Хозяин багряных болот

Глава 1

Вода то и дело норовила утащить своим течением рубахи. Есислава, крепко накрепко запомнив наказ маменьки, ничего не потерять, очень осторожно полоскала батюшкину одежку.

Летний теплый ветерок щекотал щеки, птичьи трели ласкали слух, и солнышко пригревало. Словом, день был чудный. Есю переполняла радость. И оттого она даже стала напевать песенку.

— Есислава! — окликнули за спиной. Да так неожиданно, что от мимолетного испуга она, обернувшись, выпустила из рук рубаху батюшки.

— Василиса! — ахнула Еся. Подруга шла к реке с плетеной корзинкой доверху заполненной одежкой.

— Еся! Одежу лови! Лови! Река уносит! Маменька душу вытрясет!

— Ой!

Еся спохватилась, подскочила и кинулась вдоль берега за белым пятном на поверхности водной глади. Она бежала по берегу что было мочи, прыгала по острым камням, как горный козел. Только бы успеть! Острые грани больно кололи ступни. Есислава только и успевала охать да ахать. Но как бы там больно ни было, а рубаху не отловит, так и не сносит головы. А это побольнее будет.

Наконец, она обогнала течение, наклонилась к водице и схватила ворот одежи.

— Поймала! — Еся радостно улыбнулась. С головою своею сегодня не расстанется. Чем не очередной повод для радости?

Есислава отжала рубаху, выпрямилась и осмотрелась. Сердце на мгновение замерло от ужаса.

Граница темного леса предстала перед очами. Шаг — и вот они владения нечистых сил. А там, в глубине страшной чащи, куда ни луча солнечного, ни отблеска звездного не попадает, были Багряные болота. Хозяин их, безобразный старик Болотник, как девицу почует, так и утащит. А как далеко он чует, одному Богу известно? Вот ее сейчас почуял ли?

Еся прижала к себе мокрую холодную рубаху и дала деру. Это ж надо, как Бог уберег! Еще чуть-чуть и забралась бы в эту чащу да не воротилась бы.

Василиса на берегу уже была не одна. Алёнка, кузнеца дочь, тоже пришла одежу полоскать. Так они втроем и занялись стиркой. А когда закончили, позавязывали сарафаны на коленях и залезли в студеную водицу. В жаркий летний день грех было не помочить ноги. А греха на душу никто брать не хотел. Вот они и резвились что было сил.

Еся утомилась первой. Вышла из воды и села на берегу рядом со своей корзинкой.

— Еся, а ты с кем завтра прыгать через костер будешь? — вдруг спросила Алёнка, напрыгавшись. Ничего удивительного в ее вопросе не было: завтра купальская ночь, вот все о венках да кострах только и говорили.

— Сама буду. Не с кем мне прыгать, — Есислава сорвала длинную травинку и сунула ее в рот, стараясь выглядеть как можно более безразличной. Не так ведь и важно будет у нее пара в эту ночь или нет.

— А я с Захаром буду, — мечтательно произнесла Алёна, усевшись рядом. Все в деревне знали, что она полюбила сына охотника. А Захар знай то и дело хвастался: вот какая девка глаз из-за него по ночам не смыкает!

Алёнка и правда красавицей была. Румяная, коса русая до пят, круглая во всех девичьих местах. Уродилась так уродилась.

Захар же был обычным. Рыжий, с веснушками. Руки крепкие, и нос картошкой. Но Алёнка всегда смеялась рядом с ним. Захар и свататься ходил. Обещали отдать ему кузнеца дочь осенью.

— Василиса, а ты? — спросила Еся.

— Что я? — она отжала край сарафана и смахнула с плеч косы. — Я сама буду. Прыгну через костер и ка-а-ак возмужаю! К следующему лету будет у меня силушка богатырская.

— И пойдешь ты на Змея Горыныча, да? — рассмеялась Алёнка.

— А вот и пойду! — Василиса вынула из корзины чистую сырую рубаху и кинула в подругу. — Поглядим ещё, кто громче смеяться будет! Обо мне былины сложат, а ты только и будешь что Захару щи варить и детей рожать.

— Что в щах плохого? — Алёнка положила рубаху обратно в корзину. Ее иногда обижало Василисино пренебрежение. — Я ж люблю его. Еся, а ты замуж хочешь?

— Хочу, наверное, — Есислава пожала плечами. Она была молода и толком понять не успела, хочет или нет.

Вася только водохнула, чтобы спросить о чем-то, как выше по реке на мосту раздался смех.

— Да говорю вам, братцы! Был там волос золотой! О, Алёнка! Вася! — юноша помахал девушкам рукой. Его братцы обернулись и увидели их. — Вот давайте у них спросим! Девоньки, красавицы!

— Ох уж этот Иван, — забурчала Вася, поднимая с травы корзину. — Пойду я. Как болтуна этого послушаю, так потом сил ни на что нет.

— Погоди, Василиса, — Еся подскочила и хотела пойти вместе с подругой, но Алёнка придержала ее за руку.

— Не бросай меня! — прошептала она. Еся улыбнулась. Тут уж если и захотела, не успела бы. Молодцы уже спешили.

— А Вася-то куда делась? — удивился Иван.

— Говорит, маменька дома ждет, — не моргнув и глазом соврала Алёнка.

