Жили-были двое

5

Барабанил дождь, шумел ветер, капли стекали по стеклам дома. Но, открыв глаза, Флоренс увидела пробивавшееся сквозь занавески солнце. Его лучи скользили по светлой стене и незнакомой мебели. Проснувшись окончательно, она вспомнила, где находится.

Но дождь продолжал барабанить. Она лежала неподвижно, прислушиваясь. Звук доносился из комнаты Дугласа, звук печатной машинки. Он говорил о работе, которую нужно сделать этим летом, но что именно, не сказал. Может быть, готовится к следующему семестру? Или пишет статью в журнал? Флоренс зевнула и решила не задаваться такими вопросами.

Вчера она очень устала, но прошло несколько часов, прежде чем удалось заснуть. В тишине дома прислушивалась ко всему: к шагам Дугласа, к капанью воды из крана, к дыханию Криса, спящего на соседней кровати. Около одиннадцати вечера хлопнула входная дверь. Дуглас ушел, и она не смогла уснуть до тех пор, пока он не вернулся. Все это время она размышляла над их разговором и над тем, о чем они не обмолвились. Смешно, ведь он тоже вспоминал их последнее лето. Иначе быть просто не могло. Но никто не коснулся этой темы, словно того лета просто не было. Ладно. Может быть, так даже лучше. Наверняка лучше. Нельзя же все время возвращаться к прошлому.

Она убрала упавшие на лицо волосы и взглянула на часы. Боже мой! Уже четверть девятого! Крис обычно просыпается около семи.

Флоренс повернулась на бок. Кровать сына была пуста, игрушки валялись на полу. Флоренс вскочила, сбежала по лестнице и помчалась через холл, забыв, что на ней всего лишь ночная рубашка.

— Крис! — позвала она, стараясь не волноваться. Никогда не простит себе, если с ним что-нибудь случилось, пока она спала.

В углу сада была крутая деревянная лестница, ведущая прямо к пруду. Внизу обычно причаливали несколько соседских лодок. Разве можно придумать более интересное место для любопытного пятилетнего ребенка. И более опасное — ведь он не умеет плавать.

Она выбежала во двор и остановилась. В укромном уголке, за кустами жимолости, Крис в песке играл с машинками. Флоренс подошла к нему и опустилась на колени.

— Крис, ты перепугал меня до смерти! Я не слышала, как ты встал. Почему ты не разбудил меня?

Ребенок пожал плечами. Он до сих пор был в пижаме.

— Бррр-м, — машинка карабкалась на песчаный холм.

— Ладно, в следующий раз, если я просплю, разбуди меня, хорошо? — Он кивнул. — И никогда, никогда не уходи из этого садика один. Слышишь?

— Угу. — Он взглянул на нее с обворожительной улыбкой, и Флоренс не смогла удержаться, чтобы не обнять его и не поцеловать в щеку.

— Бедняжка! Ты, наверное, умираешь с голоду! Ведь вчера ты проспал ужин.

— Я съел два печенья.

— Два печенья! И это весь твой завтрак? — Она вздохнула и посмотрела на окна второго этажа. Там качнулась занавеска, словно кто-то только что выглядывал оттуда. Конечно, она не надеялась, что Дуглас накормит Криса, но мог бы по крайней мере разбудить ее.

— Сейчас приготовлю завтрак, а ты пока поиграй. Позову тебя минут через пятнадцать.

Позавтракав, они с Крисом отправились на пляж, прихватив с собою ланч. Дом остался в полном распоряжении Дугласа. День выдался прекрасный — солнечный и жаркий.

Крис никогда раньше не видел океана, поэтому сначала испугался волн. Но вскоре привык и плескался в воде, словно жил на острове всю жизнь. Они строили песчаные замки, собирали красивые ракушки, а после ланча снова купались.

К полудню решили, что на сегодня достаточно. Дело было не в том, что солнце слишком пекло, просто рядом с Крисом не было сверстников, и они быстро исчерпали все возможности развлечений.

Но Флоренс еще не была готова вернуться в коттедж. Боялась снова увидеть Дугласа, боялась новых воспоминаний. Чувствуя себя дезертиром, она повезла Криса в Бар-Харбор.

В начале века это был красивый тихий городок. Теперь здесь располагались многочисленные кафе и магазины сувениров, и назвать его тихим было уже трудно. И все же он нравился Флоренс. Нравились извилистые булыжные улочки, небольшие особнячки с готическими окнами, маленькими балкончиками и цветочными ящиками на подоконниках. Даже Крис заметил их сходство с кукольными домиками.

