Хозяин багряных болот

Глава 15

Казимир объявил, что банька готова, и повелел не снимать платка. Еся мгновение хмурилась, не понимая, в чем дело, а потом залилась смущенным румянцем. Владимир придет. Мыться они будут вместе.

Этой ночью и правда всё случиться.

Есислава немного помялась у входа в предбанник.

А что, если она не понравится ему? Снимет он с нее платье и сочтет тощей? Или передумает, потому что, ну, не любит ее, например?

А она сама? Она-то его любит?

Еся улыбнулась. Вот дуреха. Дело-то вовсе не в любви. Они не противны друг другу и на том спасибо. В конце концов, Владимир мог оказаться склизким чудовищем, а не просто мужчиной. Но ей повезло… Молодой, приятный, заботиться о ней… Да и она вроде как не страшилище, так что всё должно было быть хорошо.

Еся закусила губу и вошла в предбанник. Живот стянуло волнение. Интересно, как это будет? Какими окажутся его прикосновения? Жар тела? Какой будет эта ночь?

В предбаннике было тепло и тихо. Есислава нашла рукой лавку и, присев на нее, начала раздеваться. Сняла черевички, подаренные Владимиром, и овчинную жилетку. Обувь поставила под лавку, сложила верхнюю одежду и стянула с волос ленту. Стала расплетать косу.

Дверь в предбанник скрипнула. У Еси по спине побежали мурашки. Это был Владимир. Она чуяла его, как и любую другую нечисть.

Он ничего не говорил. Есислава только и слышала его шаги и шорох одежды. Он тоже раздевался.

Еся расплела косу и нерешительно взялась за веревочки на сарафане. Владимир меж тем вошел в баню.

Есислава насупилась. Мог бы хоть слова сказать. От его молчания делалось только более неловко.

Ну и ладно!

Рассердившись, Еся стянула сарафан, взяла простыню, обмоталась ею и тоже пошла париться. Она устроилась на полке, запрокинула голову и втянула горячий воздух носом. Платок на глазах вмиг намок от пота.

— Хорошо-о-о, — привычно протянула она. После тяжелого дня банька была как раз кстати.

— Не жарко? — подал голос Владимир. Еся вздрогнула. Из-за того, что он был тих и незаметен, она позабыла о нем.

— Нет, в самый раз, — неловко улыбнулась Есислава, поправляя на груди простыню.

— На-ка вот, — жесткие листья щекотнули ее руку. — Попарься.

— А, спасибо, — она веник и принялась хлопать себя по голым плечам. Владимир, судя по звукам и разгоняющимуся жару, стал делать то же самое.

Так они и парились в неловкой тишине. Но с другой стороны, о чем тут говорить? У них ведь не торжественная свадьба, да и они не шибко-то влюбленные.

Еся принялась гонять в голове мысли, чтобы хоть как-то скрасить скуку. По привычке она стала представлять лицо Владимира. Как бы он мог выглядеть?

Наверняка его кожа покраснела… Обмотал ли он пояс простыней? Наверное, нет. Зачем ему это? Чего стесняться? Мало того, что она ничего не увидит, так и… Ну, он ведь взрослый мужчина и всё такое…

Его волосы точно взмокли от пота и прилипли к лицу. А он убрал их пальцами назад… А потом точно замахнулся веником и хлопнул себя по голой спине, а потом по животу.

Есе стало жарко уже вовсе не от баньки. Она посидела еще немного, представляя Владимира и так, и эдак, и, почувствовав, что голова тяжелеет, поднялась с лавки. Она выставила руки и стала трогать лавочку. Где-то рядом стояло корыто с водой…

Вместо корыта Еся нащупала горячую кожу. Она одернула руки и виновато улыбнулась.

— Где вода? — неловко спросила Есислава.

— Ты закончила?

— Да, голова тяжелеет, — она кивнула.

— Я помогу, — Владимир взял ее за руки и потянул за собой.

— С чем? — Еся, хотя и не поняла, о чем речь, всё равно последовала за Болотником.

