Жизнь меняется

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Роксанна нервничала, входя с Джинни в единственный продовольственный магазин Тангента, который был на одном углу с клиникой Джека. А вдруг он тоже зайдет в магазин?

Утром ей удалось избежать встречи с ним. Если бы она могла повернуть время вспять, то поступила бы иначе. Она пресекла бы их разговор, после того как Джек позволил ей остаться на несколько дней. Ей нужен был лишь шанс найти Долли Аамес.

Воспоминания о прикосновении его губ вновь возвратились к ней. Никогда она не целовалась так, как это было с Джеком Уиллером. Но это был их первый и последний поцелуй. Кто-то же должен сохранять здравый смысл! Кто-то же должен признать, что их близость — плохая идея!

Джек нравился ей. Вернее, она находила его неотразимым. И должно быть, она нравилась ему. Что плохого во взаимной симпатии?

Джинни подбежала к холодильнику, и Роксанна позволила ей выбрать мороженое. Пока она смотрела на девочку, пытавшуюся снять обертку с мороженого, она поняла, в чем таилась опасность: в обязательствах. Ее — по отношению к бабушке Нел, его — к Сэл. И, что самое важное, к Джинни.

Девочка прекрасно себя вела на радиостанции. Большую часть дня, пока Роксанна выходила в эфир, Джинни играла с привезенными из дома игрушками и ела бутерброды, приготовленные Сэл.

— Помочь снять обертку?

Джинни покачала головой.

Да, надо же купить что-нибудь на ужин.

— Джинни, как насчет гамбургеров? Тебе нравятся гамбургеры?

— Мне нравится мороженое, — сказала Джинни, разделавшись наконец с упаковкой. Она начала лизать холодное лакомство. Ее губы стали вишнево-красными.

— Дорогая, подумай, что мы будем есть на ужин. Давай посмотрим… Свиные отбивные?

Джинни пожала плечами.

Роксанна остановилась, изучая упаковку отбивных. Так, секундочку… И что же она станет делать со свиными отбивными? Роксанна вытащила из холодильника две большие коробки с пиццей.

На прилавке у кассы она заметила какую-то странную банку. На этикетке не было надписи, просто картинка: пожилая женщина держит на коленях клетку, внутри которой на качелях сидит желто-зеленый попугай.

— Простите, что это? — спросила Роксанна, выписывая чек.

— Это для попугаев Тони, — сказал служащий, удивленно посмотрел на адрес в Сиэтле и нахмурился. Он, вероятно, был владельцем магазина и не особенно доверял чекам из других штатов.

Затем он бросил взгляд на Джинни и широко улыбнулся.

— Вы, вероятно, та девушка, что остановилась у Дока Уиллера. Роксанна Сэльер, кажется? Эй, Джинни, какое у тебя мороженое?

— Вишневое, — произнесла девочка с полным ртом.

Он вновь посмотрел на Роксанну.

— Я слушал вас сегодня по радио. Можно я дам вам совет? Вам следовало бы несколько оживить местную рекламу.

— Я… я пыталась…

— Конечно-конечно, вы пытались, но Нэнси всегда преподносит это более забавно. Так вот, начиная со среды все детское питание будет выставлено на распродажу. Скидка — двадцать процентов на все, от персиков без косточек до бисквитов.

— Детское питание. Сделаю все, что смогу.

— Спасибо. Кстати, сегодня у нас распродажа лосьонов для загара, — добавил он, увидев красную кожу на носу Роксанны.

Она совсем забыла о своем загаре.

— Благодарю, но, я думаю, самое худшее позади. А вы здесь давно живете?

— Всю жизнь.

— Вы никогда не слышали о Долли Аамес?

— Нет. Почему вы спрашиваете?

— Не столь важно. Скажите, а что в этой банке для попугаев Тони?

— Деньги. Мелочь. Для того, чтобы помочь с его проектом. Вы знаете?

— Не знаю.

— Он разводит попугаев, — раздался голос позади нее.

Джек. Проклятие, ее сердце учащенно забилось! Роксанна резко повернулась к нему.

