Хозяин багряных болот

Глава 5

Есислава старалась бежать как можно быстрее. Она хотела достигнуть болота и умереть. Как можно скорее, чтобы только не мучится долго. Но нога предательски ныла с каждым шагом всё сильнее, а в спину ее подгонял совершенно дикий и зловещий смех кикимор.

В темноте ни зги не было видно. Еся пробиралась на ощупь. Ветки хлестали по лицу, сухая колючая трава впивалась в ступни. Но она всё равно не останавливалась.

Что, если ее догонит нечисть? Что, если поймают? Что с ней тогда будет?

Есислава вдруг остановилась. Дыхание стало таким частым, что в груди заболело. Она села у дерева и облокотилась на него спиной.

Отчего бежит и к чему? От кикимор удерет, так Хозяин потопит. От Хозяина сбежит, так кикиморы поймают, а если не они, так в деревне ее убьют, чтобы беду отвести. Так куда она бежит? Зачем бежит? Не проще ли просто остановиться и принять какую угодно судьбу?

Есислава закрыла глаза. Лицо от слез и царапин горело огнем. Она больше не хотела бежать. Всё. Устала. Пусть Хозяин сам к ней идет, раз так ему нужна невеста. А не придет… Так пусть кикиморы забирают ее жизнь.

Тишина леса больше не пугала. Наоборот, укачивала. Хотелось спать. Наконец-то ее не мучили кошмары и нежный голос.

Еся выдохнула и всё-таки открыла глаза. Он ведь и в самом деле ее больше не зовет.

Она снова вытерла глаза от слез и откинула голову. Еще немного передохнет и пойдет дальше. Обязательно пойдет. Если не встретятся они с Хозяином, откуда он узнает, что невеста пришла? Вдруг обрушит свой гнев на ее деревню… Да к бесам ту деревню! Главное, чтобы маменька, тятенька да братик были здоровы.

В мертвой тишине вдруг послышался отчетливый скрип. Есислава опасливо подняла голову и увидела два огонька на верхушке толстого ствола. Она прищурилась и в ужасе взвизгнула. Дерево смотрело на нее девичьим лицом. Вполоборота смотрело. В свете, исходящем из глаз, Еся разглядела, к чему прислонялась всё это время. Чуть выше того места, где только что была ее голова, у дерева с ликом девицы не было ничего. Есислава видела шевелящиеся внутренности. Они то становились больше, то меньше, а сердце… Еся видела, как оно бьется.

Она вскочила на ноги и кинулась прочь от нечистого дерева. В деревню. Немедля! Сейчас! Не сможет она! Не сможет. Пусть лучше ей горло перережут. Нет ничего ужанее бесконечного, непроходящего страха, сжимающего сердце и грудь так, что дышать невыночимо.

Есислава побежала. Слезы снова текли по щекам. Она хотела вернуться домой, но ни единого огонечка не появлялось впереди, ни звука. Ее по-прежнему окружал темный лес Хозяина.

Наконец, она споткнулась и упала. Нога распухла так, что даже прикоснуться к ней было больно. Еся звучно зарыдала, сворачиваясь на холодной земле калачиком. Как же ей было больно и страшно. А ведь она еще даже Болотника не видела.

Есислава ревела так сильно, что разболелась голова. А потом смех стал стихать, заскрипели деревья, запели птицы. И она начала засыпать. Наверное, нужно было бороться, но Еся так устала. Будь что будет.

Она заснула на холодной земле, крепко обнимая себя за плечи.

Всё тело ныло. И хотя лежать было мягко, Есислава принялась вертеться с бока на бок. Всё ей не лежалось. То нога, то рука, то жарко, то холодно. В конце концов, она совсем проснулась и открыла глаза.

Еся с мгновение просто моргала, не в силах понять, что с ней приключилось. Она пыталась разглядеть, где лежит, но не могла.

Есислава в ужасе подскочила на кровати.

Не видит! Она ничего не видит! Темнота. Полнейшая. Кромешная. Черная. Ни очертаний предметов, ни лучика света. Ничего.

Еся коснулась руками глаз и облегченно выдохнула. Повязка… У нее на глазах повязка. Всего-то… Святогор, наверное, утром проказничал.

Осознание окатило Есю словно холодная вода. Ах, да… Нету же тут никакого Святогора. Не может он быть в лесу. Он остался в деревне с родителями.

Но где же сама Еся? На чем таком мягком сидит?

Она схватилась за край повязки и уже собиралась потянуть вниз, как сбоку донесся знакомый голос:

— Не снимай. Хочешь жить — не снимай повязку, — Еся в страхе застыла. Это был тот самый голос из сна. Только теперь он не звучал нежно. Обычный хриплый мужской голос.

— Кто здесь?! — спросила она, хотя и так всё поняла.

Ответом ей была звучная усмешка.

— Неужто жениха не узнала? — насмешливо произнес Болотник. Есислава сглотнула. Ну вот и конец ее. — Знаешь ведь, что будет, если в глаза мне посмотришь?

Она кивнула. Все тело закаменело. Еся боялась шелохнуться. Он тут. Здесь. Говорит с ней. Сидит где-то рядом и говорит.

— Если не хочешь сгинуть, не снимай платок. Спи в нем, по комнате своей в нем ходи. Только когда будешь умываться, снимай. Но очей не открывай. А не то утоплю тебя в болоте. Не пожалею. Всё поняла, Есислава?

Она снова закивала.

Послышался скрип. Застучали шаги. Что-то заскрежетало по полу. Сердце Есиславы забилось, как ошалелое. Неслось галопом. Казалось, вот-вот выскочит.

Что происходит? Что он делает? Да будь она проклята — эта повязка! Будь всё это проклято! Как же страшно! Страшно не видеть, не знать, не понимать…

Она вжалась спиной не то в спинку кровати, не то в стену… Горячая не то лапа, не то рука — сразу было не понять- сжала ее запястье.

Есислава бесславно завизжала что есть мочи. От усилий аж у самой уши заложило.

Ее вдруг резко потянули. Она оказалась сжата медвежьей хваткой. Хозяин, прижав ее к себе, лапой-рукой закрыл рот. Еся перепугалась пуще прежнего.

Не потопит! Он ее задушит! Вот как пить дать, раздавит своими руками-лапищами.