Жизнь меняется

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

До конца вечеринки Джек увиливал от расспросов, касавшихся Роксанны. Его друзья видели, что они разговаривали наедине, и хотели узнать, кто была та высокая девушка и куда она скрылась. Джек только качал головой и пожимал плечами.

Праздник удался на славу. Джек сделал много фотоснимков, играл с малышами, многим из которых помог появиться на свет, был рядом с Джинни, когда она задувала три свечки на торте, и смеялся, когда она испачкала свое кружевное платье шоколадом.

Но мысленно Джек без конца прокручивал свой разговор с Роксанной. Он не видел в нем ничего предосудительного. Ему просто нужно было получить несколько ответов, защитить свой дом от незваных гостей.

Было ли это правдой? Его одолевали противоречивые чувства: он сердился на Роксанну и одновременно волновался за нее.

Джек вздохнул с облегчением, когда гости стали расходиться.

Убрав остатки еды в холодильник и сложив грязную посуду в раковину, Джек пошел к Джинни. Она уже спала под одеялом, которое когда-то давным-давно сшила его мать. Сэл сидела возле кроватки и дремала. Разбудив, Джек отправил ее спать. Затем наклонился над кроваткой и поцеловал именинницу.

Уходя, он подумал, что придется подыскать еще одну помощницу по дому, так как Грейс ждет ребенка, а Сэл явно нездоровится.

Наконец дом затих. Теперь у него было время, чтобы поискать Роксанну.

Джек взял с собой ключи от машины, бутылку холодной воды, аспирин и вышел в ночь. Луна освещала двор.

Когда он проходил мимо лошадей, они заржали. Джек слышал, как они стучали копытами о землю. Они, верно, ждали от него угощения.

— Прости, девочка, сегодня морковки нет, сказал он.

Его уверенность, что Роксанна в конюшне, начала таять. Трудно было представить городскую жительницу, коротающую вечер среди животных. Он толкнул ногой дверь. Голди посмотрела на него влажными глазами. В пустом стойле он нашел Роксанну. Она спала, лежа на сене. Из-под юбки виднелась стройная нога и черное кружевное белье.

— Мой бог! — прошептал он и закашлялся. Когда она шевельнулась, Джек хотел было сбежать, но тут Роксанна потянулась, подняла голову и встретилась с ним глазами.

Боже, как она красива! Он подумал, что именно так должна она смотреть на любимого, просыпаясь. Он почувствовал волнение и боль от сознания, что никогда не будет этим любимым мужчиной. Соломинки, покрывающие черное платье Роксанны, придавали ей особую привлекательность.

Джек попытался улыбнуться. Когда она ответила ему улыбкой, он смешался, проглотил комок в горле и сказал:

— Я пришел, чтобы… убедиться, что с вами все в порядке.

Он залез на стог к Роксанне.

Позади нее замяукали котята, но затем затихли.

Роксанна глубоко вздохнула.

— Не правда ли, их жизнь кажется… такой свободной? — прошептала она, наклонив голову.

— Вообще-то кошка была брошена около моей клиники. Вы бы ее видели тогда — кожа да кости.

— Я не об этом.

Он посмотрел на кошек и пробормотал:

— Кажется, их жизнь полна гармонии.

— Почему у людей жизнь не может быть такой же легкой?

Он немного растерялся: не ожидал от нее философских рассуждений.

— Мне кажется, и у кошек не все легко, Роксанна.

— Нет, легко, — возразила она. — Людям приходится делать выбор.

— Я полагаю, что и кошкам приходится иногда выбирать.

Она повернулась к нему и посмотрела в глаза.

— Нет, — страстно произнесла она. — Это не одно и то же. Кошки живут инстинктами. И если они и делают выбор, то это — посидеть им на солнышке или под кустом, поймать мышь или птицу. Людям приходится выбирать. А кошки просто… делают.

— Например, делают гнездо в соломе, — продолжил Джек.

— И рожают в нем детенышей, — пробормотала она, с нежностью посмотрев на котят.

Роксанна выглядела такой хрупкой, что ему захотелось ее обнять. Джек не смог бы объяснить, почему Роксанна Сэльер так действует на него. Почему именно она, а не дюжина других миловидных женщин из округи, которые заглядывались на него и желали, чтобы он тоже обратил на них внимание?

