Жизнь для тебя

9

Барни беспокойно ходил по больничному коридору из конца в конец. Как сказали врачи, операция прошла весьма успешно и можно было надеяться, что Эмилия поправится довольно быстро. Но именно это и волновало Барни. Он прекрасно понимал, что, очнувшись, Эмилия тут же опровергнет его слова о случайном падении с лестницы. Она так давно мечтала о ребенке, что никогда не сможет простить Барни потерю своего еще не родившегося малыша.

Он понимал, что ему надо действовать как можно быстрее, чтобы успеть сбежать до того, как Эмилия придет в себя настолько, что сможет сделать полиции заявление. В его голове уже начал складываться хитроумный план. Барни решил завладеть хотя бы частью денег Эмилии, а потом бежать в Латинскую Америку, где, как он полагал, его не смогут найти. Задача была не так уж сложна, особенно если учесть, что Эмилия сама дала ему все банковские коды и шифры. Но на ее счетах было не так уж много денег. Большая часть того, что она заработала за последние девять месяцев, ушла на покупку и обстановку квартиры. Сейчас Барни думал о том, как бы ему продать квартиру, но ничего толкового придумать он не смог, потому что это была собственность Эмилии.

После долгих и напряженных размышлений Барни решил пойти другим путем.

Он вышел из больницы, поймал такси и отправился в офис Эмилии. Барни знал, что Алекс сейчас в Далласе, Эмилия не раз жаловалась, что ей стало гораздо сложнее работать без верного компаньона, который ограничивался факсами с указаниями или комментариями. Поэтому Барни был уверен, что не встретит никакого серьезного противодействия. Об их семейных отношениях Эмилия вряд ли кому рассказывала, так что Барни вполне могла удастся роль убитого горем верного мужа.

В офисе уже знали о трагедии, произошедшей с Эмилией. Когда Барни представился, поток соболезнований полился на него со всех сторон. Он с видом человека, удрученного непомерным горем, принимал их и благодарил сотрудников своей жены. Затем, когда, как показалось Барни, успех был закреплен, он объявил всем, что Эмилии придется перенести еще несколько очень сложных операций, а их страховка уже на исходе. Барни слезно умолял сотрудников помочь ему поставить на ноги жену.

Подчиненные любили Эмилию, поэтому неудивительно, что все откликнулись на призыв Барни. Но суммы, которые они проставили в чеках, показались Барни слишком мелкими. Поэтому он продолжил свое «выступление». После того как Барни рассказал о том, что Эмилия ждала ребенка и что, возможно, после полученной ею травмы в их семье уже никогда не раздастся детский смех, главный бухгалтер, уже немолодая женщина, никогда не бывшая замужем, предложила выдать мистеру Берроузу под расписку одну пятую часть средств, находящихся на счетах ресторана. Она объяснила, что эта сумма соответствует паю миссис Берроуз в совместном предприятии. Барни долго благодарил ее и, конечно, в силу таких страшных обстоятельств, принял эти деньги.

Мистер Кессиди, метрдотель, попробовал возразить, говоря, что сама миссис Берроуз ни за что не согласилась бы снять со счета ресторана столь крупную сумму. Это означало, что многие проекты придется отложить на неопределенный срок. А если учесть, что еще не все кредиты погашены, то это может грозить крахом всему предприятию.

Но описание Эмилии, лежащей в луже крови на лестничной площадке, заставило замолчать и мистера Кессиди. Но мнение о том, что мистеру Берроузу нельзя доверять, он оставил при себе.

Когда «сломленный горем» муж Эмилии ушел, мистер Кессиди поспешил позвонить в Даллас, чтобы рассказать обо всем произошедшем мистеру Миллеру. Ни его, ни мистера Гриффина на месте не оказалось. Как сообщила секретарь, они вылетели в Сан-Франциско. Мистер Кессиди поразмыслил и принялся набирать номер полиции.

