Грани доверия

Глава 4

— Помощник Трэвиса Кента? Но я дизайнер, а не секретарь.

— Причем хороший дизайнер, один из лучших. Поэтому вы должны быть моей правой рукой… разве не так?

Билли едва осмеливалась в это верить.

Ошеломленная, она вышла из офиса. Эти слова Трэвиса Кента все еще звучали в ее голове.

— Я тоже дизайнер, — напомнил он ей. — Кроме того, я мужчина и смотрю на вещи с позиции мужчины. Так что мы будем дополнять друг друга. Две головы лучше, чем одна. Для успешной работы мне нужен помощник, которому я могу доверять, от которого могу слышать самое искреннее мнение, обоснованное мнение.

— От сорванца, который нанес ущерб вашему саду? — усмехнулась она. — Из-за которого мы оба чуть не погибли сегодня утром? В какой мере, по-вашему, вы могли бы доверять мне?

— Как специалисту? Абсолютно. Для меня вполне достаточно характеристики Питера Грейса.

Билли с горечью подумала, что у нее нет выбора. Она обязана будет оправдывать доверие. Иначе ее просто уволят.

Теперь она могла позволить себе немного передохнуть. Она получила работу, повышение и, наконец, что немаловажно, очень высокую зарплату. И когда к ней приехал ее давний приятель Тони, он нашел, что она выглядит как человек, выигравший большой приз по лотерейному билету.

— Прекрасно! — заявил Тони, выслушав новость. — Но я готов поспорить, что ты стоишь вдвое больше. Ты погребена в этом захолустном городишке. Почему бы тебе не переехать в Лондон? Ты бы устроила свою судьбу. Действительно, а почему бы и нет? — допытывался он, не отрывая от Билли светло-голубых глаз. — У меня в квартире много комнат, Билли, и, мне кажется, мы очень подходим друг другу.

— Может быть. — Билли улыбнулась грустной улыбкой. — Это хорошая идея, но я не могу оставить маму. Она бы этого не поняла.

— Она и так сейчас ничего не понимает, — напомнил Тони. — Смирись с этим. Марианна больна, и ей уже не станет лучше.

— Мы этого не знаем со всей уверенностью, — мягко упрекнула девушка. — Никто не знает. И тебе известно мнение докторов. Потребуется неделя, месяц, может быть, вся жизнь, но все же сохраняется шанс, что мама поправится.

Она отказывалась верить, что Тони прав, добросердечный великодушный Тони, который всегда поддерживал ее в трудные времена. Они вместе выросли, как брат с сестрой, и продолжали видеться даже после того, как Тони переехал в Лондон.

— Оставайся ужинать, — предложила Билли, стараясь отвлечь приятеля от разговоров о совместной жизни. Ей не хотелось об этом говорить. — Из еды у нас только квисо и салат, но в холодильнике есть бутылка вина, которую я хранила для особого случая. Для такого, как сейчас, — весело подчеркнула она.

Тони взглянул на часы.

— Извини, Билли. У меня встреча с клиентом в восемь. Но это не проблема. Почему бы нам не пойти вместе?

Билли покачала головой.

— Я не специалист по снабжению больниц.

— Тогда до завтра. Встретимся до моего отъезда, хорошо? Я должен быть в Глазго в пятницу первым утренним поездом и, если я проверну это дело, — в его голосе прозвучала изрядная доля гордости, — то и я тоже на пути к повышению.

Билли тепло улыбнулась.

— Это не могло не случиться с таким милым парнем. — Она обняла его, и они вместе направились вниз, в холл.

— Пока еще рано говорить, — сказал Тони и остановился на пороге. Выражение его лица было серьезным. — Но когда это случится, Билли, — объявил он торжественно, — я вернусь, и ты знаешь зачем.

Билли кивнула. Разве я могу уехать? — начала она размышлять, закрыв дверь и прислонившись к косяку. Покинуть город, в котором выросла, не говоря уже о маме, о своей работе и энергичном мистере Кенте? Она инстинктивно знала, что он бы не принял от нее отказа работать с ним. Он бы все сделал, чтобы добиться своего. Он бы искал случайных встреч, упрашивал, настаивал, очаровывал как мог. И он бы добился ее согласия любыми средствами, праведными и неправедными. О да, признала она с досадой, такие, как Трэвис Кент, всегда получают то, чего хотят. И работа бок о бок с таким человеком не обещала быть легкой.

