Хозяин, наследник и я

Ася

Раиль ушел, оставив подвал открытым. Но я еще долго стою и смотрю на распахнутую дверь. С каждой минутой осознавая все отчетливее — никуда я не уйду из этого дома.

Но из подвала все же выхожу. Нет смысла сидеть там и дальше. Подожду Раиля наверху.

Когда выхожу в холл, первая, с кем я сталкиваюсь — «надзирательница». Она аж спотыкается на ровном месте при виде меня, а потом вскидывает руки в защитном жесте. Неужели боится, что я нападу? Я, что же, по ее мнению, прикончила Раиля в подвале, вырвалась наружу и покрошу теперь всех в капусту? Хорошо же она обо мне думает…

— Раиль меня выпустил и уехал по делам, — говорю ей. — Я буду ждать его в гостиной. Принеси мне туда чай и что-нибудь перекусить.

Все это произношу тоном хозяйки, как будто имею право приказывать ей. Я давно заметила — половина успеха в жизни зависит оттого, как себя поставить. Если сама веришь, что имеешь право управлять другим, то им ничего не останется, как подчиниться.

Прохожу мимо побледневшей от шока «надзирательницы» в гостиную. Сажусь возле окна, откуда открывается вид на ворота. Сейчас я могу только ждать. Это все, что в моих силах.

Вот только ожидание выворачивает наизнанку. В совокупности с беспомощностью оно способно свести с ума.

Спустя минут десять горничная приносит чай. «Надзирательница» сама не пришла, прислала другую вместо себя. Но какая разница, если она все равно выполнила мой приказ.

Этот чай — символ моей победы. Только поэтому я пью его. Правда, вкуса не ощущаю. Все мои мысли сейчас с Раилем и сыном. Тревога медленно, по чайной ложке сжирает меня. Я грызу ногти, чего не делала лет с десяти, но в минуту сильного стресса дурная привычка возвращается.

В конце концов, не выдерживаю, вскакиваю и начинаю ходить кругами. Что там ногти, я скоро руки до локтя сгрызу! Почему Раиля нет так долго? Что если с ним стряслась беда? Что если беда стряслась с Левой?!

На последней мысли начинаю задыхаться. Похоже, у меня паническая атака. Первая в жизни. Ужасное ощущение, кажется, вот-вот умру.

От удушья спасает тихий скрежет. Он мне знаком. Именно с таким звуком открываются ворота.

Кидаюсь к окну. Точно! Ворота распахнуты. Но почему-то никто не заезжает… Минуты тянутся, я, прижавшись лбом к стеклу, смотрю в окно.

Наконец, появляется мужская фигура. Раиль! Почему он не на машине? А плевать, какая разница. Главное — живой. Никогда еще я никого не была так рада видеть, как сейчас его. Кто бы подумал, что до такого дойдет…

Выбегаю ему навстречу из дома… и застываю на пороге. Раиль один, без Левы. Из меня будто разом выкачивают энергию, плечи опускаются, и ноги не держат. Кажется, вот-вот рухну.

Чтобы удержать равновесие, буквально падаю на Раиля. Он обнимает в ответ, и мне вдруг становится так спокойно в его сильных руках. Откуда-то приходит ощущение, что все будет хорошо.

Вместе мы возвращаемся в дом. Не сговариваясь, идем в нашу гостиную. Общие проблемы и общее горе объединяют. А еще — общий враг, и, конечно, общий ребенок. У нас с Раилем все это есть.

Это не делает нас семьей в нормальном понимании этого слова, но мы становимся как минимум союзниками. А для нас это уже немало.

— Что с Протасовым? — я первой нарушаю молчание.

— Жив, — коротко отвечает Раиль. — Ты рада?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Мне на него плевать. Но у него Лева.

— Так ты назвала нашего сына? — переспрашивает он и, не дожидаясь ответа, примеряет: — Лев Раилевич Алаев. Мне нравится.

— Ты… — у меня срывается голос, но я беру себя в руки и повторяю: — Ты его вернешь?

Раиль подходит ко мне, берет за руки, заглядывает в глаза и произносит:

— Я все для этого сделаю. Веришь?

Я киваю. В конце концов, он никогда мне не врал. Сказал, что я буду его, — и сделал меня своей. Обещал, что мне от него не скрыться, — и вот я снова с ним. И теперь я нисколько не сомневаюсь, что Лева скоро будет рядом. Где бы только взять сил, чтобы дождаться?

— Мои лучшие люди прямо сейчас следят за Протасовым и ищут нашего сына, — Раиль рассказывает мне все без утайки.

То есть абсолютно все. Даже то, что Протасов потребовал за Леву отдать все.

— Ты ведь этого не сделаешь? — пугаюсь я.

Почему-то мысль, что Раиль лишится всего и больше не будет Хозяином города, повергает в шок. Я знаю его только таким. Это ведь его суть.

— Я разберусь, — мягко отвечает он. — Тебе не о чем волноваться.

То, как он говорит со мной, подкупает. Откровенно, терпеливо, нежно. Я и не подозревала, что он может быть такой. Мелькает мысль — что если он всегда был именно таким? Просто я будила в нем худшие стороны своим откровенным не желанием уступать.

Мне вдруг до дрожи по телу хочется ощутить его прикосновение. Они всегда пугали меня, но сегодня они успокаивают. Почувствовать его силу и поддержку — вот чего я хочу.

И я тянусь к Раилю в попытке отогреться от того ужаса, что сковывает мои внутренности льдом. Он мне нужен… прямо сейчас…