В Далласком аэропорту Элли, Майкл и Алекс столкнулись с пожилой, но еще очень красивой женщиной, которая пыталась купить билет на ближайший рейс в Сан-Франциско. Но все билеты были распроданы. Она не скрывала слез, объясняя, что ее дочь сейчас находится в очень тяжелом состоянии в больнице. Однако служащая авиакомпании ничем ей не могла помочь. Элли первой сообразила, что эта дама, вероятно, мать Эмилии. Она подошла к женщине и тронула ее за рукав, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Добрый день. Мне кажется или вы действительно мать Эмилии Берроуз?

— Да, я Лора Личстоун.

— Очень приятно. Я — Элли Стогберг, а это мистер Майкл Гриффин и мистер Алекс Миллер. Мы друзья вашей дочери.

— Она мне рассказывала о вас. Я так рада встретить вас в такой час! Вы тоже пытаетесь улететь в Сан-Франциско? У них нет билетов! Я просто не знаю, когда мы сможем увидеть нашу дорогую Эмилию!

— Да, мы уже поняли, что у вас возникли проблемы. Но мы заказали билеты заранее, поэтому мы сможем долететь.

Элли выразительно посмотрела на Майкла. Он с горьким вздохом разочарования достал свой билет и подошел к стойке. Через несколько минут он обернулся и позвал:

— Миссис Личстоун, подойдите, пожалуйста, сюда.

Лора поспешила к стойке. Когда она услышала то, что ей хочет сообщить Майкл, на лице женщины появилась счастливая улыбка.

— Я рада, — тихо сказала Элли Алексу, — что он догадался, кого сейчас захочет увидеть Эмилия в первую очередь.

— О, мистер Гриффин, вы так добры! Я сейчас же отдам вам деньги за билет! — Слезы вновь показались на глазах миссис Личстоун, но теперь это были слезы радости.

— Прекратите. — Майкл недовольно поморщился. — Вы сейчас нужнее Эмилии, чем я. Так что лететь должны вы. А о деньгах не беспокойтесь, я заставлю Эмилию их отработать, когда она поправится! Счастливого пути.

Майкл попрощался с друзьями и пошел к выходу. Походка его была шаркающей, плечи опущены. Майкл страдал из-за своей доброты. Сначала он уступил другу женщину, которую любил, а теперь так же беспрекословно отошел в сторону, когда понял, что Эмилия будет больше рада увидеть мать, чем его.

Когда Майкл вернулся в офис, его ждало крайне неприятное сообщение от мистера Кессиди. Он знал, что страховка Эмилии не так уж мала, они с Алексом сами страховали ее. Во всяком случае, страховки должно хватить на первое время. Так что никакой срочности в получении денег на лечение Майкл не видел. Он быстро сообразил, что муж Эмилии попытается скрыться с этими деньгами. Но никаких доказательств у него не было, кроме рассказа Элли о ссоре, которую она слышала в телефонную трубку. Майкл тут же перезвонил мистеру Кессиди.

Сразу же после разговора с ним Майкл попытался позвонить Алексу, но его телефон был отключен. Впервые в жизни Майкла вывело из себя строгое следование друга инструкциям.

Во время полета Элли разговаривала с Лорой. Алекс же сидел, хмуро понурив голову. Он считал себя виноватым в трагедии, произошедшей с Эмилией. Наконец он не выдержал напряжения и пошел в туалет, чтобы позвонить Майклу. Он хотел выяснить, нет ли каких-нибудь новостей из Сан-Франциско. Алекс знал, что во время полета мобильные телефоны должны быть отключены, и всегда строго соблюдал это правило. Но сейчас, когда жизнь любимой женщины висела на волоске, Алекс не смог себя заставить дотерпеть до посадки.

Он заперся в кабинке и набрал номер. Майкл сразу же взял трубку.

— Ну слава богу, я рад, что ты проявился! — выдохнул Майкл, когда услышал голос Алекса.

— Что-то случилось, — сразу понял он.

— Да, звонил Кессиди. Муж Эмилии выкачал из них довольно большую сумму денег, к тому же ваш бухгалтер отдала ему одну пятую часть средств со счета.

