Горький лимонад

ГЛАВА 6

Мы слоняемся по приемному отделению больницы в течение пары часов, имея минимум информации, и могу сказать, что Кэли уже готова взорваться. Ей не сказали, что произошло. Мы знаем все только со слов Джегза. Тайлер наконец уснула на его коленях, и это самое милое зрелище из всех виденных мной. Для нее он словно большой плюшевый мишка. Крепкий мускулистый мишка.

Джегз видит мою улыбку, переводит взгляд на спящую на его коленях Тайлер и делает новую попытку подкатить ко мне.

— Моя вторая нога свободна, если тебе нужно место присесть, — тихонько шепчет он, словно предлагает что-то безобидное. За версту чую, что именно он предлагает.

Я оглядываю помещение и отмечаю, что, как минимум, двадцать мест свободны.

— Думаю, что могу сесть на менее костлявое место, но все равно спасибо, — отвечаю я.

— О, здесь нет ни одной косточки, куколка. Это все стопроцентные мышцы, — говорит он, усмехаясь, после чего продолжает заговорщицки шептать, — но если ты сядешь здесь, все может измениться, — он подмигивает мне и продолжает шаловливо усмехаться.

Каждый раз, когда он говорит подобные вещи, я ощущаю дрожь, и не уверена, нравится мне или нет этот дискомфорт. Я все еще не понимаю, почему чувствую себя подобным образом рядом с ним. Он даже не в моем вкусе. Самое странное, что он разговаривает со мной так, словно я в его вкусе, но не могу знать этого наверняка. Сажусь напротив него и скрещиваю ноги, обхватывая колени руками. Пока пытаюсь убежать от мыслей, роящихся в моей голове, Джегз усложняет мне задачу тем, что просто смотрит на меня с намеком на улыбку, словно ждет, что я сломаюсь или что-то вроде того.

Я смотрю на него, хотя понимаю, что не должна, но, к счастью, Кэли прерывает этот неловкий момент, когда начинает кричать на кого-то у стойки регистрации. Я даже не поняла, когда она туда ушла.

— Мне нужны новости о моем муже, — говорит она сурово. — Как бы вы себя чувствовали, если бы ваш муж был на операционном столе, и никто не говорил бы вам новостей? Думаю, вы были бы в бешенстве, не так ли? — лицо Кэли покраснело, она так плотно сжимает кулаки, что ее ногти, должно быть, до крови впиваются в кожу ладоней.

Я медленно встаю со своего стула и становлюсь позади нее, положив руки ей на плечи. Делая это, я ожидаю, что она ответит нечто гневное или сбросит мои руки. Моей несгибаемой подруге не нравится, когда с ней нянчатся. Для меня это не новость, но несмотря ни на что, она должна знать, что я всегда рядом, если ей понадобится плечо, чтобы поплакаться.

К моему удивлению, на этот раз она не сопротивляется, а вместо этого просто оглядывается назад на меня.

— Почему они не говорят мне, что происходит? — спрашивает она.

— Кэли, девочка, чего ты боишься? — спрашиваю я. — Ты знаешь, людей оперируют каждый день, и Джегз сказал тебе, что это всего лишь нога и ребра. Это несложные повреждения, которые обычно просто фиксируются, так?

— Я не из-за этого переживаю, Саша, — говорит она, оборачивая руки вокруг моей шеи — чувства, которые Кэли не показывала очень давно. Я пользуюсь возможностью и обнимаю в ответ, ее тело дрожит в моих руках. Кэли, которая никогда не плачет, сейчас рыдает. Из-за этого я тоже готова заплакать, но все, что вижу краем глаза, это Джегз. Его лицо не выражает никаких эмоций, будто он не в курсе происходящего. Думаю, это его способ переживания.

— Тогда насчет чего ты переживаешь? — мягко спрашиваю я.

— Они будут делать анализ крови и...

— Что и, Кэли? — я не знаю, к чему она ведет. Анализ крови совершенно стандартная процедура.

— В последнее время он сильно кашлял и был сам не свой, понимаешь? — говорит она, путаясь в словах и задыхаясь.

— Я не понимаю. Может, он простудился?

— Нет, — выдыхает она. — Боюсь, что рак вернулся. Я просила его сдать кровь или просто показаться врачу, но он отказывался.

Ее рыдания становятся громче, а хватка усиливается.

— Ты думаешь, что это имеет какое-то отношение к сегодняшней ситуации?

— Я не знаю. У него раньше бывала периодическая слабость. Джегз сказал, что он упал со второго этажа, и я не могу не думать... понимаешь?

