Хороший брат (СИ)

Глава 37 Утоли мои печали

Ярослав перевез вещи ко мне домой.

В связи с этим у меня возник вопрос, на который потребовался незамедлительный ответ.

— Что дальше, Ярослав? — спросила я, глядя в окно.

Там, вдали, виднелся горизонт местного моря. Бескрайняя безмятежность.

— Как что? — Туманов то ли сделал вид, что не понял, то ли действительно не уловил суть вопроса.

Обернулась и посмотрела на парня. Он раскладывал немногочисленные вещи на полочку, которую я освободила. У меня сжалось сердце от понимая того, все это может разрушиться в один момент.

— Что дальше, Ярослав? — повторила вопрос.

Яр непонимающе поджал губы и ответил:

— Вечером у нас мальчишник, ты забыла? — осторожно ответил он. — Ты же не против него?

Я лишь отмахнулась от парня:

— Да иди ты ради Бога на свой мальчишник. Я о другом, Ярик. Что потом? Ты ведь не останешься здесь, так? Твоя жизнь в другом городе, в разы крупнее этого. Как бы ты ни пытался влиться в местную тусовку и атмосферу, твое место там, а не тут.

Ярослав подошел ко мне, потянул за руку. Сел в кресло и усадил меня сверху. Потерся носом о мою щеку. От этого действия по телу пробежали толпы мурашек, и я вдохнула полной грудью запах парня. Блаженно прикрыла глаза и попыталась вступить в немой диалог с собственным сердцем, которое почему-то решило больно сжаться от неприятных мыслей.

— Наташ, ты права, моя жизнь там, в большом городе. Я и так пропустил уже очень много. Положил на парочку прибыльных проектов. Но это та самая потеря, которая принесет мне гораздо больше, — сказал мне в волосы и нежно поцеловал в висок.

— О чем ты? — теперь пришла моя очередь недоумевать.

— О тебе, конечно же. Взамен упущенных проектов и прибыли я получил тебя. А это, знаешь ли, плата вообще не соразмерная. Я готов отдать все, что есть, лишь бы добиться тебя.

— Как же хорошо, что я сопротивлялась только парочку проектов, а не пару лет, — врубила сарказм на полную мощность.

— И это тоже, да, — кивнул Яр и поджал губы, сдерживая улыбку. — И ответ на твой вопрос: дальше мы побудем тут какое-то время, а потом… Потом Наташа, должен быть выбор, и я заранее прошу прощения за то, что ставлю тебя перед ним. Зарабатывать тут я не смогу, увы. Мне нужна цивилизация. Именно там я нахожу всех заказчиков. Выставки, вечеринки, офисы, рестораны — это то, где я верчусь, встречаю новых людей, будущих работодателей, коллег и партнеров. В Москве ты сможешь найти работу по своей специальности, с этим проблем не будет.

Я только возмущенно открыла рот, но Яр приложил руку к нему и так и не дал произнести ни слова:

— Знаю, знаю. Баба Капа. Тут тоже выбор, но уже не твой, Наташ, а ее. Мы можем ее забрать с собой. Захочет ли она в Москву? Или можем приезжать к ней в гости при первой же возможности.

— Тебе не кажется это эгоистичным? — я хотела возмутиться, ахнуть и начать скандалить.

Но соль всего этого в том, что он прав. Ярослав не прикидывался, не врал и не заискивал. Говорил как есть. Для него тут нет будущего. Каким бы прекрасным музыкантом он ни был, еще пара-тройка месяцев, и о Ярославе Туманове забудут.

— Наверное, это эгоистично, Карасик. Ведь по сути я не оставляю тебе выбора.

— Что ты будешь делать, если я откажусь ехать с тобой? — не откажусь, конечно.

Сама мысль об этом приносит боль и страдание, авансом выдает тонну печали. Не смогу больше без него, все. По правде говоря, я всегда знала, что обоснуюсь у Ба лишь временно.

Я бежала от Ярослава. От его ненормальной, удушающей и карающей любви. Знала, что, как только соберу себя, стану прежней, изменю свою жизнь. Это место — прекрасное, но мне всегда хотелось чего-то большего.

Мой отец не мог сидеть на месте, он был открыт для всего мира. Его манила свобода, отсутствие границ. Я бы никогда не смогла окончательно осесть тут.