Утром на работе Билли поделилась с Анной своим беспокойством: Смадж не ночевал дома, не пришел он и к завтраку.

— Коты есть коты, — напомнила ей Анна. — И ты могла бы уже к этому привыкнуть. Вернется, когда проголодается.

— Но разве нельзя предположить, что он ранен, потерялся, залез на дерево, закрыт в сарае? Все что угодно могло случиться. А вдруг этот человек ударил его? — запричитала она вполголоса.

— Этот человек, как ты упорно продолжаешь его называть, — наш босс, и, так как он только что пришел, почему бы тебе не перестать ломать голову и не спросить его? — спокойно ответила Анна.

— Да, и предупредить его, что Смадж пропадает четвертый раз за месяц? — нахмурилась Билли. — Нет уж, спасибо. Я бы предпочла пойти к черту.

— Похоже, что кто-то уже побывал там.

Билли оглянулась. Анна была права. Трэвис выглядел расстроенным, и направлялся он прямо к ним. Сердце у Билли упало. Кто же расстроил его на этот раз?

— Доброе утро, Трэвис. Как ваш сад? — поинтересовалась она.

— Недоступен для кота, я надеюсь, — нашел он уклончивый ответ.

— Хорошо. Буду надеяться, что так оно и есть.

— Да, так есть и так будет, — коротко подтвердил он, переводя взгляд на Анну. — Прошу извинить меня. — Он наградил пожилую женщину такой улыбкой, от которой Билли ощутила слабость в коленях. — Мне надо поговорить с мисс Тейлор.

— Конечно, — смутилась Анна и вышла из комнаты.

— Я еще не допила кофе, — холодно заметила девушка.

— Я закажу свежий. В мой кабинет. Идите туда, я скоро приду.

Да, сэр, нет сэр, все что хотите, сэр, мысленно издевалась над собой девушка, шагая по вновь уложенному ковровому покрытию коридора. Кабинет также изменился за тот месяц, который Трэвис провел в его стенах. Тяжелая дубовая мебель Питера Грейса уступила место тонированному стеклу и цилиндрической стали. Низкие кресла были обтянуты дорогой тисненой кожей.

Билли остановилась, решая, что выбрать — стул у стола или диван. Затем она передернула плечами. В конце концов, это ее законный перерыв для кофе. И она опустилась на роскошный диван, борясь с желанием унестись отсюда стрелой. Дверь открылась, и появился Трэвис Кент с поджатыми губами.

Оглядевшись, он подошел к столу, вытащил второй стул и уселся на него. Это означало: идите сюда, и немедленно. Билли почувствовала острый приступ беспокойства. Если случилась какая-нибудь неприятность, то это коснется и ее. Но совесть ее чиста, и поводов для переживаний нет. Она пристально посмотрела на Трэвиса, выдерживая твердый взгляд, затем нехотя поднялась и пересела на стул к Трэвису за стол.

Возникла напряженная пауза, а затем принесли кофе.

— Я пью черный, — сообщил он, явно ожидая, что Билли нальет ему кофе в чашку.

Она проглотила комментарий, который чуть не сорвался с ее губ, и молча налила кофе.

— Сахар? — спросила она. — Или вам и без того достаточно сладко?

Он бросил на нее холодный взгляд.

— Два кусочка, пожалуйста, — попросил он и без всякого перехода спросил: — Вы знаете, почему мы здесь?

— Понятия не имею, — призналась она. — Но, должно быть, что-то случилось, очень важное, так как вы оторвали меня от моего честно заработанного перерыва.

— Больше вам нечего сказать, — холодно бросил он.

— А что еще? оборонялась Билли.

— Уж не начало ли это вероломной кампании? Или предупредительный выстрел по касательной?

— Что вы имеете в виду?

— Быстрее, мисс Тейлор. Хватит играть. Вы прекрасно знаете, к чему я веду.

— Дело в том, что не знаю, — заверила Билли, подсознательно отмечая, что он обратился к ней официально. — Если это касается работы, я никогда не играю в игры.