Мое сердце болит за нее, когда я просто слышу, насколько искренне она его любит. А как она может не любить? Я знаю через что прошел каждый из них. Они нуждаются друг в друге больше, чем любая из знакомых мне пар. И Тайлер, такая невинная, оказалась брошена в их запутанную жизнь, хотя еще и не понимает этого, потому что они ее очень оберегают.

Джегз бросает на меня вопросительный взгляд, и я пожимаю плечами, тем самым сообщая, что все мои знания основываются лишь на догадках.

— Не думаю, что тебе стоит думать о худшем варианте развития событий. Танго, возможно, просто простыл или же это сезонная аллергия. Сейчас сезон аллергии, понимаешь?

— Это длится уже несколько месяцев, — говорит она мне.

— Миссис Райт? — позади нас появляется врач. — Могу я с вами поговорить, пожалуйста? — я отхожу от Кэли, позволяя ей поговорить с доктором наедине. Возвращаюсь к своему месту, сажусь и ловлю пристальный взгляд Джегза.

— Что происходит?

— Кэли думает... — я боюсь, что Тайлер может услышать меня даже во сне, поэтому одними губами произношу ему одно слово. «Рак».

Джегз пальцами сжимает подбородок и закрывает глаза, упираясь головой о стену.

— Черт, это не может повториться снова, — тихо произносит он. Но это может. Мы все это знаем. Нам всем довелось в жизни видеть кого-то, столкнувшегося с этой ужасной болезнью.

— Хотела бы я думать, что это не так, но...

— Я знаю, — прерывает он меня.

Разговор с доктором заканчивается быстро. Кэли идет к нам с опущенной головой, и я понимаю, что она услышала плохие новости. Пожалуйста, Господи, не позволяй ничего плохому случиться с Танго.

Кэли садится рядом и кладет голову мне на плечо — еще один несвойственный ей жест.

— Для восстановления ноги потребуется много времени. Перелом в четырех местах. Ему поставили пластину и винты. Как минимум, пару месяцев он не сможет ходить. Ребро сломано только одно. Остальные просто ушиблены.

— Господи, Кэли, — я не хочу спрашивать, что еще ей сказали, но чувствую, что есть еще нечто большее.

— Что-нибудь еще? — спрашивает Джегз.

Кэли поднимает голову с моего плеча и всхлипывает.

— Кажется, повышен уровень лейкоцитов в крови, но это все, что им сейчас известно.

— Кэл, — строго произносит Джегз. — Это потому, что было хирургическое вмешательство, его организм сопротивляется инфекции, или потому, что он находится в состоянии стресса, или потому, что простужен. Ты не можешь делать поспешных выводов, понимаешь?

Не думаю, что когда-либо видела Джегза таким. Он так серьезен и уверен. Несмотря на его обнадеживающие слова, Кэли начинает рыдать еще сильнее, словно выплескивая все невыплаканные слезы, которые сдерживала в себе много лет.

— Когда ты сможешь его увидеть? — спрашиваю я ее.

— Прямо сейчас они переводят его в послеоперационную палату. Говорят, это займет минут тридцать или около того, — говорит она, громко вздыхая. — Вы, ребята, не должны сидеть здесь со мной. Я буду в порядке. И хорошо, что Тайлер здесь.

— Не будь смешной, — говорю я ей.

— Да, мы твоя семья, Кэл, — говорит Джегз. — Чокнутые, но уж какие есть.

От его слов Кэли слабо смеется. Не уверена, удалась ли попытка Джегза приободрить ее или она действительно почувствовала себя лучше, но его слова — совершенно точное определение.

— Спасибо вам обоим за то, что вы здесь, — говорит она. — Приятно знать, что мне есть на кого положиться.

Поскольку мы решаем спуститься вниз, Тайлер просыпается и, поднимая голову, ленивым взглядом окидывает все вокруг.

— Где мы? — мягко спрашивает она.

— Наш глупый папа сломал ногу, малышка. Мы просто ждем, когда нам разрешат его увидеть, — говорит ей Кэли.

Я не знаю, как она делает это. Не уверена, что когда-нибудь смогу стать такой мамой, как она: постоянно скрывать боль и суматоху реальной жизни, притворяясь, что все это один большой радужный кекс. Я тоже потратила большую часть жизни, полагая, что живу так, как надо, даже став взрослой. После этих недель я уже не знаю, во что верить. Иллюзия моей безопасной и удобной жизни была вырвана из-под меня, словно ковер, показав, насколько в действительности ужасен пол под ним. Тайлер встает с колен Джегза, идет к Кэли и прижимает свою голову к ее груди, оборачивая свои ручки вокруг нее.

