Грани доверия

Глава 14

— Еще кофе, сэр?

Трэвис оторвался от доклада, который он читал.

— Благодарю вас, нет. — Он улыбнулся стюардессе. — Но от коньяка я бы не отказался.

— Сейчас принесу.

Трэвис сдержал улыбку. Кофе. Плед. Подушка. Тапочки. Журнал. Коньяк. Вентиляторы. Наушники. Все это стюардесса могла принести по первому требованию, причем с очаровательной улыбкой. И хотя улыбка — это профессиональная принадлежность стюардесс, но в данном случае она означала нечто большее — легкий флирт. Но, как ни странно, именно это обстоятельство снова и снова возвращало его мысли к Билли.

Билли… Одному Богу известно, где она. Этого ему Анна так и не сказала.

В течение двух последних недель на работе все было спокойно. Но успокаиваться слишком рано, подумал Трэвис и на всякий случай скрестил пальцы.

— Журнал, сэр?

Он вернулся к действительности и понял, что выпустил из рук доклад, который читал. По крайней мере в течение получаса он сидел глядя в пространство.

Девушка смотрела на него во все глаза, сияя ослепительной улыбкой.

А собственно, почему бы и не пофлиртовать? Все работа — и никаких развлечений. Трэвис поощрительно улыбнулся ей в ответ. Девушка покраснела и выронила стопку журналов с глянцевыми обложками. Они с треском полетели к его ногам.

— Пожалуйста, позвольте мне. — Трэвис присоединился к ней. Волнение стюардессы нарастало с каждой секундой.

— Я очень сожалею…

— Нет проблем, — заверил ее Трэвис, собирая журналы в стопку. Он поставил их вертикально на полу, чтобы выровнялись края, а затем вручил их ей.

— Благодарю вас.

Несмотря на густой слой макияжа, он заметил, что она снова покраснела. Трэвис подумал, является ли умение пользоваться косметикой условием работы. Издалека девушка была очаровательна, но при ближайшем рассмотрении не выдерживала критики, по крайней мере при дневном свете.

Он очень не любил макияж и всегда был благодарен Клео за то, что она пользовалась им так мастерски. Клео… Теперь все, что бы она ни делала, не имеет к нему отношения. А вот Билли… Он подавил вздох. Опять Билли. Ей всегда удавалось выглядеть потрясающе всего лишь со слабым намеком на губную помаду. И ее внешний вид не вызвал бы шока у мужчины, который, проснувшись, обнаружил бы ее голову рядом на подушке. Лезвие ножа повернулось в сердце.

— Вы не выбрали журнал, — заметила стюардесса, и выражение ее лица стало растерянным.

Трэвис решил, что он снова грезит наяву. Он наградил девушку еще одной ослепительной улыбкой.

— Вы правы. Оставьте мне всю кипу, я посмотрю их.

Он положил журналы на столик перед собой. За получасовым чтением последовал короткий сон, скрасивший однообразие путешествия. Затем снова за дело. Было бы неплохо закончить изучение доклада до того, как самолет приземлится.

Заставляя себя рассматривать страницы, Трэвис в конце концов понял, что он не в состоянии заниматься никакой работой. Он снова сложил журналы в стопку, при этом нижний выскользнул из его рук. Трэвис подхватил его. «Дом и сад», — прочел он на обложке. Журнал выглядел более привлекательным по сравнению с другими. Трэвис пролистал его, но очень скоро его глаза снова начали закрываться. Он подавил зевоту. Пожалуй, надо еще подремать.

Но внезапно несколько слов, только что рассеянно прочитанных в журнале, высветились перед его мысленным взором. Он встряхнулся и начал быстро перелистывать страницы. Где же это, где? Он выразительно выругался и заставил себя глубоко вдохнуть. Чем больше спешки, тем меньше скорость. Он снова начал с первой страницы, уже медленнее. Наконец нашел это затерявшееся среди других объявление: «Хаусман дизайн-центр». Прямо там, на окраине Бостона. Вот что ему нужно. Он принял решение.

Но легче решить, чем сделать, обнаружил он, приземлившись.

— Мистер Кент? Билл Моррис. Добро пожаловать в Бостон. — Молодой финансист протянул ему руку. — У меня есть водитель, и машина вас ждет. У нас очень жесткий график, и мы не можем терять время.

Так оно и оказалось, каждая секунда его трехдневного пребывания была точно рассчитана. Рабочий завтрак. Рабочий ленч. Рабочий обед. Ему продемонстрировали, что представляет из себя бизнес изо дня в день по-американски.

К последнему дню он уже был в отчаянии. Если бы североамериканская ветвь Гиддингсов осталась без него на несколько часов, ничего страшного не случилось бы. Он и так сделал более чем достаточно.

— Отмените четырехчасовую встречу, — попросил он Билла Морриса, который пристал к нему, как клей, с момента приземления. Тот побелел. Даже полоски на его костюме, казалось, стали белее от такого святотатства.

— Но…

— Никаких «но». Я беру перерыв. Если это так важно, Билл, вы сами примите участие в этой встрече.

Билл открыл рот, но Трэвис не стал ждать, что он скажет, и выскочил из офиса. Он спустился на лифте, размышляя, сколько времени понадобилось бы на вызов водителя с машиной. Потом вышел на улицу и окликнул проезжавшего мимо таксиста.

Тот присвистнул, когда Трэвис назвал адрес.

— Это на другом конце города, мистер. Проезд будет стоить прилично.

— Это не имеет значения.

Трэвис понимал — он может ошибаться, но что-то внутри подсказывало, что он на правильном пути. Если он ошибается, тогда он просто примет это как должное, но, если он прав… Трэвис с трудом проглотил ком в горле.

Машина притормозила, останавливаясь, Трэвис выглянул в окно.

— Приехали?

Маленькое глухое место, нетипичное для Штатов, где все казалось неестественным и неприкрыто показным. Трэвис распахнул дверь.

Администраторша улыбнулась, вставая.

— Чем могу помочь, сэр?

Но его взгляд уже проник через полуоткрытую дверь справа от нее.

Там спиной к нему стояла женщина и переставляла папки на полке. Высокая, около ста семидесяти пяти сантиметров, изящная, с рыжевато-каштановыми волосами, перехваченными на затылке серым бархатным бантом. Ни намека на сорванца.

Трэвис почувствовал, что задыхается.

— Извините, сэр, но туда нельзя входить.

Администраторша двинулась к нему, но Трэвис просто не видел ее, все его внимание было сосредоточено на той женщине.

— Нельзя?

Он шагнул вперед и широко распахнул дверь. Женщина обернулась, и тысячи огней вспыхнули в его голове.

— Здравствуй, Билли.