— Пеллатон-холл, — мягко пояснил он. — Мы потеряли контракт.

— У нас не было контракта, — напомнила девушка. — Только первоначальные консультации.

— Которых мы лишились с вашей помощью.

— Почему вы так думаете?

— Леди Кэтрин — мой друг. Я не мог поверить, когда она позвонила. Естественно, я постарался подробно расспросить ее.

Билли досадливо поморщилась. Трэвис ждал от нее объяснений. Его лицо с плотно сжатыми губами казалось очень мрачным. Билли похолодела. Он явно раздражен… значит, для этого есть основания, предположила она. Действительно, этот холл — мечта дизайнера. Абсолютно не испорченный прогрессом, с оригинальными подвесными опорными плитами, удобными для перепланировки и, что немаловажно, позволяющими сохранить объем прекрасного старого здания. Так как исследования можно сократить до минимума и витой орнамент и отделку заказать сразу, здание можно было бы переделать довольно быстро. И вот теперь — из-за Билли — Гиддингсы упустили этот шанс. Но это несправедливо! — молча возмутилась она. Только как объяснить все Трэвису? Билли разозлилась. Какого черта она должна все это терпеть? Или он доверяет ей принимать решения, или нет. А так как он явно не доверяет…

— Итак, — продолжал он ледяным тоном, — потрудитесь объяснить.

— Я могла бы объяснить, — холодно парировала Билли, — но не уверена, что хочу объяснять.

— Вы хотите сказать, что не можете?

— Я хочу сказать именно то, что говорю.

Опять напряженная тишина. Билли с побелевшим лицом застыла на краешке стула. Трэвис, в позе хозяина положения во главе стола, смотрел на нее холодно и спокойно.

Наступил решительный момент — она ясно поняла это и крепко сцепила на коленях пальцы рук. Если она не сможет дать убедительных объяснений, она моментально окажется без работы и без перспективы устроиться по специальности. А она, между прочим, любит свою работу и всегда испытывает волнение, когда удается переделать скромный дом в такой, каким можно гордиться.

Нравится ей и работать с Трэвисом, несмотря на напряжение борьбы с его сильной личностью. Он настоящий профессионал, трудолюбивый, не знающий усталости… но и безжалостный, когда дело касается работы, хотя он тщательно скрывает эту грань своего характера. Но самое главное для нее то, что их взгляды совпадают. Они с Трэвисом составляют команду, которую в других фирмах трудно найти. И вполне возможно, раз уж она утвердилась в глазах Трэвиса, она попросит у него эту чертову рекомендацию и уйдет из компании, на которую потратила шесть долгих лет ненависти.

— Ну? — Трэвис первым не выдержал затянувшегося молчания.

— Что ну? — Билли облизала пересохшие губы.

— Я жду и начинаю выходить из терпения.

Конечно, высокомерный мистер Кент щелкнет пальцами, и весь мир — само внимание. Весь мир, кроме Билли. Она сжалась как пружина.

Трэвис мрачно улыбнулся.

— Нечего сказать? Нечего добавить? Живей, Билли, это же на вас не похоже. Плюете на увольнение? Или это вызов? — Он покачал головой, ожидая ответа.

Билли, не мигая, выдержала его взгляд. Будь она проклята, если покажет ему, что ей больно, или унизится до объяснений. Да, у них возникла проблема, и она сама разобралась бы с этой проблемой. Вот если бы у нее это не получилось, тогда Трэвис мог бы быть жестоким с ней и даже уволить ее. Правда, этого она не хотела. Однако она не поступится своей гордостью.

— Черт возьми, вам нечего сказать? Только не говорите мне, что у меня есть…

— …Возможность уволить меня? Этого вы хотите? — взволнованно прервала она Трэвиса, вздернув подбородок. — Ну давайте. Не позволяйте мне остановить вас.

— Я собирался поговорить, узнать, что конкретно произошло, — мягко возразил он. — Но я теряю время, не так ли? Вы артачитесь и коверкаете вашу судьбу своим молчанием.

— Ошибаетесь, Трэвис. Это вы коверкаете мою судьбу. Вы и ваши Гиддингсы.

— Зачем обвинять Гиддингсов в собственных недостатках?