Но у него разгорелись глаза, когда Флоренс привела его к «Летающим лошадям», решив, что это — конечная точка их сегодняшнего путешествия. Ярко раскрашенная карусель, одна из старейших в стране, была местной достопримечательностью.

Флоренс помогла Крису устроиться на деревянной лошадке, потом села сама. Заиграла музыка, карусель закружилась, и они полетели нескончаемыми кругами.

Мальчик смеялся, и Фло радовалась, что ему по-настоящему хорошо. Но ей было грустно. Неужели опять это состояние подавленности? Нет, ее печаль как-то связана с этим местом, с каруселью… Дуглас привел ее сюда впервые, когда ей было шестнадцать лет и она злилась на весь мир… Следующим летом здесь же Дуглас, привстав на карусельной площадке, читал ей Байрона, по одной строчке всякий раз, когда его лошадка проплывала мимо. А она стояла и смеялась… Тем последним летом Дуглас взял ее на руки, усадил на карусель и нежно поцеловал пальцы, прежде чем она взяла в руки уздечку. Вдруг Флоренс почувствовала, как слезы застилают ей глаза, а они все ехали, круг за кругом, никуда не приближаясь.

Она испытала облегчение, когда карусель остановилась, они нашли открытый ресторанчик и заказали гамбургеры с жареным картофелем, но аппетит пропал при одной мысли, что пора возвращаться домой. Флоренс потрясла головой и потерла виски. Однако это не помогло — голова раскалывалась.

— Флоренс? Флоренс Кларк?

Флоренс подняла голову, непроизвольно прореагировав на свою девичью фамилию. К ней направлялась полноватая рыжеволосая девушка лет двадцати пяти.

— Кэт?!

Девушка кивнула и рассмеялась.

— Боже мой, ты ли это? Я думала, мне показалось. Как поживаешь, Фло?

Кэт была коренной островитянкой, их дом располагался недалеко от дома ее отца. С этой девушкой у Флоренс были связаны самые приятные воспоминания.

— Отлично! А ты?

— Великолепно. Но как ты здесь оказалась?

— Живу в доме отца. Они с Пат уехали на лето в Калифорнию.

— Вот здорово! — Она засияла от радости. — Ох, Фло! А это твой малыш?

Флоренс с гордостью кивнула.

— Да. Крис, это моя давняя подруга Кэтти Трент.

— Теперь Аллен. Уже пять лет. Ох, он просто очарователен! Привет, Крис! — Она наклонилась к мальчику. Он улыбнулся. — Похоже, вы ровесники с моим Полом. Тебе четыре года?

Крис покачал головой.

— Пять!

— Ох, надо же! Ты куда старше.

— Кэт, я не знала, что ты замужем. И твоему сыну четыре года?

— А второму — три. А дочери — девять месяцев. — Кэт в шутку сделала замученное лицо, и Флоренс рассмеялась. — Помнишь Стива Аллена? За него я и вышла. Мы с ним уже встречались тем летом, когда вы с… — Она осеклась, и ее лицо, и без того не бледное, стало совершенно пунцовым.

— Нет, прости, я не помню его, — поспешила ответить Флоренс. — Ты по-прежнему живешь здесь?

— Да. Мы со Стивом купили дом по соседству с моими родителями. Получилось хорошо, потому что они всегда могут посидеть с детьми. — Она задумчиво посмотрела на видневшиеся на горизонте корабли. — Не возражаешь, если я посижу с тобой?

— Да, пожалуйста.

— Я недолго. Только дождусь своего брата, Питера. — Она кивнула на магазин недалеко от ресторана. — Это его. И еще один в Мак-Кинли. Он уже закрывал, но тут как раз пришел покупатель. Ты ведь помнишь Питера?

— Да, конечно. — Флоренс улыбнулась.

— Я так и думала! Он, между прочим, сходил по тебе с ума, когда мы были маленькими. — Она замолчала, потом рассмеялась. — Хотя ты только издевалась над ним. — Их взгляды встретились. — А Дуглас давал знать о себе в последнее время?

— Хочешь верь, хочешь не верь, но я увидела его впервые за эти годы только вчера. Как выяснилось, мы собираемся провести лето в одном и том же коттедже.

Судя по лицу Кэт, ей не особенно верилось в это, но, к великому облегчению Флоренс, она обошлась без комментариев.

— Фло, я слышала, ты недавно овдовела. Прошлой зимой. Правильно?

— Да, в ноябре. — Флоренс взяла солонку и принялась крутить ее в руках.

— Сочувствую. Какая тяжелая утрата, — прошептала Кэт.

