Жребий судьбы

13

Келли расплатилась с таксистом и вышла. Она очень волновалась, но понимала, что должна разрубить этот узел и вывести свою коварную сестру на чистую воду.

Поднявшись по ступенькам, Келли остановилась перед дверью. Замерла. Как там мама? Рука поспешно надавила кнопку звонка.

Тишина.

Келли задумчиво смотрела на дверь. Неужели никого нет дома? Она столько переживала, столько нервничала, чтобы остановиться перед запертой дверью?

Келли в сердцах толкнула дверь — та отворилась. Вошла, обеспокоенно оглядываясь по сторонам.

Тишина словно сгустилась и давила на уши. Келли с большим трудом двигалась в этом тумане неизвестности, боясь и в то же время желая кого-нибудь встретить.

На первом этаже никого не было.

Келли поднялась по лестнице. Дверь за дверью, комнату за комнатой проходила она, пока не остановилась перед своей спальней.

Рука робко взялась за ручку, толкнула дверь.

Мама лежала на полу, на шелковом халате. Келли кинулась к ней.

— Мамочка! Что с тобой?! — вскричала она.

Но Дороти не подавала признаков жизни.

— Мама! — заплакала Келли. — Мамочка, очнись!

Поднявшись и отыскав телефон, Келли вызвала «скорую помощь».

Пока машина с медперсоналом не приехала, она сидела рядом с матерью, пытаясь привести ее в чувство.

Наконец послышался шум мотора. Келли быстро поднялась, сбежала вниз по ступенькам.

— Я пришла, а она лежит на полу, — пыталась на ходу объяснить она ситуацию поднимавшемуся рядом с ней врачу. — Я не рискнула ее двигать.

— Вы все правильно сделали, — кивнул тот, входя в комнату.

Следом за ним вошли еще двое мужчин.

— Что там? — спросил один из них.

— Похоже на сердечный приступ, — заметил тот, с которым разговаривала Келли. — Надо сделать укол. Попробуем.

Они оттеснили Келли, осматривая Дороти и готовя необходимые препараты. Затем принесли носилки и аккуратно поместили на них Дороти.

— Она будет жить? — с беспокойством спросила Келли.

— Будем надеяться. Вы поедете с нами?

— Да, конечно.

Джордж вышел из дома.

С утра он уже побывал на студии, обсудил с коллегами готовящиеся выпуски шоу, остался доволен проделанной работой.

И все же, несмотря на такую занятость, несколько раз он ловил себя на мысли, что думает о Келли. О ее зеленых глазах, об улыбке, которая словно завораживала его. С этим надо было что-то делать. И он не придумал ничего лучше, как встретиться с Мойрой. Он знал, что у нее сейчас должны быть съемки, и решил нагрянуть приятным сюрпризом.

Когда он добрался до места работы Мойры, то выяснилось, что сейчас у нее перерыв. Джордж счел это добрым знаком: они могут провести вместе какое-то время и, возможно, близость Мойры заставит его выбросить из головы образ зеленоглазой красотки.

Он прекрасно ориентировался и вскоре остановился перед нужной дверью. Представив, как Мойра обрадуется его визиту, Джордж самодовольно улыбнулся и толкнул дверь.

Через мгновение он понял, что явно поторопился с выводами. Стоны Мойры, распластанной на столе и обнимающей ногами обнаженные ягодицы незнакомого мужчины, казалось, заглушали все вокруг.

Джордж замер как вкопанный.

— Извини, что помешал, — кашлянув, едко заметил он.

Мойра замолчала, оттолкнула от себя мужчину, который еще не разобрался в ситуации и удивленно спросил:

— Ты чего?

Запахнув халат, Мойра соскочила со стола и поспешила к Джорджу.

— Милый, это не то, что ты подумал! — воскликнула она.

Джордж насмешливо покосился на нее. Странно. Он не почувствовал ни разочарования, ни обиды. Он вдруг понял, что так все и должно было произойти, рано или поздно.

— Мойра, если ты помнишь, у меня со зрением все в порядке, — язвительно заметил он.

Она остановилась, проклиная тот момент, когда забыла запереть дверь.

Он отвернулся, собираясь выйти.

— Джордж, постой! — Она схватила его за рукав.

Он обернулся.

— Что еще? — безучастно спросил у нее.

И Мойра тут же поняла, что все бесполезно. Она сама положила конец их отношениям.

— Ничего, — прошептала она, пытаясь скрыть слезы, застилавшие глаза.

— Ну и хорошо, что ничего. — Джордж развернулся и вышел.

Неожиданно он вдруг осознал, что делать.

Да, он получил урок. Но судьба, словно нарочно, дала ему понять, что следует предпринять и в какую сторону нужно двигаться.

Выйдя на улицу, он сел в свой автомобиль.

Что он чувствовал? Разочарование? Как ни странно, но нет. Да, ему было неприятно застать Мойру в компании другого, да еще в такой ситуации. Но в то же время это дало ему возможность принять единственно правильное решение.

Мойра не нужна ему. Он давно это знал, но все никак не мог разорвать затянувшиеся отношения. Теперь же все встало на свои места. И он был рад этому. Ведь не пришлось ничего делать, искать каких-то, в общем-то, не нужных при расставании, слов. Ничего. Обстоятельства, в которых он оказался, облегчили его задачу.

Джордж усмехнулся. Он подозревал, что у Мойры кто-то есть. Но даже эти мысли не вызывали в нем ревности. Ему было все равно. Даже сегодняшняя сцена не вызвала ничего, кроме разве что некоторой брезгливости по отношению к ситуации, в которую он попал.

Но зато теперь он был свободен. И это — главное.

Мойра несколько мгновений смотрела на дверь. Затем обернулась.

