Грани доверия

Глава 2

— Ребенок! Ты можешь это представить? Мне двадцать два года, а он заявляет, что я ребенок.

Анна спрятала улыбку, ее серые глаза лучились.

— Взгляни на это с другой стороны, — подмигнула она. — Когда доживешь до моих лет, то будешь воспринимать подобные ошибки как комплимент.

— Вот именно, если доживу, — прошептала Билли, потягивая кофе. — Возможно, моя жизнь будет в опасности, если надменный Трэвис Кент снова поймает меня.

Анна взяла бисквит с тарелки, которую только что поставила перед ней Билли, и сказала:

— Да, он определенно произвел на тебя впечатление. А раз ты им заинтересовалась, это требует действий. И не стоит ждать следующего раза.

— Следующего раза не будет, — отрезала Билли. — Ты, должно быть, обратила внимание — его драгоценный сад огорожен сплошной двухметровой стеной.

— Хорошо, оставим эту тему. — Анна слизнула с пальцев шоколад. — Ты не будешь возражать против четырех брошенных котят? Им всего лишь около месяца. — Она робко улыбнулась.

— Сироты? — спросила Билли, не нуждаясь в ответе. — Что случилось на этот раз?

— Бедные крошечные создания! Их выбросили в канал, но одна пара, вышедшая на прогулку, услышала писк и спасла их. Пойди взгляни на малюток. Они на заднем сиденье машины.

— А я-то думала, что это светский визит, — вздохнула Билли.

— Так оно и есть. Я и четверо бездомных малюток, — согласилась Анна. — Я бы держала их у себя, но с двумя собаками, пятью кошками и полудюжиной щенков, ожидающих пристанища, мне не уместиться в небольшой квартире. Что мне нужно, когда я выйду на пенсию, так это дом в деревне. Что-то наподобие твоего. — Она повела вокруг рукой. — Если ты когда-нибудь надумаешь продать свой дом, дай мне знать первой, хорошо?

Билли, конечно, согрела мысль о приюте для животных прямо под носом у определенно не терпящего их мужчины.

Они вместе спустились к машине.

Анна подняла крышку коробки, и четверо испуганных котят уставились на них мутно-сизыми, широкими от страха глазами. Они жались друг к другу.

— Ох, Анна, они великолепны! — Билли вытащила самого маленького и осторожно прижала его к груди. Котенок уткнулся в ее пушистый джемпер.

— Они уже лакают молоко, — объяснила Анна, когда Билли вернула котенка на место и осторожно прикрыла крышку. — Я дала объявление, но, если бы ты могла подержать котят у себя, пока я их пристрою, ты бы меня очень выручила.

Билли улыбнулась. Это было не в первый раз и вряд ли будет в последний. Весной и летом редко проходил месяц, чтобы Анна не позвонила с просьбой помочь. По крайней мере, эти малютки почти самостоятельны. Хотя трех- или четырехразовое кормление требует определенных усилий, ведь она работает. А как Смадж отнесется к новым жильцам? Вспомнив о нем, Билли забеспокоилась. Уже больше часа она его не видела. Но ведь крепость Трэвиса Кента теперь неприступна.

Девушка с интересом наблюдала, как автомобиль крестной выезжает на дорогу. За воротами Анна свернула налево и двинулась по бесценному личному переулку мистера Кента. Билли помахала ей рукой в знак глубокой признательности.

Она вошла в дом, поставила коробку с котятами и достала из холодильника еду и молоко для них, собираясь разогреть. Она уже почти отрезала уголок у коробки с молоком, когда послышался неожиданно резкий стук в парадную дверь. Коробка полетела на пол.

— Черт! — Сдерживая раздражение, Билли схватила тряпку и яростно вытерла все молоко, прежде чем выбежать в холл.

К ее удивлению, Билли не увидела расплывчатой человеческой фигуры в рамке полупрозрачного дверного стекла. Она постояла в растерянности и собиралась уже вернуться на кухню, когда услышала жуткий вопль, от которого у нее застыла кровь в жилах. Ей сразу стало все понятно.

— Смадж! Она бросилась вперед и распахнула дверь, которая почти уперлась в картонную коробку на верхней ступеньке. Кот жалобно мяукал в ней и неистово царапал коробку. Он был явно в панике, поэтому Билли, прежде чем открыть крышку, занесла коробку в дом и опустилась рядом с ней на колени. Но Смадж, не обращая внимания на ее успокоительные слова, тут же стремглав унесся наверх.