— Папа все время в травмах, — хихикает она. — На прошлой неделе он пробил себе степлером палец.

— Что он сделал? — спрашивает Кэли.

— Упс, — говорит она, прикрывая рот, — он просил тебе не говорить.

— Что он делал? — спрашивает ее Кэли.

— Скреплял мою домашнюю работу.

— Узнаю моего приятеля, — громко говорит Джегз. — Чувак может в одиночку вывести всех из засады, но не в состоянии скрепить бумагу. Или уберечься от падения со второго этажа.

— Временами Танго совершенно неуклюжий, — Кэли смеется.

— Надеюсь не тогда, когда вы вместе в постели, — бормочу я.

Кэли принимает уверенную позу — совсем не такой она пришла в больницу.

— О, заявляю вам, что у этого мужчины нет проблем в постели, — говорит она с гордостью. — Хотя, если вы будете слоняться возле нашего дома, то, вероятней всего, не услышите шума ближайший месяц или около того.

— Стоп, стоооп! Не надо вбивать такой кол в сердце моего приятеля, девочка. Если есть желание, найдется и способ, — вставляет Джегз. Он, кажется, в точности такой же, как они — Кэли и Танго — а я просто чудачка, краснеющая от разговоров об интимной жизни. Возможно, все потому, что меня так воспитали: мама была слишком консервативна, а отец самоуверен, но, в то же время, безынициативен. В нашем доме не велись общие разговоры, и, конечно, не показывалось влечение. Я даже не знаю, как это должно было быть. А Лэндон все еще больше испортил.

— Ты поднял актуальный вопрос, — заявляет Кэли. — Потребуется долгое лечение, чтобы поставить этого мужчину на ноги.

Боже мой, опять начинается.

— Доооолгое лечение, — вставляет Джегз, — но, если кто и сможет поднять Танго, так это ты.

Как они могут так запросто общаться друг с другом? Они буквально не больше недели назад только встретились.

— Миссис Райт, вы можете пройти и увидеть своего мужа. Пока только вы одна. Палата пять восемнадцать, — говорит медсестра.

Кэли молча встает.

— Мы останемся с Тайлер. Ты иди, — говорю я ей. Она мчится к двери палаты, не оглядываясь на нас. Я бы не хотела оказаться сейчас на ее месте, просто интересно, чем все это обернется и когда ее мир взорвется в очередной раз.

— Думаешь, с Танго все будет в порядке? — спрашивает у меня Джегз.

— Не знаю. Кэли обычно не перегибает палку без веских причин.

— Я слышал, — говорит он. — Думаю, что он в порядке. Он должен быть в порядке. Никто дважды не проходит через это дерьмо.

— Проходят, — мягко возражаю я.

— Я знаю. Просто хотел, чтобы это казалось лучше, — говорит он с ленивой усмешкой.

— Ты всегда улыбаешься? — спрашиваю я.

— Уверен, что всякий раз, когда пытаюсь что-то скрыть.

Так я и думала. Я наклоняюсь вперед и оглядываюсь на Тайлер, которая копается в стопке книг для детей в уголке.

— Что вы скрываете, мистер Джегз?

Джегз наклоняется вперед, встречая меня на полпути между рядами.

— Ты показываешь мне свое, я тебе свое, — подмигивает он.

— У тебя всегда развратные мысли? — спрашиваю я.

— Да, мэм. Виноват в этом.

— Почему? — давлю я.

— Потому что ты сексуальная и недоступная, а каждый мужчина хочет то, чего не может иметь.

Я хочу ответить что-то столь же скользкое, но мои мысли крутятся вокруг фразы «Ты сексуальная». Он считает меня сексуальной? Никто никогда меня так не называл. Я была красивой, симпатичной, милой, но не сексуальной. Я не выставляю напоказ больше, чем нужно — если только не сгибаюсь в поиске электрической розетки — и не хвастаюсь тем, что у меня есть, так как не вижу для этого никаких оснований. Это обычно заканчивается привлечением нежелательного внимания.

— Не уверена, что воспринимаю себя так же, но приму это за комплимент.

— Ты, черт возьми, серьезно? — спрашивает он, выглядя озадаченным. — Ты, вероятно, самая сексуальная цыпочка, которая когда-либо со мной разговаривала.

Снова потрясенная, я отвечаю:

— Это не то, что я слышала о тебе.

Выглядя очевидно потрясенным моим обвинением, он возражает:

— Не верь всему, что слышишь, куколка.

— Танго сказал, что вчера ночью ты был в баре с какой-то девушкой, — говорю я ему.

— Он сказал это тебе? — спрашивает Джегз.