— Да ты уж правду говори, — рассмеялся Никитка. Он был Ивану старшим братом.

— Василиса как Ваню видит, так сбегает сразу, — поддержал старшего Яромир. Он в семье рыбаков третьим сыном родился.

— Ничего не сбегает она, — возмутился Иван, снимая с плеч сеть. Он посмотрел вслед Васе и, опустив глаза, встретился со взглядом Есиславы. Сделался он тут же удивленным. — Еся! А я тебя сразу-то и не приметил. Так и не подросла, что ли?

Она вмиг покраснела.

Еся была маленькой. Не уродилась ростом. И тонкой была. Точно не кормили. А ее ведь кормили! И причитали всегда, мол больная девка. Обидно было. Потому Есислава старалась есть больше. Но толку не было. Ни росту ей не было отмеряно, ни фигуры. Матушка боялась отпускать ее стирать одежу в реке. Вдруг не рубахи унесет, а Есю.

Вот и Иван ее не замечал. А она-то Ивана ещё как видела! Смотрела на него весьма охотно. Он-то был высок, крепок, красив. И смешным был, и умелым… Только вот дразнился иногда совсем уж обидно. Но это ведь не потому что злым был, просто Еся красавицей не уродилась.

Есислава хоть и неохотно, но признавала, что сердце у нее при виде молодца бьется быстрее. Да только вот Иван на нее не смотрел. На Васю вот смотрел, а на нее нет.

— А ты дальше носа своего вообще ничего не видишь, Вань, — Никитка дал брату затрещину. Иван поморщился и стал чесать затылок. — И Есиславу потому и не заметил. Не слушай его, Еся. Будь тут хоть сам Кощей, он бы его не увидел.

— Ничего, — тихо ответила она и попыталась улыбнуться. Повисло неприятное зябкое молчание.

— Много рыбы-то поймали? — Алёнка кивнула на ведра.

— Да как обычно, — Яромир пожал плечами.

— Ничего не как обычно, — тут же нахохлился Иван. Младший брат недовольно закатил глаза. — Улов сегодня богатый, Алёнка. А знаешь почему?

Алёнка точно собиралась сказать, что знать не хочет, но не успела.

— Потому что я рыбу с золотым волосом поймал, — гордо заявил он.

Никитка, выходя вперед, толкнул Ваню плечом.

— Еся, давай помогу донести, — он наклонился и поднял с земли ее корзину до верху заполненную сырыми рубахами.

— Да я сама… — она потянула руки к плетеному краю, но тот ускользнул. Никитка поднял корзинку над головой. Еся нахмурилась. Да она в прыжке не коснется и веточки! Пришлось сдаться. — Ладно.

Яромир было собирался помочь Алёнке, но та высоко задрала нос, сама неся свою одежу. Еся улыбнулась. Если бы чью помощь Алёнка и приняла так это только Захара.

— Я что сам потащу улов? — возмутился Иван.

— Ты же столько наловил, вот и неси, Ваня, — Никитка усмехнулся, глядя на брата через плечо.

— А что за волос-то? — на свою беду спросила Алёнка. Иван расцвел, будто только этого вопроса и ждал.

— Так Водянихи! Зуб даю! Вокруг плавника намотан был. На солнце сиял!

— Не было там ничего, — чуть наклонившись к Есиславе, заговорщицки сказал Никита. Русая кудряшка упала ему на лоб, и он попытался сдуть ее.

— Не водится у нас Водяних, — поспешила осадить рыбака Алёна.

— Ещё как водятся. Мы почему так много поймали? Нам ее волос удачу принес. Теперь всегда такой улов будет, — он вытянул вперед руку с ведром полным рыбы.

— А я вот верю, Ване, — тихо произнесла Еся. Все замолчали. Она покраснела. Вот кто ее за язык тянул? Чего влезла? Взяла да и устроила неловкость своим неумелым языком.

— С чего ты взяла, Алёнка, что нет Водянихи у нас? — как будто и не говорила ничего Есислава, продолжил Иван.

Они вошли в деревню, и Есислава порадовалась, что может отлепиться от друзей и скрыться дома. После того, как она опозорилась всего одной еле слышной фразой, хотелось запереть ворота и неделю не выходить из избы.

— Я Есю провожу, — Никита кивнул в сторону дороги, ведущей к ее дому.

— А вот с того и взяла.

Алёнка показала Ване язык. Яромир будто единственный услышал брата и кивнул.

— Ты разве не спешишь? Я могу и сама, — она снова потянула руки к корзинке. Никитка, как и раньше, поднял ее над головой.

— Сможешь забрать, тогда не стану провожать, — он широко ей улыбнулся.

— Хватит над моим ростом потешаться, — Еся надулась и топнула ногой. Насмехаться над собой не даст! Никитка не Иван. Перед ним робеть не станет!

— Прости, прости, Еся. Я не потешался. Просто хочу проводить тебя, — Никита опустил корзинку и снова улыбнулся. И совсем уж не насмешливо. Есислава вздохнула и пошла вперед по дороге, давая свое молчаливое согласие. В сущности, ничего против компании Никиты она не имела. Юношей он был добрый и всегда на помощь спешил. Все в деревне о нем хорошо отзывались.

Никитка, в два шага нагнав ее, неожиданно спросил:

— Ты к нашему Ване неравнодушна, да?

Еся чуть на ровном месте не споткнулась.