— Помыться помогу. Вот, — по полу заскрежетал табурет. — Садись.

— Да я и сама могу, — запротестовала Еся. Владимир осторожно надавил на плечи и заставил ее сесть.

— Не можешь, — заплескалась вода. Тоненькая струйка прохладой коснулась разгоряченного плеча. — Ты не видишь.

— Я много чего не вижу, но ведь справляюсь, — буркнула Еся. Но быстро утихла. Владимир бережно лил на нее воду, а затем протирал тканью. Вспенив сухие корни мыльнянки, болотник намыл ее волосы. Его пальцы осторожно потерли спину, подцепили край простыни и потянули вниз.

Еся напряженно замерла. По коже побежали мурашки.

Но Владимир не делал ничего такого, только и правда мыл ее. Очень осторожно и мягко. А когда закончил, вновь полил на нее прохладной водой.

— Вот и всё. Подожди меня в предбаннике. Вместе в избу воротимся.

Еся кивнул. Прикрылась простынею и вышла.

Она опустилась на лавку, оперлась на стену, откинула голову и судорожно выдохнула. Сердце колотилось как сумасшедшее. Кожа горела от прикосновений.

Прежде чем начать одевать, Еся еще немного посидела. Она никак не могла прийти к согласию со своим телом. Оно всё было приятно напряжено. Хотелось вернуться и простить его еще раз помыть ее.

Еся сглотнула. Она хоть и была невинна, однако, легко распознала то самое желание, которое пробудил в ней Владимир. Щеки пылали, но ей не было стыдно. Скорее уж не терпелось.

Она станет женщиной... Женой Хозяина Багряных болот. Хозяйкой Багряных болот и темной чащи, полной нечисти.

Еся сжала бедра и закусила губу. Всё это будоражило ее нутро, заставляло дыхание сбиваться.

Когда Владимир закончил, Есислава уже была одета и пальцами прочесывала мокрые волосы.

Вновь зашуршала одежда.

— Пойдем, — повелел болотник, и Еся тут же встала с лавки.

Он взял ее за руку и привычно повел за собой. Есислава подумала, что это очень мило. Владимир, кажется, так проявлял заботу. Хотя от бани до избы она могла дойти сама. Болотник не мог не знать этого.

В комнате, куда они вернулись, было тихо. Но не как обычно. Воздух наполнился напряжением.

— Ты всё еще можешь передумать, — тихо произнес Владимир, касаясь ее щеки рукой.

— Нет. Я точно хочу этого, — в подтверждение своих слов Еся прижалась к его ладони.

— Ты свяжешь себя с этим место до конца своих дней. Свяжешь себя со мной…

— Я уже связана с тобой. Я уже Хозяева невеста. Может быть, ты сам не хочешь, чтобы я стала твоей женой и поэтому меня отговариваешь? Я не красивая?

— Очень красивая, — он усмехнулся, а затем коснулся губами ее щеки.

Еся вздрогнула от неожиданности, и Владимир остановился.

— Всё хорошо. Просто ничего не вижу, и оттого всё так… волнительно, — испугавшись, что болотник передумает, поспешила пояснить Еся. — Поцелуй меня.

Она облизнула губы и затаила дыхание.

Владимир не стал ничего говорить. Только исполнил просьбу — поцеловал. По-настоящему. Сначала осторожно, медленно, словно пробуя, примеряясь к ней. Еся охотно отвечала на поцелуй. Раскрывала рот, ласкала его губы своими.

Руки с лица переместились на шею. Владимир проник пальцами под край сарафана и почти невесомо погладил кожу. Еся судорожно выдохнула, цепляясь руками за его рубаху на боках.

Когда Владимир стал развязывать веревочки, Есислава нетерпеливо прижалась к нему, руками забираясь под рубаху. Она дотронулась до его кожи сначала нерешительно, а потом, словно распробовав, принялась гладить бока и напряженный живот.