А эта женщина, больше похожая на ребенка, заставляла его сердце биться сильнее. Какого черта, он-то ведь точно взрослый мужчина! Ему тридцать девять лет.

— Как вы себя чувствуете? — пробурчал Джек.

— Прекрасно. Который час? Мне нужно поймать машину. Поверить не могу, что заснула.

— Вы собирались уехать, не сказав мне ни слова?

— А разве вам не все равно, уеду ли я, куда я поеду и что буду делать?

— Не все равно, — хрипло произнес он.

— Кроме того, вы были бы рады моему отъезду.

— Но не такому, — возразил он. — Не исчезновению. В любом случае все уже разъехались.

— Тогда я пойду пешком, — сказала Роксанна, но вновь опустилась на сено. Ее глаза увлажнились, и он подозревал, что она вот-вот расплачется.

Проклятье, подумал Джек. Он всегда терялся при виде слез. Один намек на слезы — и с ним можно было делать все что угодно.

— Вы не можете идти пешком.

— Не указывайте мне, что я могу делать, а чего не могу, — вдруг обозлилась она. — Мне двадцать семь лет. Кроме того, теперь я знаю дорогу. Могу провести ночь в своей машине.

Это было настолько абсурдным, что Джек с трудом сдержал улыбку.

— Только остерегайтесь змей и койотов.

— Там нет койотов, — заявила Роксанна, но внезапно послышался четкий и протяжный вой койота. Ее глаза расширились от испуга.

— Я подвезу вас, — предложил он. Но потом, очень внимательно посмотрев на нее, сказал. — Вы нездоровы. — Он дотронулся до ее лба тыльной стороной ладони. — У вас небольшой жар.

— Это от загара.

— Да, это от загара. Вас знобит, у вас болит голова? Бьюсь об заклад, что ваша кожа горит. Я прав?

— Теперь вы уже читаете мои мысли?

— Нет, просто я врач.

Он протянул ей две таблетки аспирина, которые она выпила. Мгновение они пристально смотрели друг на друга.

Наконец Роксанна произнесла:

— Не стоило мне накидываться на вас во время вечеринки вашей дочери. Я просто разозлилась.

— Да я понял. Но и вы должны меня понять. Сэл для меня член семьи. Я хотел, чтобы вы оставили ее в покое.

— Вот вы опять за свое. Это так звучит, словно я планирую напасть на Сэл. Я лишь задала ей несколько вопросов, Джек. И все. Она что-то скрывает.

— Как хотите, — отозвался он. — Она очень упряма!

— И часа не пройдет, как я буду уже спать в Тангенте, — сказала она. — И секреты Сэл сохранятся в безопасности.

— Вы не поедете в Тангент, — твердо произнес Джек. — Вы больны.

— Не настолько.

— И все же я буду чувствовать себя спокойнее, если вы будете рядом, пока самое худшее не останется позади. Я отвезу вас в город завтра, после того, как проведаю близнецов. Оз будет здесь, вы сможете поговорить с ним о вашей машине. Поверьте, Роксанна, это лучшее решение.

— Я не могу.

— Почему?

Немного помолчав и отведя взгляд, она прошептала:

— Я уже была для вас достаточной обузой.

Джек нежно повернул ее голову, пока их глаза вновь не встретились. В глазах Роксанны стояли слезы. И будь он проклят, если эти темные и глубокие озера не скрывали в своих глубинах желание. Он боролся с этой магией притяжения, возникшей между ними. Он боролся с желанием поцеловать ее, сжать в объятиях.

— Вы не были для меня обузой, — проговорил он, удивившись, насколько искренне, обыденно и нормально прозвучал его голос. — Зайдите в дом. Поешьте чего-нибудь. Вы, должно быть, умираете с голоду. Затем примите холодную ванну и отправляйтесь спать. Неужели так трудно согласиться со мной?

Роксанна пристально посмотрела на него и кивнула:

— Хорошо. Пойдемте.