Флоренс пожала плечами и улыбнулась устало.

— Постепенно боль проходит.

— Не хочу показаться любопытной, но от чего он умер?

— От лейкемии.

Кэт покачала головой и цокнула языком.

— Значит, его смерть не была неожиданностью? Не так, как при несчастном случае.

— Нет. Половину нашей совместной жизни он пролежал в больницах.

Кэт взяла руку Флоренс, сжала ее, и в глазах выразилось сострадание.

— Ты по-прежнему живешь в Элсуэрте?

— Угу.

— Работаешь?

Флоренс ненавидела рассказывать о себе. Лучше бы Кэт не спрашивала. Теперь у нее все шло не так. После смерти Остина жизнь рухнула.

В этот момент Кэт замахала рукой, избавляя Флоренс от мучительного ответа.

— Питер, мы здесь!

Фло несколько раздраженно проследила за взглядом Кэт.

— Ты еще жалуешься, что я люблю поговорить! — Улыбаясь, к ним подошел молодой человек. Он посмотрел на Фло с любопытством и тут же узнал ее. — Флоренс! Неужели это ты?

Она не смогла сдержать смех при виде его удивления.

— Как дела, Пит?

— В данный момент просто восхитительно!

Он был красив: невысок, коренаст, но хорошо сложен. Рыжеватые волосы, более темные, чем аккуратно подстриженная борода, теплые карие глаза и чувственный рот.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Она приехала на лето, — ответила его сестра, — и остановилась в доме отца.

— Здорово!

— Как я поняла, ты по-прежнему живешь на острове? — спросила Флоренс.

— Да, конечно. Недавно построил себе новый дом.

— Если ты еще не поняла, то дела у брата идут неплохо.

— Это сразу заметно. Кэт сказала, что у тебя два магазина…

— Да, магазины одежды.

— Правда? Я тоже работаю в магазине одежды.

— Да, мир тесен. — Его глаза потеплели.

— И у тебя, конечно, есть миссис Трент?

— Не-е-т. Я с удовольствием связал бы свою судьбу с одной женщиной, но боюсь, что кое-кто побьет меня за это.

Флоренс рассмеялась и шутливо отмахнулась.

— Питер, это мой сын, Крис. Крис, это еще один мой старый друг, Питер Трент.

Мальчик проглотил последний кусочек и протянул руку.

— Здравствуйте, сэр. Приятно познакомиться.

— И мне очень приятно, Крис.

— Ладно, Пит. Нам пора ехать, — сказала Кэт. — Мы мешаем. Кроме того, ты же хотел еще посмотреть, как дела у новой продавщицы в другом магазине.

— Гм… Поехали.

Кэт поднялась.

— Приятно было увидеть тебя снова, Фло. Нужно как-нибудь собраться всем вместе. А если будет не с кем оставить ребенка, то звони, не стесняясь. Я почти все время дома. А если буду занята, то у меня на примете есть несколько сиделок.

— Спасибо!

— Счастливо!

— И тебе счастливо!

— Пока! — Питер помахал рукой и как-то смущенно посмотрел на Флоренс. — Пока, Крис!

Как только они ушли, улыбка исчезла с лица Флоренс. Больше откладывать возвращение домой было нельзя.

Они подъехали к коттеджу, когда солнце уже совсем низко висело над горизонтом, окрашивая золотом пруд, верхушки деревьев и крышу просторного дома. Сначала они отправились с Крисом в душ, который соорудил когда-то за домом отец. Визжа и смеясь, подставляли спины под холодные струи.

— Наконец-то смоется весь песок, который сегодня к нам прилип, — радовалась Флоренс.

Когда они, с мокрыми волосами, завернувшись в полотенца, чтобы согреться, вошли в дом, Дуглас сидел на кухне за столом. Перед ним стоял наполовину съеденный скудный обед и лежал свежий номер «Нью-Йоркер». Он выглядел уставшим, глаза покраснели.

— Привет, дядя Дуглас, — прокричал Крис, стуча зубами от холода. — Сегодня мы были на пляже.

— И что же? — Дуглас продолжал читать.

— Я купался в океане. — Он так дрожал от холода, что получилось «в о-к-ке-а-н-не».

Дуглас наконец поднял взгляд, заинтересовавшись необычной интонацией. Флоренс почувствовала себя неуютно. Одной просто избегать Дугласа, но с Крисом совсем другое дело. Он открытый дружелюбный ребенок и рано или поздно может действительно помешать Дугласу работать.

