Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство

Глава 35

Забыв про книгу, мы целовались, дарили друг другу нежность, и с каждой минутой наши ласки становились все более откровенными. Получив зеленый свет, Роберт разошелся не на шутку. Оно и понятно: долгое воздержание давало о себе знать. Сидя у мужа на коленях, я отчетливо ощущала его желание. Пусть мой возлюбленный ничего не видел, но его тело было полностью здорово и источало кипучую мужскую энергию. Я просто тонула в ней, в этой мощной ауре. Захлебывалась от своей и чужой страсти.

Целуясь, Роберт двумя руками придерживал мою голову, словно опасался, что я отстранюсь, отберу у него себя, а потом он осмелел, и его дерзкие пальцы отправились в волнующее путешествие по моему телу. Оголодавший по чувствам и близости граф больше себя не сдерживал, ни в чем себе не отказывал, словно стремился скорее наверстать упущенное.

Его ласки стали жадными и нетерпеливыми. Он рычал мне в губы, как зверь, лихорадочно шептал: «Кларисса, Кларисса, Кларисса» — и сминал пальцами мое платье. Если бы не повязка на глазах, Роберт уже нес бы меня на кровать — я в этом уверена.

В конце концов я не выдержала первой, взяла его за руку и повела к постели.

А почему, собственно, нет? Мы женаты, любим друг друга. Зачем ждать?

Теперь уже и во мне проснулась алчная хищница. Подходящий мужчина способен пробудить в женщине ураган страстей, разжечь в ней пламя до небес — я горела, горела, горела.

Повалив Роберта на постель, я оседлала его бедра.

На лице, закрытом повязкой, проступило напряженное, даже уязвимое выражение, но уже в следующую секунду Роберт расслабился, откинул голову на подушку и в предвкушении облизал губы. Его широкие тяжелые ладони легли мне на бедра.

Зашуршала ткань.

Роберт задышал чаще. Его красивые угольные брови дернулись навстречу друг другу, так что на лбу появилась тонкая вертикальная морщинка.

— Кларисса…

Скрипнул матрас.

Роберт выгнул горло и застонал, смяв в кулаках юбку на моих бедрах.

* * *

Лежать на груди любимого и слушать гулкие удары его сердца было так приятно! А еще приятнее — чувствовать его ласковые пальцы в своих волосах, его сбившееся дыхание на макушке, его любовь и сытое довольство. Мы настолько спешили познать друг друга, что даже не разделись. Я осталась в платье, и теперь ткань неприятно липла к потной спине. В окна уже заглядывала луна, и можно было сменить влажный наряд на сухую и удобную ночную сорочку, но я ощущала себя такой расслабленной, что не хотела шевелиться.

Широкая грудь Роберта в расстегнутой рубашке мерно вздымалась в такт дыханию, и моя голова двигалась вместе с ней. Это убаюкивало, усыпляло. Я уже погружалась в глубины ласковой темноты, когда эту темноту яркой вспышкой озарила мысль: «Книга! Текст проявился!»

Любопытство мгновенно прогнало лень, и я подскочила на кровати.

— Кларисса, в чем дело? — Роберт попытался притянуть меня обратно к себе.

— Книга, — зашептала я, выворачиваясь из его объятий. — Надо проверить.

— Подождет.

— Не подождет.

Запутавшись в длинной юбке, я неуклюже свалилась с постели, благо та была невысокой.

— Осторожно, — забеспокоился Роберт, услышав глухой стук о пол.

Взволнованная, я уже летела к софе, на которой оставила загадочный фолиант.

Быстрее, быстрее! Открыть, прочитать!

— Получилось? — спросил Роберт без особого интереса в голосе.

— Получилось, — бросила я и покраснела из-за этой маленькой лжи, ведь книга уже давно была готова поведать нам свои тайны.

— Похоже, надо было закрепить брак постелью, чтобы магия книги пробудилась, — ответил Роберт, с наслаждением потянувшись в плену одеял, и румянец на моем лице разгорелся гуще. — Что там написано?

Мой взгляд жадно запрыгал по неровным чернильным строчкам. Я опасалась, что текст будет на незнакомом языке и я не пойму ни слова, но страх не оправдался.

— Корень мандрагоры — одна унция, — прочитала я. — Измельчить и бросить в котел, как только вода закипит. Три раза помешать отвар ложкой из дуба по часовой стрелке. Следом добавить веточку мяты. Помешать кипящую воду три раза против часовой стрелки. Обождать три минуты. Влить в котел три горсти ключевой воды, взятой из родника в полнолуние особой ночью, — во время зимнего или летнего солнцестояния…

— Что это? — нахмурился Роберт.

— Не знаю, я открыла книгу на случайной странице. Похоже на рецепт зелья.

Опустившись в кресло, в котором мы с мужем недавно целовались, я принялась листать тяжелый фолиант.

«Настойка горькой полыни — полфлакончика размером с мизинец».

«Сушеные листья крапивы — три унции».

«Вороньи ягоды — четыре горсти».

«Кровь из вены на сгибе локтя — пять капель».

— Это… это книга рецептов! — вскочила я на ноги, осененная догадкой. — А вот и названия зелий! Только они написаны задом наперед.

— Ыняьчзи ьчорп. Прочь изъяны. Роберт, это зелье, которое убирает физические изъяны!

Меня охватил какой-то нездоровый, сумасшедший восторг. Наверное, так чувствует себя археолог, наткнувшийся на месте раскопок на неожиданную реликвию.

Хрупкие засаленные страницы зашуршали под моими пальцами.

— Зелье удачи. Зелье плодовитости. Сыворотка правды, — перечисляла я.

Мое сердце стучало все быстрее, руки дрожали, над верхней губой проступили капельки пота.

С каждой секундой, с каждой новой перевернутой страницей я все полнее осознавала, какую драгоценность держу в руках.

— Господи, Роберт, да это же настоящий клад!