— Тони использует деньги, которые он собирает, на то, чтобы покупать новые клетки и корм, — пояснил Джек, поцеловав дочурку. — А когда птички подрастают, он их раздаст. Раз в неделю он приезжает к новым хозяевам, чтобы проверить, ухаживают ли за птицами должным образом.

Роксанна пыталась проигнорировать учащенное сердцебиение.

— Тони этим занимается? — спросила она. — Ему за это платят? Он делает это для школы или для церкви?

— Нет. Нет и нет.

— Тогда для чего?

Служащий посмотрел на Джека.

— Объясни ей, Док.

— Для чего он это делает? Для удовольствия, я думаю, — сказал Джек. — Этот парень просто любит делать людям добро.

— Верно, — подтвердил Бен.

Роксанна была удивлена. Кто бы мог подумать, что у семнадцатилетнего Тони такое доброе сердце?

Показав на пиццу, Джек поинтересовался:

— Ужин?

Кивнув, она смутилась. Напросилась кухаркой в его дом, а покупает замороженную пиццу. И почему она никогда не училась готовить? Мысленно она поклялась себе почитать поваренную книгу перед сном.

Джек забрал у Роксанны ключи от машины и сумку с продуктами.

— Я посмотрел в окно и увидел свою машину. Поэтому решил, что ты отправилась за покупками, — объяснил он, выходя из магазина. — Мне было нeoбходимо тебя увидеть.

Несмотря на все ее самообладание и желание контролировать свои чувства, сердце Роксанны забилось чаще от одной только мысли, что Джек искал встречи с ней.

— Я видел Нэнси этим утром, — сказал он, укладывая пакеты на заднее сиденье машины. — Она слушала тебя по радио. Она считает, что ты отлично справляешься.

— Мужчине в магазине не понравилось, как я прочитала его рекламу.

— Не обращай внимания на Бена, — сказал он, пристегнув Джинни. — В любом случае Нэнси обрадовалась твоему предложению заменить ее на некоторое время. И она хочет заплатить тебе.

— Нет, — отозвалась Роксанна.

— Но…

— Джек, скажи Нэнси, что эта услуга ничего не стоит. Люди, живущие в больших городах, знают, как помогать друг другу. Кроме того, у меня есть идея небольшого конкурса. Как думаешь, она позволит мне его провести?

— Если это будет честно, в рамках морали и не отразится на рекламе, она будет счастлива позволить тебе делать все, что заблагорассудится.

— Могу ли я навестить ее?

Он кивнул.

— Почему бы и нет? Я уверен, что ей уже очень скучно. Кстати, ты что-нибудь слышала о своей машине?

— Ничего, но я ведь не остановилась в «Ущелье кактуса», как сказала Озу. Так как машины на обочине нет, то, вероятно, Оз отбуксировал ее к себе. Мы с Джинни как раз туда собирались. Если повезет, то уже завтра ты вернешь свою машину и тебе не придется ездить на старом грузовике.

— Я совершенно не против того, чтобы ездить на грузовике.

Они некоторое время смотрели друг на друга. Она вспоминала, как он обнимал ее. Очевидно, и его мысли были заняты тем же. Он произнес.

— Я насчет прошлой ночи.

— Да?

— Ты была права.

— О!

— Хорошо, что хотя бы один из нас думал.

— Ты тоже думал, — мягко произнесла она.

Он поднял брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что тебя охватили сомнения.

— Значит, это моя вина?

— В чем твоя вина? — Роксанна внезапно увидела, что несколько пешеходов остановились и посмотрели на них. Она добавила, понизив голос: — Я не говорила ни о какой вине.

— Поговорим позже.

Он открыл ей дверцу, и она села за руль. Не оглядываясь, Джек направился в клинику.

Через несколько минут Роксанна подъехала к дому Оза. Дверь гаража была открыта, и Роксанна увидела свою машину на подъемнике. Оз подошел к ней, вытирая руки о рубашку.

— Пытался найти вас, — кратко сказал он.

— Долгая история, — сказала она, расстегивая ремень безопасности Джинни. Девочка посмотрела в сторону дома, вскрикнула и бросилась туда. — Джинни! — закричала Роксанна.

— Ничего, — сказал Оз. — Она просто увидела своих двоюродных бабушек, вот и все. Эти пожилые женщины ухаживают за Лизой и малышами. Знаете, вы повредили еще и номер машины, — добавил Оз.