Чувство облегчения, оттого что кот нашелся, уступило у Билли место злости. Ей все стало ясно. Этот гнусный тип, сосед — а кто же еще? — специально заманил ее дорогого Смаджа в ловушку. А затем она увидела в коробке записку. Наглые каракули почти отскакивали от страницы.

Возвращен один чертов кот, как и его хозяйка, без сопровождения. Возможно, вложенное подтвердит, что речь идет о бизнесе и что Трэвис Кент всегда держит свое слово.

«Вложенное» оказалось счетом за ущерб, длинным, подробным и, по мнению Билли, сомнительным. Она вспыхнула. Хорошо, мистер Кент. Если вы хотите борьбы, вы ее получите. Как одержимая она выбежала из дома, спустилась по проторенной тропинке, поднялась сто метров вверх по переулку, остановилась — просто для того, чтобы выровнять дыхание, — и вступила на безупречную подъездную дорожку. Сварные железные ворота были открыты — явное приглашение для входа, решила Билли. Разумеется, она вошла. Поднявшись по ступенькам, она нажала на звонок, а заодно и постучала по тяжелой дубовой двери. Звук эхом отозвался в ее голове. Но в доме никто не ответил. Билли еще раз позвонила. Тишина. Терпение у нее лопнуло. Она повернулась к двери спиной, собираясь лупить по ней каблуками. Но тут у нее на запястье сомкнулось кольцо из железных пальцев.

— Опять вы! — констатировал Трэвис.

— Не притворяйтесь таким удивленным. — Билли высвободила руку, обретая почву под ногами, хотя внутри у нее все дрожало. — После этой очаровательной утренней записки вы, должно быть, ждали меня.

— Да, это занимало мои мысли. И лучше раньше, чем позже.

— Вы довольны?

— Очень, благодарю вас, — медленно ответил он.

— Не играйте в игры, мистер Кент. Вы прекрасно знаете, почему я здесь.

— Ах да. Маленькое дельце об ущербе, причиненном моему саду.

— Маленькое? Со счетом длиной в мою руку? Смадж — кот, а не стадо бегемотов. Откуда же такая огромная сумма?

— У вас есть накладная, почему бы вам не разобраться самой?

— Я и намерена разобраться. Лично. С каждой луковицей, с каждым сеянцем, с каждым кустом.

— Будьте моей гостьей. — Он холодно улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. — В самом деле, не стойте, словно на приеме. Чувствуйте себя как дома. Раньше вам это удавалось.

— Дважды, — уточнила Билли. — И ни разу я не повредила и травинки, могу вас заверить.

— Но позвольте и мне заверить вас, что ущерб причинен.

Тупик. Две пары глаз. Одна — холодная как лед, другая — твердая, как закаленная сталь. Билли изо всех сил старалась не моргать и вообще не показывать каких-либо признаков слабости. Это было трудно, так как странная тревога съедала ее. Дело было не в самом мужчине, а больше в той ауре, которая, казалось, исходила от него. Итак, Билли не шевелилась и едва переводила дыхание.

Насмешливая улыбка раздвинула полные губы мистера Кента.

— Я занятой человек, мисс?..

— Тейлор. Билли Тейлор, — сухо повторила она. — И Боже упаси, чтобы я задерживала вас. Поверите вы этому или нет, но мое время также ценно.

— Хорошо. Давайте быстро. Выпишите чек на сумму ущерба, и мы квиты. Вы принесли чековую книжку? — бесстрастно поинтересовался он.

— Нет, мистер Кент. Не увидела в этом необходимости. Я не собираюсь платить. Ни сейчас, ни завтра, ни на следующей неделе, ни когда-либо. Понимаете?

— Нет, мисс Тейлор, не понимаю. Возможно, вам стоит объяснить мне все более подробно.

— Прекрасно. Вот ваш счет, — Билли сложила листок бумаги в несколько слоев, — и вот что я с ним сделаю. — Она разорвала его на мелкие кусочки. По мере измельчения ее чувство удовлетворения росло. Синие глаза излучали вызов. Затем она разжала ладонь и подбросила клочки бумаги вверх. Они, как конфетти, опустились к ногам Трэвиса. Это был явный вызов.

Черные глаза сразу помрачнели, и Билли обдал холодок тревоги. Ведь это совершенно незнакомый человек, ее дом и его коттедж здесь единственные строения на многие мили. Случись что — она могла бы кричать до потери сознания, и никто бы ее не услышал.

— Вы знаете, — доверительно процедил мужчина, складывая руки на груди и наблюдая за ней из-под насупленных бровей, — вы можете пожалеть о том, что сделали. Вы можете пожалеть о многом, но больше всего, — вкрадчиво добавил он, — вы будете проклинать тот день, когда связались с Трэвисом Кентом.