— Черт! Я уволю эту старую дуру сразу же, как только появлюсь в офисе. — Алекс очень нервничал, он сразу же понял, чем это может обернуться для их ресторана. — Зачем ему это надо?

— Он сказал, что страховки Эмилии не хватает на лечение. Но мы оба знаем, что это не так. Значит, мистер Берроуз решил нагреть руки на болезни своей жены. Кессиди уже позвонил в полицию, так что не удивляйтесь, если копы будут встречать вас в аэропорту. Мы с Кессиди решили рассказать им о наших подозрениях. Я надеюсь, что Берроуза задержат до того, как он пересечет границу. Потом это будет гораздо сложнее.

— Да. Я все понял. Майкл, я включу виброзвонок, если что-то еще случится, звони. Надеюсь, меня выкинут из самолета не раньше, чем я объясню, почему нарушаю правила, — невесело пошутил Алекс.

— Созвонимся! — отозвался Майкл.

Алекс вернулся в салон с очень озабоченным выражением лица. Он сел на свое место и рассказал своим спутницам то, что только что знал от Майкла. Лора совершенно не удивилась такому повороту событий.

— Я только надеюсь, что, когда Барни объявился спустя год, Эмилия догадалась, что дело тут нечисто. А начал он искать ее уже после того, как его уволили из банка.

— Откуда вы это знаете?

Лора пожала плечами.

— Дьюрант — небольшой городок. Люди быстро узнали, что Эмилия теперь весьма состоятельная женщина. Конечно, по меркам нашего городка. Так же быстро узнали и то, что она теперь не живет с Барни. А уж дальше эта тема так всех заинтересовала, что выяснить оставшиеся подробности для них не составило труда. Я рада, что Эмилия не послушалась меня и не вернулась в Дьюрант. Ей было бы трудно снести эти разговоры и косые взгляды.

— Лора, как вы думаете, откуда Барни узнал, где находится Эмилия? — задала Элли давно волнующий ее вопрос.

— Очень просто. Эмилия несколько раз звонила миссис Патрик, нашей соседке. Моя девочка очень любила ее. А миссис Патрик уже старовата и не очень сообразительна. Барни явился к ней и рассказал какую-то сказку, он просил помощи в поисках своей жены. Старушка очень огорчилась, когда смогла назвать ему только город, откуда ей звонила в последнее время Эмилия. Я думаю, в Сан-Франциско он нашел Эмилию по справочнику. Полагаю, Любовницы все чаще отказывались содержать его, а с работы он вылетел за пьянство. Вот Барни и вспомнил, что у него есть жена, которая не выгонит его из дому. Он приехал в Дьюрант и тут выяснил, что его жена сделала головокружительную карьеру. Дальше вы все знаете.

— И как только Эмилия пустила его на порог?! — воскликнула Элли, разгневанная этой историей до глубины души.

— Элли, не начинай опять! — раздраженно попросил Алекс. — Нам сейчас надо подумать, как вернуть деньги Эмилии. А уж в личных отношениях разберемся потом.

— Алекс, тебе не удастся уйти от серьезного разговора, не в этот раз. Так и знай, — твердо сказала Элли.

— А когда это я бегал от трудностей? — поинтересовался Алекс.

— Буквально пару месяцев назад, — напомнила ему Элли.

— Перестаньте ссориться, — попросила их Лора. — Никто не виноват в том, что случилось, кроме Барни. А может быть, мы все виноваты, и особенно я, потому что так и не смогла объяснить дочери разницу между настоящим мужчиной и подлецом.

— Не надо, Лора, не вините себя. Это просто глупо, — принялась утешать ее Элли. — Я думаю, что все самое страшное уже позади. Так что не нужно слез. Будем надеяться, что все обойдется.

Не успели они выйти в здание аэропорта, как тут же к ним подошли полицейские. Женщины испуганно переглянулись. Алекс забыл предупредить своих спутниц, что, вероятно, полиция будет встречать их.