Бабушка…

В отличие от нас, всю свою жизнь она прожила тут. Увезти ее из этого маленького городка будет нереально. Да и стоит ли это делать, если она не захочет уезжать отсюда?

— Я останусь до тех пор, пока ты не согласишься поехать, — беспечно пожал плечами Яр.

— Но как же твоя работа?

— Буду наведываться в город периодически. Карасик, я тебе говорил сто раз и повторяю в сто первый — никогда в жизни я больше не откажусь от тебя. Провалятся мои проекты — значит, пойду учителем музыки в школу. Или пойду побираться по подземным переходам. Хотя у вас тут и нет подземных переходов. Значит, буду играть на рынке: “Выходила на берег Катюша”. Будешь тогда любить меня, м? — и улыбается такой чистой, искренней улыбкой.

Сразу становится понятно, что он и вправду сделает это. Не постесняется, даже бровью не поведет.

— Я буду любить тебя в любом случае, — ответила я и улыбнулась, смахнула с глаз непрошеные слезы и поцеловала Ярослава.

Тот с готовностью принялся отвечать мне, дразня и заводя одновременно. Чуть отстранился и прошептал в губы:

— Ну наконец-то ты призналась, а я уж думал, что не дождусь.

— Ярослав. Я сделала выбор, — тихо сказала я и посмотрела в зелень глаз любимого: — На самом деле я сделала его давно, еще год назад. Но не будем о прошлом. Мне нужно уволиться и будем переезжать.

Туманов растянул рот в улыбке и откинул голову на спинку кресла:

— А я думал, тебя придется уговаривать.

— Бабушка вряд ли согласится на переезд, но я бы хотела спросить у нее, мало ли.

— Как скажешь, Карасик, ты у нас главная, — Ярик стер с моих щек соленые капли, а я деловито кивнула.

— Тебе пора на мальчишник. Только все же живительный нектар Сергея Палыча лучше обходить стороной, — посоветовала парню.

Яр ушел, а я осталась одна. Непривычно находиться в одиночестве, к хорошему привыкаешь быстро. Вечер решила посвятить себе — сделала маску для лица, включила любимый сериал. Ближе к полуночи выключила свет, отправила сообщение Ярославу, в котором написала, что иду спать, и благополучно уснула.

Моя жизнь в последний год была неспокойной. Предательство, экстренный переезд, поиск работы, еще и болезнь отца. Все это наложило отпечаток на здоровье и в частности сон: меня мучила бессонница. Именно поэтому факт того, что я уснула мгновенно, поутру привел меня в шок.

А еще в шок меня привело отсутствие Ярослава рядом. Быстро встала и пошла заглядывать в комнаты — его нигде не было, как и признаков того, что он вообще вернулся.

Глянула на часы — почти шесть утра. Вот это новости. Неужели мальчишник настолько удался?

Взяла телефон и принялась набирать парня, но механический голос ответил, что абонент не доступен. Решила не делать поспешных выводов, поэтому отправилась в душ, а после привела себя в порядок.

На кухне сделала себе кофе и села у окна. Во всех соцсетях тишина. Даже в аккаунтах Пети, Миши и Леши. Я даже нашла профиль Марата, но там кроме двух фотографий годовалой давности не было больше ничего.

Мое внимание привлекло движение за окном. Я повернула голову и увидела потрясающую картину: весь мужской коллектив в полном сборе и полностью неадекватном состоянии. Походу, кто-то пренебрег советами касательно живительной воды Сергея Палыча.

Тут были все: Яр собственной персоной, Марат, Леша и Миша, Петя и даже Стас. Шатаясь, они по очереди вошли в калитку, шикая друг на друга и толкаясь плечами.

В одной руке у Ярослава был пучок каких-то растений, отдаленно напоминающих цветы, через плечо перекинута гитара. Парни о чем-то шептались, смеялись и снова шикали друг на друга.

Как жена со стажем, я открыла входную дверь и сложила руки на груди. Ей Богу, осталось только сковородку в руку взять.

На самом деле вся ситуация абсурдна и вызывала смех, но я держала лицо, как могла.

Ярослав, увидев меня, растянулся в широкой улыбке и пролепетал:

— Кар-р — ра-сик, — мда. Говорила же… эх.