— Я не сделала никаких ошибок.

— Тогда почему вы не можете объяснить? — парировал он.

— А вы, — начала она вкрадчиво, — вы стали бы отчитываться за каждый шаг и каждое движение, которые делаете в мое отсутствие?

— Это не одно и то же, и вы это хорошо знаете. Я…

— …Босс? — закончила девушка, зло вскинув голову.

— Человек, который несет ответственность, когда случаются ошибки. Черт побери, Билли, вы несправедливы.

— Почему? Потому что не хочу быть запуганной? Потому что полагаюсь на доверие? Помните свои слова, Трэвис? Работа в команде, доверие…

— Может быть, вы и правы, — спокойно согласился он. — Но как я могу судить, если вы не приводите никаких фактов.

— Леди Кэтрин дала вам факты, — напомнила Билли.

— Она лишь высказала свою точку зрения. А теперь я хочу знать вашу.

Снова продолжительная неприятная пауза, черные глаза Трэвиса прямо-таки сверлили девушку, но ее взгляд оставался невозмутимым. Патовая ситуация.

Билли вздохнула. Ну что ж, надо разобраться и покончить этим. Она снова вызывающе вздернула подбородок.

— Прекрасно. Дело в том, что позвонила леди Кэтрин. У нее был заказ на пятницу, но она хотела его изменить, хотела приступить к перепланировке сразу же. Вы отсутствовали, а я была занята проектом Досанов. Когда я предложила прислать к ней одного из молодых специалистов, ее милость отказалась. Но не раньше, чем вылила на меня ушат крепких выражений. А потом она бросила трубку. — При воспоминании о подробностях лицо девушки загорелось.

— И это все?

— А разве недостаточно? — спокойно спросила Билли.

— Кейт сказала, что вы были грубы с ней.

— Это она была груба со мной. Поверите вы мне или нет, но я вела себя корректно.

— И все же мы потеряли контракт.

— У нас не было контракта, — возразила Билли. — Только первоначальные консультации.

— Которых мы лишились из-за вас.

Девушка покраснела от досады.

— Я могла бы догадаться, что вы посмотрите на все ее глазами. Учитывая, как вы поступили с Анной…

— С Анной? К чему вы клоните? — недоуменно пробормотал Трэвис.

— Она заслужила того, чтобы быть предупрежденной об увольнении. Конечно, вы вправе ее уволить, но это не значит, что можете унижать ее.

— Я, пожалуй, был с ней краток, но ни в коем случае не груб, уверяю вас.

— А я уверяю вас, что грубы. И правда, что вам беспокоиться? Она для вас только единица в платежной ведомости. А она через несколько коротких недель будет стоять в очереди за бесплатным обедом.

— Вы ничего не упускаете в ваших рассуждениях? — мягко усомнился Трэвис. — На пороге двадцать первый век. Безработица, увольнения, государственные пособия. Если для Анны все закончится бесплатными обедами, то это не будет иметь отношения к Гиддингсам.

— Нет, конечно, не будет. Увольнение более чем щадящее, я уверена.

— Да, щадящее.

— Такое же, как и шесть лет назад.

— Шесть лет назад? — Трэвис в недоумении взглянул на нее.

— Гиддингсы — огромные хищные волки в бизнесе дизайна. Пожирающие более слабых конкурентов.

— Тогда Анна потеряла работу, на это вы намекаете?

— Допустим.

Трэвис пожал плечами.

— Если бы Гиддингсы действительно имели бы к этому отношение, то Анна бы не пострадала. При слиянии компания великодушна до глупости.

— Я так и знала, что вы будете их защищать. В конце концов, они вам за это платят, и платят хорошо.

— И в этом вся проблема? — вкрадчиво поинтересовался он. — Или это другой случай зеленоглазого монстра, поднимающего свою безобразную голову?

— Нет, мистер Кент! Нет, нет, и еще раз нет!

— Да, да, да! Я вам не верю.

— Верьте мне, прошу вас, — ответила девушка, пристально глядя на него застывшим взглядом.