— Добрый день, — вежливо поздоровался мужчина в штатском. — Я — лейтенант Дупист. Вы, как я понимаю, можете дать важные свидетельские показания по делу Эмилии Берроуз.

— Да, — ответил за всех Алекс.

— Тогда прошу вас проследовать за мной в участок.

— Но мы бы хотели увидеть Эмилию! — воскликнула миссис Личстоун. Она была уверена, что общение с полицейскими — пустая трата времени.

— Миссис Берроуз еще не пришла в себя, так что вам все равно в больнице нечего делать. Сейчас важнее всего, чтобы мы могли предъявить обвинение мистеру Берроузу. Пока нет ваших показаний, прокурор не дает санкции на его арест. Как только вы расскажете нам все, что знаете, я вас отпущу. Так что в ваших интересах следовать за нами как можно быстрее.

В первую очередь лейтенант допросил Алекса, потому что он знал меньше всех. Лейтенант отпустил его и посоветовал не дожидаться миссис Личстоун и Элли, а ехать в больницу, так как допросы женщин должны были занять гораздо больше времени.

Когда Алекс приехал в больницу, его долго не хотели пропускать к Эмилии, ссылаясь на то, что он не родственник, а миссис Берроуз не в том состоянии, чтобы обсуждать дела с компаньоном. На данный момент она все еще находилась без сознания, и врачи опасались, как бы она не впала в кому. Алекс настойчиво требовал, чтобы его пропустили к Эмилии как одного из самых близких друзей. Он был уверен, что она сразу же очнется, когда услышит его голос. Наконец Алекс добился своего, и его провели в палату, где лежала Эмилия.

Алекса поразил ее вид. Эмилия будто запуталась в паутине, сплетенной огромным пауком — такое количество проводов и капельниц опутывало ее. Алекс подошел к кровати и сел на стоящий рядом стул. Он потянулся, чтобы взять Эмилию за тонкую исхудавшую руку.

— Только аккуратнее, — предупредила его медсестра, огромная пожилая негритянка, — смотрите, чтобы случайно не выдернуть иглу капельницы. Если больная придет в себя, вызовите меня, нажав на вот эту кнопку.

— Хорошо, — тихо ответил Алекс.

Он нежно прикоснулся к руке Эмилии. Под нежной кожей высвечивалась сеточка капилляров. Алекс осторожно наклонился, чтобы поцеловать эту тонкую, прозрачную руку. На исхудавшем лице Эмилии он не заметил никакой реакции на свои ласки. Алекс вспомнил, что для того, чтобы вывести человека из комы, его близкие иногда часами беседуют с ним. Он надеялся, что, услышав его голос, Эмилия быстрее очнется.

Алекс наклонился поближе к Эмилии. То, что он хотел ей сказать, предназначалось только для них двоих.

— Здравствуй, Эмили. Мне так жаль, что я уехал тогда… Если бы я остался и выслушал тебя! Хотя почему ты должна была просить меня о любви? Ведь это я с первого взгляда понял, что ты — та самая женщина, которую я ищу вот уже столько лет. Прости меня, Эмили, я должен был встать перед тобой на колени и просить тебя о любви как о великом благе. А вместо этого я позорно убежал поджав хвост, как только почувствовал, что у меня есть соперник. Да еще и бросил на тебя ресторан. Знаешь, в глубине души я мечтал, что ты не справишься и будешь просить меня вернуться, хотя бы чтобы помочь разобраться с делами. Но ты оказалась сильнее, чем все мы думали. Ты не только не попросила меня вернуться, но и смогла успешно вести все дело. А когда случилась беда, меня не оказалось рядом, чтобы помочь тебе.