— Не скажите, — вызывающе бросила Билли, сознавая, что играет с огнем.

Она облизала пересохшие губы. Ее острый взгляд лихорадочно измерял расстояние до террасы. Хотя бесполезно, он все равно обгонит ее. Но, в конце концов, что ей терять? И она резко отпрыгнула с крыльца. Действительно, бесполезно. В мгновение ока она оказалась у него в ловушке. Только на этот раз ей не удалось высвободиться из его железной хватки.

— Не так быстро, — прошептал он, коротким рывком притягивая ее к себе. — Не так быстро, моя дорогая леди. — Еще один резкий рывок и еще — все ближе и ближе к этому полному презрения лицу, к этим холодным глазам, к жесткой линии рта. — Нравится вам это или нет, но у нас с вами есть неоконченное дело, которое мы должны обсудить.

— Вы можете говорить об этом до посинения, но я не собираюсь слушать.

— Ошибаетесь, — холодно возразил он. — Вы послушаете, вы поймете, и никогда больше ваша тень не появится у моей двери. По крайней мере, — беззаботно добавил он, — если у вас есть хоть капля здравого смысла.

— Вы мне угрожаете?

— Не угрожаю, просто констатирую факт.

— Ах да, но в какой интерпретации? — слащавым голосом протянула Билли. — Почему нельзя допустить, что вы блефуете? Смадж пробил брешь в вашей дорогостоящей системе безопасности и вы раздражены? Ущерб? Побойтесь Бога, это всего лишь шестимесячный кот. Он и мухи не обидит.

— Он не обидит? В таком случае, леди, объясните мне это.

Он потянул Билли за собой, и она была вынуждена следовать за ним по пятам, как тряпичная кукла, в глубину сада.

— Вы делаете мне больно, — попыталась протестовать она.

— Очень хорошо, — мрачно процедил он сквозь зубы, и стальные тиски стали еще крепче. Билли не на шутку встревожилась. — Ну? — Он остановился у клумбы с розами. Голос его источал яд.

— Ох, нет! — сердце Билли упало. Может быть, здесь и была прежде клумба с розами, но сейчас… Не осталось ни одного неповрежденного кустика, лепестки разносились ветром, как рваные клочки бумаги, которые она совсем недавно швырнула ему в лицо.

Но Трэвис уже тащил ее дальше.

— Если вы сомневаетесь, что получите доказательства, можете не сомневаться, вы их получите. Посмотрите хорошенько, моя дорогая, и скажите мне, что вы видите. Ну?

Билли пожала плечами.

— Это беспорядок, — неуверенно сказала она, рассеянно потирая запястья, слишком потрясенная, чтобы заметить, что он отпустил ее.

— Ну вот, наконец-то леди видит вещи такими же глазами, как и я.

Билли вспыхнула.

— Ну и что, мистер Кент? Согласна, это беспорядок. Но он не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моему коту.

— Нет?

— Нет.

Еще одна многозначительная пауза. Черные глаза, пылающие гневом, встретились с ее глазами. Он был разъярен. Билли видела это и могла понять его. Ему хотелось отыграться на ком-то за этот безумный акт злобы. А это, должно быть, именно злоба, болезненная злоба, с грустью признала она. Раньше дети из соседних деревень постоянно рвали яблоки в этом заброшенном саду, а теперь вдруг сад оказался за пределами их досягаемости. Но при чем здесь Билли и ее кот? В отношении их Трэвис не прав. Но как ему это объяснить?

— Посмотрите внимательно, — начала она убедительно, насколько это возможно.

— Я смотрел, — напомнил он. — Это было трудно не заметить. Вновь посаженный цветник и молодые деревья уничтожены. — Он почти брызгал слюной. — Вы не упустили момента.

— Вы не можете серьезно верить в мою виновность! — выкрикнула Билли. Глаза ее расширились от этой мысли.

— Почему нет? Рядом только ваш дом, единственный на мили. Кому лучше знать, когда хозяева в отъезде? У вас было время и причины.

— Причины? — Билли задохнулась, ошеломленная. — Какие причины?

— Разве это не очевидно? Вы озлоблены. Неприглядный коттедж приобретает нового шикарного соседа, и ваш дерзкий маленький носик воротит от этого. Возможно, это прикосновение зеленоглазого монстра зависти.

— Зависть? Завидовать вам? — Билли засмеялась. — Оставьте это, мистер Кент. Придумайте что-нибудь получше.