— Я не понял. — Парень, сидевший на диване, уже успел натянуть джинсы. — Это ва-а-аще кто был?

Мойра поморщилась. Фу! Как она могла быть такой неразборчивой? Переспать с каким-то осветителем. Потерять Джорджа из-за собственной глупости!..

— Иди отсюда, — пробормотала она, неприязненно глядя на парня.

— Эй, де-е-етка! — развязно протянул он, поднимаясь и приближаясь к ней. — Между прочим, я так и не получил удовольствия.

— В туалете закончишь. — Мойра открыла дверь. — Проваливай!..

Он смерил ее злым взглядом.

— Ну ты и стерва, — заметил на прощание. — Правду мне про тебя говорили.

— Пошел вон! — Она вытолкнула его из гримерки и захлопнула дверь, закрывая ее на замок.

Лишь тогда она сползла вниз, заливаясь горючими слезами. Как же так получилось, что она потеряла Джорджа? Как же так получилось, что она забыла закрыть дверь? Какая идиотка!..

Келли сидела возле кровати. Дороти еще не приходила в сознание, но врачи сказали, что кризис миновал. И Дороти поправится.

Вздохнув, Келли поднялась и подошла к окну. День уже клонился к закату. Она вдруг подумала, что папа, наверное, теряется в догадках — что же произошло? Надо было позвонить и предупредить его. Она стремительно вышла из палаты и спустилась на лифте на первый этаж, где был телефон.

В трубке долго слышались длинные гудки. Келли уже хотела было положить трубку, когда услышала знакомый мужской голос:

— Алло!

— Папа! — воскликнула она, совершенно не ожидая, что этот родной тембр всколыхнет в ней столько эмоций. — Папа, это я, Келли!

— Дочка? Это ты? Что произошло? — обеспокоенно спросил он. — Я пришел домой, а вас с мамой нет. Все в порядке?

— Папа, мама в больнице. У нее был сердечный приступ. — Келли старалась не всхлипывать, утирая слезы, бегущие по щекам.

— Я сейчас же приеду! Как она?

— Врачи говорят, что теперь все будет нормально.

— Все, я еду.

Положив трубку, Келли вытерла слезы, огляделась по сторонам. Никто не обращал на нее внимания. Столько боли, столько страданий было вокруг, что она ужаснулась. Неужели это и есть жизнь?

Вздохнув, Келли вошла обратно в лифт и поднялась на нужный этаж.

Когда она открыла дверь палаты, Дороти уже пришла в себя.

— Как ты, мамочка? — Келли стремительно подошла к ней.

Дороти зло посмотрела на нее.

— Убийца! — прошептала она сквозь зубы. — Не приближайся ко мне!

— Мама, о чем ты? — Келли замерла, недоуменно глядя на нее.

— Ты не Келли, ты другая. Это ты убила мою дочь. Ты! Ты! Ты!

Дороти попыталась встать. Но у нее не было сил, и она снова рухнула на подушки.

— Мамочка! Нет, это я, Келли! — Она кинулась к ней, схватила за руки, заливаясь слезами. — Я выжила, мамочка! Я приехала, вошла, а ты лежишь на полу. Мамочка, это же я! Ну посмотри на меня. Помнишь, как мы с тобой готовили для папы торт и пригорели все коржи, а мы скрыли их кремом, и папа чуть не сломал зубы об обгорелую корку? Мамочка! Ну вспомни, ну посмотри на меня. Это же я, Келли.

Она плакала, крепко держа руки Дороти и не давая той вырвать их. Она говорила, бессвязно выдавала обрывки воспоминаний, пытаясь хоть как-то доказать матери, что она и есть Келли, ее дочь.

Дороти молчала. Затем высвободила свои ладони из рук дочери, обхватила ее лицо, пристально вглядываясь в любящие зеленые глаза.

— Девочка моя, — прошептала она. — Как же я боялась, что потеряла тебя.

— Мамочка, милая, прости меня! — всхлипнула Келли. — Прости, что сразу не сообщила тебе о том, что жива. Я хотела, но потом решила, что будет лучше, если я приеду. Я не знала, как смогу доказать, что Ники хотела убить меня. Я не знала, что следует предпринять. Я подумала, что если она меня увидит, то я заставлю ее сознаться в содеянном.

— Доченька!.. — Дороти прижала ее к себе.

И Келли постаралась удержаться на руках, чтобы не придавить маму, которая и так чувствовала себя не слишком хорошо.

— Ну вот, и что тут за страсти-мордасти? — Знакомый голос, раздавшийся со стороны двери, заставил обеих вздрогнуть.

— Папа! — Келли поднялась, подбежала к отцу и обняла его.

— Ну что ты. — Он растерялся. — Все ведь уже хорошо.

Келли вздохнула, отстранилась. Филипп приблизился к жене.

— Как ты, родная? — заботливо спросил он.

Дороти улыбнулась сквозь слезы.

— Ты не поверишь, но теперь очень хорошо, — прошептала она.

Он присел на край кровати, взял за руки жену и стоявшую рядом дочь.

— Девочки мои, — тихо проговорил он. — Как же я рад, что вы у меня есть.

Келли посмотрела на маму, та на нее. Они вдруг обе поняли, что ничего не скажут ему о том, что узнали. Во всяком случае, пока.

Когда Дороти задремала, Филипп посмотрел на дочь.

— Поезжай-ка домой, отдохни, — предложил он. — А я пока побуду с мамой.

Келли вздохнула.

— Ты уверен? — спросила она.

— Конечно, — кивнул он.

— Хорошо. — Она поднялась. — Я приеду утром и сменю тебя.

Поцеловав отца в щеку, Келли вышла. Она торопилась — ведь надо было успеть сделать кучу дел.