Джек взял ее за руку и помог спуститься, отпрянув сразу, как только они оказались на полу, он уже не доверял себе. И вновь они посмотрели друг другу в глаза. Это было нелепо и возбуждающе одновременно.

Когда они проходили мимо Голди, она бросила на них сонный взгляд. Джеку показалось, что лошадь ухмыльнулась.

Роксанна опустилась в прохладную ванну и глубоко вздохнула. Джек посоветовал добавить в воду расслабляющее средство, и ощущение было божественным. Оставшиеся после празднества бутерброды оказались бы сейчас очень кстати. Чтобы хорошенько расслабиться, она закрыла глаза и попыталась воссоздать в памяти какую-нибудь умиротворяющую сцену, например вид водопада в спокойный день. Глубокая вода, такая же голубая, как… глаза Джека.

Нет! Она не будет думать о Джеке.

Итак, только успокаивающие мысли. Тысячи вечнозеленых деревьев. Насаждение елей и сосен, таких же высоких и сильных, как… Джек.

Это не срабатывало, и Роксанна сдалась. Она была утомлена, но совершенно по-новому.

И удивительно, все это из-за Джека.

Когда она смотрела на него, спускаясь со стога сена, то заметила, что его глаза были прикованы к ее лицу, его тело двигалось в такт ее телу, его губы были слегка приоткрыты, и весь он был таким… сосредоточенным.

А теперь, из-за того, что Джек был таким милым, обаятельным и настойчивым, она оказалась в его ванной комнате, в его ванне, а спать будет на его кровати — он настоял, чтобы она отдыхала в комнате с кондиционером. Он вел себя с ней очень вежливо. А ей хотелось большего…

Она должна хоть что-то узнать о Долли. Она должна вернуться к бабушке хоть с какой-то информацией. Ей нужна была ниточка, чтобы узнать о том, где Долли могла бы быть сейчас.

И это никоим образом не связано с Джеком. С его глазами, с его поведением, с тем, как он ходит, разговаривает или вздыхает. Не связано с теплом его руки, когда он прикоснулся к ее лбу.

Она должна найти Долли Аамес ради бабушки Нел. Бабушке нужна цель в жизни. Год назад у нее обнаружили рак груди, а теперь результаты теста и надоедливый кашель говорят о возможности рецидива. В среду ей должны сделать рентген.

Дело не в том, что бабушка Нел была одинока. Мать Роксанны наняла соседку, которая была на пенсии, Линду Виллис, чтобы та всегда была рядом с бабушкой. Но Роксанна постоянно тревожилась.

— Я позвоню ей завтра, — сказала она громко и сразу же почувствовала себя лучше. А что, если она сумеет остаться с Сэл наедине?..

Роксанна надела хлопчатобумажную сорочку и подумала, была ли она одолжена у Грейс или принадлежала бывшей жене Джейка, сбежавшей с любовником. Какой же идиоткой надо быть, чтобы оставить этот прекрасный дом, не говоря уже о самом Джеке? Только законченная идиотка могла бросить такую прелестную малютку, как Джинни. Может, эта женщина ненавидела детей? Может, она была не в состоянии их воспитывать?

А я смогу? — подумала Роксанна. Она бродила по спальне Джека, стараясь узнать побольше о его жизни. На одной из стен висел большой портрет Джинни и фотография улыбающихся Джека с Джинни и Сэл верхом на лошадях.

Она открывала флаконы и нюхала их ароматы. Многие были даже не тронуты — вероятно, подарки, которыми Джек никогда не пользовался. Особенно ей понравился аромат «Диего Ривера». Так гласила лиловая надпись.

Роксанна не могла отдыхать в его комнате, так как была чересчур полна… Джеком. На спинке стула она нашла его рубашку и надела ее поверх сорочки. Аккуратно открыв дверь, чтобы никого не разбудить, она вышла в коридор.

Дверь комнаты напротив была приоткрыта.