— Опять ошибаетесь. Логика есть логика. Скажите мне, сколько лет прошло с тех пор, когда здесь кто-то жил рядом с вами? Год? Десять? Двадцать? Вы привыкли к уединенному образу жизни, и у вас вызывает отвращение мысль о соседе, да еще в совершенно новом, с иголочки, доме с таким садом. Мне продолжать?

Билли, прижав руки к груди, откровенно рассматривала его.

— Вы настоящий мужчина, не так ли? — усмехнулась она. — Высокомерный, богатый, самонадеянно убежденный в том, что у вас на все есть ответы.

— Если вы так считаете… — согласился он все с той же насмешливой улыбкой.

— Да, считаю, — оборвала она его и плотно сжала губы, чтобы не наговорить еще больше колкостей.

Удивительно, но он улыбнулся, и такой светлой улыбкой, что Билли почувствовала странное волнение. Смущенная, она отвернулась, скользя взглядом по вытоптанным клумбам и поврежденным кустам. Чуть подальше ухоженная лужайка спускалась к фруктовому саду — вперемежку деревья и ягодные кустарники. Эту часть злоумышленники почему-то не тронули, и сейчас она резко контрастировала с цветником.

Трэвис Кент проследил за ее взглядом.

— Да, это что-то настоящее, — сказал он мягко, становясь рядом с ней. — Я купил эту землю единственно из-за фруктового сада.

Билли заглянула ему в глаза. Неожиданная близость этого человека лишила ее присутствия духа.

— Вы имеете в виду, что собираетесь сохранить сад? — глупо спросила она.

— Конечно. Не говорите, что вы удивлены. Даже высокомерный Трэвис Кент знает, когда надо склониться перед природой.

— Я рада, — одобрила она, не обращая внимания на ироничность его слов. — Я говорю о фруктовом саде. Когда я была ребенком, то с детьми из соседних деревень часто гуляла в этом саду. И мы не причиняли ему никакого вреда, — добавила она с вызовом, — хотя и считались сорванцами.

— А у вас есть братья и сестры? — выпытывал он, словно не заметив этого вызова.

— Нет. — Билли слегка улыбнулась. Она была единственным ребенком безумно любящих родителей — одиноким ребенком во многих отношениях. Правда, это в какой-то степени компенсировалось, так что для жалости к себе у Билли не было оснований.

— Тогда вам повезло. Я вырос в рабочем городке и никогда не мог свободно гулять так, чтобы возвращаться домой чумазым, но счастливым.

Бедный маленький богатый мальчик, мысленно усмехнулась Билли, но все же эти простые слова тронули ее сердце, которое прониклось сочувствием к одинокому ребенку. Она понимала, что ее первое впечатление об этом человеке могло быть ошибочным. Трэвис Кент совсем не обязательно родился в богатой семье. Он мог оказаться человеком, который, образно говоря, сделал себя сам, который тяжким трудом прокладывал свой путь к вершине. И, похоже, он многого добился в жизни. Земля одна, должно быть, стоит целого состояния, а что касается строения… Было ясно как день, что здесь на реконструкцию и ремонт не пожалели никаких затрат. Нет, скорее всего, Трэвис Кент никогда не знал вкуса бедности. Все в нем кричало о деньгах — от макушки красивой холеной головы до носков итальянских туфель ручной работы. Он богатый человек, это видно невооруженным глазом. И деньги в его семье, она слишком хорошо это понимала, переходили из рук в руки вместе с властью — властью разрушать чужие жизни.

Снова нахлынули воспоминания: отчаянная борьба ее отца за то, чтобы удержаться в бизнесе, на который он потратил всю свою жизнь, боль матери, а потом ее болезнь… Билли тогда ничего этого не замечала. Ей было только шестнадцать, она сдавала выпускные экзамены, и родители тщательно скрывали от нее свои тревоги, лишь бы девочка не пострадала. Поэтому она пребывала в блаженном неведении относительно их проблем. Она была единственной обожаемой дочкой, их маленькой девочкой, и никогда не должна была узнать, насколько плохо у них все складывается. Пока они не подошли к гибели. Пока не стало слишком поздно, непоправимо поздно.

Билли почувствовала, что по щекам у нее потекли слезы, и смахнула их рукой. Трэвис Кент придвинулся к ней ближе. На красивом лице насмешки больше не было, только сочувствие и заинтересованность.

— Билли? — нежно прошептал он. Тембр голоса и интонация, с какой он произнес ее имя, воспламенили ее кровь. И снова так же нежно: — Что с вами, Билли? Скажите мне.

