Хозяин багряных болот

Лес был обычным. Таким же, какой и на другой стороне. И она, к своему собственному удивлению, ничего не чувствовала и не видела.

Вдали заблеяла козочка. Еся вертела головой в поисках места, откуда доносился звук. Коза стояла на колдобине. Как только Есислава сделала шаг в ее сторону, окаянная прыгнула и поскакала глубже.

— На шкуру пущу, только поймаю, — в сердцах прошипела Еся и кинулась за ней дальше.

Лес то становился гуще, то редел. Есислава остановилась отдышаться и поняла, что не слышит ни единого звука. Не шумел ветер в ветвях деревьев, не пели птицы, только коза блеяла вдалеке.

Еся насторожилась. Обернулась. Она помнила дорогу. Точно сможет вернуться. Всё будет хорошо.

Есислава побежала дальше на звук. На кромке леса показался луч света. Именно в него прыгнула окаянная и затихла. Еся подошла к краю, отодвинула ветку и шагнула вперед. Она оказалась на большой поляне. Так Есислава подумала сперва, а потом сообразила. Это болото. То самое огромное болото. А ее коза стояла на поваленной березе и едва не тонула.

Есислава бросилась к ней. Нога хлюпнула и чуть провалилась. Вязкая трясина тут же принялась засасывать Есю. Она рухнула на сушу и потащила ногу. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Не иначе ее сейчас кикимора болотная схватила. Недовольна, что к жениху ее какая-то девица пришла. Еся от испуга перекрестилась, как отец научил. Он-то уже в Христа уверовал.

Козочка снова призывно заблеяла. Точно манила Есиславу, окаянная. И чего ей приспичило деру дать? Дома, что ли, плохо? Не кормят ее? Не лелеют? А Еся? Вот дуреха! Чего в эти болота полезла? Совсем, что ли, ум да разум потеряла!

Есислава сделала вдох и попыталась успокоиться. Она осмотрелась, встала на бревно, расставила руки и стала ставить одну ногу перед другой. Поваленная березка была тонкой, но Есю с козой держала над болотной гладью хорошо.

— Иди сюда, егоза… Давай, — Есислава продолжала звать животину, но она не двигалась с места. А Еся пробиралась все дальше и дальше.

Она встала на четвереньки и стала прощупывать ствол руками. По обе стороны от нее было болото, а берег остался позади. Сам Бог хранил ее, не иначе. А то как, в противном случае, она до сих пор не свалилась с березы и не утонула?

Еся подкралась к козе совсем близко. Протянула одну руку, пытаясь схватить ту за веревочку, болтающуюся на шее, но вдруг вторая ладошка соскользнула. Острая боль полоснула запястье. Рука провалилась в болото.

Есислава быстро вынула ладонь и осмотрела ее. Вот ведь! О сук порезалась! От запястья текла тонкая красная струйка, смешивающаяся с грязью. Еся недовольно шикнула. Но уже через миг ее недовольство сменилось ужасом. Обычное болото становилось багряным. Словно это ее кровь меняла его цвет. Пятно разрасталось от нее по всей глади, и когда достигло берега, лес наполнился звуками: высокими криками, злым смехом, пением, воем… Какофония нелюдских, нечистых звуков била по ушам.

Еся завизжала не то от боли, не то от страха. Она зажимала руками уши, но высокий крик пробирался в голову. Есислава с трудом заставила себя убрать руки и попытаться схватить козу. Та к счастью так и стояла, не шевелясь. Она словно не слышала ничего из того, что убивало Есю.

Есислава схватила козу и потащила ее за собой прочь от багряного болота. Болота цвета ее крови.

Она неслась как ошалелая, тащила за собой несчастную козу и молилась всем богам, которых знала. Только бы ничего не случилось. Только бы не накликать беду.

Взмыленная она добежала до избы. Никитка во дворе играл со Святогором. Матушка развешивала сырую одежу. Батюшки нигде видно не было.

Первым ее заметил Святогор. Он побежал к забору, размахивая палкой, которая, судя по всему, служила ему мечом. Есислава отворила ворота, затолкала козу во двор и вошла сама.

— Еле поймала, — она перекинула растрепавшуюся косу себе за спину.

Никитка хмуро посмотрел на нее. Взглядом скользнул от лица до самых пят.

— На тебя напал кто в деревне? Откуда кровь? — он подошел и взял ее руку. От ладони до запястья тянулась свежая рана.

Есислава одернула руку и спрятала ее за спиной.

— Упала я. За корень дерева зацепилась ногой.

Никитка огляделся, убедился, что маменька в избу вошла, и наклонился к Есе.

— Сильно болит? — его шепот пощекотал ухо. Есислава шумно выдохнула.

— Нет, — она покачала головой.

— Промой рану да травы приложи. Когда сваты явятся, надобно быть при параде и без царапин, — всё также тихо говорил Никита. От его низкого манящего голоса в животе становилось щекотно.

Есислава часто закивала. Никитка одобрительно улыбнулся, поцеловал ее в щеку и, распрощавшись, ушел, напоследок потрепав Святогора по светлым волосам.

Вечер дома проходил спокойно. Матушка пряла, Еся брату колыбельные пела. А когда тот уснул, она накрыла его одеялом и села рядом с маменькой на пол.

Не могла Есислава перестать думать о болотах. По приданию должны они быть багряного цвета, но пока крови не испили, были совсем обычными.

Не было у Еси от маменьки секретов. И о том, что приключилось с ней, она собиралась поведать во всей красе. Может, матушка оберег какой сделает.

— Маменька, — тихо позвала Есислава и притихла. На печи заворочался Святогор. Она подождала пока шорохи стихнут, и снова заговорила: — Я на болотах была сегодня.

Пряжа замерла в натруженных руках.

— Куда ты ходила? — голос маменьки стал холоднее зимней вьюги.

— Н-на болота, к-козу ловить, — заикнулась Есислава.

— Какого цвета были болота? — маменька пустыми очами посмотрела на Есю. А у той всё внутри сжалось от страха. Не поймал ведь ее Хозяин. Не видела она ни глаз его, ни даже тени. Ничего ведь страшного…

— Болота как болота, — она неловко пожала плечами. — А потом я поцарапалась.

Есислава вытянула руку, показывая матушке ранку.

Маменька схватила ее за запястье и подтащила к свече. Она мгновения всматривалась в руку, затем отшвырнула ее и наотмашь ударила Есиславу по лицу.

— Что ты наделала? Что наделала?! — закричала она, как разъяренный медведь.

Есислава так испугалась, что даже толком расплакаться не могла, только за щеку держалась.

— Посмотри на руку на свою! Отметина на тебе! Поймал тебя Болотник! Позвал, а ты, глупая девка, и пошла! Вот! Смотри! Смотри! — она взяла свечу со стола, поднесла ее к глазам Еси, схватила за руку и потянула вверх. Запястье оказалось аккурат перед очами Есиславы. Красная аккуратная ранка позеленела и разрослась, ветками дерева поползла в стороны.