— Ну, не совсем. Мне все слышно через стены спальни. Он говорил Кэли, что ты рассказал ему о какой-то девушке по имени Бэмби.

Джегз смеется, но в то же время выглядит странно раздраженным моим комментарием.

— Бэмби не такая, как ты о ней думаешь.

— Я ничего не думаю, мистер Джегз. Это не моего ума дело, как и с кем вы проводите время.

— Ты явно думаешь о чем-то, иначе не завела бы этот разговор.

— Думаю, что любая девушка по имени Бэмби должна быть особенной, — говорю я.

— О, она особенная, все верно. Слушай, у нас с Бэмби есть прошлое, но это не то, о чем ты думаешь.

А что я должна думать? Как получилось, что из ближайших друзей Кэли и Танго мы превратились в людей, испытывающих друг друга, словно в наших планах на будущее присутствует такая несуразность, как оказаться вместе в его постели.

— Итак, если я соглашусь на эту нелепую сделку «сосед-телохранитель», ты будешь приводить Бэмби в мой дом для ночевок?

Я действительно имею право знать это, но не уверена, когда приняла сознательное решение допустить такую ситуацию, как спящий на моем диване Джегз. Обычно я на такое не согласилась бы. Но теперь, когда Танго в такой ситуации, я не думаю, что им нужны в доме гости. Первое время будет тяжело. С тех пор, как я обнаружила, что замки повреждены, нет ни единого шанса, что я останусь в этом доме одна.

— Сомневаюсь насчет этого, — говорит он. Этот человек на самом деле любит со мной играть и выводить из себя. — Но, если и так, я ни в коем случае тебя в стороне не оставлю. Справедливо?

Он серьезно?

— Мистер Джегз, вы не можете серьезно намекать, что я буду заниматься этим с участием более двоих людей.

— Девочка, ты никогда не узнаешь, понравится ли тебе что-то, пока не попробуешь это. Держу пари, что ты никогда не видела фотографий члена. Этот вопрос нам тоже следует решить? — и снова жар распространяется по моим щекам. От мысли, что я могу получить такое сообщение, нижняя часть моего тела напрягается.

— Никто никогда не присылал мне фото гениталий, если именно это ты имеешь в виду.

— Именно это я и спросил, — говорит он с дерзкой усмешкой. — Дай мне свой телефон.

— Ну уж нет, ты, свинья!

— Я хотел установить блокировку спама на случай, если ты когда-нибудь получишь фото члена. Мне бы не хотелось, чтобы тебя это травмировало или что-то в этом роде.

С меня достаточно этих игр.

— Мистер Джегз, если я не получала таких фото ранее, то, возможно, выбрала правильных людей для своего окружения: они не вертят телефонами перед разными частями тела и не делают селфи-снимков своих миниатюрных хот-догов.

— Ну, теперь ты окружена мной, и я хотел сфотографировать только себя, потому что речь идет не о венгерской сосиске, а о бостонской колбасе, находящейся здесь, — говорит он, указывая на свою промежность.

Я ненавижу то, что он продолжает обращать мое внимание на эту свою часть тела, о которой я стараюсь не думать. Я ненавижу это, и он это знает, но продолжает так поступать.

— Думаю, я должна сменить номер.

— О, я понял, — говорит он. — Просто в первый раз ты хочешь увидеть его воочию. Он произведет на тебя впечатление. Я имею в виду, мама множество раз говорила мне, что однажды я осчастливлю какую-нибудь девочку, и теперь я знаю почему.

Джегз поигрывает бровями, глядя на меня, а затем взрыв смеха сотрясает комнату ожидания.

— О, Господи, достал уже со своим членом, — говорю я ему.

— Это только начало. И я довольно впечатлен, что ты сказала слово «член». Просто сейчас ты немного не в себе.

Я прикладываю руки к лицу, просто чтобы не смотреть на Джегза хотя бы несколько минут. Как я ввязалась в этот разговор? Не могу поверить, что действительно сижу здесь, в приемной больницы, обсуждая размер его... его... члена. Вот, я сказала это. Сама. Член. Полагаю, это не самое ужасное слово. Лучше, чем извергатель мужественности. О, Боже, неужели я подумала об этом? Извергатель мужественности? Я немного смеюсь над собой. Этот парень уже начинает на меня действовать. Сотри... сотри его из памяти. Ладно, это нужно прекратить. Он может слышать, о чем я думаю? Почему он так сильно смеется надо мной? В итоге я встаю и спрашиваю:

— Ты не мог бы, пожалуйста, присмотреть за Тайлер, пока я схожу в дамскую комнату?

— Конечно, — гордо отвечает он. — Напиши мне, если тебе понадобится помощь.