— Зачем?! — возмутилась она, с вызовом глядя ему в лицо. Волна злости снова накатила на нее. — Почему я должна говорить? Почему это должно вас интересовать? — Ноздри ее побелели от гнева. — Вы не знаете меня, и мне не хотелось бы, чтобы узнали.

— Прекрасно. — Он развел руками, и его пытливые глаза прикрылись шторками век. — Если это тот способ, который вас больше устраивает…

— Да! — рявкнула Билли, испытывая потребность ударить его, вообще отомстить любому из этих богачей за смерть отца, за болезнь матери. — Мы живем в разных мирах, мистер Кент. — Она чувствовала, что бессильна сдержать яростный поток слов. — Разве вы в состоянии понять, как живут простые люди, как они борются за существование, пытаясь преодолеть превратности судьбы? Разве вообще чья-то жизнь имеет для вас значение? Вот что имеет для вас значение! — Вытянутой рукой она обвела сад и продолжала гневно размахивать ею. — Вот это. Сколько здесь что стоит? Двадцать фунтов, пятьдесят, сто? Вы могли все разрушения устранить утром и никогда не упоминать о цене. Но только деньги имеют для вас значение, не так ли? — горячилась девушка, пытаясь испепелить собеседника полным презрения взглядом. — Жизнь других людей, их переживания, взлеты и падения — все это для вас ничто, пока ваш бесценный мир находится в безопасности.

— Итак, вот в чем причина, значит, все же это были вы! — зарычал Трэвис. Железной хваткой он сдавил ей запястья и приблизил свое лицо к ее лицу. — Да, я оказался прав в отношении мотива. Зависть. Злоба. Явное неприятие чьего-либо успеха.

— Ошибаетесь, мистер Кент! — завизжала Билли. — Ошибаетесь! Ошибаетесь! На каждом шагу!

— Я? — Он покачал головой. В его черных глазах, удерживающих ее взгляд, читалось осуждение.

Билли извивалась в его руках. Жар от его сильных пальцев обжигал ее чувствительную кожу, распространялся по всему телу волнами, которые одновременно возбуждали и пугали ее. Мечущееся сознание девушки не справлялось с противоречивыми сигналами. Ей хотелось унестись с этого места стрелой, и чем дальше, тем лучше, но сделать это не давала слабость в коленях, так же как и необъяснимое сильное желание, разлитое внутри нее.

— Я? — повторил Трэвис бесцветным голосом и не слишком нежно тряхнул Билли.

— Да, вы. — Разозлившись не на шутку, она изо всех сил старалась освободиться от его цепких пальцев, но чем больше она боролась, тем сильнее эти пальцы сжимали ее запястья.

— Вы лжете. — Он склонил голову, и его осуждающие глаза оказались слишком близко к ее глазам. — Вы обманываете меня и, что еще хуже, себя. Кто еще имел такую абсолютную возможность? Почтальон? Разносчик? Не будьте так наивны, рассчитывая на мою доверчивость, — усмехнулся он. — До ближайшей деревни несколько миль. Это некому сделать кроме вас. — Он наконец разжал свои пальцы-клещи.

Билли мрачно улыбнулась.

— Значит, именно я?

Она еле сдержала желание рассмеяться ему в лицо и сосредоточилась на том, что стала растирать запястья в тех местах, где его железные пальцы оставили следы. В ней бушевала буря эмоций: обида, злость, гордость, недоумение. Как он посмел сразу же осудить ее? Ведь это же нелепо! Но, однако, судя по этим холодным черным глазам, сам он был абсолютно уверен в правильности своей версии.

— Да, именно вы, — повторил он.

Билли вздернула подбородок.

— Хорошо, мистер Кент, давайте на этом разойдемся. Я знаю правду и без всяких доказательств, а вам придется поверить мне лишь на слово, не так ли?

Не дожидаясь ответа, Билли развернулась и направилась к воротам под взглядом, просверливающим дырки в ее спине.

— Я могу подождать, — коротко бросил он ей вслед.

Билли обернулась, с вызовом вскинув подбородок. Трэвис Кент улыбался ей уже знакомой светлой улыбкой.

— Сбегаете? — Он продолжал улыбаться. — Но вы вернетесь, мы оба знаем, что вернетесь. Вы резкая особа, это видно. Но в следующий раз, Билли Тейлор, я заставлю вас заплатить за каждую песчинку нанесенного мне ущерба.

— Но вы ошибаетесь! — твердо настаивала Билли.

— В отношении вас? Моя дорогая, — улыбка его стала ироничной, — будьте уверены: если дело касается женщин, Трэвис Кент никогда не ошибается.