— Да? Хорошо, что я связалась со своей страховой компанией.

— Что ж, это не будет стоить вам дорого. К тому же вы подруга Дока.

И он начал перечислять, что еще надо сделать и как он собирается это все починить.

— Ну и замечательно, — отозвалась Роксанна.

— Я слышал, вы остановились у Дока.

— Да, я остановилась там на пару дней.

Роксанна уже не удивлялась, что все в городе знали ее адрес.

— Я слышал вас по радио сегодня утром. — Он посмотрел себе под ноги. — Насчет моей рекламы. Это мастерская, знаете ли, а не ночной клуб. Я подумал, что вы немного… перестарались.

— Перестаралась?

— Нэнси очень спокойно говорит о мастерской, что делает рекламу более надежной.

Роксанна покачала головой.

— Хорошо, я понижу голос.

— Спасибо.

— Роксанна, посмотри!

Роксанна обернулась и увидела, что Джинни идет к ней с большими брикетами в обеих руках. Все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не выронить мороженое.

— Для тебя, — успела сказать Джинни перед тем, как зацепилась ножкой за один из кирпичей и упала на землю. Мороженое полетело прямо в клумбу.

Джинни пронзительно закричала. Роксанна подбежала к ней. Опустившись на колени, она помогла девочке встать.

— Тебе больно? — стала причитать она, отряхивая ее коленки. — С тобой все в порядке?

Ее сочувствие вызвало новый прилив слез, но, казалось, они были вызваны потерей мороженого, а не мелкими царапинками. Роксанна осмотрела ее ладони и коленки — ничего серьезного. Вынув салфетку из кармана, она вытерла ручки Джинни.

— Перенесите ребенка в дом, мы поможем, — велела старшая из двух женщин. — Вы, должно быть, подруга Джека. Я его тетя, Вероника. А это Сэдди — моя сестра. Мы сестры отца Джека, самые старые дамы в городе. Успокойся, Джинни. Мы дадим тебе и Роксанне еще мороженого. Иди-ка с Сэдди и умойся.

Лизы и малышей нигде не было видно, но внутри дом сильно изменился. Теперь там царил порядок. И, что более важно, вкусные ароматы доносились из кухни.

— Чем это пахнет?

Вероника понюхала и махнула рукой.

— Куриный бульон. Ничего особенного.

— Может быть, для вас, но мне этот аромат кажется божественным.

— Правда? Вы не готовите куриный бульон?

— Я даже не совсем уверена, что знаю, что это такое.

Вероника вновь засмеялась.

— Что ж, у Сэдди прибавится еще работенки.

Роксанна не знала, что именно имела в виду Вероника, и сменила тему.

— А где Лиза и малыши?

— Мы отправили Лизу в парикмахерскую. Близнецы спят или спали, пока Джинни не заплакала. Я слышу таймер, это значит, что нужно посмотреть бульон. Ты не проведаешь малышек? Они в кроватке в спальне родителей.

Роксанна прошла в темную спальню. Одна малышка крепко спала, а другая немного ерзала. Роксанна взяла ее на руки и покачала. Она заметила, что ногти на ножках малышки темно-красные. Роксанна вынесла ее в гостиную, чтобы получше рассмотреть.

— Ночное сумасшествие! — выкрикнула Вероника из кухни. — Сэдди накрасила ей ногти на ногах, чтобы мы могли различать их. У тебя на руках Сью.

Улыбаясь, Роксанна вернулась в спальню. Она, напевая, побаюкала малышку. Сью закрыла глаза.

Какая замечательная малышка! Такая мягкая и милая. Роксанна поцеловала девочку в лобик. Сью заснула, и Роксанна положила ее в кроватку. Внезапно она почувствовала, что ее сердце тает.

Она вспомнила о бабушке Нел.

Было ли это провидением, что она очутилась в Тангенте? Может, судьба специально направила ее сюда, чтобы эти дети стали напоминанием, что ничто не вечно? И что старая жизнь уходит, а на смену приходит новая?

— Я поняла, в чем суть, — прошептала Роксанна. — Для этого никому не нужно умирать.