Будучи от природы любопытной, Роксанна заглянула внутрь. Это была детская, вся розовая, в рюшечках, с белой мебелью, горами мягких игрушек, книжными полками — рай для маленькой девочки. Джинни мирно спала, сбросив с себя одеяло. Ее волосы рассыпались по подушке. Некоторое время Роксанна стояла в темноте коридора и любовалась малышкой, слушала ее безмятежное дыхание. Она поняла, что Джинни была сокровищем, спрятанным в доме отца, в его сердце. Это было так трогательно. И с чего это вдруг она стала такой сентиментальной? Это было совсем на нее не похоже. Ведь она была железной карьеристкой.

Наконец Роксанна на цыпочках отошла от детской. Кухню она обнаружила без труда. В раковине была гора немытой посуды. Роксанна некоторое время смотрела на нее.

Ведь она во многом в долгу перед Джеком: осталась в его доме, ела его еду, принимала его аспирин, зависела от него в плане передвижения. Это не только отнимало у нее самостоятельность, но делало ее обязанной ему. И ей это совсем не нравилось. Более того, если она продолжит поиски Долли Аамес, то ей придется играть не по его правилам.

Разумеется, денег от нее он не примет. Но она могла бы помыть посуду. И это даст несколько очков в ее пользу. Роксанна закатала рукава, нашла под раковиной резиновые перчатки и, стараясь не шуметь, приступила к мытью.

Чтобы вымыть, высушить и расставить по местам все тарелки, блюда, миски и бокалы, а также столовое серебро, ей понадобилось добрых три часа. Она подумала, что Грейс потом целый месяц не сможет ничего найти. Она закончила уборку и, почувствовав острый голод, открыла холодильник. Остановив свой выбор на дыне, она прошла с ней в гостиную.

Это была сугубо мужская комната — как и весь дом, исключая уголок Джинни. Поглощая дыню, Роксанна разглядывала аквариум с рыбками. В нем плавали две большие особи и дюжина мальков.

Почему в этом месте все так или иначе связано с детьми?

Взяв с полки книгу одного из своих любимых авторов, она вернулась на кухню, затем прошла в спальню Джека. По дороге она видела несколько запертых дверей и подумала, что он сейчас спит за какой-то из них.

Роксанна легла в кровать и ощутила, что прохладные простыни ласкают ее кожу. Она решила, что мытье посуды не поможет ей избавиться от чувства долга перед Джеком. Ей нужно будет придумать что-то еще.

Роксанна проснулась на рассвете. Она быстро села, посмотрела в окно, затем на часы. Не было еще и шести. Она была жаворонком. Если бы она была дома в Сиэтле, то надела бы кроссовки и пробежала несколько миль, прежде чем принять душ, но здесь в ее распоряжении имелись лишь черное платье и сандалии. Сегодня она надеялась забрать чемоданы из своей машины.

Она встала и вновь надела рубаху Джека, причесала волосы расческой Джека и оставила их распущенными. Заглянула в комнату Джинни, полюбовалась на мирно спящее дитя и отправилась на кухню.

Похоже, ей сегодня везет! На табурете около стола сидела Сэл с кружкой в руках и читала книгу. Ее седые волосы были влажными, одета она была в светлую джинсовую рубашку с высоким воротником. При виде Роксанны теплая, приветливая улыбка сошла с ее лица.

— А нет ли еще немного кофе? — спросила Роксанна, показав на кружку.

Сэл несколько раз моргнула и поднялась со стула. Некоторое время она была занята тем, что готовила кофе. Роксанна сделала попытку сама его приготовить, но было очевидно, что Сэл нужно какое-то время для того, чтобы привыкнуть к мысли, что Роксанна здесь, не уехала.

Роксанна присела на табуретку с другой стороны стола, прочитала имя автора книги и сказала:

— Мне тоже нравится этот писатель.

Сэл закрыла книгу, протянув кружку Роксанне.

— А мне — нет.

Роксанна поблагодарила Сэл за кофе и немного отпила.

— Очень вкусно!

Сэл продолжала стоять. Она немного наклонилась вперед и резко спросила:

— Почему вы здесь?

— Я уже говорила. Я ищу давнюю подругу своей бабушки, Долли Аамес.

— И как, у вас получается?

— Пока что самая лучшая ниточка — это ваше нежелание отвечать мне. — (Сэл моргнула.) — Может, вас смущает имя. Долли была с вас ростом, может, чуточку повыше. У нее такие же голубые глаза. Родинка на правой стороне шеи и длинные рыжие волосы. Бабушка описывала ее как «мечтающую кокетку».