Эмили, я такой дурак! Когда я предложил тебе выйти за меня замуж, я даже и представить себе не мог, что получу отказ. Я был уверен, что любая женщина побежит за мной на край света. Но ты совсем другая, за это я тебя и люблю. Ты не стала принимать такое важное решение, повинуясь влиянию момента. Ты уже была замужем и знала, как это непросто. И ты боялась ошибиться вновь. А я был так самоуверен! Знаешь, ты была права. Может, я действительно не подхожу тебе? Ты умнее, лучше всех, кого я знаю. А я — просто трус, который не смог бороться за любимую женщину.

Эмили, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Я так хочу, чтобы мы всегда были вместе! Я хочу повести тебя в белом платье к алтарю. Мне кажется, что ты будешь самой красивой невестой. А потом мы бы поехали в Европу, в Азию или в Африку… Я бы показал тебе мир. Знаешь, я был в Венеции, это прекрасный город. Тебе бы там очень понравилось. А еще мы увидели бы самые красивые места мира. Да и вообще, я очень люблю море. А тебе нравится море? Я думаю, что нравится.

У меня есть еще одна мечта. Я бы хотел купить яхту и путешествовать на ней. Представляешь: только мы и море… Оно такое нежное, но в то же время и очень опасное. Я просто уверен, что ты бы полюбила кататься на яхте. Я представляю тебя на носу нашей яхты в белом развевающемся на ветру платье. А вечером мы бы засыпали под огромными звездами, и море нежно качало нас…

— Алекс, у меня морская болезнь, — тихо прошептала Эмилия и улыбнулась.

— Эмили, ты очнулась! — Вне себя от радости он крепко сжал ее руку. Потом, вспомнив, что сестра просила вызвать ее, когда больная придет в себя, поспешил найти кнопку вызова. Но руку Эмилии не отпускал.

— Алекс, мне, конечно, нравится крепкое рукопожатие, но все же…

— Прости, милая. Я так рад, что ты пришла в себя!

— А почему я здесь? Неужели что-то произошло с… — Нежный румянец, который начал возвращаться на лицо Эмилии, вновь исчез. — Алекс, скажи, только честно: я потеряла ребенка?

Он опустил глаза. Элли рассказывала, что Эмилия давно мечтала о малыше, и вот теперь именно Алексу предстояло сказать ей, что она потеряла своего ребенка, а возможно, и вообще способность иметь детей.

— Эмили, это ужасно, но твой ребенок уже не родится. — Алекс отвел глаза, когда увидел гримасу боли, исказившую прекрасные черты лица его возлюбленной.

— Я смогу… У меня еще будут дети? — дрожащим от слез голосом спросила она.

— Врачи говорят, что если лечение пройдет успешно… — начал рассказывать Алекс, но Эмилия перебила его:

— Я же просила говорить мне правду. После того что я пережила, я имею право знать все. — Ее голос звучал очень жестко.

Алекс понял, что прежняя Эмилия исчезла и, возможно, навсегда. Он вздохнул и покорился ее требовательному взгляду.

— Шанс, что у тебя еще будут дети, есть. Врач сказал, что все зависит от того, как пройдет твое лечение. Так что не стоит унывать раньше времени. Все еще будет хорошо.

— Спасибо, Алекс.

— За что?! — удивился он.

— За то, что сказал мне правду.

— Хорошо, тогда скажи мне, Эмили… Только тоже говори правду… Ты любишь меня?

Эмилия не успела ответить — в палату вошла медсестра. Увидев, что пациентка находится в очень возбужденном состоянии, медсестра с негодованием накинулась на Алекса:

— Я же просила вас не волновать ее! Немедленно выйдите из палаты! — не допускающим возражений тоном сказала она.

— Хорошо, но только пусть Эмили ответит на мой вопрос.

— Никаких ответов! Иначе я вообще запрещу вам здесь появляться. — Она стала теснить Алекса в коридор.

— Эмили, я буду ждать, пока меня вновь пустят к тебе! Да, твоя мать и Элли тоже приехали. Ты скоро увидишь их. Я люблю тебя, Эмили! — крикнул он.

Алекс не видел, как по щеке Эмилии покатилась горькая слеза разочарования.