Атмосфера накалялась. Билли испытывала мучительную боль, комната, казалось, плывет перед ней. Трэвис Кент все знает лучше всех — это написано на его красивом усмехающемся лице. Самоуверенность, исходящая из каждой клеточки его сильного мускулистого тела, вместе с опьяняющей аурой мужественности оказывала на нее какое-то парализующее действие. Только бы он ничего не заметил, с ужасом подумала Билли.

Зазвонил телефон, разряжая напряжение.

— Да? — рявкнул Трэвис, и сразу напряжение его лица изменилось. — Клео, дорогая! Какой сюрприз. Занят? — Его ничего не упускающий взгляд скользил по столу, потом остановился на Билли. — Для тебя, душенька, я никогда слишком не занят.

Девушка взяла сумочку и направилась к двери.

— Я еще не закончил с вами, — вполголоса сказал Трэвис, прикрывая микрофон.

— Прекрасно, но мне нужно попудриться, а потом я закажу себе кофе… если сэр не возражает.

Он кивнул, а затем развернулся вместе со стулом, и Билли была тут же забыта.

Билли пропустила свой перерыв на кофе, а ее чашка осталась на столе Трэвиса нетронутой. Кофе давно остыл, и сверху на нем образовалась неаппетитная пленка. К тому же Билли не имела ни малейшего желания выглядеть дурой, оказавшись третьей в любовной сцене. Поэтому она задержалась в туалете, глядя на свое отражение в зеркале. «Дорогая Клео», мысленно насмехалась она, расчесывая свои длинные прямые волосы, не знает и половины всего. Этот мужчина невыносим. Зацикленный на себе, высокомерный, злой — не хватает слов, чтобы описать его. Но что-то неприятно скребло на сердце. Что? Ревность? К Клео? Билли почувствовала, как загорелись щеки. Нет! Мысль просто нелепая. В Трэвисе Кенте сконцентрировалось все, что она ненавидит в мужчинах, к тому же он на стороне Гиддингсов. Нет, они с Клео просто созданы друг для друга.

— Войдите, — раздался низкий голос, когда она постучала в дверь. — А, Билли. На чем мы остановились? — радушно спросил он, безусловно испытав смягчающее влияние любовного антракта.

Билли вся ощетинилась.

— На крохоборстве Гиддингсов, о котором, я уверена, вы знаете.

— Рука, которая кормит вас, — упрекнул он, поднимаясь из-за стола. На кофейном столике стоял поднос с дымящимся кофе. Трэвис терпеливо ждал, пока Билли сядет на низкий диванчик, а затем сам опустился рядом с ней, лишая ее своей близостью присутствия духа. — Но если вы так настроены против Гиддингсов, почему остаетесь работать здесь? — спокойно спросил он.

— Рекомендации, — резко напомнила она. — Вы угрожали мне.

— Угрожал, Билли? Конечно, нет. — Он сверкнул белозубой улыбкой. — Назовите это своевременным напоминанием о холодном и жестоком внешнем мире.

— Называйте это как хотите, но я в состоянии понять, о чем мне говорят. Вы угрожали, отказываясь позволить мне, с моим талантом, с моей интуицией, уйти в другую компанию. Выходило, что, если я не работаю на Гиддингсов, со мной расправятся в два счета.

Рот его сжался.

— Что это с вами? Наверное, у вас есть какие-то причины для такого отношения. Но это хорошая фирма, Билли, одна из лучших.

— Правильно, защищайте их, а в следующий раз вы предложите мне купить акции компании.

— Почему бы и нет? Имея свою долю в компании, вы, может быть, со временем измените мнение о ней.

— Для этого надо забыть их разбойничью тактику, что для меня невозможно.

— Разбойничью тактику? — раздраженно спросил Трэвис. — Да вы сейчас просто смешны.

— Я? Однако вы не отрицаете этого.

— Что я могу отрицать? То, что Гиддингсы преуспевают там, где другие терпят поражение? Это бизнес, дорогая. Я много работаю, и каждый здесь много работает. В этом вся идея. Почему я должен испытывать чувство вины, когда кто-то менее предприимчивый сидит сложа руки?

— Так вот зачем вы притащили меня сюда: чтобы прочитать лекцию о более эффективных методах менеджмента? — язвительно заметила Билли.

Удивительно, но Трэвис улыбнулся одной из своих широких обескураживающих улыбок, и Билли сразу расценила это как сигнал тревоги.