— Там, где мы живем, нет океана, — продолжал Крис. Голубые глаза малыша взволнованно блестели, и он не замечал, что рассказ не интересен Дугласу.

— Ты купался в первый раз?

— Да. В о-к-ке-а-н-не, — заявил Крис. Взъерошенные мокрые волосы торчали во все стороны. — Дома неподалеку от нас речка, я там часто купаюсь. Но там очень трудно плавать.

Дуглас отложил журнал с легким раздражением.

— Да? А почему?

— Потому что холодно. Папа говорит, что вода стекает с самой вершины горы, где тает снег.

Дуглас бросил на Флоренс быстрый вопросительный взгляд — Крис сказал об Остине в настоящем времени.

— Пошли, Крис, — поспешила вмешаться Флоренс. — Дуглас пытается пообедать, боюсь, мы мешаем.

— Увидимся позже, дядя Дуглас!

— Счастливо, детка. — Его взгляд уже вернулся к журналу.

На лестнице Флоренс остановилась.

— Крис, я хочу, чтобы ты больше не называл его дядей Дугласом. На самом деле никакой он тебе не дядя.

Ребенок был озадачен.

— Тогда кто же он мне?

— Он… — Сердце Флоренс словно обожгло огнем. — Никто. Никто, мой маленький. Ладно, пошли. Давай лучше найдем книгу старого доброго доктора Сеуса и почитаем на ночь.

Когда она снова спустилась вниз, небо уже едва светилось над горизонтом. Уложить Криса оказалось непросто, но после трех рассказов вслух и стакана теплого молока он наконец уснул.

Флоренс приняла душ и решила немного почитать перед сном. В конце концов, сегодняшний день был не так уж плох, возможно, потому, что они провели его вне дома, а главное, рядом не было Дугласа.

Босиком, в зеленом шелковом кимоно она вышла на темную террасу и остановилась, задумавшись, глядя на светящиеся за прудом окна домов. Вдруг кто-то кашлянул. От неожиданности она вздрогнула, сердце бешено застучало.

В дальнем темном углу террасы в старом плетеном кресле, положив ноги на перила, лежал Дуглас, поддерживая длинными пальцами стоявший на животе бокал. Легкий ветерок играл темными волосами. Он внимательно посмотрел на нее.

— Уложила ребенка?

Бедный Крис! Он и впрямь неприятен Дугласу.

— Да. — Она вновь повернулась к пруду, слегка склонив набок голову. Длинные шелковистые волосы упали на плечо.

— Это заняло немало времени, — пробурчал Дуглас. — Почему ты с ним так сюсюкаешь? Разве нельзя просто уложить и пожелать спокойной ночи?

Флоренс резко повернулась.

— Может быть, тебе лучше подумать о своих делах?

— Ладно, только не нужно надменности, — сказал он с выводящим из себя спокойствием. — Я спросил просто так.

— Была бы очень признательна, если бы ты сам находил ответы на подобные вопросы.

— Отлично. Я иду своей дорогой, ты — своей. Я помню.

— Правильно. Кстати, сегодня утром мы позавтракали твоими продуктами. Но не беспокойся, я все записала. И все верну, как только выберусь в магазин.

— Отлично. — Он продолжал смотреть на нее. Взгляд жег как лазер.

Флоренс почувствовала себя неуютно. Избыток чувств и недостаток слов.

Вдруг зазвонил телефон.

— Очень вовремя, — сказал Дуглас саркастически.

Флоренс поспешила в столовую.

— Алло?

— Привет, Флоренс! Это Питер.

— О, привет! Как дела? — Она включила настольную лампу.

— Неплохо. Только немного переживаю.

— Да? По поводу чего же?

Он тяжело вздохнул.

— Неожиданно встретив тебя сегодня, Фло, я забыл принести тебе свои соболезнования. Я знал, что прошлой зимой у тебя умер муж, но сегодня это совершенно вылетело у меня из головы. Так удивился, увидев тебя, что забыл обо всем напрочь.

— Ох, Питер! Я никогда не упрекнула бы тебя за это.

— И все же следовало что-нибудь сказать. Надеюсь ты простишь меня?

— Конечно! — Она взглянула на темный силуэт, появившийся в дверном проеме.

— Очень надеюсь, — продолжал Питер, — потому что хочу спросить кое о чем. После смерти твоего мужа уже прошло некоторое время, и я подумал, что, может быть… Ты еще не начала показываться в обществе?

Флоренс напряглась.

— С мужчинами?

Питер от души рассмеялся.

— Нет, с марсианами.

Она тоже рассмеялась, хотя и как-то неестественно. Дуглас пристально смотрел на нее.