Сетуя, я покачала головой и поджала губы. Ярик попытался выровняться, но его постоянно вело из стороны в сторону. Верный оруженосец и секундант моего парня — Марат, шатаясь, притащил откуда-то железное ведро и усадил на него Яра. Туманов, как пластилиновый, дал усадить себя, отдал другу шикарнейший букет из травы и довольно сказал мне:

— Я задолжал тебе серенаду, — и брякнул по струнам.

О. Нет. Пожалуйста-пожалуйста.

С первых нот я поняла, что убью его. Вот грохну прям тут.

Нет в мире такой Наташи, которая не знает эту песню, чтоб тебе, Гриша, долго жилось, на пару с твоей рюмкой водки. Выбор репертуара для серенады имени меня — потрясающий, неповторимый и уникальный. Настолько, что чешутся руки придушить гаденыша с гитарой на железном ведре.

В старом парке пахнет хвойной тишиной, и качаются на ветках облака.

Сколько времени не виделись с тобой, — может, год, а, может, целые века?

Туманов шарашит по струнам с полной отдачей, на ведре его тоже шатает, но Марат становится позади него и упирает Менестрелю колено в спину, отчего Яра перестает беспощадно вести в сторону.

Ни за что теперь не отыскать следов в дальний край, где мы друг друга не нашли.

Как вообще ты додумался до этого, болезный ты мой?! Нет, ну ладно серенада. Тем более когда-то давно, в прошлой жизни, еще до всех событий, до его предательства и моего скорого отъезда, он обещал мне серенаду. Но почему именно эта “Натали”?

Я пришёл к тебе из позабытых снов, как приходят в свою гавань корабли.

И вот вроде все понятно — и куда лодка эта поплывет, и чем закончится это самое плавание. Но неожиданно хор хмельных переростков мальчиков-зайчиков, выстроившихся шеренгой за моим ненаглядным, начинает петь одновременно:

Натали, утоли мои печали, Натали!

На подпевке больше всех старается Петя, вон, даже глаза прикрыл. Тянет, как может, даже руку к сердцу приложил, будто не Лепса, а гимн страны поет. Остальные тоже не отстают, даже, на удивление, Марат подхватывает ритм и присоединяется к своим компаньонам:

Натали, я прошёл пустынью грусти пол земли!

Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе: «Прости».

Ну вот и скажите мне теперь: как можно это«Прости» не простить? М?

Натали, от судьбы и от тебя мне не уйти! Утоли мои печали, Натали! Натали! Натали!

Такое вот доброе утро. Не только мне. Все соседи вышли из домов, чтобы поглазеть на концерт века. Ба, вон, стоит, хохочет. Теперь мне это будут вспоминать еще лет пять, не меньше.

Вот вроде и смешно. Заржать бы в полный голос, но отчего-то слезы катятся вниз и теряются в моей улыбке. Ну какой же дурак он у меня. Такой любимый. Но дурной, не могу.

Ярик кое-как встает и идет ко мне. Видно, что старается, бедняга, чтобы, как при качке на корабле, не вело из стороны в сторону, но координация осталась где-то там, во вчера. Свита остается позади и с трепетом ждет, что же будет дальше. Соседи разве что попкорн не достали. Такого представления они наверняка не видели ни разу и запомнят на всю жизнь, это точно.

Ярослав добредает и падает на колени. Движения плавные, нечеткие. Смотрит на меня огромными влюбленными глазами, в которых я, наверняка двоюсь, и будто выбирает: какой из двух Наташ сейчас толкать речь.

— Родная моя девочка. Ты прости, что так, мочи нет ждать больше.

Достает из заднего кармана бархатную коробочку и больше минуты тратит на то, чтобы найти сторону, с которой она открывается. Справившись со сложнейшей работой, он поднимает на меня свои зеленые глазюки и говорит:

— Выходи за меня, Карасик. Я не принц из сказки и далек от идеала, но сделаю все, что можно и нельзя, чтобы ты была счастлива и никогда не пожалела о своем выборе.

Протягивает мне коробочку, в которой лежит красивое колечко из белого золота с невероятным камнем. Аккуратное, потрясающе нежное.

Как тут можно отказать? Киваю сквозь слезы и помогаю Ярославу подняться с колен. От парня разит всем, чем только можно, все-таки с живой водой Сергей Палыча шутки шутить опасно. Но в этот момент я чувствую себя самой счастливой.