Джек не знал, каким образом Роксанне удалось взять в оборот его тетушек. Она была на кухне с двумя старушками, беря уроки приготовления пищи, а Джинни не отходила от них ни на шаг.

Сэл сидела в своем кресле и читала газету. Джек не удивился, что она не присоединилась к женщинам. Ему всегда казалось, что Сэл не ладила с его тетушками, несмотря на то, что они были приблизительно одного возраста и всегда были учтивы друг с другом. И ни для кого не было секретом, что она упорно избегала Роксанну.

Ему внезапно пришло в голову, что сейчас подходящий случай, чтобы поговорить с ней о Долли Аамес. Он сомневался, что Сэл увиливала от вопросов, касавшихся этой женщины. Ведь Сэл всегда была человеком открытым.

Из кухни доносился смех. Сэл посмотрела поверх газеты, и тень раздражения пробежала по ее лицу.

— Что они там хихикают?

Хороший вопрос. Что смешного в том, чтобы научиться готовить цыпленка?

— Без понятия. Послушай, Сэл. Я бы хотел поговорить с тобой кое о чем.

— Черт побери, — отозвалась она, складывая газету.

Джек откашлялся.

— Я тут подумал на днях, что многого о тебе не знаю.

Она так пристально на него посмотрела, что двадцать лет назад он убежал бы прочь.

— Например, я знаю, что ты родилась в Айдахо, но я ничего не слышал о твоих родителях, братьях и сестрах, — добавил Джек.

— Я была единственным ребенком, как и ты, — холодно отозвалась Сэл. — Почему ты вдруг заинтересовался моими родителями?

— Просто мне кажется странным, что ты никогда о них не говоришь.

— Раньше это не казалось тебе странным, проворчала она. — Твой отец уважал мою скрытность.

— Я знаю, что уважал. И я тоже уважаю. Я просто думал о той женщине, которую пытается отыскать Роксанна, об этой Долли Аамес. Я просто подумал, что ты могла знать ее. Много лет назад. Может, ты забыла ее… — Слова застряли у него в горле, потому что Сэл внезапно изменилась в лице, сняла очки и стала нервно протирать стекла подолом своей рубашки.

— Зачем ты это делаешь? — пробормотала она, бросив на него настороженный взгляд.

Уверенность, что Роксанна ошибалась, исчезла. Сэл действительно уходила от прямого ответа.

— Потому что я переживаю за тебя. С тех пор как появилась Роксанна и стала спрашивать о Долли Аамес, ты ведешь себя довольно… странно.

— Неправда!

Джек никогда не говорил, что знает о трагедии в жизни Сэл. Однако он часто думал, было ли благоразумным для Сэл держать в тайне столь важную часть своей жизни. Многолетняя забота о людях научила его двум вещам: во-первых, иногда прямой, откровенный разговор о проблеме приносил больше пользы, чем какие-то секреты. И во-вторых, приходит время, когда человек должен начать доверять своим инстинктам, своему чутью.

— Я знаю о твоем прошлом, — мягко произнес он.

Она вновь посмотрела на него, в глазах ее была тревога.

— Твой отец обещал мне, что не расскажет ни единой душе.

— Насколько я знаю, он никогда и не рассказывал. Я смотрел твои старые истории болезни, когда ты была больна, ведь ты сама просила меня позаботиться о тебе, и мне нужно было знать твое медицинское прошлое.

— То есть ты знаешь…

— О твоем муже и ребенке и о несчастном случае. Да. Мне очень жаль.

— Я… я не люблю думать или говорить об этом, — сказала Сэл, аккуратно переложив свои очки. — Это все случилось очень давно. Твой отец предложил мне убежище. Я никогда не оглядывалась назад. И не одобряю твои попытки заставить меня думать о вещах, о которых лучше всего забыть.

Что это значит? Когда он попытался что-то еще спросить, в комнату вошла Роксанна. Ее щеки еще больше порозовели, а в темных глазах было веселье.

Сэл тут же вскочила, воспользовавшись тем, что их прервали, пробормотала насчет помощи на кухне и вышла. Роксанна посмотрела на женщину удивленно, затем взглянула на Джека, и он на мгновение забыл о странном поведении Сэл.