— Честно говоря, нет.

— Так, может быть, уже пора?

— Немного страшно. Хотя мысль о нашей с тобой встрече, когда я стала такой матроной, не пугает, а скорее смешит.

Лицо Дугласа окаменело, в глазах застыло раздражение.

— Это ты — матрона? Совершенно не согласен! Ладно, шутки в сторону. Не хочешь как-нибудь выбраться из дома?

Флоренс посмотрела на свою руку, где теперь не было обручального кольца. Если следовать традиции, траур закончился в апреле, но появляться на людях не хотелось ей самой. А вдруг Питер именно тот человек, который ей нужен? Набравшись смелости, она ответила:

— Я не против.

Дуглас выступил на свет из темноты террасы.

— Могу пригласить сестру с мужем. Может быть, так будет лучше для тебя?

Флоренс облегченно вздохнула.

— Это было бы здорово. А когда?

— Завтра вечером. Или это слишком скоро?

— Нет, завтра — вполне нормально.

— Хорошо. Я заеду за тобой около семи.

Флоренс повесила трубку, чувствуя, что разволновалась, и вернулась обратно на террасу. Дуглас уже стоял в самом дальнем конце и был мрачен, как туча.

— Да, вот уж неожиданный звонок. — Она улыбалась, гордясь сделанным шагом.

— Ты договорилась встретиться с кем-то завтра вечером?

— Да, с Питером Трентом. Помнишь его?

Дуглас рассмеялся из темноты низким невеселым смехом.

— Да, помню. Парень из тех, кто не любит терять время.

Флоренс вспыхнула.

— Я не спрашивала твое мнение.

— Да, конечно. Но можно задать один вопрос? С кем ты оставишь сына?

Флоренс уселась на плетеный стул и тщательно прикрыла колени полами зеленого шелкового кимоно.

— Найму сиделку, естественно.

— И как же ты собираешься найти сиделку за такое короткое время? Ведь ты никого здесь не знаешь.

Дыхание Флоренс участилось, но ей удалось улыбнуться.

— У меня есть связи.

Дуглас прищурился.

— Это хорошо. Просто я боялся, вдруг ты решила, что, если я согласился жить здесь вместе с тобой, вполне сойду за сиделку.

— Ах, вот как! — Флоренс смотрела на него несколько долгих секунд. — Давай внесем ясность в один вопрос и прямо сейчас. Мне от тебя ничего не нужно, решительно ничего.

Дуглас злобно сверкнул глазами.

— Очевидно, тебе никогда и ничего не было от меня нужно. — И с этими словами вышел.

Флоренс почувствовала слабость. Голова склонилась на грудь, она обхватила ее руками и закрыла глаза. Из столовой послышалось жужжание телефонного диска: он кому-то звонил. Пауза. Затем снова жужжание.

— Девушка, — сказал он нетерпеливо, — что-то не в порядке с линией. Я набираю номер в Нью-Йорке, но нет никаких гудков. Вы не могли бы помочь дозвониться?

Флоренс не собиралась подслушивать, но…

— Привет, Джойс! Это Дуглас…

Флоренс открыла глаза. Чему удивляться? Дуглас снова был холостяком и, несомненно, остался тем же сердцеедом.

— Как долетела? Я, признаться, беспокоился, что ты решила возвращаться на частном самолете. В следующий раз лети рейсовым. Это надежнее… — Голос стал неразборчивым, и Флоренс, неожиданно для себя, встала и подошла к двери.

Когда она снова разобрала слова, речь шла о каком-то водопроводчике. Его собеседница, видимо, собиралась приехать на остров и хотела, чтобы водопроводчик до ее отъезда починил кран. Кто же все-таки эта Джойс? Дуглас разговаривал с ней запросто, и Флоренс вдруг поняла, что ей это неприятно.

Но почему она прячется здесь, на террасе? В конце концов, Дуглас подслушивал ее разговор, и не думая прятаться. Она прошла в столовую с совершенно безразличным видом, что было далеко не просто, и принялась просматривать грампластинки.

— Да, поэтому я и позвонил, — продолжал он своим низким возбуждающим голосом. — А также чтобы поблагодарить тебя за последнюю ночь. — Он тихо рассмеялся ответу женщины.

Последняя ночь? Когда он вернулся в три часа?

— Увидимся в выходные, Джойс.

Флоренс вынула поцарапанную пластинку с увертюрой «1812 год» Чайковского, поставила ее на проигрыватель, и, если бы наверху не спал Крис, включила бы его на всю громкость.