хотя и я считаю, что «Причуды» зашли за грань приличия, когда Кортни предложила новый маскирующий карандаш для глаз женщине, страдавшей от депрессии и, возможно, недоедания.

— Выходит, в чем-то ты согласна с Зоей? — говорит он, усаживая меня себе на колени.

— Совет насчет маскирующего карандаша был ужасно смешным. Я не отношусь к «Причудам» так серьезно, как Зоя. Мне нравится получать советы по стилю одежды и макияжу. Я не воспринимаю их как оскорбление моей женской природы или моих прав. Если мне вздумается залезть на гору, ничто меня не остановит; если я хочу лезть на нее в платье, это мое право. Мне нравится быть девчонкой, и я не считаю это ругательным словом. По-моему, людей раздражают журналы мод, потому что они говорят женщинам, как здорово можно выглядеть, если похудеть на несколько фунтов или слегка накраситься. Иногда это даже пугает.

Некоторые нарочно не обращают внимания на собственную внешность, пытаясь доказать, что им все равно. Неправда. Всем есть дело до собственной внешности. Иные женщины прячутся за «естественностью», как другие — за накрашенным лицом. Все они слишком думают о том, как выглядят. У всех свои причуды. Причем самые разнообразные. Не все в этом готовы признаться, однако таких достаточно, поэтому ежедневно продаются тонны журналов о красоте.

Сами по себе глянцевые журналы безобидны. Женщинам не говорят прямо: «Ты выглядишь ужасно», — они сами делают такой вывод стоит им увидеть портрет фотомодели. В этом и заключается настоящая проблема.

Как можно злиться на журнал? Он всего лишь помогает работать над собой. Если ты и правда хочешь помочь слабому полу, продолжай давать советы, как стать красивее. Желать стать прекрасной совершенно естественно.

Зоя права насчет многого, однако на свете есть миллионы девушек, которые хотят выглядеть наилучшим образом. Ты не представляешь, сколько требуется ходить по магазинам! Может, они и хотели бы иметь другие хобби или создать семью, но на это не хватает времени. Очевидно, что именно благодаря им богатеет наша нация и именно на них ориентированы рекламодатели. Выбор за тобой, ты сам выбираешь читателей. Но помни: девушки, которым наплевать на себя, не ходят по магазинам.