Джек подумал, что Роксанна была одной из таких женщин, которые выглядят по-разному каждый раз, когда на них смотришь. Он не представлял, как ей это удается, но она менялась даже на протяжении одного разговора. Она действительно была предназначена для телевидения.

— Ужин готов, — объявила она с поклоном. А затем прошептала, когда он проходил мимо: — Что случилось с Сэл?

— Ничего, — ответил он.

— Ты ее не обижал?

— Очень смешно.

— Просто спросила. И кстати, твои тетушки говорят, что никогда ничего не слышали о Долли Аамес.

— Долли Аамес, — сказал он, вздохнув. — Мне начинает надоедать эта женщина.

Джордж, водитель тетушек, настоял, чтобы поесть на кухне. Грейс все еще лежала в постели, поэтому Карл взял ужин и присоединился к ней. В результате количество людей за столом значительно сократилось. С Джека не сводили взгляд его тетушки, очаровательная Роксанна и его трехлетняя дочурка. Все внимательно смотрели на него, когда он взял первый кусок мяса. Сэл, казалось, чувствовала себя здесь лишней.

— Вкусно, — произнес он.

Роксанна засияла.

— Цыпленок в кисло-сладком соусе, — сказала она. — Вероника говорит, что это рецепт твоей матери.

— Правда? Я его не помню.

— Твоя мать прекрасно готовила, — произнесла тетушка Сэдди.

— Помнишь ее пюре с чесноком? — добавила тетя Вероника. — Имейте в виду, что это было лет за сорок до того, как все стали класть чеснок во все блюда.

— Мне нравился ее шоколадный торт, — сказал Джек. — Она готовила его каждый год на Рождество, а иногда мы брали его с собой на пикник, когда выезжали на лошадях.

— Я помню тот торт, — сказала Сэдди. — Божественно.

— И моя бабушка всегда делала такой шоколадный торт, что пальчики оближешь, — произнесла Роксанна. — Она клала вишни между слоями.

— Твоя бабушка умерла? — мягко спросила тетушка Вероника.

— Нет. Только в последнее время она серьезно болеет, и мы все очень беспокоимся за нее, но моя бабушка сильная женщина.

Тетушка Сэдди вставила:

— Вероника, а почему бы нам не испечь один из тортов матери Джека для Роксанны?

— О, я… — Роксанна не знала, что сказать.

— Ну, тети… — попытался возразить Джек.

А Джинни закричала:

— Пикник! Да! На лошадях? Ну, пожалуйста. Папочка!

— Какая замечательная мысль, — сказала тетя Вероника. — Джек, почему бы и нет? Роксанна здесь в отпуске, а трудится будь здоров. Это несправедливо.

Тетушка Сэдди добавила:

— Ты и сам много работаешь. Когда ты в последний раз веселился?

— На прошлой неделе была вечеринка в честь дня рождения Джинни.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты слишком серьезен. Не так ли, Сэл?

Сэл посмотрела поверх тарелки и пробормотала:

— Я не знаю.

— А я знаю, — заявила тетя Вероника. — Джек, ты отвезешь Роксанну и Джинни на Сэнди-Батт. Сэдди и я приготовим все для пикника. Хорошо, Сэдди?

— Отлично, — отозвалась та. — Как насчет субботы?

— Что ты скажешь, Джек?

Джинни схватила его за руки и умоляюще смотрела на него своими голубыми глазенками.

— Вы все забываете одну вещь: я не умею ездить верхом, — сказала Роксанна.

Молчание, вызванное этим замечанием, было нарушено тетушкой Вероникой.

— О, это не беда. Джек научит тебя. Это будет легкая прогулка. У тебя же есть парочка послушных лошадей, Джек?

— У меня есть, но, если Роксанна чувствует себя неуверенно, стоит ли…

— Я бы хотела научиться, — вставила она, встретив его взгляд. — Если только ты не против, — добавила она.

Что ему оставалось сказать? Что он не хочет учить ее, потому что это означало прикасаться к ней, разговаривать с ней, смотреть на нее? Каждый мускул его тела желал этого.

— Джек с радостью научит тебя, — сказала Сэдди.

Роксанна улыбнулась, а он, не в состоянии отказать ей, сказал:

— Завтра вечером и начнем.