Владимир шумно выдохнул и отстранился. А когда снова прижался, целуя, Еся почувствовала жар его обнаженной кожи: он снял рубаху.

Его губы коснулись уголка ее губ, потом щеки, места под ухом, шеи.

— М-м-м, — внезапно даже для себя протянула Еся, проведя ногтями по плечам Владимира.

Она на мгновение смутилась, почувствовав, как он усмехнулся. Но тут же ощутила досаду. Ей тоже хотелось…

Еся перестала подставлять шею, нашла его губы и сама поцеловала. Так горячо, как только могла. Затем коснулась подбородка, выпирающей косточки на шее, ключицы…

Владимир снова рвано вздохнул. И в этот раз усмехнулась уже Есислава. Усмехалась недолго. Болотник внезапно подхватил ее на руки. Еся вскрикнула от неожиданности, но быстро вцепилась в его шею руками. Она уткнулась в нее носом и… прикусила его кожу, а затем лизнула.

Владимир, укладывая ее на кровать, тихо рассмеялся.

— Огненная мне досталась невеста, — произнес он. Еся ничего не успела ответить. Ее платье затрещало. Прохладный воздух лизнул кожу, и она покрылась мурашками.

Через несколько мгновений Владимир накрыл ее собой, жадно целуя. Он гладил ее везде, куда доставали руки, сжимал бедра, пальцами рисовал на теле причудливые чувственные рисунки.

Еся цеплялась за него, впивалась пальцами в кожу, сжимала волосы в ладошках, выгибала поясницу. Она стремилась в его руки, хотела раствориться в нем и в том сладком чувстве, которое Владимир порождал в ее животе.

Ей было хорошо и волнительно. Приятно и так мало…

Еся, отдышавшись, тянулась за очередным поцелуем. И тогда Владимир снова накрывал ее собой, посмеиваясь и называя ненасытной. Он был прав. Есислава не могла насытиться.

Она словно напивалась его силой. Будто каждый раз, когда их тела соединялись, в нее перетекало нечто, что делало ее больше нечистью, чем человеком. И это было так упоительно. Так сладко…

Всё тело содрогалось, наполняясь невозможной негой, невероятным блаженством. Хотелось еще. Пока не останется сил.

Владимир гладил ее живот и грудь, пока она продолжала бесстыдно двигаться, желая пережить эту томную негу еще раз. Он что-то шептал, но Еся не слышала. Откинул голову, она могла думать только о том, как приятно тянет низ живота, как с каждым мигом все чувства становились только острее.

Она слышала, чувствовала… Каждое шевеление в лесу, каждого духа, поселившегося в ее владениях. Пьянящее чувство власти наряду с плотским удовольствием кружило голову. Есислава даже не могла отвлечься. Ее глаза были завязаны, и из-за этого все чувствовалось только острее, ярче... Она могла эгоистично сконцентрироваться на том, что чувствует сама, и утонуть в этих ощущениях.

Наконец, Еся обессилила. Она рухнула на Владимира, тяжело дыша. Его разгоряченное тело было липким от пота. Да и она сама чувствовала, как мокрые волосы липнут к спине, шее и щекам.

— Ты насытилась? — убирая пряди от лица, хрипло спросил Владимир.

— Да, — довольно прошептала Еся. В горле пересохло. Она так часто дышала или так много издавала бесстыдных звуков? А впрочем, неважно.

— Отдохни. Скоро рассвет.

— М-м-м, — протянула она, чувствуя, как веки тяжелеют.

— Надеюсь, ты не пожалеешь об этой ночи.

— Ни за что, — Еся улыбнулась. Она плохо понимала, что говорит, ведь уже почти заснула. — Мне никогда не было так хорошо и… приятно… Мы ведь сделаем это снова?.. Может… завтра? Ты ведь будешь со мной завтра?..

Она сладко зевнула.

— Я буду с тобой до тех пор, пока ты меня не увидишь…

— Тогда я никогда не сниму платка… Обещаю…

Последнее, что сделал Владимир этой ночью — осторожно поцеловал ее макушку.