— Дело в том, Билли, — он почти мурлыкал от удовольствия, — что нам сегодня придется задержаться на работе. — Он положил сахар в свой кофе и преднамеренно медленно стал размешивать его, оттягивая момент объяснения.

— Вы шутите? — вежливо усомнилась она.

— Если дело касается бизнеса, я никогда не шучу.

— Но… — Билли заволновалась. — Я занята. У меня много работы и других дел, требующих моего присутствия.

— И тем не менее мы должны задержаться. Поедем в Пеллатон-холл. И поверьте мне, Билли, если потребуется работать до полуночи, то мы будем работать, чтобы уладить дело с Кэтрин. Этот контракт для нас очень важен.

— Но… — Билли запаниковала. Трэвис не знает, что это один из тех вечеров недели, когда она навещает маму. Она собиралась пойти к ней прямо с работы, остаться на ужин, посидеть в саду, почитать, повязать или посмотреть телевизор, то есть заняться теми простыми делами, которыми мать и дочь могут заниматься дома. И, хотя Марианна, казалось, не замечала присутствия Билли, врачи уверяли, что такие встречи ей помогают.

Билли вскочила и подошла к окну. Ей нужно время, чтобы собраться с мыслями.

— Я не могу работать сверхурочно, — сказала она, не оборачиваясь. — По крайней мере, сегодня. У меня есть обязанности, — холодно объяснила она.

— Ах да, сверкающий «БМВ». Наверное, с ним связана настоящая обязанность.

Новый автомобиль Тони, поняла Билли.

— Вы ничего не пропускаете, не так ли? — Взглянув на Трэвиса, она усмехнулась, но глаза ее оставались ледяными.

— Когда это задевает меня или компанию, то нет, — вежливо подтвердил Трэвис.

— Это никак не может задевать ни вас, ни компанию, — холодно подчеркнула она.

— Ошибаетесь, Билли. Первое правило бизнеса — заказчик всегда прав. И Кэтрин ждет нас, ждет нас обоих. И, если я смогу договориться с ней обо всем, вы останетесь и сделаете работу. — Никаких высоких слов, никаких уговоров, лишь тонко замаскированная угроза. Билли должна остаться. Иначе…

— Прекрасно. — Она подавила приступ злости. Зачем устраивать еще одну сцену, давать Трэвису возможность почувствовать удовлетворение, оттого что он настоял на своем? — Но мне надо позвонить.

— Нет проблем. Звоните. — Он кивнул на письменный стол с телефоном.

Билли вспыхнула. Обсуждать свои личные дела в присутствии Трэвиса, впитывающего каждое слово? Нет уж, увольте.

— У меня в кабинете есть свой телефон. Если вы со мной закончили… — вежливо добавила она.

— О, вполне, — согласился Трэвис глубокомысленным тоном, но коричневые искорки плясали в смеющихся черных глазах. Билли вспыхнула, чувствуя, что он видит ее насквозь. — Но дело в том, — весело добавил он, распрямляя длинные мускулистые ноги и резко вставая, — так как день распланирован, то чем скорее мы поедем, тем лучше. Если мы захотим поговорить, то сможем это сделать в машине. Мы поедем на моей.

Естественно, поморщилась Билли. Смешно ожидать, что надменный Трэвис Кент поедет на ее старой развалине. А уж что касается ее мастерства водителя… Кстати, серьезных повреждений у обоих автомобилей не оказалось, поэтому, когда пришел счет, она увидела, что убыток небольшой.

Трэвис проводил ее до порога и открыл перед ней дверь.

Билли остановилась.

— Вероятно, это будет случаться часто? — спросила она, заставляя себя не опускать глаз под его насмешливым взглядом, который, казалось, проникал в глубину ее души.

— Возможно, — согласился он. — Это проблема?

Она пожала плечами.

— Возможно, — откровенно призналась она.

Еще одна насмешливая, язвительная, волнующая улыбка, от которой у Билли закипела кровь. Мужчина скрестил руки и прислонился спиной к стене.

— В таком случае, мисс, — он хитро прищурился, — это ваша проблема. И что же вы выбираете? — спокойно поинтересовался он. — Работу… или светскую жизнь?