— Ну что же вы плачете? — обратилась к Эмилии медсестра. Она уже не казалась грозной. — Такой мужчина говорит, что любит вас! Нужно радоваться, а не плакать!

— Он просит ответить, люблю ли я его.

— Неужели не любите?

— Не знаю, — честно ответила Эмилия. — Все так перепуталось… Еще вчера я ждала ребенка от одного мужчины, а сегодня другой предлагает мне выйти за него замуж и рассказывает, думая, что я без сознания, как мы проведем наш медовый месяц.

— Как можно не знать, любишь ли человека? И какое отношение имеет другой мужчина к этому? Можно любить только одного. — Пока разговаривала с Эмилией, медсестра успела некоторые аппараты отключить и принялась вводить своей пациентке успокоительное.

— Я люблю его. Это я поняла совсем недавно, но я не знаю, имею ли право говорить ему об этом. Я больше не смогу иметь детей. А когда мы гуляли вместе в парке, он любил смотреть на маленьких детей. Я знаю, что он очень давно мечтает о настоящей семье. А какую семью смогу дать ему я?

— Почему это вы решили, что больше не сможете родить?

— А разве после того, что произошло со мной, я смогу иметь детей? — Голос Эмилии дрожал от напряжения.

— Это может установить только очень хорошее обследование. К тому же я не слышала, чтобы врачи категорично заявляли, что вы не сможете больше забеременеть. Они просто не отрицают такую возможность. Как и не отрицают возможность того, что вы сможете родить здоровенького малыша через девять месяцев после того, как мы вас выпишем.

— Вы не обманываете меня? — спросила Эмилия, с надеждой глядя на медсестру.

— Нет, да и не имеет смысла вас обманывать. Так что лично я согласилась бы на предложение этого милого молодого человека. Он-то уж вас любит, не то что тот, который доставил вас сюда.

— Барни? Что он здесь делал? — удивилась Эмилия.

— Если вашего мужа зовут Барни, тогда это был он. А делал он то же, что и остальные, оказавшиеся в сходном с ним положении. Думал, как бы выкрутиться, чтобы его не посадили.

— Как он объяснил, что со мной произошло?

— Сказал, что вы упали с лестницы. Они всегда так говорят, когда привозят жен с побоями в больницу.

Краска стыда залила лицо Эмилии.

— Не стоит краснеть. Вы не виноваты в том, что с вами случилось. Я еще не встречала ни одну женщину, которая действительно заслужила бы побои. Вот вам еще один повод согласиться на предложение этого молодого человека. Уж он-то точно не посмеет вас даже пальцем тронуть.

— А где сейчас мой муж? — сонным голосом спросила Эмилия.

— Не знаю, — с деланным равнодушием отозвалась медсестра.

Она видела, что Эмилия начинает засыпать. Теперь оставалось только дождаться, когда сон сморит ее. Тогда можно будет пойти и позвонить в полицию. А пока они приедут, никто не должен беспокоить женщину. Даже тот красивый мужчина, который предложил ей руку и сердце. Все это может подождать, а вот здоровье больной сейчас зависит только от отдыха. Уж это-то медсестра отлично поняла за двадцать пять лет работы.

Когда медсестра вышла в коридор, к ней бросился Алекс.

— Ну как она?!

— Уснула. И вам следует сходить домой, привести себя в порядок. С ней все будет в порядке.

— Последите за ней. Она такая хрупкая, хотя хочет выглядеть сильной. — Алексу казалось, что он сейчас расплачется от любви, которая переполняла его.

— Идите уже! — прикрикнула на него медсестра.

— Вы не могли бы сделать мне одно одолжение?

— Если только вы обещаете сразу же уйти и поспать хотя бы часов шесть, — ворчливо согласилась она.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Алекс. — Я дам вам номер телефона. Позвоните мне, когда она проснется.

— Хорошо. Уходите уже!

— Спасибо вам!

— Не за что. Ох уж эти влюбленные…

Медсестра озабоченно качала головой, глядя вслед Алексу, но на губах ее играла довольная улыбка.