Сэл покачала головой.

— Я просто хочу найти ее, чтобы успокоить бабушку, — сказала Роксанна.

— Успокоить бабушку?

— Они были подругами.

— Подругами?

— Да.

— С вашей бабушкой все в порядке?

Роксанна не планировала открывать все секреты, но понимала: если она хочет добиться правды от Сэл, то ей стоит открыться. Она сказала:

— Бабушка серьезно заболела в прошлом году.

— Но ей уже лучше и она хочет найти свою давнюю подругу?

Роксанна смогла сказать только:

— Очень хочет. — Она почему-то была уверена, что Сэл ей сейчас что-то расскажет.

— Жаль, но я ничем не могу помочь. А почему вы здесь, в этом доме? Я думала, что вы уехали вчера во время вечеринки.

— Джек настоял, чтобы я осталась.

— Где?

— В его спальне.

— Что?!

Лицо Сэл пылало гневом.

— Это не то, что вы подумали! Вы не понимаете…

— Это вы ничего не понимаете! Как осмелились вы бродить здесь в рубахе Джека!

— Что вы имеете в виду?

— Вы хорошо меня поняли!

— Вы что, и правда думаете, что я могла бы переспать с Джеком, когда по соседству спит Джинни?!

Из дверей раздался мужской голос:

— Доброе утро, леди!

Обе женщины обернулись. Было видно, что он слышал часть их разговора, и Роксанна готова была провалиться сквозь землю.

— Как тебе не стыдно, Сэл, думать такие вещи? — проговорил Джек, похлопав ее по плечу.

Сэл засмеялась.

Джек был одет в кожаные ботинки и джинсы, которые делали его фигуру особенно эффектной. Он выглядел как мужчина, который берет от этой жизни все.

— Сэл, тебе совершенно не стоило мыть посуду, — проговорил Джек, направляясь к кофеварке.

— Я и не мыла, — сказала Сэл. — Я подумала, что это ты.

— Не я. Грейс, должно быть…

— Это я вымыла посуду, — призналась Роксанна, бросая взгляд на его джинсы, плотно облегавшие мускулистые ноги.

— Вы?

— Тот факт, что я не имею ни малейшего представления, о ранчо, вовсе не означает, что я не умею чистить кастрюли, — пробормотала она.

Джек засмеялся, а Сэл разозлилась еще больше — не быть здесь легкой победе.

— Вы, должно быть, встали с рассветом? — спросил он.

— Я не могла заснуть, — проговорила Роксанна, надеясь, что причина ее бессонницы — навязчивые мысли о Джеке — не отразится на ее лице.

— Что ж, спасибо, — сказал он и повернулся к Сэл. — Солнце слишком плохо подействовало на Роксанну, поэтому я предложил ей остаться и занять мою комнату — там есть кондиционер. А сам я ночевал в кабинете. Теперь мы разобрались?

Вместо ответа Сэл посмотрела на ноги Роксанны.

— Сейчас она в полном порядке.

— Да, — ответил Джек, посмотрев Роксанне в глаза и скользнув взглядом по ее груди. Она побоялась проверить, застегнуты ли у нее все пуговицы.

— Я чувствую себя прекрасно, — сказала она.

— Я рад. Спорю, вам не терпится отправиться за машиной.

Очевидно, Джек стремился поскорее от нее избавиться, чтобы она перестала приставить к Сэл, которую он так уважал. Роксанне, конечно, хотелось бы остаться в этом доме, чтобы раскусить Сэл. Она была настоящим профессионалом и чутьем чувствовала тайну. Но это было бы очень грубо и, если судить по заявлениям Сэл, бессмысленно.

— Вы угадали, — сказала Роксанна.

Сэл вздохнула с облегчением.

— Хорошо. Мы поедем после того, как я объезжу лошадей. Сэл, почему бы тебе не помочь мне? — спросил Джек.

Как только за ними закрылась дверь, Роксанна постучала пальцами по столу.

— Не будь такой спокойной, Сэл. Мы с тобой еще поговорим, — пробормотала она.